Мятежное сердце

Рейн задрожал, он хотел ее, сию минуту, прямо здесь, и он поставит себя в дурацкое положение, если не остановится.

Рейн оторвался от ее губ и осыпал нежными поцелуями ее шею.

– Мы должны поговорить, чтобы ты кое-что узнала обо мне.

– Сейчас? – выдохнула Микаэла, откинув голову.

– Между нами не должно быть секретов. Я когда-то уже потерпел неудачу и больше не желаю, чтобы полуправда угрожала нашему браку.

Микаэла зажмурилась. Если он хочет рассказать ей о своем прошлом, она выслушает его, но и все. Он честный, храбрый, добрый, ради нее он изменил свою жизнь. Но когда он станет ей мужем по-настоящему, то обнаружит ее ложь, а она не готова так быстро снова оказаться в одиночестве.

Рейн отпустил ее, она ухватилась за перила, ощущая такую истому внизу живота, что ей захотелось крепко сжать бедра. Она подняла глаза на Рейна, который стоял в нескольких дюймах от нее, опустив голову и сжав ладонями бедра. Взгляд помимо ее воли опустился к выпуклости на его штанах. О Боже! Микаэла еще крепче ухватилась за перила, отгоняя мерзкие воспоминания.

Но Рейн успел заметить и направление ее взгляда, и неподдельный ужас. В общем, нормальная реакция девственницы, хотя ему показалось, что это нечто большее, чем просто страх перед неизвестностью первой брачной ночи. Вряд ли она была в полном неведении о том, что происходит между мужчиной и женщиной.

Он тяжело вздохнул. Призывая на помощь терпение, он протянул руку. Микаэла с тревогой посмотрела на нее.

– Пообедаем?

– Сейчас довольно поздно. Кабаи уже лег.

– Тогда нам придется самим позаботиться о себе. Микаэла приняла его руку, и Рейн повел ее через весь дом на кухню. Возникший из темноты Бушмара кивнул ей.

– Добрый вечер, – сказала она на фарси.

– Значит, вы не проделали дырку в его мерзкой шкуре, – ответил тот на родном языке.

– Тогда мне пришлось бы самой вытаскивать пулю. Вы ужинали сегодня?

Бушмара кивнул.

– И сами готовили?

– Да, хотя о результатах можно спорить.

– Ну, жена, какие еще тайны мне предстоит раскрыть? – поинтересовался Рейн.

– Есть вещи, которые женщина должна хранить в секрете, – произнесла Микаэла на безупречном хинди.

В ее словах было столько отчаяния и печали, что Рейн нахмурился и ласково сказал на том же языке:

– Я надежно сохраню их, моя голубка. Когда ты это поймешь?

Моя голубка. У нее защемило в груди.

– Открывать секреты не очень мудро, супруг мой.

От его нежной улыбки сердце у Микаэлы готово было разбиться. Она прошла на кухню, Рейн последовал за ней и стал наблюдать, как она наливает воду для чая, ставит вазу с фруктами, достает приборы. Он чувствовал ее неуверенность, ему казалось, что она сейчас обратится в бегство. Пока она изучала полки в кладовой, Рейн любовался ею. Темно-бордовое платье контрастировало с ее светлой безупречной кожей, подчеркивая красоту распущенных волос и цвет глаз. Микаэла походила на старинный портрет. Одинокая, неподвижная, только взгляд ее медленно скользил по полкам.

– Ты росла в Индии?

– Несколько лет.

– Тебе нравилась эта страна?

– Очень.

Микаэла выложила продукты на стол.

– А я ненавидел ее.

– Неужели?

– Да, – ответил Рейн, устраиваясь на табурете.

– Ты ведь ешь свинину?

– Ем, а говядину нет, – улыбнулся он.

Кивнув, она стала резать мясо. Вошедший Кабаи хотел возмутиться, что она нарушала порядок на его безупречной кухне, но Рейн махнул рукой, чтобы он не мешал.

– Я родился во дворце магараджи, а затем меня украли у матери, которая была служанкой одной из принцесс.

– Ужасно, – вздохнула Микаэла.

– Мне это рассказали, сам я ничего не помню.

– Но до сих пор этому не веришь? – Она подвинула ему тарелку с мясом.

– Первые мои воспоминания связаны с алмазными копями. Меня бросили туда вместе с другими мальчиками, у которых не было матерей и которым еще не исполнилось пяти лет. Сбежав оттуда, я жил на улицах, обчищая карманы.

Микаэла снова вздохнула. Жить столько лет, не зная, кто ты, без имени, без любящей матери, без сестер и братьев. Какой ужас.

– Откуда ты узнал?

– Неизвестность не давала мне покоя, и в конце концов я начал поиски. Нашел тетку матери, и хотя она была уже при смерти, но признала во мне сходство с племянницей и дала вот это. – Рейн показал медальон: закругленный треугольник, на лицевой стороне которого был искусно выгравирован «Кэмден», а на обратной стороне – звание отца и год. Без имени. – Он принадлежал моему отцу.

Микаэла знала, что такие медальоны выдавали офицерам после больших сражений или осад крепостей. По ее мнению, дядя получил свой медальон нечестным путем.

– Ты наполовину англичанин. Это все, что у тебя есть от него, да?

– И мои глаза.

– Чудесные глаза, Рейн.

– С тех пор я его разыскиваю, – усмехнулся он и спрятал медальон.

– Успешно?