Шуйский
Да, кажется.
Воротынский
Ведь Шуйский, Воротынский…
Легко сказать, природные князья.
Шуйский
Природные, и Рюриковой крови.
Воротынский
А слушай, князь, ведь мы б имели право
Наследовать Феодору.
Шуйский
Да, боле,
Чем Годунов.
Воротынский
Ведь в самом деле!
Шуйский
Что ж?
Когда Борис хитрить не перестанет,
Давай народ искусно волновать,
Пускай они оставят Годунова,
Своих князей у них довольно, пусть
Себе в цари любого изберут.
Воротынский
Не мало нас, наследников варяга,
Да трудно нам тягаться с Годуновым:
Народ отвык в нас видеть древню отрасль
Воинственных властителей своих.
Ухе давно лишились мы уделов,
Давно царям подручниками служим,
А он умел и страхом, и любовью,
И славою народ очаровать.
Шуйский[глядит в окно)
Он смел, вот все – а мы…. Но полно. Видишь,
Народ идет, рассыпавшись, назад —
Пойдем скорей, узнаем, решено ли.
Упражнение 45
Сидя спиной к спине, разыграйте диалог.
Александр Островский.
Таланты и поклонники
Бакин. Вот мы и съехались, князь.
Дулебов. Ну, что же, здесь не тесно и для двоих.
Бакин. Но, во всяком случае, один из нас лишний, и этот лишний – я. Уж такое мне счастье; заехал к Смельской, там Великатов сидит, молчит.
Дулебов. А вы бы разговаривали. Вы разговаривать умеете, значит, шансы на вашей стороне.
Бакин. Не всегда, князь. Великатов и молчит-то гораздо убедительнее, чем я говорю.
Дулебов. Да почему же?
Бакин. Потому что богат. А так как, по русской пословице: «С богатым не тянись, а с сильным не борись», – то я и ретируюсь. Великатов богат, а вы сильны своей любезностью.
Дулебов. Ну, а вы-то чем же хотите взять?
Бакин. Смелостью, князь. Смелость, говорят, города берет.
Дулебов. Города-то, пожалуй, легче… А впрочем… уж это ваше дело. Коли не боитесь проигрыша, так отчего ж и смелость не попробовать.
Бакин. Я лучше готов потерпеть неудачу, чем пускаться в любезности.