Второй горизонт

Но не здесь. Не сейчас.

Эстер распахнула платяной шкаф и, не утруждая себя излишней аккуратностью, стала рыться в содержимом, время от времени прикладывая к себе ту или иную вещь, а то и вовсе кидая в кучу у себя за спиной. Закончив ревизию, Рид сбросила с плеч куртку, вслед за которой полетел свитер и майка. Из-за отсутствия отопления кожа быстро покрылась россыпью мурашек, когда сквозняк скользнул по оголенным спине и груди.

Зверски хотелось в душ. Эстер сразу различила запах пыли и сладковатого пота, что исходил от старой одежды и собственного тела.

Нужно раздобыть хотя бы немного воды.

Но где?

Не всегда хватало даже для питья, что тогда говорить о банальном желании помыться. Кое-какие запасы воды успели попасть в руки уцелевших, когда вера в спасение еще не угасла, а люди по ту сторону отчуждения пытались помочь. А потом их закрыли в пропитанном ядом городе, бросили умирать, лишив света, тепла и шанса упрямо сопротивляться уготованной участи. Вода, провиант и лекарства – уничтожению подвергались не только живые мишени.

Идея проверить бачок унитаза неожиданно ворвалась в голову, и Эстер снова метнулась в туалет. Подняв керамическую крышку, она улыбнулась – бачок был полон до краев.

Промочив позаимствованное в ванной полотенце, Эстер с удовольствием растирала тело энергичными движениями: шея, руки, живот. Затем, расстегнув лифчик и повесив его на ручку, она провела влажным полотенцем по груди, отчего соски затвердели еще сильнее. Вода в бачке была ниже комнатной температуры, однако приятно холодила, принося, пусть и легкое, ощущение чистоты.

Понимая, что следующий шанс может настать еще через неделю, а то и позже, Эстер решительно сняла с себя ботинки, джинсы, а затем и трусы. Как ни странно, но стоя голышом посреди чужой квартиры, она совсем не чувствовала неловкости. Обтерев ноги от самых пяток и уделив особое внимание деликатным частям своего тела, Рид подхватила висевший на двери лифчик и возвратилась в комнату. Свежая футболка, еще одна полетела в рюкзак, толстовка с логотипом факультета престижного университета города, чистое белье. Из старого только куртка, джинсы, любимая шапка и обувь.

Три минуты спустя Эстер вышла из дома, тихо прикрыв за собой дверь. Привычка не шуметь укоренилась быстро, хотя за прошедшие сутки она уже дважды сорвалась, но винила в этом Джонса даже сейчас.

В тишине внезапный шорох крыльев взлетевшего голубя раскатистым эхом отразился от стен дома и напугал Эстер, но пара глубоких вдохов быстро помогла выровнять учащенное сердцебиение. Не медля больше ни секунды, она поспешно пересекла внутренний двор, протиснулась между решетчатых створок ворот и, для верности оглянувшись, засеменила вверх по улице в направлении клиники.

«Ну, и куда теперь?»

Раз, два, три, четыре, пять, шесть…

Калеб мысленно не успел досчитать и до десяти, когда услышал топот одного из приближавшихся ликвидаторов. Слишком быстро. Но иначе они не умеют, так уж их научили.

Справиться со здоровым и вооруженным солдатом Калеб даже не мечтал. Помимо военной подготовки, которую каждый проходил до зачисления в отряд зачистки, ликвидаторы дополнительно всей группой тренировались в течение прошедших двух недель, так что Калеб был достаточно хорошо осведомлен о физической форме сослуживцев. Даже со здоровой ногой он имел шанс, только если бы удача благоволила ему – безоружному дезертиру, нарушившему строжайший приказ.

… семь, восемь, девять…

Умирать Калеб не хотел. Уж точно не так. Быть застреленным как бешеная собака, загнанная в угол. И он бы соврал, сказав, что не боится. Но всё, что мог сделать – постараться принять свою смерть достойно.

Калеб закрыл глаза и приготовился.

– Джонс?!

Все разговоры о пролетающей перед глазами жизнью за считанные до смерти секунды – полная чушь, теперь Калеб Джонс с уверенностью мог об этом заявить. Когда готовишься сдохнуть, всё, о чем можешь думать: “Как же, сука, хочется жить!”

А потом, вместо того чтобы разбросать свои вышибленные пулей мозги по асфальту, ты вдруг понимаешь, что по-прежнему продолжаешь дышать.

Калеб резко открыл глаза и уставился в закрытое специальным шлемом лицо ликвидатора. Тот продолжал держать наготове оружие, но стрелять определенно не планировал.

– Это я. Салливан.

Удерживая автомат одной рукой, он поднял защитное стекло так, чтобы Калеб смог почти полностью разглядеть его лицо.

– Мать твою, я чуть тебя не убил! – зашептал Салливан, едва сдерживаясь, чтобы не заорать то ли от удивления, то ли от злости.

По его конопатому лицу со лба скатилось несколько капель пота, но он даже не заметил, продолжая пялиться на Калеба, который молчал как рыба, а его остекленевший взгляд выражал разве что какое-то отстраненное недоумение.

– Эй, ты меня вообще слышишь? – настороженно уточнил Салливан и снова обеими руками схватился за оружие. Ему уже приходилось видеть, как вирус внезапно поглощал человека, за секунды превращая того в порченого.

– Да, – коротко ответил Калеб и, кажется, впервые с того момента, как Салливан его нашел, вздохнул и заморгал.

– Господи, Джонс, мы думали ты сдох! – Салливан нервно оглянулся и присел возле него.

“Салливан, прием, что там?” – с легким потрескиванием раздался из рации голос кого-то из группы.

– Чисто. Ложная тревога.

“Ясно. Мы внутри. Подстрахуй на выходе. Конец связи”.

– Что ты, черт бы тебя побрал, делаешь посреди улицы? – озабоченно спросил Салливан и только потом заметил перевязанное бедро Калеба. – Кто это тебя так? Они?

Солдат в очередной раз насторожился, но Джонс, заметив нервозность бывшего напарника, пояснил:

– Рана от пули.

– Наши бы не промахнулись.

– А я не говорил, что это был кто-то из ваших, – с нажимом на последнее слово заметил Калеб, – встретил тут одну милую барышню, она пальнула в меня в качестве приветствия, такие уж времена настали.

– И где же она сейчас? – Салливан машинально оглянулся, сработала привычка, отработанный за недолгое время рефлекс.

– Надеюсь, как можно дальше отсюда. От вас.

Калеб заметил, как исказилось лицо Салливана от едкого замечания. Юнец нравился ему, и Калеб даже чувствовал нечто вроде братской привязанности к пареньку. Но сейчас они находились по разные стороны баррикад, и то что Салливан не пристрелил его, еще не означало, что этого не сделает кто-то другой из группы.

– Калеб, ты же понимаешь, мне это нравится не больше, чем тебе. Только какой у нас выбор? – жалобно спросил Салливан, но ответа услышать явно не ожидал. – У тебя хотя бы было ради чего рисковать…

– Как видишь, риск себя не оправдал, – оборвал его Калеб и слизал с губ стекшие дождевые капли.

На самом деле Калеб изрядно промок и продрог, но такие мелочи мало волновали его в момент, когда он уже готов был проститься с жизнью. Однако сейчас он ощущал тяжесть набрякшей от влаги одежды, а нога стала неметь – Калеб мог лишь надеяться, что это обычное переохлаждение, а не первые признаки того, что он умирает от сепсиса.

– Что произошло? – запоздало спросил Салливан и снова нервно оглянулся, услышав едва различимый шорох позади себя.

– Какая уже к черту разница, Сал? – угрюмо ответил Калеб, смотря куда-то сквозь бывшего напарника. – Всё было напрасно, отсюда никто не выйдет живым, мы ведь оба знаем, как муштруют ликвидаторов.

Калеб мрачно усмехнулся, сам поразившись тому, как быстро он потерял надежду. Возможно, он был неправ, и ему нужен кто-то, за чью жизнь стоило бороться, помимо собственной? Ради кого стараться не сдохнуть и не опускать руки.

Возможно, ему нужна Эстер Рид?

“Салливан, ты на связи? Прием”, – вновь чей-то голос прохрипел из рации, но Калеб не разобрал из-за помех. Кажется, Фаррингтон.

– Да, я внизу. Что у вас?

“Тут лишь жмуры. Надо выносить, нужна помощь”.