Когда грянет шторм

– Я больше не хочу есть.

– Ты собрал свою сумку? – спросил я, доедая полоску бекона с его тарелки и клубнику, покрытую лужей сиропа. Он кивнул. – Сходи за ней. И надень джинсы и футболку.

Когда Ноа оказался вне пределов слышимости, я повернулся к Джуду.

– Дай мне его, упертый осел.

– Думаешь, справишься? – Джуд усмехнулся.

В детстве мы вечно соревновались. Хоть что-то остается неизменным.

– Уж точно лучше, чем ты. – Он сердито посмотрел на меня. – Ты так напряжен, словно вот-вот сорвешься. Дай-ка мне попробовать.

Джуд неохотно передал Леви, и, как по волшебству, ребенок перестал плакать.

– Как ты это сделал? – спросил Джуд, не веря.

При других обстоятельствах я бы прочитал ему нравоучение, но не в случае, когда дело касалось его родительских навыков. Как бы мне ни хотелось того признавать, но Джуд был хорошим отцом и чудесным отчимом для моего сына.

– Он чувствует, что ты напряжен. Дети остро ощущают подобное.

Брат провел рукой по волосам и разочарованно вздохнул. В детстве Джуду все давалось легко. Он рос в любящей семье, преуспевал в школе и спорте, и все, к чему он прикасался, превращалось в золото. Пока все не пошло наперекосяк, когда он вернулся после пяти лет службы в морской пехоте.

Джуд всегда считал, что может контролировать все в своей жизни. Но потерпел фиаско. Я не радовался его поражению. Раньше мы были близки. Было время, когда я называл его своим лучшим другом и братом. Единственным человеком, кому я по-настоящему доверял. Поэтому, когда я заметил, что он начал гробить их с Лилой отношения, то попытался помочь. Но Джуд зашел слишком далеко, так что все оказалось тщетно. Когда он сбежал и оставил нас с Лилой, даже не позвонив, чтобы сообщить, что он жив и здоров, я сдался. Потому что к черту его. Я спас его гребаную жизнь. Оставался рядом с ним и Лилой, когда никто понятия не имел, как ему помочь.

– Ты проворачивал то же самое с Ноа? – спросил он, пока я качал Леви, нежно поглаживая его по спинке, чтобы успокоить. Ребенок был изнеможен и кричал во все горло.

Хотел бы я сказать, что у меня получалось успокаивать Ноа каждый раз, когда тот плакал, но нет.

Я помотал головой.

– Раньше я думал, что Кейт – волшебница. Она могла успокоить Ноа, когда у нас с Лилой не получалось. Лилу это расстраивало. Ей казалось, что она все делает неправильно. Что неправда. Просто так иногда бывает с собственным ребенком. Ты хочешь избавить его от страданий, но не всегда получается.

– Он уснул, – подметил Джуд.

– Плач выбил его из сил.

Джуд провел рукой по волосам.

– Спасибо.

Я кивнул, зная, что ему трудно благодарить меня за что бы то ни было.

– Да пустяки. Куда его положить?

Джуд подтащил качели для малышей, и я уложил его, убедившись, что мягкий подголовник поддерживал его голову. Брат включил качели, и мы оба наблюдали, как Леви мирно спит, мягко покачиваясь. Его ангельское личико выглядело таким умиротворенным, что вы бы ни за что не подумали, что несколько минут назад он вопил на весь дом.

– Возможно, теперь я даже смогу немного поработать.

– Как продвигается бизнес для пострадавших при шторме? – спросил я.

Много лет назад Джуд и его приятель, морской пехотинец Томми, основали некоммерческую организацию по оказанию помощи при стихийных бедствиях, возглавляемую ветеранами. Когда два года назад Джуд и Лила снова сошлись, он сократил работу в зоне чрезвычайных ситуаций и сосредоточился на руководстве, обучении и сборе средств. С годами его организация росла, и теперь она насчитывала десятки тысяч добровольцев по всей стране. Неудивительно, что мой сладкоречивый кузен снова оказался в центре внимания после того, как его пригласили выступить с мотивирующими речами и осветили в журнале «Таймс» за его инновационный бизнес-план и умение находить надежду даже перед лицом невзгод. Его превозносили как героя, но, как по мне, он всегда играл эту роль.

– Бизнес процветает, – отшутился он.

– Неудачи всегда случаются.

– Не могу не согласиться.

Он налил себе кофе и сел за стол напротив меня.

– Слышал, у тебя кто-то остановился в гостиничном домике.

– Ага.

– Вчера вечером разговаривал с Риджем. Он сказал, что ты ходил к этому человеку на ужин.

– Ты проверял, как дела у Риджа? – Я попытался сменить тему, но во мне также разыгралось любопытство.

– Он – член семьи. – Джуд сделал глоток кофе. – Почему бы мне его не проведать? – как будто ответ был очевиден.

– Было ли это до, во время или после того, как он сбежал и напился в хлам?

– Вот черт, – рассмеялся Джуд. Его взгляд переместился на Леви. – Совсем не предвкушаю его школьные годы. Особенно если он хоть немного похож на нас. Ты заставил Риджа заплатить за это?

Я усмехнулся.

– Заставил его вычищать стойла в шесть утра.

– Это послужит ему уроком.

Мы оба рассмеялись, прекрасно понимая, что это не остановит его перед желанием сбежать и напиться снова. Точно так же, как утренние тренировки Патрика после наших пьяных ночных посиделок не останавливали нас.

– Значит… твоя гостья? – Джуд скрестил руки на груди и понимающе посмотрел на меня. – Ты уже переспал с ней?

Теперь я вспомнил, почему иногда ненавижу своего кузена. Он был чертовски самодовольным.

– Если бы я переспал с ней, ты бы узнал об этом последним.

Он ухмыльнулся. Самодовольный ублюдок.

– Интересно.

Я даже не удосужился спросить, что он нашел такого интересного. Ноа вошел в кухню, готовый отправиться ко мне, и я поставил свою кружку в раковину. Затем снял сумку с его плеча и перекинул ее на свое, а тот в свою очередь улыбнулся младшему брату.

– Он милый. Особенно когда спит.

Мы с Джудом рассмеялись.

– Повеселись со своим папой, спортсмен.

Джуд стукнулся с ним кулаками, прежде чем заключить Ноа в объятия.

– Увидимся завтра у бабушки.

Он кивнул и улыбнулся Джуду.

– Не забудь захватить мяч, чтобы мы могли потренироваться, – сказал Ноа.

– Когда это я забывал?

– Никогда. Но дедушка сказал, что ты должен научить дядю Риджа играть, чтобы тот попал в команду.

Джуд застонал. Я фыркнул.

– Интересно. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты творишь чудеса, папочка Джуд.

Он показал мне средний палец из-за спины Ноа, а затем в типичной манере Джуда самодовольно объявил:

– Проще простого. Я справлюсь.

Ага, не сомневаюсь в этом. Придурок.

Взяв сына за руку, я ушел, не сказав больше ни слова. Я старался вести себя тактично с Джудом ради Ноа. И ради Лилы. Потому что обещал ей. Но, черт возьми, это не всегда получалось.

Я знал, что он до сих пор обижен на меня за случившееся. Джуд так и не простил меня за то, что Лила забеременела, хотя и утверждал обратное. Подобный проступок не загладишь парой слов за кружкой пива. В свою очередь я также не простил его за то, через какой ад он заставил пройти Лилу, когда вернулся домой из Афганистана. Или как бросил ее, когда настали трудные времена. А потом спустя шесть лет вернулся и вел себя так, будто Лила его предала. Она ни в чем не виновата. Это все я.

В ту ночь, когда мы с Лилой переспали, она была слишком пьяна, чтобы осознавать происходящее. И плевать, что я тоже. Мужчина с лучшими манерами укрыл бы ее одеялом и дал ей выспаться. На следующее утро я пожалел, что не сделал этого. При ярком свете дня, с ужасающим похмельем, я никогда еще не чувствовал себя так паршиво, как в то утро.

Я не только переспал со своей лучшей подругой, брошенной невестой брата и любовью всей его жизни, но и заделал ей ребенка. Каков вообще был шанс того, что презерватив порвется? Что она забеременеет после одного раза? Один на миллион. Но посмотрите теперь на нас – одна большая дружная семья, которая справляется с родительскими обязанностями наилучшим образом.

Ради всей нашей семьи мы с Джудом оба солгали и притворились, что в данной ситуации нас все устраивает. Меня, конечно, нет, но я смирился, чтобы извлечь из этого максимум пользы. Как делал это годами. Когда я предложил Лиле переехать ко мне, она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума.

– Ты что, спятил? Я не могу с тобой жить.

– Почему? Мы теперь семья.

Она помотала головой.

– Мы не любим друг друга. То есть любим, но как друзья. Я не хочу, чтобы у Ноа сложилось неправильное представление. Кроме того, ты можешь встретить кого-то особенного, а я не хочу стоять у тебя на пути.

– Я не говорю, что ты должна спать в моей постели. Просто живи со мной.

– Я не могу, Броуди. Ты же знаешь, что не могу.

И на этом все закончилось. Мы договорились о совместной опеке, отчего Ноа жил на два дома, хотя бо́льшую часть времени проводил с мамой. Конечно, мне хотелось иного расклада, но не всегда получаешь желаемое.

Я подключился к разговору с Ноа, который без умолку болтал на заднем сиденье, пока мы ехали.

– Я пытаюсь вырвать свой второй зуб. Он немного шатается. Можем ли мы попробовать трюк с ниткой и дверью?

Остановившись на красный свет, я повернул зеркало заднего вида, чтобы лучше видеть сына.

– Почему тебе так хочется поскорее избавиться от молочных зубов?

– Потому что тогда прилетит зубная фея и сделает меня богатым. К тому же Чейз уже потерял оба передних зуба. – Он нахмурился при упоминании Чейза, и я подавил смех. Его соперничество с Чейзом началось еще в детском саду, когда он ударил этого маленького проныру за то, что тот довел до слез его лучшую подругу Хейли.

Пожалуй, мой мальчик походил на меня больше, чем мне того хотелось.

Как только мы с Ноа вошли в парадную дверь моего дома, до меня донесся звук ее гортанного смеха. Сын посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, пока мы направлялись на звук голосов – одного мужского, а другого явно женского.

– У дяди Риджа есть девушка?

Я помотал головой.

– Нет.

– Дай посмотрю. – Ноа побежал на кухню, желая выяснить все самостоятельно.

Что она здесь делала? В моем доме? Сделав глубокий вдох, я направился на кухню, где за столом сидела Шайло со стаканом какого-то зеленого напитка в руке. На ней были черные джинсы в обтяжку, черная футболка с принтом гепарда и такого же цвета высокие кеды, вероятно дизайнерские. Ее распущенные волосы спадали до середины спины, а более короткие пряди обрамляли лицо, и при свете дня, без макияжа, она выглядела чертовски сногсшибательно.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я хриплым голосом.

– Я тоже рада тебя видеть, Ковбой. Мне был нужен блендер для приготовления смузи на завтрак. – Она протянула мне свой стакан. – Хочешь?

– Я Ноа. И я хочу молочный коктейль!

На самом-то деле он не хотел молочный коктейль. Он просто не хотел оставаться в стороне.

Шайло улыбнулась ему, фокусируя на нем все свое внимание. Если она и удивилась, что у меня есть сын, то не подала виду.

– Привет, Ноа. Приятно с тобой познакомиться. Я… Ш… Вив, – сказала она. – Твой рисунок висит на холодильнике?

Ноа кивнул.

– Ага. Я нарисовал лошадок папе на день рождения. – Он подбежал к холодильнику и переставил магниты в виде бутылок табаско, а затем указал на другой рисунок. – А этот для Риджа. Ему нравятся быстрые девчонки [23] и быстрые машины. Поэтому я нарисовал девушку-бегуна. И машину.

Ридж разразился смехом. Я бросил на него быстрый взгляд, только сейчас узнав, что вдохновило моего сына на рисунок. Брат сидел без рубашки, в баскетбольных шортах, низко сидящих на бедрах, и с босыми ногами. Его волосы были все еще влажными после душа.

– Не хочешь помочь мне приготовить смузи? – спросила Шайло Ноа.

Он никогда не отказывался от предложения помочь или показать себя, поэтому с энтузиазмом кивнул.

– Да. Я умею нарезать.

По словам Ноа, он был хорош во всем. Никто никогда не говорил ему обратного.

– Давай приготовим смузи и для твоего папы тоже. – Она подмигнула ему. – От капусты его мышцы станут больше.

Я сморщился. Капуста, яблоки и бог знает что еще зеленое было в том напитке. Я ни за что не стану его пить.

Глаза Ноа округлились.

– Больше? У него и так большие бицепсы. Папочка три метра ростом и пуленепробиваемый. Он может справиться с лошадьми и даже с моим младшим братом. Правда, папочка?

Я пожал плечами. Нужно поддерживать этот миф до тех пор, пока сын в него верит. Не сегодня, так завтра он поймет, что я обычный человек, а не супермен. И я боялся этого. Боялся того дня, когда он перестанет смотреть на меня так, будто я способен сделать его мир лучше. А пока он все еще верил в меня, я не собирался оспаривать его убеждения.

– Конечно, приятель. – Неудивительно, от кого мой сын получил хвастливый характер. Ридж так хохотал, что согнулся пополам. Я провел рукой по лицу.

Я никогда не знакомил Ноа с девушками, с которыми спал. Всегда держал его в секрете. Однако Шайло… она другая. Мы даже не встречались, при этом наше общение казалось более интимным, чем секс с любой случайной девушкой. И теперь она стояла на моей кухне, чистила яблоки и разговаривала с моим сыном, в то время как мой брат пялился на ее задницу точно так же, как я прошлой ночью.

– Вытри слюни, – сказал я, придвигая табурет к островку рядом с ним.

Примечания