Когда грянет шторм

Глава первая

Шайло

Закончив собирать последние вещи, я застегнула молнию на чемодане. Складывалось ощущение, будто я провела бо?льшую часть жизни, не вылезая из них. Волоча сумку вниз по изогнутой лестнице, я держалась за перила из кованого железа, дабы не упасть.

Спустившись на первый этаж, я пронесла багаж через отделанное мрамором фойе и оставила его около входной двери, а затем отправилась на поиски Бастиана. В доме было двадцать две комнаты, а он занимал только одну – «Голубую». Ее дизайн напоминал что-то среднее между будуаром и ночным клубом. Я открыла резную дубовую дверь и вошла внутрь. Французские окна выходили на террасу и к бассейну, откуда открывался вид на Голливудские холмы, но на сей раз тяжелые темно-синие шторы оказались задернуты, защищая пространство от солнечных лучей. Украшенная драгоценностями люстра освещала человека, который предпочитал темноту свету.

– Сигареты сведут тебя в могилу, – подметила я, проходя дальше в комнату мимо низких темно-синих бархатных диванов. Ботинки бесшумно ступали по обюссонскому ковру.

Прищурив глаза от дыма, Бастиан сидел за черным роялем с зажженной сигаретой в зубах. Он облачился в фиолетовый бархатный халат и надел серую фетровую шляпу. Кончики его волос завивались.

– Лос-Анджелес высасывает из меня душу. – Его руки, застрахованные на миллионы, наигрывали попурри?[5 - Музыкальная инструментальная пьеса, составленная из популярных мотивов других сочинений одного жанра или определенного композитора.] из поп-песен, которые, по его словам, он терпеть не мог. – Через волшебную палочку. Это медленный и трудоемкий процесс. Но Город ангелов не успокоится, пока не выпьет мою черную душу до последней капли.

Я закатила глаза – что за королева драмы – и прислонилась бедром к пианино.

Бастиан Кокс – британский бог рока. Одаренный поэт. Живая легенда, у которой, как известно, трудно взять интервью. Он также являлся моим лучшим другом. Последние несколько лет он находился рядом при каждом моем взлете и падении. Я восторгалась им. Ему даровали талант. Безбашенный гений, в жилах которого текло безумие.

– Пожалуй, тебе нужен свежий воздух и солнечный свет, Либераче?[6 - Либераче – американский пианист-виртуоз, известный ярким сценическим имиджем. Его карьера охватывала целые четыре десятилетия.].

Бастиан вздрогнул.

– Мне нужны серые небеса и грозы. – Он решил сменить атмосферу, поэтому заиграл джазовую, страстную балладу, мне неизвестную. Зажигательная мелодия. Она звучала так, будто ее исполняли в парижском клубе 1920-х годов. – Спой для меня, моя певичка.

Я помотала головой и рассмеялась.

– Не могу. Я уезжаю. Хейден сейчас пригонит машину. – Хейден – водитель, телохранитель и близкий друг Бастиана. Парень редко куда ходил без него. Хейден олицетворял ян, а Бастиан – инь. По мне, так они идеально подходили друг другу.

Руки Бастиана замерли на клавишах, и последняя одинокая нота эхом разнеслась по комнате. Я взяла хрустальную пепельницу с черного лакированного буфета в стиле шинуазри, стоявшую под антикварным зеркалом, и подошла к пианино. Затем поднесла хрусталь под сигарету, чтобы стряхнуть пепел. Друг отобрал у меня пепельницу, затушил окурок и поставил ее на скамейку рядом с собой.

– Тебя не переубедить.

Я кивнула.

Бастиан единственный знал причину моей поездки в Техас. Единственный, кому я полностью доверяла. Даже Лэндри не был в курсе. В последнее время у нас с братом не ладились отношения.

– Будь осторожна, ладно?

– В каком смысле осторожна?

– Не привязывайся слишком сильно. Твоя жизнь проходит не в Техасе. – В его тоне промелькнуло беспокойство. Мне потребовалось несколько лет, чтобы осознать тот факт, что Бастиан Кокс действительно заботился обо мне. Он заботился не о многих. Даже не о всех людях в узком кругу. Мне повезло стать той, кто был ему дорог. После того как в прошлом году я рассталась с Дином и покинула «Акадианский шторм», он не только предложил мне пожить у него, но и спродюсировал мой сольный альбом. А затем выпустил его под своим лейблом, который основал пять лет назад.

– Обязательно найди себе горячего ковбоя. Оседлай его как следует и оставь ни с чем. – Он затянулся еще одной сигаретой, его темные глаза изучали мое лицо сквозь голубую дымку. – Но ни за что не влюбляйся.

Для Бастиана слово «любовь» ничего не значило. Он все еще переживал последствия неприятного развода, в результате которого его жена, бразильская супермодель, с которой тот прожил шесть месяцев, продала таблоидам эксклюзивную статью. В ней она ссылалась на свою бедность, хотя после брака стала богаче на шесть миллионов долларов.

Что же касается меня, влюбленность – последнее, чего я желала или в чем нуждалась. Опыт показал, что у меня плохой вкус на парней. Дайте мне любого хулигана, желательно с трагичной историей и склонностью к саморазрушению, и я накинусь на него, как муха на дерьмо. Именно так все и заканчивалось – дерьмово. Я испытала столько душевной боли, страданий и огорчений, что хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Я не планирую влюбляться.

– Хорошо. Но если ты все-таки безумно и бесповоротно влюбишься, я хочу услышать всю трагичную историю от начала и до конца. Мне не помешает новый материал.

– В этом случае я оставлю все самое лучшее себе.

– Жадина.

– Почему ты считаешь, что любовь всегда заканчивается трагично? – Я противоречила сама себе. Она всегда заканчивалась трагично.

– Ты не можешь получить все и сразу, Шайло. Не совершай ошибку, полагая иное. В конце концов ты останешься с разбитым сердцем.

– Джиа разбила тебе сердце? – спросила я, хотя знала, что это не так.

– Чтобы кто-то разбил тебе сердце, нужно его иметь.

– У тебя есть сердце. Большое сердце.

– Моя душа ценнее его. Если бы пришлось выбирать, – он прищурился, глядя на мое лицо, – что бы ты выбрала? Любовь или музыкальную карьеру?

– Почему я должна выбирать? У некоторых получается совмещать и то и другое. С правильным человеком все получится. – Я понятия не имела, почему настаивала на этом, поскольку у меня не было ни единой причины верить в подобное.

– Когда найдешь этого единорога, я станцую танго на твоей свадьбе. Ну а пока не появился жухлый принц, готовый сразиться за тебя на мечах… береги свое разбитое сердце. Не доверяй его никому. Мир полон кровопийц и придурков, а ты, моя маленькая певичка, притягиваешь к себе их. Наглядный пример. Чертов Дракула, кровопийца Бушон, – указал он, взмахнув рукой, отчего пепел сигареты упал на паркетный пол.

Всегда можно рассчитывать на то, что Бастиан научит вас циничному и пресыщенному взгляду на жизнь. Вот только жаль, что он прав.

Если бы мне пришлось выбирать, карьера бы одержала верх. На земле не существовало человека, который стоил бы того, чтобы отказаться от всего, ради чего я так упорно трудилась. К счастью, мне не стоило об этом волноваться. Влюбленность не входила в мои планы. Причина моей поездки в Сайпресс-Спрингс была совершенно иной.

Мне лишь требовалось втереться в доверие к семье Маккалистер. В частности, к Броуди Маккалистеру.

Благодаря нанятому частному детективу я узнала, что Броуди – ключ к моей давней цели.

Я оглянулась на дверь, когда Хейден вошел в комнату. Сто девяносто пять сантиметров мужского совершенства. Он бывший игрок в регби и красив настолько, что это должно быть запрещено законом.

– Как его высочество чувствует себя сегодня? – иронично спросил он.

– Лос-Анджелес якобы высасывает из него душу.

– Тогда ничего нового. – Хейден вытащил сигарету изо рта Бастиана, раздавил ее в пепельнице и сунул в карман пачку. Он постоянно пытался заставить Бастиана бросить курить и начать питаться правильно. Тщетные усилия.

– Уходите, – отмахнулся Бастиан. – Вы же не хотите опоздать на самолет?

– Я вернусь к обеду. – Хейден указал на Бастиана. – Будем есть снаружи.

– Ты живешь ради того, чтобы мучить меня?

– Вроде того.

Я ухмыльнулась. Загвоздка заключалась в том, что Бастиан никогда не вступал в отношения с теми, кто ему по-настоящему дорог. Именно так я и поняла, что его брак был фиктивным.

– Увидимся в Гластонбери? – спросил Бастиан.