Мой дерзкий сосед

– Ты не говорил, что нас ждет проходка по красной ковровой дорожке.

Крис пожал плечами и бросил на меня тот самый взгляд. Так он смотрел всякий раз, когда знал, что облажался, и вроде бы сожалел (но не очень) о том, что втянул меня во все это, и спрашивал, не могла бы я простить его еще один раз за такое. Щенячий взгляд, перед которым я никогда не могла устоять.

– Я честно не знал о масштабах вечеринки. Мы быстро проскочим внутрь, и обещаю возместить ущерб кучей горячих сплетен. Просто не отходи от меня. Все будет хорошо.

Я фыркнула. Скорость, с которой колотилось мое сердце, уже была почти такой, как в день игр.

– Тебе легко говорить, Кингман. Ты, наверное, вместо утренней зарядки каждый день даешь мини-пресс-конференцию.

Его смех немного отвлек и успокоил меня, когда мы вышли на красную дорожку. Я ожидала, что окажусь посреди хаоса, но по ощущениям все это больше походило на пребывание в бассейне, кишащем акулами с профильным образованием в журналистике и факультативным по надрыванию глоток.

Мы продвигались через мельтешащую толпу гораздо медленнее, чем Крис обещал. Какой-то фотограф перегородил нам дорогу и закричал что-то вроде «кто твоя новая девушка?». Я чуть слюной не подавилась. Мы? Встречаемся? Конечно, они так подумали. Никто не знал всей нашей истории.

Я попыталась вставить что-то вроде «мы просто друзья», но Крис шепнул мне на ухо, чтобы я просто улыбалась, а его рука непринужденно соскользнула на мою талию, и я заподозрила, что для него это движение такое же привычное, как бросок мяча. Быстро повернувшись вокруг своей оси – движение, которое в полной мере оценил бы его тренер, – он провел нас до следующей кучки фотографов на десять футов ближе к входу в ресторан.

Мы снова остановились, я нацепила улыбку, чтобы на каждом фото не выглядеть как олень в свете фар, и ущипнула Криса за ногу, чтобы заставить его так же страдать, как я.

Он усмехнулся, наклонился и прижался губами к моему уху снова – только так можно было сказать что-то и быть услышанным посреди этого гвалта. Я почувствовала его дыхание на своих волосах, и у меня пробежали мурашки. Из-за всего этого волнения. Да, именно из-за него по мне пробежали мурашки в душный летний вечер.

– Помни, Трикс, ты их не волнуешь. Они пришли ради зрелища. Воспринимай их как чаек. Громкие, раздражающие, но по большей части безобидные, если у тебя в руках нет пакетика с картошкой фри.

Чайки, да. Именно на них репортеры и походили. С кричащими чайками я могу справиться. Но Крис был точно их любимым видом жареной еды. Следующие десять футов мы преодолевали еще десять минут.

Энергия толпы, в которой, как я наконец поняла, находились еще и старые добрые фанаты «Мустангов», хлынула на меня, опьяняя, сбивая с толку и заставляя вспомнить, как я люблю тихие домашние вечера в компании книги и моих курочек. Возможно, Крис чувствует себя как рыба в воде в этом мире блеска и гламура, но не я. Я ощущала себя упитанным кроликом, который случайно оказался на подиуме вместе с лисами.

Очевидно, кроликов на подиуме любили. Фотографы не могли остановиться. Я сжимала руку Криса, как спасательный круг, продолжала фальшиво улыбаться и шла за ним сквозь водоворот хаоса, надеясь дожить до конца нашего шествия по ковровой дорожке и при этом не споткнуться на ровном месте, став ходячим мемом.

Спустя кучу фотографий мы наконец добрались до дворика перед рестораном. Я посмотрела на Криса, прокричала: «Сначала картошка, потом уже парни», – и бросилась внутрь.

Дверь в ресторан захлопнулась, а он уже стоял рядом, не успела я перевести дыхание.

– Сначала картошка, потом уже парни?

– Не знаю, я запаниковала. – Я уже была вымотана, а он стоял как ни в чем не бывало. – Если ты не напичкаешь меня сахаром или алкоголем, или и тем и другим, я умру через двенадцать секунд.

Под словом «умру» я подразумевала «разрыдаюсь» или «блевану». И то и другое казалось очень вероятным в тот момент. И вовсе не потому, что я расстроилась, но такого выброса адреналина из-за всех этих взглядов и внимания у меня не было за все предыдущие годы, вместе взятые.

Вот почему я работала библиотекарем. Самое сильное волнение на публике случилось у меня, только когда я организовывала книжный клуб для пенсионеров и дамы хотели читать летом горячий любовный роман, а мужчины просили бодрых приключений. Я предложила им какую-то похабщину про оборотней, и все успокоились.

Крис взял меня за подбородок и приподнял мою голову, чтобы я посмотрела на него.

– Ты была просто потрясающа там. Прости за весь этот дурдом с папарацци, обещаю загладить свою вину до конца вечера.

От такого я не собиралась отказываться. Особенно учитывая, что Крис опять посмотрел на меня своим влажным щенячьим взглядом.

– Спасибо. Но я все еще хочу выпить, а тебе лучше бы выпытать чей-нибудь самый страшный секрет, пока будут печься торты в виде сосисок или еще чего-то сумасшедшего, или этот вечер будет полным отстоем.

Возле нас появился Эверетт с напитками в каждой руке.

– Вы сказали «восемь кисок»?

– Мы не твою половую жизнь здесь обсуждаем. – Я похлопала Эверетта по плечу с показным сочувствием. Если у кого-то и был секс с восьмью девушками разом, то определенно у брата Кингмана номер три. Он был просто ходячий секс. А если учесть, что он вообще-то милый парень, ему приходилось палками отбиваться от девчонок.

– А о чем еще разговаривать? Это скучнейшая вечеринка. Я не нашел ни одну свободную девушку, на которой смог бы потренировать свое обаяние. Хочешь, поедем ко мне, Трикс? – Он приподнял одну бровь, глядя на меня, как делал на любом мероприятии, где я оказывалась вместе с Кингманами со времен средней школы. Они все любители пофлиртовать.

Крис буквально замахнулся на своего младшего брата. Эверетт увернулся и подмигнул мне.

– Ты ненасытный соблазнитель. И нет, я пришла сюда, чтобы поесть и послушать сплетни. Подождем пару минут. Еще не все пакетики с картошкой фри преодолели ковровую дорожку.

Эверетт перевел недоумевающий взгляд на вход в ресторан и потом обратно на меня, как будто я говорила на другом языке.

Хейс, брат номер шесть, очаровательный юноша, неожиданно влез в нашу компанию.

– Где картошка фри? Я не нашел ничего, кроме тех странных овощных закусок. Ой, прости, Трикси, великий веган.

Я схватила Хейса за расстегнутый воротник и встряхнула его.

– Принеси мне этих мерзких веганских закусок, а иначе я все расскажу твоему отцу.

Глаза Хейса округлились и забегали по сторонам. Он понизил голос, но в нем все равно слышался испуг.

– Что расскажешь?

– Все. – Я зловеще выпучила на него глаза, как сумасшедшая старшая сестра. У меня не было братьев и сестер, но я выросла с этими мальчишками и уже натренировалась поддразнивать любого из них.

– Черт. – Хейс выпрямился во весь свой нечеловеческий рост, чуть не сорвав с меня накладные ногти. – Овощные закуски скоро прибудут.

Веганские закуски и шампанское сделали свое дело. Только я расправилась с роллом из авокадо, как к нам подошел человек невероятной харизмы, которого можно было охарактеризовать исключительно как легенду футбола.

– Мистер Кингман.

Несмотря на то, что я знала этого человека бóльшую часть своей жизни и он был для меня как второй отец, все равно каждый раз, когда я его видела, мне хотелось сделать реверанс или что-то типа того. От него просто исходило какое-то величие. В его строгих глазах плясали искорки смеха, и даже я не могла не признать, что его седеющие волосы только усиливали его брутальную привлекательность. И не я одна удивлялась, почему Бриджер Кингман так и не женился во второй раз.

– Зови меня Тренер, Беатрис, – пробурчал он недовольно, потому что этот наш диалог повторялся при каждой нашей встрече. – Рад, что ты заглянула.

– Это чудесное место, мистер Кингман. Джонстон и Мари проделали невероятную работу, – ответила я, обводя взглядом роскошный ресторан, народу в котором все прибавлялось.

– Мы все знаем, что в основном это заслуга Мари. Если Джонстон и знает что-то, так это как сделать тачдаун. Если бы не его жена, он бы умер от голода еще до того, как смог бы выиграть хоть один чемпионат.

– О, я слышала жуткие истории о его попытках сделать барбекю и о том, как он кормил «Близзардс» стейками, зажаренными до черной корочки, которые было не отличить от хоккейных шайб.

Вообще, я пока не заметила на вечеринке ни одного из хоккеистов – обладателей Кубка Чемпионов.

– Вижу, что ты в компании моего номера один. Он не распускает руки? – спросил мистер Кингман, и в его глазах появились озорные искорки. Я почувствовала то, что, наверное, испытываешь, когда угрожающих размеров медведь обнимает тебя.

– Никогда, сэр. – Крис отсалютовал отцу с самым невинным видом. Мне пришлось подавить смешок.

– Отлично. – Мистер Кингман кивнул и положил свою огромную руку мне на плечо. – Хотя я бы не возражал и при другом раскладе.

Крис чуть не поперхнулся шампанским, а мое лицо стало розовым, как питахайя. Мистер Кингман искренне рассмеялся и похлопал Криса по спине, прежде чем удалиться, оставив нас в неловкой тишине.

Секунду спустя Крис прочистил горло.

– Прости за отца, Трикс.

– Твой отец потрясающий, – выдавила я, пытаясь вернуть себе непринужденный вид. Он вселял одновременно и страх, и спокойствие, словно товарный поезд в костюме плюшевого мишки.

Через секунду послышалось позвякивание бокала, Джонстон и Мари поднялись на небольшую сцену возле стены.

– Всем добро пожаловать на торжественное открытие лучшего стейк-хауса в Денвере. Я не умею произносить речи, поэтому просто скажу спасибо за то, что пришли, и ужин подан.

Мари смотрела на мужа и улыбалась каждому его слову, а он нежно поцеловал ее. Я почувствовала укол в сердце, глядя на то, как сильно эти двое любят друг друга. Хотела бы и я почувствовать такое однажды.

Но вслух такого я точно никогда не скажу.

Двери в обеденный зал открылись, и Крис протянул мне руку.

– Мне тут сказали о лестнице, которая ведет на балкон, где есть всего лишь несколько столиков. Мы могли бы посидеть там спокойно, понаблюдать за знаменитостями и вдоволь посплетничать.

– О, люблю мужчин, у которых есть осведомители.

Крис странно посмотрел на меня, но всего лишь на одну секунду, а потом провел меня к лестнице и на балкон, откуда открывался прекрасный вид на весь зал. Официанты были готовы обслужить нас и две другие пары, а между столиками стояли тканевые ширмы, что создавало ощущение уединенности. Мы заказали напитки, и, потягивая их, мне удалось немного расслабиться.

Наконец, Крис сбросил первую бомбу.

– Так, не смотри пока что, показался участник номер один реалити-шоу пекарей.

– Что? Как я увижу, если не буду смотреть? – спросила я, подняв брови так высоко, что они, наверное, затерялись у меня в волосах.

Крис наклонился ближе ко мне.

– Ты никогда не отгадаешь, кого пригласили для съемок выпуска со знаменитостью.

– Стой, выпуск со знаменитостью? Значит, этот кто-то не обязательно должен уметь готовить. Кого? Скажи, скажи. – Я умирала от нетерпения. У Криса всегда были наготове лучшие сплетни.

– Джонстона, – прошептал он, глядя на меня так, будто выиграл в лотерею.

– Да ну на фиг, – взвизгнула я, давясь смехом. – Он же даже хлеб в тостере не может поджарить, не спалив всю кухню. Это будет катастрофа. Прекрасная катастрофа, которую нельзя пропустить.

Крис засмеялся.

– Именно. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как он печет торт, напевая песни и показывая фокусы. Рейтинги шоу взлетят до небес.

Мы расхохотались, а вечер потек своим чередом, кружа нас в водовороте блеска и гламура, звездных спортсменов и знаменитостей. Я невероятно хорошо провела время.

Именно поэтому я проснулась наутро с похмельем и звоном в ушах. А, нет. Это звонил телефон.

– Да?

– Кому-то было очень весело вчера. – Лулу явно смеялась надо мной.

Я не нашлась что ответить.

– Хм.

– Я про то, что поэтому ты и опоздала. – Из ее голоса пропал шутливый тон.

Я натянула одеяло на голову, чтобы спрятаться от света.

– У меня сегодня выходной.

– Да, но ты вызвалась помогать мне в комитете по планированию встречи выпускников.

О, нет. Я обещала Лулу – вернее, она меня заставила, – помочь с нашей встречей в честь десятилетия после выпуска. Я не общалась ни с кем из старшей школы с самого выпускного. Мне было совсем не жаль оставить всех этих злючек в прошлом.

Но Лу убедила меня в том, что эта встреча не только для них, она и для нас. К тому же летом все классы устраивали ежегодный сбор пожертвований. Я надеялась помочь школе обновить фонд библиотеки, чтобы там было хоть что-то, изданное после 1955 года. Опоздание на первое собрание совсем не помогало делу.

Особенно, если в комитете была Рэйчел, а она там всенепременно должна быть, если только не уехала во Внутреннюю Монголию[9].

Я заявилась на собрание сонная и совершенно неготовая к ледяному приему, который ждал меня. Не то чтобы девчонки из моей старшей школы когда-то отличались теплотой и дружелюбием, но я совсем не ожидала, что Злючки обновились до версии 2.0.

– А вот и наша опоздавшая знаменитость, – проворковала Аманда, капитан команды по гольфу и заноза в моей заднице, которая мне прохода не давала десять лет назад. Она сидела рядом с Рэйчел, которая была во главе стола. Рэйчел же просто уставилась на меня, приподняв одну бровь.

Эти двое ничуть не изменились. Их платиновые волосы были идеально уложены в стильные прически: волнистым локонам Рэйчел позавидовала бы любая русалка, а у Аманды был тот же хвостик, который она носила десять лет назад.

И, черт побери, на их лицах сияли все те же самодовольные улыбки, которые еще никогда не бесили меня так сильно. По комнате пронеслись смешки, а я села на свободное место рядом с Лулу.

– Извините, что опоздала, – промямлила я, пытаясь не обращать внимания на новый приступ головной боли.

Любопытно, что третья Королева пчел не пришла на собрание. Возможно, Лейси совершила какое-то чудовищное преступление, например вежливо пообщалась с кем-то, и ей запретили отныне сидеть рядом с крутыми девчонками.

– Мы обсуждали бюджет. Мы хотим сделать так, чтобы наш класс побил все рекорды сборов в школе Сент-Эмброуз, – сказала Рэйчел нарочито сладким голосом, от которого у меня во рту стало кисло. Я достаточно натерпелась от нее в старшей школе, чтобы узнать этот тон. Она собиралась сказать что-то совершенно гадкое.

Отлично. Именно поэтому я не хотела участвовать в собрании. Я повзрослела. Мне было плевать, что Рэйчел, Аманда и все остальные, с кем я ходила в старшую школу, думали обо мне теперь. Я нравлюсь себе такой, какой я стала, очень нравиллюсь.

Именно этих мелочных разборок в стиле старшей школы я хотела избежать. Но было поздно отступать. Я обещала Лулу помочь ей и решила сделать все возможное, чтобы Королевы пчел не вывели меня из себя.

Если мои одноклассники так и не повзрослели, это не моя проблема. Теперь на мне была психологическая броня, и я могла справиться с любым их выпадом.

– Ты наше секретное оружие, Би, – продолжила Рэйчел, кривя губы в ухмылке. – Нам пришла идея устроить аукцион холостяков для сбора денег, и это все благодаря тебе.

Не успела я собраться с мыслями, чтобы ответить, как Аманда достала из сумочки утреннюю газету. С торжественным видом она швырнула ее на стол. На первой полосе красовалась наша с Крисом фотография со вчерашнего вечера на красной ковровой дорожке, и на ней мы выглядели совсем не как друзья.

– Ты же именно так оказалась под руку с самым завидным холостяком Денвера на самом громком событии сезона, да? Ты выиграла свидание с ним или… типа того? – Рэйчел не сводила с меня глаз, хищно улыбаясь. Она не просто так намекала на то, что я заплатила за вечер с Крисом. – Я уверена, ты можешь дать мне его номер телефона, если только он не сбежал с вашего свиданьица сразу после ужина.

Другие девчонки захихикали, а я почувствовала, как Лу рядом напряглась, готовая наброситься на них. Я схватила ее за руку, чтобы она притормозила, и неожиданно для самой себя сказала:

– Что ж, возможно, он захочет помочь ради благой цели. Но я не буду выставлять своего парня, Криса Кингмана, на аукцион.

В комнате повисла тишина, все уставились на меня. Я сама не могла поверить, что эти слова вырвались у меня, но брать их назад было уже поздно.