Зелье для принцессы

– Я читала… много.

– Ерунда.

Я сердито ущипнула её, и она расхохоталась.

– Не дрейфь, скоро узнаем. Если надо, я научу тебя паре способов менять тембр голоса.

– И они работают?

– Первое правило Ищейки: работаешь с тем, что имеешь. Никогда не сбрасывай себя со счетов.

Кирсти лихо давила на газ, благо шоссе было пустым – и без признаков присутствия полиции, – так что мы продвигались очень быстро. Вскоре показался пропускной пункт на границе Диких земель – выстроившиеся поперёк шоссе жестяные будки. Хотела бы я знать, сколько народу соберётся на берегу. Скорее всего, Воспарение привлечёт целую толпу.

Я опустила глаза на бумагу у меня в руках с единственной печатной строкой. «Морской жемчуг, добытый при полной луне. Толчёный. 30 грамм».

Охранник долго листал наши бумаги, потом щёлкнул пальцем по моему свежему глянцевому пропуску. У Кирсти пропуск выглядел совсем засаленным, хотя по правилам Ищейкам полагалось его обновлять каждый год.

– Опаздываете, – заметил он с ухмылкой.

– Так не задерживай нас, – сказала Кирсти.

– Может, стоит проверить вас как следует?

Кирсти выбросила руку в окно, поймала охранника за грудки и притянула к себе:

– Быстро пропустил.

Я не успела и охнуть, испуганная выходкой Кирсти, но охранник лишь рассмеялся и кинул в окно мне на колени наши пропуска.

Его «покедова!» унесло ветром: Кирсти снова нажала на акселератор, и мы скрылись в ночи.

– Это Дюк. Мы когда-то встречались, – пояснила Кирсти. – Но потом стало ясно, что он неудачник, и мы расстались.

Я ещё никогда не видела Кирсти такой. Когда она была в своей стихии. Глаза горят решимостью, подбородок выпячен. Она заметила, как я её разглядываю, и широко улыбнулась.

– Всё ещё не весело? – И она вдавила педаль ещё сильнее, отчего мы понеслись с невероятной скоростью. Я так вцепилась в сиденье, что побелели костяшки пальцев.

На большом щите с подсветкой значилось: «Берег Сирен. 5 км». Впрочем, и без того было ясно, что мы уже близко. В ночном небе плясали яркие лучи света. То и дело какой-то из них начинал переливаться всеми цветами радуги и разбрызгивать фантастические звёзды.

Меня пробрала дрожь. Мне всегда было не по себе в Диких землях. Я высунула голову, чтобы осмотреться. Какой-то шутник запустил в небо луч с голограммой медвежьей морды. Эмблема университета Кингстона: Большая Медведица.

Кирсти свернула с шоссе и сбросила скорость на грунтовой дороге, полной выбоин. Кузов машины содрогался от оглушительного рева танцевальной музыки для счастливых туристов. Где-то далеко во тьме кривился горизонт, и вот наконец в ноздри ударил пряный, солёный и свежий воздух. Море. Мы на месте.

Мы едва нашли место на парковке, на самом дальнем краю от берега. Больше всего здесь было экскурсионных автобусов, и граффити на их бортах напоминало разноцветные кляксы от рвоты. Я полезла было распаковывать свой рюкзак, но Кирсти покачала головой.

– Некогда, – сказала она. И вытащила из гнезда на дверце машины свой фонарик.

Мы проскочили мимо студентов-Талантов, пивших бледно-золотистое пиво из пластиковых бутылей размером с огнетушитель – самое дешёвое, какое им по карману. Привлекали внимание их светящиеся в темноте татуировки на загорелой коже и мелкие светлячки в волосах и на руках: когда они танцевали, казалось, что звёзды танцуют вместе с ними.

– Рот разевать будешь потом, – Кирсти безжалостно потащила меня дальше. Она не сводила глаз с моря. Я тоже посмотрела туда и увидела, что мы опоздали. Далеко в темноте, поднимаясь и опускаясь вместе с волнами, реяла целая флотилия огней, собравшихся вместе, как стая тюленей в шторм. И внезапно небо над лодками засветилось. Поток света низвергался на волны, и стало ясно, что он исходит от лодки в открытом море. Правда, слово «лодка» не очень-то подходило для такого судна – скорее, «яхта», а то и «плавучий дворец». И никого не удивили горевшие на его борту буквы: ЗА. «ЗороАстер» уже на месте.

Их прожектор осветил остальные лодки, толкавшиеся поблизости, – там были яхты, рыбачьи шаланды и даже, если не ошибаюсь, аквабайки.

Мы бегом припустили к воде, к самому причалу. И хотя свет прожектора с моря не доставал до края пирса, его было достаточно, чтобы понять: там какая-то заварушка. Отчаянно закричала девушка, и у меня больно сжалось сердце, потому что я отлично знала этот голос.

– Анита! – закричала я. Мы с Кирсти уже бежали по пирсу, и его грубо сколоченные доски прогибались до самого песка.

– Арджун, смотри-ка, кто здесь! – Анита крикнула через плечо, и на дальнем конце пирса показалась голова её брата. Сердитая гримаса моментально разгладилась, стоило ему узнать меня. Висевшая над волнами водяная пыль осела на его тёмно-каштановой шевелюре, как серебряная корона.

Арджун сидел в утлой на вид гребной лодке, по моим понятиям, готовой затонуть в любую секунду. Ещё там находился старик в драной белой рубахе, водонепроницаемых штанах и чёрной куртке. Лицо его пересекал кривой шрам: не иначе как след, оставленный обитателями Диких земель. Это был рыбак. А поскольку в Диких землях лицензии на рыбалку выдают крайне редко, то скорее всего он был браконьером. То есть крайне опасным типом.

Волны заливали причал и раскачивали ветхое судёнышко. Я почувствовала, как в ботинки просочилась вода.

В следующий миг рядом с моими ботинками с уверенным стуком встали ботинки Кирсти. Вот у неё-то они наверняка не промокают – и речи быть не могло, чтобы у Кирсти когда-то замёрзли ноги.

– Эдгар, – обратилась она к старику, подбоченившись, – что тут творится?

Старик неловко поворочал шеей в заскорузлом от соли воротнике куртки.

– Ну, мисс Донован, я веду торговлю с этой вот парочкой щенят о справедливой плате за то, чтобы доставить их к Воспарению.

– Торговлю?! – Арджун так и взвился от гнева. – Обман, шантаж, грабёж!

– Ну, у меня тоже ушки на макушке, – хитренько ухмыльнулся старик. – Сдаётся мне, это не просто прогулка за устрицами.

Анита, Арджун и я отшатнулись в шоке. Каков наглец! Мы сами были торговцами, но никогда не слышали ничего более оскорбительного. Зато Кирсти больше не колебалась. Она наклонилась в лодку и взяла Эдгара в локтевой захват. Подняла его в воздух, и волна – будто море решило посодействовать – подбросила его ещё выше. Ищейка выдернула старика на пирс и отпустила, так что он камнем шлёпнулся вниз.

Не дожидаясь, пока Эдгар очухается, мы с Анитой прыгнули в лодку.

– Я отлично знаю, что это не твоя лодка, Эд. У тебя отняли лицензию за то, что ты попытался добыть нарвала. Так что поищи другую Ищейку, чтобы водить её за нос, – с этими словами она ловко отвязала и свернула причальный конец. Оттолкнула лодку от пирса и запрыгнула в неё.

– Вёсла – быстро! – рявкнула она. Мы с Анитой нащупали их на дне, и я протянула скользкую рукоятку Арджуну. Другое весло Кирсти забрала у Аниты и повторяла: – Давай! Давай! – пока они с Арджуном не вошли в общий ритм.

И всё равно все эти огни оставались ещё слишком далеко в открытом море.

– Ничего не выйдет, – буркнула Анита у меня за плечом.

– О чём ты? – спросила я.

– Уши отвори! Ты что, не слышишь? Воспарение началось.

Глава 12. Саманта

Поначалу я ничего не слышала, кроме звуков гребли, но вскоре различила первые несколько нот. Они доносились от того места, где скопились лодки. С громким щелчком выключился прожектор на большой яхте.

Постепенно погасли огни и на остальных лодках, и какое-то время я ничего не могла рассмотреть в сгустившейся тьме. Полная луна выглядела невероятно огромной, и ни гало, ни облака не затеняли её царственного сияния.

И тут поднялась первая раковина. Сначала она казалась неотличимой от пенной шапки на волне, но вскоре стало ясно, что это закруглённый край русалочьей раковины шириной с нашу лодку. Замолкли все другие звуки, а море сделалось гладким, как стекло. Кирсти и Арджун, пользуясь затишьем, удвоили усилия, но мы с Анитой застыли у борта, убитые мыслью о том, что мы так близко – но всё равно ещё слишком далеко.