Куриный бульон для души. Чудо любви. 101 история о надежде, родственных душах и магии чувств

15 июня 1973 года: наш день рождения. Я родилась на Восточном побережье, Алекс – на Западном.

15 июня 1986 года: наш тринадцатый день рождения. Мы познакомились в том учебном году, в седьмом классе. Дело происходило в Южной Калифорнии, куда его семья переехала, когда ему было два года, а моя – когда мне было десять. Между нами зародилась дружба (с легким юношеским флиртом). Однажды на уроке физкультуры я увидела на его ученическом билете дату его рождения – 15 июня.

– Я тоже родилась в этот день! – воскликнула я. Тогда он не поверил мне, но это была правда.

15 июня 1990 года: наш семнадцатый день рождения. Алекс оставил поздравительную открытку в шкафчике, и я тут же почувствовала, как у меня внутри все перевернулось. Мы почти не разговаривали в течение этих нескольких лет. На первом курсе наш флирт превратился в многочасовые разговоры по телефону, а затем – в мой первый поцелуй. Мы встречались несколько недель. Хотя наши чувства друг к другу были сильны (возможно, даже слишком сильны для нашего возраста), я оказалась не готова к отношениям, поэтому порвала с ним. Он решил двигаться дальше, нашел себе девушку и стал тусоваться с компанией качков-серферов. Я же общалась с театралами и почти не думала о любви. Однако мы оба по-прежнему жили в одном кампусе, и наши взгляды время от времени пересекались.

15 июня 1993 года: наш двадцатый день рождения. Я вернулась домой после окончания колледжа, а Алекс вернулся в Колорадо. На последнем курсе мы снова стали приятелями, а затем друзьями по переписке – рассказывали друг другу о жизни и мечтах. Я всерьез погрузилась в учебу, к тому же у меня были серьезные отношения с парнем. Что до Алекса, то он наслаждался свободной жизнью. В тот год он позвонил мне в день рождения. Однако тем утром у меня умер дедушка, так что мне было не до разговоров. Это был первый раз, когда мы не разговаривали в наш день рождения.

15 июня 1999 года: наш двадцать шестой день рождения. У меня была квартира и постоянная работа в офисе в нашем родном городе в Южной Калифорнии. У него – комната и сезонная работа в паре часов езды от побережья (чтобы было удобнее уезжать в многомесячные серф-туры по миру). Мы писали друг другу письма и говорили по телефону на протяжении нескольких лет, вне зависимости от того, встречались ли мы с кем-нибудь или были свободными. К тому времени мы уже питали друг к другу глубокие чувства, о которых не хотели говорить. Разумеется, мы созванивались в день нашего рождения. Когда он приезжал в город, чтобы навестить отца, мы шли ужинать, смотрели кино, гуляли по пляжу и иногда могли даже поцеловаться на прощание. Как бы все это ни было похоже на свидания, официально мы не встречались. Так мы в очередной раз упустили друг друга.

15 июня 2001 года: наш двадцать восьмой день рождения. Я поехала учиться в магистратуру на Средний Запад, а он начинал учебу в Сан-Диего. Он купил диван, и я поняла, что, возможно, он действительно готов остепениться. Мы наконец-то поделились давними чувствами и начали встречаться по-настоящему, но… на расстоянии. Я приехала в Сан-Диего, чтобы провести с ним летние каникулы, и это был наш первый день рождения как пары. После шестнадцати лет сомнений и раздумий мы были вместе и по уши влюблены друг в друга. Мы праздновали наш день рождения с шампанским и морковным тортом (наш любимый). Будущее казалось светлым.

15 июня 2002 года: наш двадцать девятый день рождения. Вот уже во второй раз мы не разговаривали в день рождения, и это было просто ужасно. Мы расстались сразу после прошлого дня рождения, тем же летом. Я не смогла переехать в его квартиру и вписаться в его мир, во время моей злополучной поездки в Южную Америку между нами все стало рушиться. Алекс остался в Сан-Диего, я вернулась на Средний Запад, и у нас у обоих было разбито сердце. Оставаться друзьями казалось слишком болезненным, и я попросила его отпустить меня навсегда.

15 июня 2003 года: наш тридцатый день рождения. Мы собрали наших друзей в прибрежном пабе и отпраздновали этот день огромным морковным тортом на стойке бара. За несколько месяцев до этого он позвонил мне, чтобы спросить, скучаю ли я по нему так же сильно, как и он по мне. Я скучала. Более того, пока мы были в разлуке, я поступила в аспирантуру в Сан-Диего. Мы решили встретиться за обедом – нам не хотелось снова терять то, что было между нами. Наконец-то мы были готовы.

15 июня 2017 года: наш сорок четвертый день рождения. Мы праздновали его с двумя нашими детьми, восьми и одиннадцати лет, в нашем прибрежном таунхаусе. После стольких лет телефонных звонков и писем, смеха и слез, ошибок и катастроф – мы были здесь: ели морковный торт с нашими подрастающими детьми. Вместе. Мы смотрели друг на друга, в который раз удивляясь, как нам удалось осуществить все это.

Наши дети знают, что мы познакомились, когда нам было по двенадцать лет, потом дружили, после чего наконец поженились. «А разве не у всех родителей день рождения в один и тот же день?»

    Меган Пинкус Каджитани

Мои кровоточащие губы

Простой акт заботы – героичен.

    Эдвард Альберт

В свои тридцать восемь я все еще не была замужем. Мой пастор говорил:

– Каждой семье нужна незамужняя тетя, чтобы баловать детей. – Однако от этого мне не становилось легче.

У меня было семь братьев и сестер, и, соответственно, семнадцать племянников и племянниц. Как единственный свободный член семьи, я то и дело оставалась с чьим-нибудь ребенком, чтобы его родители могли взять себе выходной.

Каждый год я прилетала домой накануне Дня благодарения, чтобы помочь маме принять всю нашу родню, состоящую из восьмидесяти человек. А также на Рождество, чтобы упаковать горы подарков и накормить целые полчища родственников. В моей церкви была активная группа одиноких взрослых, которую я координировала. Я также открыла свой бизнес, и у меня появились клиенты, которые зависели от меня.

Моя жизнь была насыщенной – прекрасные люди, события, друзья, семья, работа и церковь. Все полагались на меня, и я не подводила. Одиночество не беспокоило меня. Во всяком случае, не так уж и сильно. Когда я выражала сочувствие и поддержку моим одиноким друзьям, то всегда говорила:

– В истории абсолютно всех отношений в мире есть кое-что общее. Было время, когда двое возлюбленных ничего не знали о друг друге, но наступил новый день – и они познакомились. Этот новый день может наступить завтра и для вас.

Однажды, незадолго до Рождества я сидела на диване в своем уютном домике в Вашингтоне, округ Колумбия, и пила кофе. Неожиданно раздался телефонный звонок – это был мой друг Стивен. Без каких-либо предисловий он сказал:

– Я дал кое-кому твой номер.

Этим «кем-то» оказался мужчина по имени Том, который до недавнего времени жил в религиозной общине. На рождественской вечеринке Том заявил, что церковная жизнь – не его призвание. Он планировал поступать в магистратуру, чтобы стать психотерапевтом.

– Ну и я сказал ему, – продолжал Стивен. – Я давно решил, что, если он покинет общину, я познакомлю его с тобой.

Мы с Томом впервые встретились в феврале и затем виделись на протяжении еще семи месяцев. Тем летом мой бизнес шел крайне медленно, а у него был перерыв между учебными семестрами. Мы ходили в походы, ездили на пляж, лежали на траве в парке «Национальная аллея», говорили о наших мечтах и сновидениях. Тому, который когда-то работал геодезистом, много лет снился один и тот же сон: он осматривал пустое поле, находил три столба, обозначающих границы участка, но никак не мог отыскать четвертый.

Потом моя сестра приехала со своей семьей в гости, и Том повесил защитную сетку на открытые перила лестницы, чтобы дети не упали. Я готовила ужины. Мы смотрели фильмы и ели мороженое с горячим шоколадным соусом. Мы влюбились.

К сентябрю Том начал нервничать. Люди твердили ему, что не стоит заводить серьезные отношения с первой же девушкой, которую он встретил после ухода от церковной жизни. Он сказал, что ему нужен тайм-аут, я согласилась. Я знала, что между нами есть что-то особенное, однако хотела, чтобы он понял это сам.

Мы по-прежнему виделись. Том рассказывал мне о своих новых свиданиях. Он казался несчастным. Я не торопила события. Он решил остаться в Вашингтоне на Рождество и не уезжать ни к своей, ни к моей семье. Я переживала за него.

В самый канун Рождества он позвонил.

– Мне одиноко. Я скучаю, – сказал он, – но я не просто скучаю, а скучаю именно по тебе.

Незадолго до Нового года мы обсуждали возможность женитьбы. На следующий день Том собирался на недельный ретрит – он был «почти уверен», что готов к браку. Он хотел уехать, чтобы помолчать, помедитировать и принять окончательное решение.

Дни тянулись. Мне не терпелось узнать, что же он решил, и одновременно я удивлялась собственному волнению. Хотела ли я отказаться от той жизни, которая у меня была? Мне нравилась моя жизнь. Очень. Хотела ли я делить свой дом с кем-то? Я прожила в нем одна четырнадцать лет. Хотела ли я с кем-то делить свою жизнь? Если бы Том вернулся домой и попросил выйти за него замуж, была бы я готова?

Прошла неделя, и я поехала за ним. Том поцеловал меня и заключил в свои крепкие объятия. Потом я вела машину, а он рассказывал мне о ретрите: о том, как бродил по пляжу и находил зубы акулы; о том, какие книги читал. Я позволила ему выговориться, набираясь храбрости.

– А что насчет нас?

– Нас?

– Ты говорил, что используешь этот ретрит, чтобы подумать о наших отношениях и принять решение.

Он положил свою руку на мою и усмехнулся:

– Прости, я был так уверен в этом, что забыл, что ты не знаешь. В первую же ночь мне приснился сон: тот самый, в котором я занимаюсь межеванием земельного участка. В этот раз я нашел четвертую точку. У меня нет никаких сомнений.

Я разволновалась и не нашлась, что сказать. Мы остановились пообедать. Сделав заказ, я так сильно прикусила губу, что она начала сильно кровоточить. В дамской комнате я прикладывала к ранке холодный компресс из бумажных полотенец, однако, как бы я ни старалась, из моей губы по-прежнему текла кровь – вниз по подбородку, на блузку, в раковину. Я не могла вернуться за стол в таком состоянии.

Послышался тихий стук, дверь слегка приоткрылась. Том заглянул внутрь:

– Ты в порядке?

– Кровь не останавливается, – ответила я, чуть не плача.

– Подожди.

Он вернулся через пару минут и протянул мне чайный пакетик:

– В чае есть особые компоненты, которые помогут остановить кровотечение. Приложи его к своей губе. Хочешь, я зайду к тебе?

Однажды я была свидетелем того, как мужчина зашел в дамскую комнату, чтобы помочь своей жене, прикованной к инвалидному креслу. Кто-то вызвал охрану, после чего последовала ужасная сцена. А сейчас Том предлагал сделать это ради меня.