Немой посетитель

Лицо Киана традиционно не отразило ни одной эмоции. После того, как Джойс закончила, он снова кивнул и направился в коридор, чтобы устроить пальто на вешалку. В это время Зои достала из шкафа темно-синее банное полотенце и обещанную сменку.

Киан не заставил себя ждать, прямо при девушке стянул толстовку, затем – облегающее тело футболку. Зои же от подобной незастенчивости парня с красивым телом, крепкими мышцами и проглядывающимися на животе редкими темными волосами, сама почувствовала неловкость. Лицо парня оставалось спокойным, а Зои никак не могла собрать мысленно раскрывшуюся челюсть.

Парень, ощутив заглохшую в воздухе тишину, вопросительно обратился к «спасительнице», от чего все же Зои пришла в себя и выдала:

– Стирать будешь?

Парень кивнул.

– Хорошо. Вот полотенце. Я подожду на кухне, – передала махровую ткань и быстро ушла из комнаты.

Киан все вещи аккуратно сложил в стопку и отправился в душ…

На полках в душевой стояли различные тюбики от шампуней и гелей. Киан без разбору схватив ближайшую к нему емкость, погрузился под почти горячую струю.

Вода смывала усталость с рельефного тела и исчезала в сливном отверстии поддона кабинки. Молодой человек, естественно, понимал, что ему крайне повезло: сегодня он не будет ночевать в подворотнях, в страхе оказаться замеченным инспекцией ночного патруля.

Еще немного постояв уже под прохладным душем, Киан выключил кран. Дотянулся до полотенца, вытерся и только сейчас понял, что забыл вещи, что достала для него хозяйка, на кровати.

Чадд не растерялся. Обернул бедра, и в привычной для себя манере широко и довольно резко распахнул дверь. Тут же раздался удар, и прозвучала протяжная женская ругань. В этот момент Джойс бежала на кухню выключить чайник, который вовсю свистел на плите, и столкнулась с дверью душевой.

Теперь Киан растерялся точно. Зои стояла полусогнутая, закрыв ладонями лицо. Немой гость попытался рассмотреть место удара, который пришелся по левой стороне, но Зои только отдернулась:

– Черт, нельзя поосторожней?! Уйди!

Чадд был бы рад донести, что это случилось не нарочно, и ему очень жаль, но искать ручку с бумагой было сейчас не к месту. Вместо этого он побежал на кухню, открыл морозильную камеру и достал единственный замороженный кусок мяса.

От боли у Зои даже навернулись слезы, но незнакомцу она этого показывать не хотела, поэтому всеми силами скрывала лицо ладонями.

Киан подошел из-за спины и остановился. От досады и волнения дотронулся до своего лба, потом указательным пальцем осторожно постучал по плечу хозяйки. Она убрала руку и одним глазом уставилась на немое недоразумение, которое из жалости привела в свой дом. Парень с потерянным видом подвел замороженный кусок к ее лицу и указал на ушибленное место. Он заметил красноту глаз от слез, но по понятным причинам ничего в утешение сказать не мог.

Зои недовольно выдохнула и, оттолкнув руку, устало присела на край кровати. Киан в одном полотенце, замотанного вокруг бедер расположился на корточки прямо перед ней. Полагая, что хозяйка все же дернется или полезет драться, но настойчиво желая облегчить её состояние, аккуратно прижал ледяной сверток к ушибленному месту.

Зои с интересом наблюдала, как тот пытается помочь. Чужой мужчина в ее квартире – редкость. Она не приводила таковых, если была одна. Обычно позволяла это делать, если в их «веселой компании» находилась еще одна женщина. Немой выглядел довольно ухоженно и не вызывл подозрения непорядочности. Но Зои не была столь доверчивой, чтобы руководствоваться незначительными выводами. Незнакомец был хорош, и даже его молчание придавало некой экзотичной беспомощности… От холода замороженного куска стало неприятно, и даже больно. Резко вынырнув от мыслей о нежданном немом посетителе ее закусочной, Джойс нахмурила лоб, но не стала сопротивляться.

– Ладно, заживёт, – неуверенно выдала Зои и резко отобрала мясо, заботливо завёрнутый в целлофановый пакет, стоило вдруг Киану осторожно подуть на ее височную часть. – Спасибо. Правда… мне намного легче, – неловко оправдалась она.

Киан кивнул её решению, и дабы больше не смущать своим присутствием, ушёл на кухню.

Зои в сердцах была ему за это даже благодарна. Тут же прошмыгнула в душ и заперлась. Быстро разделась, открыла воду и погрузилась под грубую струю душевой лейки – сначала под почти горячую, потом – под совсем холодную. Это помогало отвлечься от ненужных мыслей и освободиться от постоянной тревоги. Она не переставала думать о Тине. Переживала, что девочка сильно устанет идти без отдыха по бесконечному ходу. Новость Бена о Саманте также не давала покоя, а тут ещё этот немой…

Тем временем на кухне Киан снова запустил микроволновку, и немного погодя, взялся за поглощение ужина. Вымыв посуду, и не дожидаясь выхода хозяйки квартиры, нырнул в заранее подготовленные ароматные наволочки, свежую простынь и тёплое одеяло. С откровенным наслаждением вытянулся, расслабляя напряжённое тело, и закрыл глаза.

В сознании он то и дело проматывал сюжет того, как злосчастное дверное полотно столкнулось с лицом Джойс. С закрывающими лицо руками Зои напоминала маленькую девочку, которую несправедливо обидели, и которую было важно утешить, и никогда не допускать подобного снова… Киан тяжело вздохнул. А услышав, как перестала литься вода, мгновенно притворился спящим.

Свет, медленно падающий на пол коридора с распахом двери, напоминал стесняющегося солнечного зайчика, которого невольно выталкивали из душевой.

Зои тихо прошла в комнату, оглядела непрошенного «гостя», и выключила свет, стараясь негромко щелкать выключателем. Нырнула в свою постель и постаралась крепко не заснуть – доверять переселенцу было страшновато. Но усталость взяла свое, и Зои даже не заметила, как впала в крепкий и долгожданный сон…

– Пациенты снова не прошли недельное испытание. Сердце не выдерживает заданной нагрузки, – доложил главный исследователь Джафа́р Сулами́.

– Но ведь Вы обещали, что на этот раз все пройдет, как надо! – возмущался Бригстар Стефиш в кабинете профессора.

– В теории возможно многое, но необходимо учитывать множество факторов – Вы ведь знаете, господин Стефиш…

Джафар Сулами знал, о чем говорил. Супруга Бригстара Стефиша умерла от аммавируса желудка, и шансов выжить из-за ряда причин у неё не было. В тяжёлые месяцы болезни, особенно перед кончиной, Бригстар мечтал лишь о том, как облегчить её муки и страдания. Он слышал крики, видел её слезы, но был беспомощен перед силой прогрессирующей болезни – кто-кто, а Бригстар не понаслышке знал, что деньги решают не все.

После того, как Джозеф предложил воплотить в жизнь проект на территории Восточной колонии, Бригстар незамедлительно согласился.

К счастью, результат был получен быстро, и «ФармСтеф», наконец, подарил научному миру вещество-блокатор – адаптированный к устоявшейся среде ингибитор, подавляющий очаг амма, не дающий вирусным клеткам отделяться и распространяться на ткани и органы. Это стало настоящим прорывом. Но, к сожалению, силы вещества хватало лишь на пару лет. Подобно гнойному нарыву «пузырь» ингибитора, в конце концов, лопался, и амма добивал своего носителя с ещё большей скоростью. И теперь Бригстар Стефиш был озадачен новым проектом – поиском продвинутой версии созданного блокатора, но уж без Джозефа.

Строились различные гипотезы, ставились опыты, проделывались дорогие эксперименты, применялось высококлассное оборудование, но ожидаемого результата не было. Все чаще у подопытных крыс выявляли все новые побочные эффекты, многие из которых были несовместимы с жизнью.

Огромный бюджет выделялся на реализацию проекта, но деньги Бригстара не волновали. Волновало только досадное отсутствие нужного результата.

– Какой срок укажите на этот раз? – без надежды выдохнул пожилой мужчина.

– Еще полтора месяца…

– Две недели, – перебил его Бригстар.

– Но, господин Сте…

– Я не могу больше ждать! Я рискую проиграть в тендере и остаться ни с чем, Джафар!

– Понимаю, но наука…

– Я умею считать и знаю, сколько вывалил на алтарь этой науки! Поэтому… Работайте, профессор Сулами, работайте…, – повторил, обрывая возмущение профессора раздраженный сроками Бригстар. – Вы, как никто другой, заинтересованы в том, чтобы появился качественный результат, не так ли?! – В его глазах проглядывался тот самый гнев, который пугал своей непоколебимостью, и Сулами решил промолчать.

Бригстар большими шагами покинул кабинет.

Джафар работал над проектом уже не первый год. Для него лично подобная реакция и поведение Бригстара ничем не грозили. Джафар знал, к чему приведёт отсутствие нужных результатов для Стефиша через неделю: а именно к переходу к плану «Б», который предполагал появлению отнюдь негуманных последствий…

Холодильник снова начал подтекать. Зои выругалась и быстро принялась устранять водяное пятно на полу. Уже в седьмой раз она набирала номер Гордона, совмещающего должность электрика и ремонтника бытовой техники. Но тот, как назло, не отвечал на звонки.

Упомянув всех ползучих гадов, животных и насекомых, которые ассоциировались с личностью Гордона, Зои принялась за спасение продуктов в холодильнике и морозильной камере, заранее решив, что посетителей сегодня ожидает обширное меню. Иначе продукты пропадут напрасно, и обширное меню рисковало ожидать собак, кошек и крыс на местной свалке.

Зои поставила на разморозку куриные крылышки и невольно задумалась о Киане, что сегодня с рассветом покинул ее квартиру. Он просто встал, умылся, выпил стакан воды, ополоснул его, накинул пальто и ушел. Все это время Зои притворялась, что спит. Позже обнаружила на своем письменном столе записку: «Спасибо. Прости за вчерашнее». Сейчас ругала себя за то, что элементарно не открыла ему дверь и не пожелала удачи. Ведь что бы там ни было, не лучшая жизнь заставила этого парня решиться на обращение к волонтеру. Почему она так себя повела, до сих пор не могла объснить.

Саманта не объявлялась. Поэтому сожаление о Киане сменились тревожными мыслями о ней. Зои решила, что после работы обязательно навестит подругу, надеясь, что Бен все же ошибся с доводами. «Может уже вернулась?»

Телефоном осторожная Джойс пользовалась крайне редко. Номер Саманты был недоступен. Как назло, Бена тоже рядом не было, и Зои стало вдруг одиноко.

Пока занималась маринованием крылышек, вспоминала и о маленькой Тине с Мари. «Удалось ли им незамеченными покинуть Штраузат? Киан…». Она ведь даже не спросила, зачем ему в Восточную колонию. Почему он не говорит? На человека с Амма был не похож. И причина не только в его здоровой внешности, но и в явной социальной пригодности. Но это были лишь предположения.

Поняв, что мысли загнали Зои не в то русло, она помотала головой, прибавила звук радио, и продолжила делать заготовки из еще целых и свежих продуктов…

Солнце только выплыло из места своего ночного обитания и накрыло город светом и теплом, а по безлюдной улице уже бодро шагала фигура Чадда. Он не стал обижаться на девушку за то, что та не попрощалась, и даже не удосужилась подняться с постели. Был благодарен, что вообще позволила заночевать сытому в чистой постели, абсолютно постороннему человеку.

Киан не раз просыпался среди ночи от того, что Зои разговаривала во сне. Неожиданно выкрикнула: «Стой!» – и тут же заснула. А чуть позже звонко засмеялась, а потом снова резко замолчала. Под утро наблюдал, как подтягивается под белоснежным одеялом, высовывая наружу ноги и руки. И вздыхает от удовольствия, возвращая тело в исходное положение.

Зои, оказалась интересной и усердной девушкой. Киан по-мужски оценил ее внешность и отметил чрезмерную доброту и доверчивость. «Будь на моем месте какой-нибудь подонок, обязательно воспользовался бы её беспомощностью во время сна, и совершил бы на выбор ужасный поступок, начиная с причинения вреда здоровью и заканчивая банальным ограблением ее имущества». Тут накатила на Киана злость от собственных заключений. Он мысленно назвал Зои «дурой» за доверчивость и, чаще перебирая без того широкий шаг, направился в сторону северной границы города.

Вдруг совершенно неожиданно свело в левой части поясницы так резко, что молодой человек даже остановился. Такой боли Киан еще никогда не испытывал. Складывалось впечатление, что дух колониста отсоединился от тела, посмотрел на себя со стороны, и снова вернулся. Боль была необъяснимой, неприятной и пугающей, но продлилась недолго.

Чадд сделал наклон влево. Понял, что боль ушла. Хмуря брови и на всякий случай «прислушиваясь» к себе, неуверенно продолжил путь.

Он шел в Восточную колонию. Пришлось прочертить огромный радиус по третьему сектору, потому что напарник, с которым они приняли решение пройти из Западной колонии, был убит на подступе к границе. Его застрелили маргиналы. Чадд не смог помочь напарнику, и был вынужден бежать.

Накануне тот рассказал Киану о Зои Джойс и о пароле, но описал ее, как молодую женщину, у которой имелось свое кафе. Закусочную кафе назвать язык не поворачивался, а сама Джойс оказалась молодой девушкой, которой не было и двадцати пяти. Также напарник успел рассказать о подземном ходе в парке «Золотых браслетов», что находился в третьем секторе. Этот подземный ход выводил за территорию сектора к северу. Но ближе к границе с Северной колонией тоже самовольничали маргиналы. Киан сделал выбор, что все равно пойдет по этому пути, и сейчас уверенно направлялся к парку.

По пути чуть не нарвался на инспекционный патруль – успел схорониться в подъезде жилого дома. Благо, что его не заметили и не решили проверить документы, потому что документов у Киана не было. Точнее были, но только старого образца.

Киан родился в семье учителя химии и учительницы физической культуры. Мама умерла, когда ему было шестнадцать от воспаления легких. С тех пор они с отцом жили вдвоем. Ме́лфод Чадд – отец Киана, больше не женился и продолжал заниматься репетиторством с местными детьми.

Вообще они с отцом жили дружно. Мелфод не ограничивал сына, позволяя делать все, что захочет. Но, к счастью родителя, Киан оказался благоразумным юнцом, и никогда не заставлял отца краснеть.

Полгода назад отцу пришло письмо от компании «ФармСтеф». Там же лежало и приглашение на работу в Восточную колонию в качестве химика-теоретика в лабораторию «контроля качества вспомогательных материалов». К письму была приложена подробная должностная инструкция и срок работы. Отец должен был вернуться через четыре месяца. После разговора с сыном и обоюдного согласия на переезд, Чадд-старший собрал вещи и уехал на специальном транспорте, который выделили от компании. Одним из условий «ФармСтеф» было наличие мобильного кнопочного телефона. Но связь с отцом была оборвана два месяца назад. Голос в аппарате произносил одну и ту же фразу всякий раз, как Киан пытался дозвониться: «абонент не найден».

В благополучность жизни в Восточной колонии, о которой говорили абсолютно все, Киан не верил. После окончания наёмного срока, отец не вернулся. Чуть позже стали доходить слухи, что не только в семью Киана не вернулся домочадец. Объединившись с Питтом, собравшегося в Восточную колонию за старшей сестрой – Розалиндой, которую примерно в то же время, как и Мелфода, пригласили на работу, Киан отправился в рисковое путешествие.

Он не стал рассказывать Джойс о том, что Питт был болен. Буквально месяц назад бедняга стал подозревать, что у него Амма. Диагностировать вирус было несложно, так как описания симптомов чуть ли не развешивали на столбах. Понимая, что средств на блокатор у Питта нет, а кроме него, сестру искать никто не станет, решил добраться до Восточной колонии, как можно быстрее, чтобы свидеться с сестрой перед неизбежным концом. Киан после смерти друга, дал себе слово, что разыщет и ее…

Разрабатывая в голове очередной план, Киан не заметил, как очутился у ворот парка. «Золотым браслетом» он был назван в честь фонтанов в виде огромных обручей, вдоль изгиба которых были высверлены мелкие отверстия, откуда вылетала струя воды. Вообще весь парк был усыпан интересными экспонатами, которые представляли собой различные объекты, в основном составленные из многообразных окружностей, шаров и колец.Часто в нем можно было встретить представителей из второго сектора. Ворота в парк были всегда открытыми, но представители высшего сектора номер один не находили нужды хоть раз пересечь их и прогуляться в столь интересном месте.

Часы показывали четверть одиннадцатого, но Киан не чувствовал усталости. Он решительно шагнул на площадь парка и двинул по центральной дорожке. Искал указательный объект, о котором упоминал покойный Питт: экспонат «скрещенных колец». Нелегал понятия не имел, как выглядел данный объект культурного наследия, но упорно продолжал идти. Единственное, попутно подумал о том, как было бы здорово привести в «Золотые браслеты» своего старика, и послушать его особое мнение о каждом шаре и кольце.

В двадцати метрах от переселенца показались люди в форме. Кого-кого, а людей инспекции Киан никак не планировал встретить в парке «Золотых браслетов». Их было двое, и те сразу заметили одинокого прохожего.

Инспекторы приказали остановиться, но Чадд нагло проигнорировал их требования и рванул вглубь парка. Один из них предупредил о применении оружия в случае неповиновения, но и это предупреждение Киан рискнул пропустить мимо ушей. Он рассчитывал на сквозное движение и открытые ворота на другой стороне парка. Но, разумеется, не знал о недавнем решении ведомства пользоваться горожанами только теми, в которые вошел Киан. И каково же было изумление парня, когда чуть ли не лбом не напоролся на закрытые перегородки.

Понадеявшись на выносливость ног и легких, Чадд побежал вдоль ограды. Вариант с перепрыгиванием через ограждения, который посетил его голову, тоже оказался неудачным, потому что над оградами от каждого порыва ветра дребезжала протянутая колючая проволока. А ворота на ночь вовсе закрывались, и на посту сидела охрана. Об этом обо всем Киан, естественно, знать не мог, и поэтому продолжал бежать вдоль ограды в обратную сторону.

Прозвучали выстрелы. Одна пуля попала в экспонат в виде шара, и в сторону отлетел его каменный кусочек. Затем – еще выстрел, и еще. Нелегал всеми силами старался не сбавлять скорость. Возможно, это его и спасло. Он быстро добежал до ворот, в которые вошел в этот злосчастный парк, и устремился в сторону жилых домов, чтобы затеряться во дворах.

В груди ныло от частого и глубокого дыхания, ноги наливались тяжестью от резко напавшей усталости, а в боку стало горячо и мокро. Пуля зацепила правую сторону, не задев важные органы, но кровь не останавливалась. Киан зажимал рану ладонью и продолжал бежать.

Инспекторы, вероятно, рассчитывали, что раненный беглец не скроется, но Киан смог удрать довольно далеко от того района, пытаясь следить за тем, чтобы не осталось кровавых следов…

– Марк, дружище, с прошедшим! – бодро прозвучал голос однокурсника, стоило ответить на звонок. Они часто созванивались, так как видеться с тех пор, как Штраузат закрыли пока не было. Но друзья общались чуть ли не через день. А сегодня был прекрасный повод пожелать другу всякого добра. – Ты добьёшься победы во всем! Желаю исполнения загаданного!

– Дииик… Спасибо…

Тут же Дик рассмеялся от протяжного ответа страдающего от похмелья друга.

– Ты что, отмечал вчера?!

– Я… Не знаю… – Молодой мужчина явно не понимал, что с ним было ночью – ощущалось сомнение даже в собственном месте нахождения.

– Ты хоть дома?! – Дик не переставал смеяться.

– Черт, Дик… Я вообще сомневаюсь, что жив.

– Дааа… С кем отмечал? Хочешь, попрошу, чтоб тебя забрали?

– Я у себя… Все-таки… Да, я дома…, – Марк оглянул стены, свой рабочий стол, который, если быть точнее, состоял из двух соединенных столов, обставленных бумагами, пустыми немытыми кружками, непонятными для непросвещённого в его делах образцами.

Головная боль, недомогание и недосып совершенно случайно оказались в теле человека, в принципе не употреблявшего алгоголь в таком количестве. Да и в малых дозах этого не делал. Марк Дункал был одним из тех молодых исследователей, который никогда не тратил попусту свое время – работа занимала его с особым хозяйским отношением. Свидания, встречи с друзьями отходили частенько на «задний план».

– Отлично! Слушай, мы передали все документы. Может добьёмся хотя бы утверждения программы?

– Ок… Я предупрежу о проведении конференции и выделении доп. бюджета. В этом нам не откажут, я уверен. Мне снова звонил Стефиш…

– Чего хотел?

– Угрожал растоптать, как дождевого червя, если вдруг надумал участвовать в тендере, – ухмыльнулся он и все же решил подняться с постели. Пытаясь достать большим пальцем руки до места между «лопатками», чтобы почесаться, вышел в небольшую студийную гостиную и оглядел непривычный беспорядок: пустая бутылка виски, одежда, в которой был вчера, опрокинутый табурет. Тут же вспомнил, как вчера сильно ударился об него, когда в угаре страсти целовался с одной жгучей особой.

– Ччерт…, – с досадой протянул Дункал.

– Что такое?

– Долора… Дочь Стефиша…

– Что с ней?

– Она была здесь… вчера…, – перебирая в памяти прошедшие сутки, выдавал он отдельные слова.

– Как это? – ухмыльнулся Дик.

– Она сама пришла… с виски… Я еще удивился… С чего мол вдруг… Ччерт…

Марк ворвался обратно в свою комнату, по совместительству выполняющую функцию рабочего кабинета. Подбежал к закрытому ноуту, чтобы убедиться был ли открыт к нему доступ.

– Выключен…, – выдохнул он с облегчением.

– Ты про доступ? – кажется, Дик понимал, о чем тот пытался сказать.

– Да… Мы с ней выпили…, буквально пару глотков, а потом…

В голове нехотя всплывали отрывистые моменты: вот он подошел к столу; Долора обнимает; Марк отходит, а та настойчиво пытается сблизиться. Затем что-то происходит с самочувствием, и картинки становятся нечёткими: он целует её, или она его. На пол падает его рубашка, потом снимаются брюки. Грохот табурета, боль в голени… И всё…Темнота.

– Она могла что-то забрать или скачать?

– Забрать могла расчеты со стола… Но в них и самому сложно разобраться… Они – черновые… А в ноуте стоит Блок… Поэтому… Всё на месте.

– Стефиш одержим. Будь осторожен. Как бы последствия этой встречи не обернулись для тебя и проекта чем-то нехорошим.

– Да уж…

– Добрый вечер, чем могу быть полезной? – консьержка была весьма улыбчивой и вежливой.

– Здравствуйте, я к Саманте Хейлиг, – также вежливо отозвалась Зои. Сегодня она опять закрыла закусочную раньше и отправилась в гостиницу, где снимала номер исчезнувшая подруга.

– Боюсь, Саманта Хейлиг отсутствует в гостинице уже шестой день. И у нее истекает проплаченный лимит.

– Она приводила кого-нибудь к себе в последнее время? – решилась спросить Зои, в принципе ожидая, что не застанет ее в гостинице.

– Нет, такого я не наблюдала, – ответила молодая консьержка с горбинкой на носу. Потом сделала паузу, и, наклонившись к Джойс, по-девчачьи, тихо поделилась:

– Вы знаете, в последнее время, ее высаживал один и тот же автомобиль. Марку и модель я и не старалась разглядеть, но цвет – красный, модель – спортивная, окна – затенённые. Он только привозил. Никогда не замечала, чтобы эта машина приезжала за мисс Хейлиг.

– Хорошо, спасибо. Если вдруг она объявится, Вы не могли бы мне позвонить? – уточнила она, и, получив согласие, на куске бумаги записала свой номер…

Вечер сегодня был довольно холодным. Весна всегда отличалась обманчивостью, и уверенно проявила свою непостоянность и сегодня.

Зои расстроенная поплелась домой. Продрогнув от колючего ветра, буквально ворвалась в подъезд своего дома и бодро прошагала по ступенькам на второй этаж, желая поскорее очутиться в теплой квартире. Но на площадке у собственного порога обнаружила Киана! Он лежал без сознания, а на бетонном полу рядом с его телом расползлась небольшая лужица крови.

Зои на автопилоте стала действовать: быстро открыла дверь и кое-как затащила тело парня, нет-нет да прихрапывающего от боли.

После того, как ноги раненого протащились через порог, и тело целиком оказалось в квартире, девушка захлопнула и заперла входную дверь. Быстро скинула куртку и доволокла Киана до дивана.

Он дышал, сердце стучало, и это располагало на положительные ожидания. Скорую вызывать было нельзя. Уповая на удачу, Зои додумалась приклеить на рану прокладку. Сунула подушку под его голову и, сняв с себя окровавленные джинсы, и переодевшись в чистое, покинула квартиру, по пути накрыв в коридоре кровавую лужу мокрой тряпкой.

Зои бежала в аптеку Эммы, которая еще на обеде заикнулась об инвентаризации и пожаловалась на то, что придется задержаться в аптеке допоздна…

Киан открыл глаза. Тело ныло слабостью, а голова гудела от настойчивой боли. Медленно осмотрел помещение, в котором очнулся.