В плену у чувств, или Заложники Парижа

– А ты не сомневайся. Лучше ответь мне, каким образом местные банки пришли к долларовой валюте, которой так свободно теперь оперируют? – пытался он поставить меня в неловкое положение.

– В процессе либерализации конкурентные позиции европейских банков, в том числе и французских, усилились по отношению к их собратьям из Нью-Йорка. Процент по депозитам стал выше, а кредиты – доступней. Все гениальное – просто!

– Просто?! Это для тебя все просто, а для людей стоящих во главе всего этого жизнь медом не кажется.

– Они сами знали, на что идут. Я уверен, нынешние политические деятели и продвинутые финансисты в состоянии справиться со всем чем угодно. И если надо, даже готовы идти по головам. Еще будут вопросы?! – мне не терпелось скорее отделаться от непрошенного гостя.

Но он не успокаивался, так как ему не удалось меня застать врасплох, и продолжал уже более грозным тоном:

– Не мудрено, что усилению позиций английского рынка способствовал дефицит платежного баланса США. Что ты об этом знаешь?

– Я знаю лишь то, что выравнивание процентных ставок, применяемых к иностранным займам, закрыло рынок капиталов Нью-Йорка в пользу Лондона.

На этом наш диалог завершился. Начальник покинул мой кабинет под предлогом срочной занятости. Я же остался собой более, чем доволен. Немудрено, что в первый день мне совсем не хотелось работать. Я загорелся мечтой поскорей осмотреть город и не придумал лучшей отговорки, чем поиск жилья.

Сначала я отправился на улицу Университетскую, а затем на проспект Гренель, где мне собственно и подвернулась неплохая двухкомнатная квартира с просторной гостиной и приличной спальней. Я был в восторге от мысли, что Камиле такое жилье точно придется по душе, ведь оно не на много уступало тем параметрам, в которых она привыкла существовать. И я с огромным воодушевлением представлял, как мы обустроим все вместе.

В первый же вечер я решил отправиться на прогулку. На дворе стоял май, и уже тогда было слишком душно. Для меня было все в диковинку, но мое английское воспитание не позволяло мне бесконечно переходить с одной стороны улицы на другую ради того, чтобы заглянуть в каждую витрину, хотя очень хотелось.

Поужинать я решил в каком-то кафе на Сен-Доминик. Заказанный мной виски показалось не таким как в Англии, а от всего вокруг веяло некой роскошью и беззаботностью. Я сел напротив барной стойки, где имел возможность наблюдать за посетителями. Они казались очень вежливыми и счастливыми, глаза их блестели, то и дело, бегая по сторонам. Я ничуть не чувствовал себя чужим. Напротив, я очень быстро влился в романтическую атмосферу города. От Англии во мне ничего не оставалось, кроме нежных воспоминаний о близких.

Меня радовало, что на новом рабочем месте меня очень радушно приняли коллеги. Они услужливо объяснили, чем я буду заниматься последующие месяцы. Но больше всего ко мне проявил интерес Андре, с которым мы сдружились. Он мне сразу понравился своей целеустремленностью с налетом чисто французского шарма. Он был холост, и все свободное время проводил в погоне за приключениями. Мы с ним даже договорились съездить как-нибудь за город покататься на лошадях. Андре признался, что мне крупно повезло снять в сезон такую приличную квартиру, ведь сам он жил за городом, и на машине ему было долго добираться.

Камила, узнав о моем заселении, сразу же начала готовиться к отъезду. Но, я-то знал, что ее сборы займут не менее двух недель. Еще она сообщила, что по этому случаю пошила несколько платьев и выходных костюмов, что собственно означало, что она возьмет с собой не меньше пяти чемоданов. Она как все девушки любила красиво одеваться и, надо сказать, что у нее это получалось безукоризненно.

Мой переводчик Жан на первое время поселился у меня, ведь я посчитал нужным, что так будет лучше для него и удобней для меня. Он пообещал подтянуть мой скудный французский в течение трех недель. Мы договорились на том, что с утра и в обед он волен в своих занятиях, а по вечерам, когда я свободен от работы, то буду с ним заниматься.

Жан был немного старше меня и всю сознательную жизнь прожил во Франции. Меня забавлял его тонкий юмор и тяга к крепким напиткам. Иногда мы выходили на прогулку, где он проводил мне экскурсии и помогал ознакомиться с разными районами города. Я хотел хорошо ориентироваться во всех этих улочках, чтобы ничем не отличаться от местных.

Благодаря ему Париж открылся для меня совсем с новой стороны. Мы посетили Лувр, музей Родена и Собор Парижской Богоматери. Но больше всего меня впечатлили Люксембургский сад, а также Венский и Булонский лес. Иногда по вечерам мы устраивали пикники на Елисейских полях. Я приглашал своих коллег Виктора и Андре, и мы как старые закадычные друзья пили вино и ели сыр с булочками. Жан всегда нас смешил анекдотами, а иногда и пересказами памфлетов. Сам он немного писал, в основном это были юмористические зарисовки, а в свободное время занимался переводами книг.

В первое время в конторе дела обстояли неплохо, и я почти не отставал от остальных по плану, находя время на обустройство кабинета, где даже повесил картину одного малоизвестного художника. Она не то чтобы была хороша, но изображенный на ней Венский лес, мне пришелся по душе. Еще я приобрел новое кресло, так как старое было изрядно потрепано.

Начальник однажды сказал, что я, возможно, привнесу в коллектив дружескую атмосферу, а еще намекнул, что если все пойдет как надо, то получу повышение. Услышав об этом, я стал работать еще усерднее. Но делиться новостями с Камилой совсем не спешил, так как хотел сообщить о повышении, пребывая в полной уверенности. Мы условились с ней на том, что пока у меня живет Жан, она не будет спешить с переездом. Сама она не плохо владела французским и могла легко его усовершенствовать за первое время жизни во Франции.

* * *

Наконец наступили выходные, на которых мы с Андре договорились отправиться за город. Ехать пришлось недалеко, тем более, что он был на машине. Мы остановились в милой деревушке недалеко от Сенны. Мы взяли напрокат велосипеды и отправились кататься по окрестностям, рассматривая природу и местных жителей. А когда стало совсем жарко, то решили искупаться в реке.

– Филипп, ты говорил, что скоро приедет Камила. Ты меня с ней познакомишь? – неожиданно спросил Андре.

– Почему бы и нет! Видишь ли, она всегда приходит в восторг от новых знакомств и считает, что такое общение развивает в ней личность и самоконтроль.

– Наверно она у вас всем заправляет?

– А как сам думаешь? Ну, пораскинь мозгами. Мне даже интересно.

– Я почему-то был уверен, что ты, но после всех твоих рассказов…

– О, нет! Избавь меня от этих рассуждений. В нашей паре полное равноправие. Более того, мы в какой-то степени воспитываем друг в друге любовь к жизни.

– Меня так и подмывает спросить готов ли ты к семейной жизни?

– Ну, раз я сделал ей предложение, то видимо все к этому и идет.

– А ты не боишься, что ты или она найдет в Париже кого-нибудь еще? – с заметным подозрением спросил Андре.

Я ничего не ответил, сделав вид, что о чем-то задумался и невозмутимо поплыл по реке, не обращая внимания на домыслы коллеги. Андре последовал за мной. Мне показалось странным, что он спрашивает меня о таком. Я отдавал себе отчет в том, что был полностью уверен в Камиле. Когда мы вышли на берег и подставили свои тела теплому солнцу, я вспомнил ее слова, которые она говорила мне в момент расставания. Мне вдруг стало невыносимо одиноко, и я осознал, насколько сильно соскучился.

– Нет, – уверенно произнес я. – Никого лучше меня она точно не встретит.

– Старик, перестань, я же пошутил. Не бери дурного в голову. Ты романтик, а девушки с ума сходят от таких. Вот я другой. Мне не хватает терпения и фантазии для серьезных отношений. Я лишь переживаю, что Камиле может быстро пресытиться вся эта столичная жизнь.

– Я тоже об этом думал. И еще я думал, что ей нужно будет поскорей найти работу. Я не смогу равнодушно смотреть на то, как она бездельничает.

И тут мне пришла в голову блестящая идея:

– Андре, а у тебя нет знакомой, с которой могла бы подружиться Камила?

– Да, пожалуй, есть на примете одна девушка. Она, должно быть, подойдет. Я с огромным удовольствием познакомлю ее с твоей невестой при первой же возможности.

– И что это за девушка? Кто-то из бывших?

– Нет, нет! Что ты? Дружище, я имел в виду свою сестру Анабель. Она, конечно, та еще штучка, но ты, же говорил, что Камила тоже не простая, поэтому мне кажется, что они отлично поладят.

– Вот и замечательно, значит заметано. Теперь я буду уверен, что моя дорогая не будет скучать за своими несносными подружками из Англии.

Ближе к вечеру мы отправились на ближайшую ферму, чтобы покататься на лошадях. Нас встретили очень добродушные хозяева, которые с радостью дали нам пару лошадей в прокат. В загоне было около двадцати молодых резвых коней, но мы предпочли самых зрелых. Андре, как и обещал, показал несколько трюков. Он то и дело мастерски перескакивал через разные препятствия. Я даже переживал, как бы он не свалился. Мой конь оказался очень быстрым, но я не старался обогнать коллегу, так как слишком устал от жары.

Для ночевки мы выбрали небольшой двухэтажный мини-отель. Его владельцы вежливо пригласили нас на ужин в скромный ресторанчик, расположенный в подвале. Андре заказал нам бутылку виски, а себе кассероль с курицей, а мне посоветовал взять традиционный французский луковый суп. Надо сказать, что меня смущало предложенное им блюдо, но отведав немного, я уже не мог остановиться.

– Не дурно, правда! – сказал Андре, увидев с каким аппетитом, я уплетал экзотическую похлебку.

– Признаться да, я не ожидал, что это съедобно. Может быть, ты и десерт тогда мне посоветуешь?

– Бери лимонный пирог или крем-брюле. Не прогадаешь!

– В меню есть еще клафути? Что это?

– Что-то с фруктами. Сам не пробовал.

– Ладно, возьму все!

– Смотри не объешься, а то мне придется тебя нести, – смеясь, пристыдил меня он.

– Я думал, что ты мне поможешь?

– Ну, если совсем чуть-чуть. Я не очень люблю сладкое.