Когда упадут звёзды

– Подожди-ка, двое мальчиков моего возраста? Они что, близнецы? – Я удивленно округлила глаза.

– Нет, двоюродные братья.

– А, ясно.

Мои плечи поникли от досады. Быть близнецами намного веселее и круче, чем обычными двоюродными братьями. Можно притворяться друг другом и дурачить окружающих людей.

– А кто это тут у нас такой красивый? – Рядом со мной вдруг появился улыбающийся Дерек.

Я выдавила из себя улыбку, хотя все еще злилась из-за того, что мне пришлось надеть это дурацкое платье.

– Значит, Дереку можно идти на барбекю в джинсах и футболке, а мне нет? – Мы вышли из дома, и я недобро посмотрела на подсолнухи на своих шлепанцах, сетуя в уме на то, что не могу надеть свои любимые кеды. – Это несправедливо!

– Жизнь – вообще несправедливая штука, дорогуша, – усмехнулся он. – Когда-нибудь ты в этом сама убедишься.

Я слышала это уже не первый раз и поэтому решила больше не жаловаться. Все равно ничего словами не изменишь. Теперь мой дом находится здесь. Мама говорила, что мне по-любому понравится этот уютный город и что переезд станет для нас увлекательным приключением. Легко ей было об этом говорить, ведь это не она осталась без лучшей подружки. Я потеребила фиолетовую фенечку на своем запястье. Интересно, что сейчас делает Дарси? Наверное, плавает в большом бассейне возле нашего прежнего дома. Тяжело вздохнув, я с тоской вспомнила о том, как мы с подружкой веселились во время наших совместных ночевок и строили планы о том, как проведем это лето. Своей идеей со скорым переездом мама все испортила.

По дороге к Маккалистерам Дерек приобнял маму за плечи своей рукой, сплошь покрытой непонятными татуировками, и нежно поцеловал ее в макушку. Я недовольно плелась рядом с ними. Семь лет моей жизни мы с мамой были вдвоем, и меня это вполне устраивало. Но два года назад она вышла замуж за Дерека.

Теперь я почувствовала себя третьим лишним.

Жизнь – вообще несправедливая штука, дорогуша.

Это точно.

Маккалистеры жили на милом участке площадью в пару акров, в большом каменном фермерском доме с круговой верандой. Мы расположились на террасе с видом на поле и сарай, а если присмотреться, то вдалеке виднелись холмы, по словам Патрика Маккалистера, принадлежащие ранчо по соседству. У Патрика была своя строительная фирма. Судя по размерам дома и красивого участка Маккалистеров, они были намного богаче нас. Не прошло и пяти минут, как взрослые уже смеялись и мило болтали, как лучшие давние друзья, а я, напротив, была вынуждена скучать и страдать за детским столом в компании четырех мальчишек.

Пока мы ели бургеры, вареную кукурузу и картофельный салат, я много нового узнала о Маккалистерах.

Во-первых, Джуд Маккалистер – самый невыносимый мальчишка на планете. Он выскочка и всезнайка и за столом вел себя так, будто он тут самый главный.

Во-вторых, у двоюродного брата Джуда, Броуди, просто отвратительные манеры. Он жует с открытым ртом и поглощает еду с такой молниеносной скоростью, будто бы его до этого морили голодом всю его недолгую жизнь. А когда Джуд потянулся за второй порцией кукурузы, Броуди со злостью ткнул его вилкой прямо в руку.

Оказалось, что Броуди живет здесь всего месяц и до этого со своими двоюродными братьями знаком не был. Я не знаю, что именно с ним случилось, но когда я решила спросить у Броуди, где его мама, он резко отрезал:

– Не твое собачье дело.

Меня так это поразило, что я даже не знала, что ответить. В итоге я сказала, что в девять лет так ругаться нельзя.

– Мне уже не девять, – сказал он с набитым ртом. – Десятого апреля мне исполнилось десять.

– А мне будет десять двадцатого августа, – сказал Джуд. – А у тебя когда будет день рождения?

– Пятого мая, – смущенно ответила я. Мне совсем недавно исполнилось девять, так что оба мальчика оказались немного старше меня. Всезнайка Джуд тоже быстро все подсчитал:

– Ты на девять месяцев младше меня и на тринадцать месяцев младше, чем Броуди.

Вообще-то это не делало их круче меня. Они оба идут в четвертый класс, так же, как и я.

Еще одному их брату, Гидеону, было шесть лет. Он очень хотел уйти обратно в дом, чтобы посмотреть телевизор, но родители ему не разрешили, так что он сидел и на всех дулся. Самому младшему братику, Джесси, было всего четыре, и он оказался просто милашкой. Он говорил много смешной чепухи, от которой все дружно хохотали.

Когда все наелись (кроме, естественно, Броуди, который доедал третий кусок торта с клубникой), взрослые отправили нас играть на улицу. Броуди хотел покататься на лошадях, но без родителей нам это делать, увы, не разрешалось, и поэтому пришлось придумывать, как еще можно развлечь и занять себя. Вот мы и решили поиграть в футбол на поле за домом.

– А ты не сможешь поймать мяч, – самодовольно сказал мне Джуд-всезнайка.

– Броуди ведь поймал, и я тоже смогу!

Я внимательно оглядела Броуди. Это был худосочный русоволосый мальчик намного ниже Джуда, с костлявыми коленками и острыми локтями. Хоть у него и была такая же фамилия, как у других Маккалистеров, он совсем не был похож на своих голубоглазых и темноволосых двоюродных братьев.

Джуд отрицательно покачал головой:

– Броуди ведь сильный. Он уже привык ловить руками футбольные мячи. А ты девчонка, да еще и в платье. – Он фыркнул и подкинул мяч высоко в воздух, а затем ловко поймал его.

– Я повалю тебя на задницу, – заявил Броуди, увлеченно ковырявший ссадину на своей коленке. Пока по его ноге не потекла кровь. Какая гадость!

– Для начала нужно поймать мяч, – возразил Джуд.

Я подумала, что не очень-то хочу идти в четвертый класс в своей новой школе, если мне придется учиться там вместе с этими двоими. Джуд раздул из мухи слона из-за этого мяча, а я искренне не понимала, в чем проблема, ведь это всего лишь мячик, а не тикающая бомба.

– Бросай уже этот дурацкий мяч! Что такое? Боишься, что девчонка тебя обставит? – подначила я его.

Джуд вдруг хмыкнул, будто я сказала что-то смешное:

– Ты его не поймаешь!

Меня до ужаса взбесило, с какой уверенностью он это говорил. Опять он строит из себя знающего эксперта.

– Бросай мяч! – потребовала я. С каждой минутой он раздражал меня все сильнее.

– Ладно. Но учти: ты сама меня об этом попросила!

Я закатила глаза, скинула с ног шлепанцы и побежала по полю так же, как до меня бежал Броуди.

– Столько хватит, стой! – крикнул Джуд.

Я не обратила никакого внимания на его крики и побежала еще дальше. Он мне не указ. Когда я наконец-то решила, что отбежала достаточно далеко, то остановилась и повернулась к мальчишкам лицом. Ничего себе! Оказывается, я отбежала довольно далеко. Джуд стоял на большом расстоянии от меня. Вряд ли у него вообще получится докинуть до меня мяч.

Я представила, как мяч падает на землю, не долетев ко мне, и улыбнулась сама себе. Так ему и надо, может, тогда он перестанет так высоко задирать свой нос.

– Будет больно, – предупредил меня Гидеон, не отрываясь от своей яркой книжки с комиксами.

Не думаю, что он умеет читать, скорее всего, он просто разглядывал красочные картинки. Губы у него были фиолетовыми от фруктового льда, который он поедал. Лед таял, и липкие капли стекали вниз прямо по его руке.

– Будет, если она его поймает, – прыснул Джуд.

В этот момент я решила, что умру, но поймаю этот чертов мяч. К тому же я все еще сомневалась, что Джуд сможет бросить его так далеко, как он утверждает. Я увидела, как он бросил мяч, и тот полетел ко мне с ультразвуковой скоростью ракеты. Небо сегодня было ясным, а яркое солнце слепило глаза, поэтому мне тяжело было проследить за летящим мячом. Джуд крикнул мне что-то своим противным голосом, но что именно, я не расслышала: все мое внимание было приковано к мячу. Поймать его – вопрос жизни и смерти.

Очнулась я, уже лежа на спине. У меня сбилось дыхание, а на грудь как будто уселся живой слон, отчего дышать стало еще тяжелее.