Сыновья тьмы

Ровин с его прямыми чёрными волосами и приятным лицом; Кастр с его вкрадчивостью зверя и светло-карими глазами; Джет с чёткими чертами лица и искрящимися светлыми волосами.

– Хорошо, – сказал Ровин мягко. – Видно, у нас возникла ситуация, которую необходимо как-то разрулить.

– Мы не намерены на вас доносить, – сказала Мириам.

Они с Джетом безотрывно посмотрели друг на друга.

– У нас здесь появились две Джульетты – вот с чем надо разобраться. – Марианна посмотрела на Ровина.

Но Кастр так же взглянул на Ровина:

– Не имеет значения, что они обещают. Откуда мы знаем, что им можно доверять?

Ровин задумался, взор его блуждал по всей поляне.

Потом он вздохнул и кивнул:

– Есть лишь один способ. Узы крови.

Брови Кастра взметнулись выше:

– Ты серьёзно?

– Что это? – спросила Марианна.

– Узы крови? – растерялся Ровин. – Это типа обряда братания. – Поймав взор Марианны, он пояснил: – Это свяжет родством наши семьи. Нечто такое сделала одна из наших предков давным-давно с семьёй колдунов.

<<Колдуны… – подумала Марианна. – Вот…блять! Выходит, колдуны тоже существуют. Любопытно, сколько ещё существует такого, о чём я не знаю?>>

– Вампиры так то не живут с колдунами, – продолжал Ровин. – И у Ханны Редферн – этой самой нашей прародительницы – была с ними настоящая и кровная вражда в XVI веке.

– Но она была тогда бездетной, – весело подхватил Джет. – И ей понадобилась помощь колдуна, иначе бы род Редфернов на ней прервался. Вот ей и пришлось помириться с колдунами и совершить обряд братания. Но после этого у неё рождались одни сыновья! Хи-хи!

Марианна сощурилась.

<<Хи-хи?>>

– Потому то мы чуточку колдуны. Как и все Редферны, – спокойно пояснил Ровин.

– Наша мать обычно говорила, что именно поэтому мы настолько непослушные, – добавил Джет. – Это в наших генах. Потому что в семьях колдунов командуют мужчины.

Марианна уже практически полюбила колдунов.

– Хи-хи!

Мириам косо бросила на неё игривый взор.

– Мы может провести такой обряд сейчас же, – предложил Ровин. – Мы навечно станем одной семьёй. И никогда не сумеем предать друг друга.

– Можно, – сказала Мириам, смотря на Джета.

– Не против, – сказал Джет и одарил Мириам широкой улыбкой.

Но Марианна задумалась. То, о чём говорил Ровин, было делом серьёзным. Подобное не делается по обычной прихоти. Это не котёнка беспризорного подобрать. Это схоже на заключение брачного союза. Ответственность на всю жизнь. И если эти парни не убивали людей, то они убивали животных. Убивали клыками. Но люди ведь тоже убивают животных. И не всегда ради еды. Разве пить кровь оленя хуже, нежели делать из него обувь?

Помимо этого, Марианна, как ни странно, ощущала близость с этими тремя братьями. За прошедшие пару минут с Ровином у неё установилась намного тесная связь, чем с каким-то другим школьным другом за всю её жизнь. Симпатия с уважением как-то непостижимо превратились в полное доверие.

Да и есть у них выбор?

Марианна посмотрела на Мириам, потом на Ровина и неторопливо кивнула:

– Хорошо.

Ровин повернулся к Кастру.

– Выходит, дело за мной? – спросил тот.

– Мы не можем сделать это без тебя, – сказал Ровин. – Ты ведь знаешь.

Кастр смотрел вдаль, щуря светло-карие глаза.

При свете луны, на фоне чёрных деревьев, его профиль был совершенным.

– Это будет означать, что мы никогда не возвратимся домой и породнимся с отродьями. Они этого не потерпят.

– Кто это отродье? – встрепенулась Мириам.

Ей никто не ответил.

Джет с особым ощущением достоинства произнёс:

– В любом случае я не хочу домой. Я люблю Чужую. И намериваюсь рассказать ей о Ночном Мире. А всё остальное меня вообще не волнует.

Мириам открыла было рот в знаке протеста, как подумала Марианна, против того, чтобы Джет настолько рисковал ради неё, но тут Джет рассеянно добавил:

– И ей тоже.

Мириам закрыла рот.

Ровин сказал:

– Кастр, мы зашли дальше некуда и пути обратно нет.

Кастр долго и пристально смотрел в сторону леса. Потом неожиданно повернулся к ним и захохотал. В его взгляде промелькнуло нечто дикое.

– Хорошо, идём до конца. Расскажем им про всё. Начихаем на все законы. Какая нам разница?

Марианне стало не по себе. Оставалось лишь надеяться, что ей не придётся пожалеть о произошедшем.