Сводные, (не) любимые

Я с шумом выдохнула, понимая, что он прав и поступила я, как полная дура.

– Просто, потому что я – дура, – только и смогла я сказать, и отвела взгляд в сторону.

А о том, что я обиделась на них обоих за то, что они подумали про меня всякие гадости, да еще и испугалась своего первого влечения сразу к обоим мужчинам, посчитав их своими истинными, я никогда не расскажу, даже если пытать будут.

– Ясно, – ответил он, а затем встал и молча вышел из палаты.

Я же с обидой посмотрела ему в след. Так и хотелось крикнуть ему в спину, чтобы остался и побыл рядом еще чуть-чуть. Но прикусила язык.

Вообще-то, он ведь имеет права на меня злиться. Мало того, что свалилась на голову, претендую на наследство, доставшееся от их матери, так еще и новая мачеха заставила меня искать.

Не думаю, что они прям горели желанием меня разыскивать, скорее всего это мама надавила на своего мужа, а он на сыновей. И возможно опять всё из-за наследства.

И да, надо было бы поговорить всё же с мамой.

Взяв телефон, что лежал на тумбочке, я его разблокировала и с тяжелым сердцем набрала её номер.

– Доча? – услышала я её взволнованный голос.

– Да это я, – устало выдохнула я.

– Я боялась тебя беспокоить, Никита мне сказал, что ты очнулась, но я всё же ждала, что ты сама позвонишь, – быстро сказала она, и добавила: – Как ты? Парни сказали, что ты чуть не умерла и тебя чудом откачали.

– И ты не удивлена? – тут же спросила я, прищурившись.

– Чему? – растеряно спросила она.

– Тому, что я чуть не умерла и при этом мне никто голову не отрубал? Ты ведь говорила, что мы – эльфы, очень живучие. И чтобы нас убить, надо голову нам отрубить. А всё остальное – мы способны пережить.

Мама какое-то время молчала в трубку, а затем заговорила, только так, будто дозируя слова:

– Детка, наверное, парни не поняли просто…

– Понятно, – печально вздохнула я. – Ты опять собралась мне врать?

– Милая, всё не так, – и она всхлипнула в трубку.

– Ты расскажешь мне, зачем дроу меня пытались убить? – жестко спросила я, чувствуя, что еще немного и начну на неё орать.

– Они фанатики.

– Угу, а еще наемники! – рявкнула я не сдерживаясь. – Кто их нанял? И зачем? Почему они хотят меня уничтожить?

– Милая, я же говорю, они сумасшедшие фанатики, возможно их никто и не нанимал…

– Возможно? – процедила я в трубку.

Теперь я точно ощутила её ложь.

И я не понимала – почему? Почему она не хочет рассказать мне всю правду?

В голове роилось очень много догадок, и одна, самая тупая пришла мне на ум, которую я маме и бросила в сердцах, просто, чтобы сделать ей больно:

– А может я не твоя дочь, может ты меня украла?

Глава 8.2

– Нет! – заорала она в трубку, что я даже телефон отнесла от него подальше. – Ты моя дочь! Я тебя люблю! Верь мне, пожалуйста! Я хочу, чтобы ты была жива, и счастлива! Фанатики тебя не найдут, если мы будем далеко друг от друга, – затараторила она.

– Тогда почему ты не хочешь сказать мне правду? – кое-как вклинилась я в её отчаянный монолог.

– Я говорю тебе правду, милая! – опять закричала она мне в трубку, а я не сдержалась и отключилась, не желая слушать её ложь.

Все её слова были пропитаны ложью, я это ощущала всем нутром. Даже странно стало, раньше я этого не чувствовала, а сейчас – да. Почему так?

А может мне просто показалось? Может я сама себя накрутила?

Да нет же…

Здесь явно что-то не так.

Мама пыталась мне перезвонить еще несколько раз, я устала скидывать и просто выключила телефон, не желая с ней общаться и слушать её очередную ложь.

Всё равно правду она говорить не хочет.

Странно, что даже, когда она кричала, что я её дочь, я вновь чувствовала, что это ложь, только… эта ложь была необычная, какого-то другого оттенка. Как будто мама сама не понимала, что врет мне.

Или я пытаюсь её оправдать?

Но я точно ощутила, что вся её речь была пропитана разными оттенками. То, что она меня любит и желает счастье – это было правдой. Как и то, что, когда мы далеко друг от друга – фанатики нас не найдут. А вот всё остальное…

В конце концов я настолько устала анализировать свои чувства и злиться на маму, что просто отрубилась.

Разбудила меня Катя, и это было уже утро.

Она опять помогла мне привести себя в порядок, мне кажется, я чувствовала себя намного лучше, но Катя не позволила мне встать, боясь, что я где-нибудь упаду.

Потом появился тот самый шаман – Агдам, который меня лечил.

Он посадил меня в кресло-каталку и повез на МРТ.

Ох, как же хреново мне стало, пока мы ехали. Хорошо, что Катя не дала мне пойти пешком, хотя я порывалась.

В общем, до МРТ мы еле добрались, шаман просветил меня всю, причем заняло это где-то час, я даже задремать успела, а затем отвез обратно.

Глаза шамана горели, как и у любого исследователя, он забросал меня кучей вопросов по поводу своей расы, но ответить я толком ничего не могла, только о себе, или о маме, не больше.

Еще рассказала ему о существовании дроу, и сказала, что они такие же, как и мы, только с темной кожей.