Я (не) буду тебе женой

В доме его точно не оказалось. Только одна из женщин, которые помогали с банкетом, доложила, что он заходил, но давно уже ушёл, а куда, она даже не представляла – не обратила внимания. И во флигеле его тоже не было.

Вот флигель, полностью отданный в распоряжение Глеба – у него даже имелся отдельный вход с улицы – Илана обошла весь. Ведь теперь он являлся и её домом, поэтому она могла без смущения заглядывать в любой уголок, в любое помещение.

На первом этаже большой холл и кухня, совмещённая со столовой, если вдруг захочется приготовить что-то самим – хотя бы чай или кофе. А на втором – три комнаты, одна из которых определённо спальня. А другая – что-то вроде кабинета или маленькой гостиной, с рабочим столом, уютным диваном и креслами.

Как же Илане захотелось забраться в одно из них, прямо с ногами, вжаться в спинку, подтянуть коленки к груди, обхватить их и больше никуда не ходить. Но тогда и её начнут искать, и опять придётся объясняться и притворятся, а это надоевшее торжество так и не закончится.

Она заглянула даже в мансарду, но там тоже было тихо и абсолютно пусто – даже никакой мебели. Наверное, получилась бы неплохая детская – не для малыша, а для ребёнка постарше. Или просто игровая комната.

Хотя… о чём это она? Никакие дети не спасут и не заставят мужчину полюбить их мать, если он к ней безразличен. Придумывать можно, что угодно, а реальность – она вот такая, не слишком-то радужная и сказочная.

И где Илане теперь его искать? Обойти не только дом, но ещё и участок? Заглянуть – как он тогда сказал? – в «менее шумные места». Правда она знала только одно, где они вдвоём болтали на скамейке в компании шампанского и тарталеток, и даже смутно помнила туда дорогу.

Вот именно там Илана его и нашла. Всё на той же скамейке.

Глеб и сейчас расположился на ней – сидел, наклонившись вперёд, уперевшись локтями в колени, а лбом в раскрытые ладони. Совершенно неподвижный, в полном одиночестве, в блёклом свете похожего на луну круглого молочно-белого фонаря.

Он не заметил, как Илана подошла, никак не отреагировал, даже не шевельнулся. И она какое-то время стояла рядом. Потом осторожно протянула руку.

Больше всего хотелось дотронуться до макушки, до тёмных волос, почувствовать, какие они на ощупь, погладить, взъерошить, забыв про обиду и злость.

– Глеб, – негромко позвала она и всё-таки положила ладонь ему не на голову, а на плечо. Но он опять никак не отреагировал. Тогда Илана тряхнула его легонько, повторила чуть громче: – Глеб! Ты спишь?

На этот раз он услышал, резко вскинул голову, уставился осоловелыми глазами, узнал. Не сразу, но выдохнул:

– О! Жёнушка притащилась! – констатировал саркастично, нахмурился, недовольно поморщился и с вызовом поинтересовался: – Теперь будешь меня пасти? А что? Не доверяешь? Или боишься, что…

Илана не стала ждать, когда он договорит, перебив, пояснила:

– Просто ты долго не возвращался. И уже стали спрашивать.

– А! – с пониманием выдал Глеб, напомнил: – Ну ты же знаешь, я не очень люблю подобные мероприятия. – Опять глянул на неё снизу-верх, махнул рукой. – Да вроде ж и про тебя говорили, что ты тоже.

Он был пьян, не сильно, но пьян, а ещё пренебрежительно равнодушен и к Илане, и к тому, что происходило.

– Но это же не просто мероприятие! – возмутилась она. – Как все остальные. Это же наша свадьба!

Глеб опять поморщился, хмыкнул озадаченно.

– А есть разница? – Вывел убеждённо: – По-моему, всё то же, как всегда. Ноль искренности. Сплошной пафос и деловой расчёт.

– Неправда! – упрямо возразила Илана. – Не сплошной. И не все притворяются. Я не могу сказать за твоих родителей, но мои… мои, я знаю точно, искренне волнуются и рады.

– Рады? – изумлённо переспросил Глеб. – Чему?

– За меня! За нас!

Он насмешливо скривился.

– А ты? Ты тоже рада? За себя? Очень?

Илана отвела взгляд.

– Не важно. – Куснула губу, а потом опять посмотрела на мужа, произнесла насколько смогла твёрдо: – Давай вернёмся.

Глеб повернулся в сторону, откуда доносилась музыка.

– Они, что, ещё не планируют с этим завязывать?

– Как раз-таки планируют, – сообщила она. – Ждут фейерверк. И тебя.

– Фейерверк, – медленно, почти по слогам повторил Глеб, какое-то время молчал, пристально рассматривая её, а потом опять скривил рот. – Слушай! А тебе самой-то не надоело? Притворяться, делать вид, что всё по-настоящему. – Он выдал короткий смешок. – Хотя, о чём это я? Ты ведь только об этом и мечтала. Да? Ну и как? Всё как надо получилось? – Презрительно перечислил: – Фата, кольца, танец, торт. И чего ты там ещё говорила? Ах, да, фейерверк. Точно. Гори всё синим пламенем. – И вдруг решительно поднялся, пусть и покачнулся немного, произнёс: – Идём. На это, конечно, стоит посмотреть. – И опять покачнулся, переступив с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие.

– Может, тебе сначала… – предположила Илана.

– Что? – как обычно, не дотерпев до конца фразы, перебил Глеб.

– Хотя бы умыться.

Он провёл ладонью по лицу.

– Зачем? Я запачкался?

Она мотнула головой.

– Нет. Но ты… слишком нетрезвый.

– Фигня! – убеждённо возразил Глеб, пояснил с нескрываемой издёвкой: – И это ж я тоже от счастья. Дорогая, имею право. – И тут же повторил воодушевлённо: – Идём! А то там нахрен подпалят всё без нас.

И всё-таки он невыносим. Но если бы его язвительная ирония относилась не к ней, Илана наверняка бы её оценила. А сейчас она с трудом сдерживала стремление ударить его, толкнуть, громко прокричать, чтобы он наконец понял «Ну почему? Почему нельзя по-хорошему? У нас же может всё получиться! Почему ты не хочешь даже попытаться? Почему так настроен против? Что я тебе сделала? Я ведь по-настоящему влюбилась в тебя, потому и захотела быть рядом. А ты? Что тебе не так?»

Он и сейчас всё понял по-своему, отчего она даже с места не сдвинулась, окинул её мутноватым недоумевающим взглядом.

– Чего? Не привыкла к подобным словам? – Развёл руками. – Ну извини, мой нежный цветочек. Впредь буду следить за языком. – И пошловато ухмыльнулся, а потом опять предложил: – Может, всё-таки двинем уже. Пока не явился ещё кто-то. Пошли!

Глеб посторонился, с дурашливым поклоном пропуская её вперёд. Илана, украдкой вздохнув, сделала пару шагов, забыв приподнять пышный подол, и то ли наступила на него, то ли зацепилась застёжкой босоножки – споткнулась, покачнулась, хотя и сумела выровняться, не упала.

– Ну что ж ты! Осторожней надо! – воскликнул Глеб с назидательным упрёком и вдруг… протянул ей ладонь: – Держись.

Илана даже застыла на мгновение, но он, как обычно не дожидался, когда она договорит, сейчас не дождался, когда решит, нетерпеливо ухватил за пальцы, потянул за собой, на ходу бормоча под нос:

– А то ещё и правда навернёшься. И остальные решат, что я тебя побил.

Они так и появились перед гостями, держась за руки, и никто даже не усомнился в том, что между ними всё прекрасно – как и полагалось между любящими мужем и женой.

Чисто внешне свадьба действительно получилась идеальной и правильной, такой, что другим только в пору позавидовать и брать за эталон – шикарная, дорогая, стильная, просчитанная до мелочей. Не хватало разве только длинного пафосного лимузина, украшенного лентами и цветами – но и то лишь потому, что регистрация проводилась возле дома – да слёзно-счастливых проводов новобрачных прямо с торжества в свадебное путешествие.

На словах оно тоже подразумевалось, но позже, не в самый разгар курортного сезона и когда немного отпустят текущие дела. Но теперь Илана сомневалась, что оно вообще состоится. Если честно, она и сказать бы точно не могла, желает ли куда-то ехать. Разве только вернуться назад, домой, в свою комнату, родную, знакомую, милую. А та, в которой она находилась сейчас, была абсолютно чужой. Хотя ей уже выделили часть гардеробной, в которой висело несколько кофров с её одеждой, пока ещё не всей, да возле стены стояли пока ещё неразобранные коробки и чемодан с её вещами.