Избранное. Том 4

Часть первая

Камо. Так назвала его мать много лун назад. На языке племени это означало «тихий воин». Породившая его женщина очень хотела, чтобы сын вырос бесстрашным и умелым воином, способным защитить племя от чужаков, не так давно пришедших в их края.

Жители деревни, в которой рос Камо, считали пришельцев кем-то вроде богов, поскольку не может же обычный человек носить сразу две кожи? Первую – цвета выгоревшей травы, а вторую – ослепительно белую? Ну разве кожа обычного человека может сохранить девственную белизну под палящими лучами солнца бескрайней саванны? Разве может обычный человек повелевать огнем, извлекая пламенные цветки простым щелчком пальцев, как это делали чужаки? Разве может обычный человек укротить и оседлать блестящих ревущих птиц, а уж, тем более, построить для этих шумных чудовищ огромное гнездо? Нет, обычный человек на такое не способен. А посему, в конце концов, решили соплеменники Камо, белые пришельцы ни кем иным, кроме богов, быть не могут. Впрочем, и богами они оказались неважными. Ни добрыми, ни злыми, скорее равнодушными.

Лишь изредка чужаки покидали гнездо ревущих птиц, проезжая мимо деревни верхом на диковинных рычащих и дымящих антилопах, чьи ноги по странной прихоти белых богов были сотворены круглыми. Несколько раз, когда Камо был еще неопытным мальчишкой, пришельцы наведывались и в деревню. Пытались научить своему языку. Но местные жители белых богов опасались и не хотели разговаривать на чужом, режущем слух наречии. Поэтому пришельцы вскоре прекратили их беспокоить, предоставив самим себе.

Солнце чередовалось с луной, засухи сменялись дождями, а Камо рос, постепенно превращаясь, как и хотела мать, в сильного, ловкого мужчину. Пришло время, и он стал охотником. Мало кто из соплеменников юноши мог потягаться с ним в удачливости и умении незаметно подкрасться к ничего не подозревающей жертве, чтобы затем сразить ее метким ударом копья прямо в сердце.

Камо нравилось подолгу бродить по бескрайним просторам саванны. Именно в эти, казавшиеся одновременно и бесконечно долгими, и бесконечно короткими мгновения, он мог чувствовать себя частью чего-то большего, чем просто племя. Для него это оказалось прекрасной возможностью познавать окружающий мир, вникая в его вроде бы сложные, но на поверку оказавшиеся простыми и понятными законы.

Трава и деревья дают пищу антилопе или зебре, которых поедает ловкий гепард. После смерти гепард возвращается в землю, становясь, в свою очередь, питательной почвой для травы и деревьев. Именно такая стройная картина мира сложилась в голове Камо. Именно об этом часто говорил шаман, когда по вечерам все племя собиралось у общего костра. Только говорил он гораздо запутанней и сложнее.

Еще будучи совсем юным, Камо, отличавшийся непомерной любознательностью, попытался вызнать у шамана о месте человека и белых богов в этом мире. Но шаман почему-то предпочел просто отмахнуться от назойливых расспросов юноши. Впрочем, став охотником, тот и сам нашел ответ на терзавшие его вопросы. Человек, решил после многочисленных странствий по саванне наблюдательный Камо, находится где-то посередине между антилопой и гепардом. Ему в пищу годится как трава и коренья, так и мясо животных. Но, рано или поздно, любой человек, как и гепард, уходит в землю.

А вот белые боги еще долго оставались для Камо загадкой. До того дня, пока он не решился отправиться к гнезду ревущих птиц. От других охотников Камо уже знал, что путь до гнезда не близкий. Солнце должно трижды смениться луной, и тогда взору откроется широкая и длинная серая полоса. По ней, как ему рассказывали, бежали ревущие птицы перед тем, как с ужасающим грохотом взмыть высоко в небо, укутавшись клубами черного дыма и огня. Зачем они так делали, никто не знал. Ведь другим, обычным, птицам не нужно было долго бежать, чтобы оторваться от земли. Так делали разве что страусы, но страусы и не летали. Во всяком случае, ни одного летающего страуса Камо, как и другим его соплеменникам, видеть не доводилось.

А еще он слышал, что белые боги никого и близко не подпускают к гнезду, прогоняя всех ненароком оказавшихся рядом. Даже могут метнуть гром и огонь в сторону зазевавшегося путника. Но как раз в это Камо почему-то не очень и верилось. Юноше казалось, что стоит только оказаться рядом с гнездом, как он сразу же получит ответы на все терзающие его вопросы. И, конечно, никто проделавшего такой дальний путь прогонять не станет. На то они и боги, чтобы давать ответы. Нужно всего лишь спросить. Разве нет?

Собираясь в путь, Камо не стал брать с собой ничего, кроме каменного ножа, верного охотничьего копья и тугого лука со стрелами. Ни к чему привлекать лишнее внимание соплеменников. Пусть думают, что он, как обычно, отправился на охоту. Да и много ли унесешь на себе? А знающего человека, такого, как Камо, саванна и накормит, и напоит. Поэтому жажда или голод его не пугали. Крикливые павианы, устраивающие жилища недалеко от чистой воды, укажут, где можно вдоволь напиться. Мясо вполне можно добыть и охотой. Ну, а в случае неудачи – в земле саванны скрывается множество съедобных и питательных кореньев и клубней, способных не только насытить, но и утолить жажду.

Покинув родной дом с первыми лучами выглянувшего из-за края земли солнца, Камо вскоре нашел следы, оставленные недавно пробежавшими мимо деревни круглоногими антилопами белых богов. Молодой охотник хоть и знал, в какой стороне скрывается гнездо ревущих птиц, но идти по хорошо различимым на сухой земле бесконечно длинным отпечаткам лап диковинных зверей было гораздо удобнее. Хорошо, что идея этого путешествия пришла Камо в голову задолго до начала дождей, которые легко смыли бы любые упоминания о проехавших здесь чужаках. Да и идти под лучами жаркого солнца было намного приятнее, чем под нескончаемыми потоками льющейся из прохудившихся небес воды.

Шел Камо очень долго, почти не останавливаясь – так велико было в нем желание побыстрее достичь цели и наконец-то получить долгожданные ответы на беспокоившие его вопросы. Лишь пару раз ему приходилось отвлекаться на поиски сочных клубней, чтобы напиться да немного утолить подступающий голод. Впрочем, когда солнце, неторопливо прокатившись по небосводу, устремилось к земле, юный охотник решил остановиться и обустроить место для ночлега. С приходом ночи хищники, очнувшись от дневной расслабленной дремы, вылезали из своих укрытий в поисках пропитания, поэтому дальнейший путь становился многократно опаснее.

Первым делом, до того, как стемнеет, надлежало добыть огонь, который и согреет, и отпугнет непрошенных гостей, будь то трусливая гиена или грозный лев.

С помощью ножа Камо ловко выдолбил небольшое углубление в найденной им сухой деревяшке. Набив получившееся углубление собранными мелкими щепами, крошечными кусочками коры и птичьим пухом, юный охотник положил деревяшку в выкопанную неглубокую ямку. Поместив заранее заточенную длинную и тонкую палку острым концом в забитую трутом выемку, Камо принялся вращать ее резкими, но размеренными движениями. Вскоре трут зачадил робким белесым дымком. Аккуратно раздув угольки, довольный собой умелец перенес их в подготовленную растопку. Веселые язычки пламени тут же радостно заплясали на сложенных домиком сухих ветвях.

Точно таким же способом добывали огонь далекие предки Камо, давно канувшие в бездну небытия. Наверное, так же разводить костры будут и его сыновья, и сыновья его сыновей, и сыновья их сыновей, и будет так до того момента, пока сам мир не рухнет в объятия бесконечной пропасти.

После недолгих поисков охотнику удалось найти немного съедобных кореньев, да поймать несколько ящериц, гревшихся под солнцем на разбросанных по округе камнях. Невесть какая добыча, но Камо обрадовался и такому результату. Спать он будет все-таки не голодным. А завтра, по пути, глядишь, и удастся раздобыть в пищу что-нибудь побольше да посытнее.

Когда пойманные ящерицы хорошо прожарились над сухо потрескивающим пламенем, внимание юного охотника привлек донесшийся откуда-то сверху странный нарастающий гул. Камо с удивлением задрал голову вверх, пытаясь найти источник потревожившего его звука. Высоко в небе, окрашенном багровыми лучами заходящего солнца, юноша смог разглядеть две то и дело сверкающие красноватым пламенем точки. Эти точки, кружась, словно мухи над остатками трапезы хищника, стремительно приближались к земле, с каждым мгновением увеличиваясь в размерах. Раскатистый, басовитый гул с их приближением тоже становился все громче и отчетливее, отдаваясь в голове и ушах неприятной давящей болью.

Завороженный замысловатым небесным танцем, Камо наблюдал за тем, как две крохотные мухи постепенно превращались в огромных ревущих птиц, о которых ему не раз рассказывали другие охотники, побывавшие рядом с гнездом этих чудовищ. Сначала юноша подумал, что птицы, разглядев его с высоты своего полета, решили поохотиться за маленьким и беззащитным перед их силой человеком. Камо хотел было уже кинуться прочь, в безотчетном страхе прикрыв голову руками. Но в следующий миг с крыла одного из летающих чудовищ сорвался вихрь пламени, устремившийся навстречу другому ревущему страшилищу. Сообразительный юноша тут же догадался, что грозным птицам он не интересен, они, как это часто бывает среди животных и птиц, просто не поделили то ли добычу, то ли территорию. В любом случае, нападения с их стороны можно было не опасаться.

Между тем злобно клокочущие чудовища, выделывая в небе невозможные пируэты, то расходились, то, развернувшись, вновь бросались в атаку навстречу друг другу, осыпая одна другую огненными вихрями и снопами ярких колючих искр. В конце концов один из ударов достиг цели. Объятая пламенем раненая птица, как-то обиженно загудев, клюнула носом, неловко перевернулась через крыло, с натужным ревом устремилась было вверх, но вдруг, со страшным грохотом, рассыпалась прямо в воздухе на сотни горящих частей.

Сделав широкий круг над местом гибели противника, второе чудовище победоносно заклокотало и, стремительно взмыв на недоступную взгляду высоту, скрылось в бескрайних просторах темнеющего вечернего неба.

Пораженный видом развернувшегося прямо на его глазах побоища, Камо не сразу заметил, что к земле, среди множества разлетевшихся во все стороны осколков, медленно опускается широкий белый купол, чем-то напомнивший остолбеневшему охотнику дома с округлыми соломенными крышами, которые строили его соплеменники.

Должно быть, решил Камо, умирающая птица перед смертью успела скинуть со своей могучей спины наездника, на краткий миг наделив того возможностью полета, чтобы он смог безопасно спуститься на землю. Или же это проделки самого белого бога и он вполне может летать? Но зачем тогда ему ревущая птица?

Легкий ветерок мягко, но настойчиво сносил купол в сторону росших чуть вдалеке небольших деревьев. Достигнув их, тот, запутавшись в крючковатых ветвях, как-то разом обмяк, мигом превратившись в огромную белую тряпку, почти скрывшую под собой пленившее его дерево. Камо чуть было не закричал от радости. Ему повезло! Больше не было необходимости идти к гнезду ревущих птиц. Белый бог сам спустился с небес, чтобы дать юноше возможность наконец-то удовлетворить свое непомерное любопытство.