Клятва Гиппо Кратоса

– Я сказала: ка-пи-тан!

– Кто капитан?

– Идиот!

– Капитан-идиот?

– Куцехвостик!

– Капитан-идиот Куцехвостик? Это имя или фамилия?

– Да неважно. Забудь. Капитан, – обратилась она уже к Колдеру. – Каков план?

– Мы поднимаемся наверх, пробираемся на шлюпку и уплываем!

– Уходим, – поправила Дункан. Выдренок нахмурился.

– Что?

– Вы же сами говорили: корабли не плавают, а ходят.

– Но шлюпка – не корабль, – возразил Колдер, всегда готовый поспорить не морские темы.

– А выдры с куницами не имеют запасных голов, – сощурила глазки Бекка. – Так что заткнулись оба и – пошли выполнять самый бредовый приказ в моей жизни!

Не дожидаясь ответа обомлевших мальчишек, волчица открыла дверь и потопала вперед по коридору; ее каблучки стучали по полу и разносились эхом.

– Давай-ка уточним, – хмыкнул Дункан Колдеру. – Ты здесь капитан?

– Минуту назад даже мне так казалось, – сказал Колдер и поспешил за Беккой.

***

Капитан Филипп Ван Дер Деккен имел поистине устрашающий вид.

Высокий, стройный, в свободной рубашке из белого шелка, темных бриджах и с яркой повязкой на голове, с лоснящимся блестящим черным мехом и белым «воротничком», – он не выглядел на четыреста лет. Он едва выглядел на тридцать.

Деккен не терпел бунтов. Ни при жизни, ни теперь.

Корабль выдры рушился на глазах, хотя никто даже не сошел с «Голландца» – пара выстрелов из пушек сминала металлические борта, как картонные. Казалось, еще чуть-чуть – и грузовое суденышко пойдет ко дну, как размокший в воде комок бумаги. Матросы лежали, где попало, как мухи.

Филипп стоял на носу своего корабля и наблюдал взглядом не моряка, а пирата. И его команда гикала и хохотала, видя, как погибают последние звери с корабля, как в нем появляются все новые пробоины.

– Но какой же он красивый… – прошептала Бекка, аккуратно высовываясь из-за надстройки. – Какие у него сережки в ушах! Роскошно…

Колдер шикнул на нее и легонько шлепнул по лапке:

– Рехнулась? Сейчас же прекрати на него смотреть, дура! Если нас заметят…

– Ну, извини, – надулась волчица. – Я понимаю, что ты его ненавидишь, но… Ты вот не думаешь, что он не виноват?

– Что, прости?

– Я же говорила про Смита, помнишь? Он не хочет убивать. Это проклятие. Может, и животные с «Голландца» добрые?

– Что ты несешь?! Тебе морская вода в голову ударила?! – прошипел Колдер. Дункан прижал палец к губам:

– Тихо вы! Смотрите!

Выдра и волчица проследили за его взглядом и застыли: какой-то облезлый черный кот бросил несколько ножей в воздух, и они, попав точно в крепления, отстегнули шлюпки. Лодочки, покрытые брезентом, упали в воду с тихим всплеском.

Бекка выругалась сквозь зубы. Колдер вздохнул.

– У нас нет выбора. Надо сдаваться.

– Но я пойду первой! – твердо произнесла маленькая волчица, вставая и приглаживая смятую одежду.

– Почему это?

– Потому что, говорят, злым капитанам нравились молодые девушки, – распушила хвостик Бекка. – А в их времена в двенадцать уже считались девушками… Может, он смягчится. Может… У меня идея, мальчики! Гениальная идея!

– Ой, вот с этого проблемы обычно и начинаются… – покачал головой Дункан.

– Мы трое попадем в Тояму! На «Летучем Голландце»!

– Во-первых, идея бредовая, – отметил Колдер. – Во-вторых, «Голландец» никогда не пристанет к берегу!

– Пристанет, если красавица согласится выйти за капитана! – возразила Бекка. – И я готова!

– Что он хоть за вид, – кашлянул Дункан, – кот или… этот…

– Куцехвостик, у тебя явно не все дома, – процедила Бекка. – Это тасманийский дьявол!

– Дьявол?.. – задрожал куница.

– Тасманийский, – успокаивающе добавил Колдер.

– Это даже не выговорить! – ужаснулся Дункан.

– А тебе не кажется, Бекс, что это чересчур? – неуверенно заметил выдренок. – Нет, я… Я остаюсь.

– Я знаю, что тебе тяжело будет сесть на борт того, из-за кого не стало твоего папы, Колди. Но ты никогда не станешь настоящим капитаном, если останешься. До берега далеко, а вдруг ты умрешь? Нет, морячок. Мы вместе доберемся до Тоямы.

Глава шестнадцатая: Как вести переговоры

– Если там кто и остался, подохнет, как выброшенная на берег рыбина! – сказал капитан. У Деккена был довольно молодой, сильный голос с легкой хрипотцой, и резкий повелительный тон.

– Взгляните только на это! – охнул бобер-боцман, махнув лапой за миг до того, как матросы собрались уже поджечь фитили.