Стрелки

Он тихо подошёл сзади и обнял шатенку за плечи. Любое прикосновение к ней каралось нежными мурашками по телу Макса. Он нежно поцеловал её в шею и положил подбородок к ней на плечо. Она заулыбалась и поцеловала его в нос. Этот момент нежности невозможно было не запомнить, не отпечатать в своей памяти и не отформатировать в эксклюзивное, особенное фото.

– Знаешь, – он продолжил помогать своей женщине. – Меня очень беспокоит Дан.

– Что? – Эльза повернулась к Максу лицом. – Что ты имел в виду?

– Мне вчера приснился сон, что его не стало.

– Макс, тебе просто нужно отдохнуть. Мы все уже устали. Каждый день что-то новое, какая-то очередная передряга, да и плюс у нас частые пополнения. Ты во всех сомневаешься и пытаешься отгородить от меня всё плохое, но тебе не стоит так сильно зацикливаться на плохом. Всё хорошо. Мы все вместе, тут, рядом, – она нежно положила свою ладонь на грудь парня. Туда, где бьётся сердце.

И эти слова поддержки действительно приободрили парня. Ему стало немного легче на душе, в голову перестали лезть мысли, атакующие его голову весь день, не давая мозгу покоя. Шатен со спокойствием выдохнул и подошёл к окну. За горизонтом было видно, как палящий исполин, освещающий сумрак наших жизней, уходил восвояси, вскоре уступая место той, кто мог засветить все наши самые потаённые места и секреты.

Как только Колен зашла в зал, где сидела вся компания, все разом замолкли, хотя перед её появлением что-то очень бурно обсуждали. Эльза поставила поднос с напитками на маленький столик и стала вглядываться в лица парней, чтобы хоть что-то понять из их разговора, уловить то, что она упустила, находясь в объятиях счастья. Безуспешно, они точно сменили тему, их голоса поменялись, и сейчас ей уже было невозможно уловить ту нотку атмосферы, что царила здесь до неё.

Колд не хотел отпускать шатенку домой, на душе вновь было неспокойно. Сердце сильно кололо, будто бы оно пыталось достучаться до своего хозяина и заставить его пассию остаться с ним. Шатен сидел с ней и обвивал своими тёплыми и массивными руками, желая её ежесекундного присутствия. Она пригрелась у него на лапе, так Колен называла огромные руки своего любимого, и не желала никуда уходить. Пригрелась и засыпала, но понимала, что надо было идти домой. Хорошо хоть родители понимали, что у их дочери переходный возраст, и она жаждет свободы действий и большего времяпровождения с друзьями и парнем. Только поэтому не ругались на девушку, но контролировали её. Колен и сама понимала, что её семье нельзя волноваться. Ей надо было идти домой.

– Прошу прощения, но мне пора, – сказала та, нехотя вставая с дивана.

– Да ладно тебе, Колен! Посиди ещё с нами, – восклицал Дан. – Я потом тебя провожу.

– Да с чего бы ты пошёл её провожать? – удивился Макс. – У неё на это есть я.

– Ну, если подумать, то мой брат впервые в жизни, – последнюю фразу Жерар договаривал шепотом. – Прав. Ты будешь занят уборкой и подготовкой ко сну. Мы будем тебе помогать, а Дан сможет проводить твою девушку до дома. От него всё равно мало пользы в этом деле, – свои последние слова в предложении Жерар говорил уже на ухо Максу.

– Да ладно вам, я уже большая девочка, и от пятиминутной прогулки в одиночестве до дома со мной ничего не случится, – самоутверждалась Колен, но сильно боялась, сама не понимая чего.

Этого парни и боялись. Она всегда говорила, что сильная и взрослая, что сама всё сможет сделать, но эта девушка-беда никак не могла без приключений на своё мягкое место. Они беспокоились за неё, и именно эта тема была поднята, пока голубки ворковали на кухне.

Эльза, не собираясь ждать одобрения своих товарищей, развернулась и направилась в коридор. Колен спокойно обувалась, краем глаза наблюдая, как парни столпились рядом и обеспокоенно смотрели на неё. Девушка недоумевала, что с ней такого страшного могло случиться за пять минут ходьбы до дома?

– Может, мне проводить тебя? – Жерар вышел чуть вперёд.

При этом парне сердце девушки мгновенно замирало. И нет, это было не оттого, что она якобы испытывала к нему какие-то нежные чувства. Колен и сама не могла понять, что же с ней происходит в момент физической близости с этим парнем. Просто необъяснимая дрожь и холод охватывали всё тело разом, по лбу начинал скатываться холодный пот, а ноги трясло, как при землетрясении. Виду не подавала. Как обычно. И как только объект паники пропадал из виду шатенки, дышать становилось легче.

– Нет, не стоит, – она учтиво отказывала.

Обняв всех на прощание, поцеловав Макса и пожелав всем спокойной ночи, она вышла, одарив всех прощальной улыбкой, которая скрылась в дверном проёме вместе со своей хозяйкой. Как пришла, так и ушла. Резко, но нежно. Короткие ноги Колен мельтешили, перебирая ступеньки, неся хозяйку домой, к любимым людям, к семье, зная, что её там ждут больше всего. Она неслась сломя голову, что не было привычным для неё. Кареглазая всегда шла домой довольно спокойным шагом, никуда не торопясь, не считая времени и не обращая внимания на её окружение. В этот раз что-то пошло не так. Бешеный толчок. Выброс адреналина в организм, и Эльза уже через несколько минут была почти у дома. Дрожь было не унять, но странно, ведь Жерара не было рядом. Бояться было нечего. Лишь только пришедшее на смену солнцу звездное небо и теплый лёгкий ветерок одаривали её своим присутствием.

Как только Колен отпустило чувство паники, она успокоилась и остановилась, оперлась руками о колени. Старалась отдышаться. Её только пришедшее спокойствие прервали резкие и грубые покашливания со спины. Они будто дразнили, говорили: «Мы здесь. Обернись на свой страх и риск». И именно в такие моменты Колен понимала, что сейчас ей придётся несладко, ведь никого рядом не было. Прикрыть её спину было уже некому. Она была один на один со своим новым страхом.

Бежать было невыгодно, ведь в спину с такой короткой дистанции могло прилететь всё что угодно, начиная от камня, заканчивая ножом. Эльза зажмурилась и решилась повернуться, аккуратно и без лишних движений, чтобы не злить соперника, дышавшего буквально в затылок. Открыв глаза, Колен понял, что перед ней стоял Зиг, явно чем-то недовольный. С едкой ухмылкой, прожигающей нутро насквозь, словно кислота.

– Твою мать. Это всего лишь ты?! – немного успокоилась Колен, стараясь не предаваться панике, бушующей внутри. Было страшно.

– Всего лишь? Я думал, ты лучшего обо мне мнения, дорогая, – Зиг резко подлетает к девушке и бьёт её в нос.

Кровь, заполняющая ладошки, подставленные по инерции, уже стекала вниз по рукам, капая на асфальт. Эльза подняла голову, распрямившись из полусогнутого состояния. В её глазах был лишь один вопиющий вопрос: «За что»? Она не понимала, за что же получала? Рот уже наполнился кровью. Девушка вновь почувствовала этот вкус железа, который был до боли знаком с раннего детства.

– Ну, и чего ты этим добился? – она сплюнула кровь и резким рывком руки стёрла остатки алой жидкости на лице. – Если тебе больше нечего «сказать», то я пойду.

Эльза была не на шутку разозлена, но в драку вступать не хотела. Всегда такой была. Девушке было легче избежать драки, попытаться исправить всё словами, не вступая в бой. Однако при отдельных, вынуждающих случаях она могла не только набить морду, но и подавить противника морально.

Запах металла мгновенно развеялся по воздуху, оставаясь в носу и рту шатенки. Ей это не нравилось, но этот аромат – он пленил её. Впервые Колен понимала, что её неприязнь к крови начала пропадать, заменяя отвращение симпатией. Он пленил, и все нейроны в голове отказались действовать так, как требовалось нормальному человеку. Перед глазами появилась ранее неизведанная ею белая пелена вводящего в нирвану тумана.

– Я бы на твоём месте не игрался так, мисс Скарлет, – непроизвольно выскользнуло из уст парня. – Ой, – он сам понял, что натворил.

Эльзе не было приятно то, как её единожды назвал Фернандес-младший. Она старалась скрыть то, пусть и недавнее, прошлое за чёрным занавесом с надписью «Не трогать. Опасно». Пожалуй, даже крайне опасно для жизни. Девушка сильно сжала кулаки, ногти впивались в ладони, оставляя за собой маленькие, незначительные ранки, которые потом прожигали ладони огнём.

– В чём проблема? Хочешь мне врезать? – ехидничал Зиг, пока фигура перед ним закипала.

– Такого ублюдка, как ты, даже бить жалко, – усмехнулась та. – Ты жалкий. Смотришь, и аж плакать хочется. Неужели настолько отчаялся и разочаровался в себе, что поднял руку на девушку? – шатенка знала, куда ударить. И выбрала самый подлый удар. Со спины. Око за око.

Колен и шага не успела сделать, как Хартман моментально нанёс девушке новый удар. Теперь внутри парня бушевал ураган и накал страстей. Взрыв Везувия был неизбежен. Два по-своему раненых монстра смотрели друг на друга и прикрывали кровоточащие места. В глазах парня всё плыло, становилось дурно от мысли, что его посчитали слабым. Жалким, если говорить дословно.

Колен же напротив была собой довольна, но разбитая губа и непрекращающийся поток крови из носа давали в организме сбой. Её бдительность и самоконтроль сошли на нет. Эльза показала всем своим телом, что была готова к драке. Этой дразнящей соперников реакции научил её Дан. Он всегда манипулировал девушкой, старался сделать так, чтобы первая атака шла с её стороны, но этот манёвр она переняла у него. Всем назло и себе во благо.

– Ну же, давай, малыш, – она продолжала манить к себе, будто бы завлекая.

– Как же ты задрала, Колен, – он закричал от обиды.

Зиг не стал долго колебаться и достал пистолет. Вот чего-чего, а такого поворота событий она уж точно не могла предсказать. В глазах застыл первобытный, доселе незнакомый страх. В сердце защемило, в горле застрял ком, который мешал дышать. По лбу скатилась капелька пота, которая привела Эльзу в сознание и позволила хоть немного сдвинуться. Теперь-то она точно ничего не смогла бы сделать. Такому её Дан не учил.

– Ну, что ты теперь скажешь? Уже не такая всевластная? – он наставил мушку на неё.

Эльза и слова не смогла выдавить из себя. Было страшно, неимоверно страшно. В момент в жилах застыла кровь, и вся жизнь переметнулась яркими картинками перед глазами. Эльза пересилила себя и смогла проглотить ком, застрявший в горле, чтобы хоть что-то ответить, но мышцы языка словно атрофировались.

– Я думаю, ты уже достаточно натерпелась. Устала, бедняга. Что ж, я прекращу твои мучения, – Зиг улыбнулся и выстрелил.

Ничего нового. Белая пелена перед глазами ничего не показывала за собой, не растворялась в тумане мыслей. Не было ничего. Время, как и она сама, застыло. Перед глазами появился он, такой красивый и чистый, со своей детской улыбкой и полными жизнью глазами. Последовало всё и ровным счётом ничего. Много картинок пустоты и счастливого прошлого. Она улыбалась и плакала одновременно. Казалось, всё, это конец её красной нити судьбы, что связывала девушку и мальчиков воедино, конец её истории, но нет. Колен резко, непроизвольно, не по своей воле упала на тротуар, перекатившись на мягкую траву. Жива. Пока что.

– Твою мать! – Зиг был недоволен своим промахом.

– Не так уж ты и метко стреляешь, – она снова почувствовала тот азарт жизни.

Зиг снова выстрелил. За очередным промахом он повторял попытки снова и снова. Однако каждый выстрел карался очередным фиаско, накалом страстей и доведения парня до кипения. Парень отбросил оружие с одним патроном в сторону и достал нож-бабочку. Преимущества он ему никак не добавил, ведь для нанесения удара ему пришлось бы подойти к Колен вплотную, что было чревато ответным ударом. Она отчаянно сражалась за свою жизнь.

– Да что ж ты никак не подохнешь? – в порыве гнева выдавил Зиг, и ему тут же прилетело кулаком по щеке.

– Дан?! – изумилась Эльза внезапному появлению парня.

– Прости, припоздал на пати, – он ядовито посмеялся в глаза Зигу. – Некрасиво на девушку и с ножом-то. Тебя мамочка не учила, что женщин надо защищать?

– Кто бы говорил, Дан. Всем нам известно, что ты делал с нашей мисс Скарлет, когда та рассказала своим двум подругам о вашем существовании, – Зиг развёл руками с прикрытыми глазами и взглядом исподлобья.

Дан старался забыть тот самый роковой вечер, плавно переходящий в ночь, заполненную ярыми криками Колен о пощаде. Она не говорила ни слова, лишь кричала, а потом и вовсе замолкла, когда нервные окончания были ни к чёрту. Головной мозг отключил в защиту своей хозяйки все рецепторы связи с болью. Но ему сейчас было не до воспоминаний. Надо было защитить потрёпанную шатенку. Он обещал.

Забыв обо всём, Колен ринулась к погрязшему в воспоминаниях Дану. В его бок летел нож. Зиг знал, куда надо было бить, не только морально, но и физически. Ему не составило труда подловить удачный момент, пока парень будет открыт, а Эльза ослаблена, и нанести последний, решающий удар.

Психика ни к чёрту. Звук удара, глухой хруст, и полный волнения крик о помощи в виде тупого мычания парня. В глазах застывает страх, словно в вены запустили инъекцию со свёртывающим кровь препаратом. Так и было. Красная жидкость застыла во всех сосудах подобно времени. Она ничего не успела, ещё и сама попала под нож.

– Прощай, Дан, – с лёгкой улыбкой сказала Зиг.

– Нет, нет, нет! Как же так?! – Колен забилась в истерике.

Она старалась не терять время и зажать кровоточащую рану. Страх и боль, что навсегда поселились в теле девушки, только мешали оказанию первой медицинской помощи. Она теряла не только дорогого брата, но и время на спасение. Умерев лишь на секунду, увидев кровь на своих руках, Эльза понимала, к чему ведёт её роковая ошибка, этот исход истории. Его глава подходила к концу. Покровы тела становились всё бледнее и бледнее. Жизнь утекала скоротечно, высасывая из него всё, что только было можно: начиная от воспоминаний и заканчивая жизненно важной жидкостью.

– Хей, Эльза, – он дотянул свою бледную руку до мокрых от слёз щёк девушки. – Это ещё не конец. Веселье только началось.

Даже на пороге смерти, когда старуха с косой стучалась к нему в дверь, он пафосничал, держал себя в сознании и с улыбкой на лице. Понимал, что он уходит, но не жалел ни о чём. Он спас её, и этого было достаточно. Парень знал, что девушке надо жить больше, чем ему самому. Ни капли сомнений.

– Да чтоб тебя, Зиг, – она рычала со всей мочи. – Стоять! – кричала она удаляющемуся парню. – Я с тобой ещё не закончила! Ты же меня хотел видеть на его месте! Так чего же медлишь?! – шатенка бесстрашно расставила руки для открытого удара, дразня парня.

– Да какого хрена ты творишь, Колен?! – кричал Дан. – Уходи!

– Ты не умничай там, а держи ткань на ране! – эта ткань была с её юбки.

– Сдохнет же, – безразлично сказал Зиг.

– Не твоё собачье дело, – рык переходил в рёв. – Тебе самому-то не смешно, что я всё ещё жива, стою тут перед тобой, распинаюсь. Пытаюсь что-то донести, поучаю?! – Колен говорила в отчаянии, в надежде задеть парня.

Её тело дрожало, весь организм выворачивало изнутри. Девушке хотелось вырвать, холод подкрался так же внезапно, как и другие симптомы, заставляя тело шатенки чувствовать себя паршиво. Руки и ноги почти не слушались, а кровь, проступающая на белую, разорванную ножом майку, начала переходить на края юбки. Она это знала, но терять было нечего. Её пальцы быстро бегали по клавишам телефона за спиной, вызывая помощь. Она дала сигнал, остальное зависело от ребят.

– Слабак! – это было последнее слово, последняя капля терпения для Зига.

Парень вновь ринулся на девушку, стараясь нанести больший урон множественными ранениями, чтобы нахалка помучилась перед смертью. Вещи были порядком изорваны, пропитаны кровью девушки, но теперь ей уже было всё равно. Она давала ранить себя только потому, что хотела этого. Ждала лучшего момента. И он настал. Противник вымотался, и у неё получилось выбить нож из руки парня. Эльза быстро подобрала его и мгновенно, не раздумывая, начала наносить удары, украшая тело Зига глубокими ранами. Казалось, ему было не выжить в том сражении против самого дьявола во плоти, но не тут-то было. Очень вовремя подоспели парни и оттащили Эльзу от Зига. Тот уже еле дышал. Скорая была в пути.

Эльза уже не рвалась убить Зига. Не рычала и, казалось, не двигалась. Сидела на коленях, рядом с ним, ещё живым, но уже находящимся одной ногой в могиле. Глаза, цвета осени, покрылись красной пеленой, затуманив все чувства и человечность. Она плакала. Он умирал.

– Передай Лю, – он посмотрел ей в глаза, и они очистились. – Я буду любить её даже с того света. И не забывай, зачем ты здесь.

Силы покинули его навсегда. Он оставил всех наедине с тишиной полусумрака и его бездыханным телом. Криками и истерикой было уже не помочь. Она смиренно легла с ним рядом и просто плакала, понимая, что это конец. Парни, сложив руки в знак почтения умершего, не смели трогать тигра, который охранял своего товарища. Она обманула Люси. Она не сберегла его. Стараясь загладить вину, Колен не зализывала свои раны. Смиренно ждала своей участи. Но в одном была права, признавала это, не веря самой себе. Это конец его истории.

ГЛАВА 9: СЛАБОСТЬ.

Самым сложным для неё, как для любящего и ещё что-то чувствовавшего человека, было перенести его потерю. Истерика с каждым днём забиралась всё дальше и гасила все остальные чувства, присущие ещё «живому» человеку: голод, страх, потребность в воде, в общении. Она позабыла о самой себе как о личности, убивая свой организм, истощая его. Кожа страшно обтягивала скелет – всё, что осталось от бывалых накачанных мышц. Шатенка напрочь отказалась от помощи специалистов и прочего присущего дерьма для человека с депрессией. Она хотела смерти, а та, в свою очередь, лишь ждала нужного момента, чтобы взять верх. Это была её исходная схватка с жизнью и смертью.

Родители не опускали рук. Водили девушку в кино, парки аттракционов, кафе, вывозили на природу, но никакого положительного эффекта не было. Надежда на выздоровление ребёнка не была утеряна, но ей самой уже было всё равно. Мир больше не был таким ярким и безудержным, как раньше. Кофе не спасал, не грел руки, как тогда, в их счастливом прошлом. Грёбаное 4 апреля 2012 года испортило девушке всю жизнь. Казалось, выхода не было, да и откуда ему вдруг было взяться? Этот шанс был упущен. И пути назад уже не было.

Она выползла с кровати и медленно дошла до кухни, опираясь о стенки. Теперь шатенка ходила с его наушниками и слушала только его музыку, добивая и убивая себя. Медленно, но верно шла к смерти в её тощие костлявые руки. Тонкие пальцы потянулись за безвкусным кофе, чтобы хоть как-то продлить свои мучения наедине с тишиной пустых комнат. Так Колен мучала себя, изнуряла день за днём, продлевая свою жизнь хотя бы на пару часов, желая насладиться мгновением наказания самой себя.

Квартира пустовала, как и сама шатенка. Она осмотрела кухню уставшими от жизни глазами и ничего, кроме его отсутствия, не увидела. Ноги понесли её на кровать, чувствуя, что она теряет сознание. Глаза начали закрываться быстрее, чем девушка смогла среагировать. Ей было всё равно, что с ней будет дальше, упадёт ли она, расшибёт ли себе лоб или что-либо ещё, будут ли потом вытекающие последствия после травм. Она хотела этого, но не хотела ничего. Шатенке было плевать на всё, что её окружало, на всё, что её касалось или проходило насквозь. Колен потеряла нормальный ход времени, надолго выпав из колеи привычной жизни. Эльза просто смиренно поддалась своей участи и приняла очередное падение. Колени подкашивались, и удар о кафельный пол был неизбежен. Она надменно улыбнулась и подкосила ноги, не в силах противиться. Эта сраная улыбка была полна боли и раскаяния. Так она теперь жила. Так она теперь себя наказывала.

– Успел! – только это она и успела услышать, а дальше пустота и огни его каштановых глаз.

Макс знал, что его шатенка потеряла всякий смысл жизни, позабыв обо всех приоритетах существования, но сдаваться не собирался. Специально выбил себе дубликат ключей у родителей Эльзы, чтобы присматривать за ней в критических ситуациях. И у него это получалось достаточно неплохо. Этот парень всегда был там, где ему следовало находиться. Макс постоянно контролировал Колен, рассчитывал её день, начиная от режима сна и заканчивая рационом питания. Парень стал для разбитой Эльзы всем. Собирал её по кусочкам и медленно, но верно пытался возвратить подавленную шатенку к жизни.

Шатен отнёс девушку до кровати, уложил на мягкую постель и нежно, оберегая от всего, накрыл одеялом. Колд оглядел почти бездыханное тело своей малышки с ног до головы и направился обратно на кухню. Собрал осколки от кружки и вытер пролитый кофе, начисто прибрался на кухне и в коридоре, а затем вернулся к ней, к своему раненому котёнку. Постель была холодная, и её оставшегося тепла уже не хватало. Он аккуратно лёг рядом с ней и уложил к себе на грудь, чтобы та почувствовала себя нужной, своей, не одинокой. Капельница жизни плотно пронзала своей нежной иглой её хрупкие вены веры в него. Он был тем самым спасительным медикаментом для неё.

Шатен, как и родители, не терял надежды на «исцеление» Колен, всячески старался поддерживать не только её, но и своё неустойчивое состояние. Вся компания скорбела. Теперь запястья Рена украшали огромные раны, сделанные им самим на грани, когда он хотел посмеяться смерти в лицо. И парень это сделал. Каждую истерику брюнет брал верх у старухи с косой, упрямо думая, что в следующий раз ему уже не повезёт. Зря. Рядом всегда кто-то находился, будь то Жерар или Макс. Парни вытаскивали юного самоубийцу из объятий другой стороны.

У Жерара уже не было того пафоса, который был ранее. Глаза не блестели азартом, и из его уст не вылетали острые фразочки. Спокойствие и полный контроль своего тела. Парень ударился в истерику, через которую последовало дикое желание спасать человеческие жизни. Он погрузился в учёбу и в медицину из-за своего горя. Это было отличным толчком для начала блестящей карьеры. Его никто не видел гуляющим, а приходя к Жерару домой на пару минут в надежде нормально поговорить с ним, уходили, ведь он учился. Куча книг и тетрадей, полный стол людской пустоты, скрытой в книгах. Слёзы плотно впитывались в страницы, размывая чернила, но ему было всё равно. Он знал: надо идти дальше.

Макс зациклился на ней, той, кто ходил по острию ножа, зная, с чем играет. Посредством заботы мы можем унять ту боль, которая режет изнутри. Шатен сильнее обнял хрупкую девушку, когда на ту вновь начала накатывать истерика. Крики пронизывали всю комнату, его рубашка уже была заплакана, хотя времени прошло всего ничего. Никаких лишних слов. Он твёрдо знал, что в таком состоянии она его не услышит. Не захочет.

– Я не могу, Макс. Я не могу. Я сдаюсь. Честно, я сдаюсь. Я уже не такая сильная, какой он меня считал, – она плакалась ему, не в силах всё держать внутри. – Я подвела его и Люси. Они меня не простят. Лучше бы это была я! Я бы справилась!

– Эй! Колен! – он начинал злиться, понимая, что ещё немного – и всё, она не вернётся. – Ты тут ни при чём! – он взял её за плечи.

Этот испуганный взгляд заставил его прекратить. Эльза вновь уткнулась ему в плечо и тихо заплакала. В этот раз шатенка не так долго проливала слёзы за упокой друга. Спустя такое долгое время сил уже не оставалось ни на что, кроме злости. Слёзы сменились гневом, глаза – пеленой тумана мести. Времени на раздумья не хватало, хотелось ответить болью на боль. Подвергнуть человека, который отнял её частицу души, тому же, что испытала она на своей шкуре.

Она сжимала его до боли в мышцах, не зная, чем это всё закончится. Не думая, ничего не говоря, Колен встала с кровати и направилась к шкафу с одеждой. Через пару минут молчания и наблюдений за шатенкой у Макса уже не было сил терпеть. У Эльзы – ждать помощи чёрт пойми откуда.

– И куда это мы собрались? – парень старался обращаться к девушке шуточно и с нежной улыбкой.

– Ты и сам знаешь, что я теперь этого просто так не оставлю. Он убил Дана просто так, ни за что! А на его месте должна была быть я! – глаза, голос и мимика Эльзы менялись. – Я найду его и научу жизни, – уже спокойно сказала та.

Через пару часов её глаза уже ничего не видели. Ничего, кроме той странной пелены, которая в последнее время накрывала сильнее обычного рассудок девушки. На улице смеркалось, и солнце уже давно скрылось за горизонтом. День уступал ночи. Уже было далеко за десять, комендантский час, так сказать. И раньше бы Эльза уже лежала в постели и спокойно спала, но не сейчас. На данный момент эта девушка больше была похожа не на человека, а, скорее, на тигра, рыщущего в поисках очередного лакомого кусочка. Каждый закоулок заброшенной больницы, каждый участок «опасной зоны», каждый куст леса был прочёсан в поисках обидчика, но ни единой зацепки не было найдено.

– Эльза, дорогая, может, нам стоит отправиться ко мне домой? Я не могу постоянно прикрывать тебя перед твоей мамой тем, что ты в душе или в туалете, – Макс переживал.