Аромат волшебства. Книга вторая

Нет, какая-то часть души Людвига оторопела, узнав об оказанной его семье чести. Всё же не так часто Его величество Стефан снисходил до личного посещения похорон подданных. Но вот всё остальное… Слова на бумаге сквозили яростью и требованиями. Друг почти что напрямую обзывал его беспросветным идиотом. Пожалуй, его отъезд довёл Сириуса ван Отто до белого каления, раз он позволил себе столь прямолинейные выражения! Однако привычное чувство вины Людвиг не испытал. Он не замер с часто бьющимся сердцем и не согласился с изложенным, как поступил бы в обычном состоянии. Ведь что ни говори, а к разумным доводам и советам стоило прислушаться. Вот только Людвигу Верфайеру довелось провести ночь в размышлениях. И вывод из них он сделал следующий – он посчитал себя обязанным приложить все силы к поиску детей Мари.

«Нельзя опускать руки, – сжимая кулаки, незадолго до рассвета решил он. – Даже если эти поиски означают бесконечные блуждания по улицам и посещение бандитских притонов, я просто-напросто должен сделать всё возможно и невозможное!».

Как читателю уже понятно, помимо импульсивности Людвиг Пламенный обладал редким даже для аристократии упрямством. Его мало что могло остановить, если он вбил себе нечто в голову. Так что после прочтения письма маг сжал губы до узкой черты и парой секунд позже уведомил обслугу об отъезде.

Но нет, не собирался Людвиг ни в какой Артенвилль, чтобы там поклониться мощам святого Лукреция. Ему просто стало понятно, что раз Сириусу ван Отто известно его нынешнее местонахождение, то он не оставит его в покое и в конце концов возьмёт измором. Скорее всего лично приедет и отчитает. Поэтому часом позже мужчина прибыл в гостиницу куда как проще «Лотоса» и занял один из скромных номеров, представляясь мистером Леонидом Вишневским. Имя, столь часть используемое Людвигом в странствиях, не вызвало вопросов у администратора в штопаном сюртуке. Его даже не попросили предоставить документы, хватило платы наперёд.

Ну, а чинный портье прежнего отеля, повертев в руках новое послание для милорда Людвига Верфайера Младшего, пожал плечами и протянул его обратно.

– Простите, мистер, но этот человек уже уехал.

– Давно?

– Минут десять назад. Как только получил первое письмо, что вы принесли, так сразу оплатил счёт и выписался.

Прилично одетый мужчина с кислой миной на лице принял конверт обратно. Выглядел он при этом более чем растерянно.

***

У Людвига Пламенного не было с собой вещей, он покинул Лоррендаум налегке. По этой причине его переезд из «Лотоса» не стал долгим. Вскоре упрямец продолжил поиск пасынков…

Но было ли в его самозабвенных усилиях хоть сколько-то смысла?

Виталик по-прежнему сидел в подвале и отсутствие общения хоть с кем-либо изводило его. Мальчику приносили еду и воду, но… его не отпускали и не разговаривали с ним. Он был уже готов биться головой о стенку от отчаяния! Самая худшая на свете пытка – незнание.

Если же говорить о маленьком Викторе, то мальчик находился в очередном дымоходе. Лёжа в грязи, он чистил прямой угол (стоит заметить, такие углы забиваются первыми), когда скопившаяся сверху чёрная масса обрушилась ему прямо на лицо. Места в дымоходе было совсем мало, чтобы смахнуть копоть или толково перевернуться. Сажа душила!

Хорошо, что этот малыш смог воспользоваться силой, без которой тысячи детей до него в аналогичных ситуациях погибли. Витёк сам не понял, как вдруг призвал стихию воздуха. Дышать сразу стало легче, а поднятый порывистый ветерок унёс с собой большую часть сажи.

Уняв сердцебиение, Витенька, тихо подвывая от ужаса пережитого, продолжил тереть щёткой дымоход. Отчего-то ругани Семёна Михалыча он боялся больше, чем того, что едва не погиб из-за этого происшествия.

Дела Федюни-Щипаря, хотя его-то Людвиг Верфайер совсем не искал, тоже были неважнецкими. Он сумел не просто руку в карман сунуть, а толстый кошель с пояса срезать. Даже помечтать успел, каких вкусных калачей себе и Витьке на эти деньги купит, как вдруг заголосил свисток.

– Вор! – закричал жандарм и бросился к мальчугану.

Федюнька не будь дурак ноги в руки и бежать. И бежал он, естественно, не в сторону блюстителя порядка, а от него – то есть к мосту, нависшего громоздкой каменной аркой над широким каналом. На нём как раз народу достаточно столпилось, чтобы, юркнув мимо дамских юбок, постепенно затеряться среди прохожих.

– А ну стой, ворюга, стой тебе говорят!

Громкие крики привлекли всеобщее внимание. Некоторые женщины испуганно заохали, мужчины с любопытством вытянули шеи и начали ухмыляться. Не так часто горожанам доводилось видеть, как доблестный страж порядка весом побольше центнера несётся за ушлым мальчуганом. Погоня выглядела откровенно забавной, так звонко бряцали металлические накладки на форме и так ловко, словно заяц, парнишка петлял. Хвастливый Федюня даже будто забыл о своём страхе. Поняв, насколько легко ему дать дёру, он развеселился и, чувствуя себя недосягаемым, как раз где?то на середине моста, в очередной раз обернулся, чтобы подразнить преследователя. Бахвал принялся подскакивать на одной ноге, корча рожицы, вовсю кривлялся… но тут-то его некто за ухо схватил!

– Да как ты тут промышлять смеешь, гадёныш! – гневно прошипел неприятный голос возле уха Федюни. – Здесь только кто подо мной ходит работает. Вот ужо я тебя проучу!

На этом грозно шептать одетый в обноски мужчина перестал. Он ухватил Федюньку за локти и ловко завёл их ему за спину. После чего крикнул жандарму.

– Давай сюды. Шустрее, покуда держу его!

Как бы ни хотелось раскрасневшемуся от натуги толстяку передохнуть, а пришлось ему шевелить ногами. Федюня тем временем всё вырваться пытался. Он безрезультатно юлил и так и эдак, а кольцо любопытных зевак вокруг него всё сужалось.

Ловушка захлопывалась.

«Всё, пропал», – понял Федюня, как вдруг мужик в обносках смилостивился и его выпустил. И смог бы парнишка сбежать, но тут он Людвига Верфайера посреди толпы увидел. Жуткий отчим приятелей как раз в первые ряды протиснулся.

«Ох! Вот теперь точно пропал», – аж позеленел Федюня, мигом вспомнив про книгу. Однако не растерялся, в сторону дёрнулся.

А там уж жандарм!

«Куда? Куда?!» – ещё панически пронеслось в голове мальчугана, прежде чем он взял и за ограждение моста сиганул. И ведь не умел плавать, просто ещё страшнее ему попасться было.

***

Людвиг не захватил в дорогу запасной костюм, а потому вид у него был уже помятый настолько, что прохожие на него порой косились. Качественный пошив траурной одежды мало соотносился с небрежностью облика, но именитый граф этого не замечал. Его выбивало из колеи другое – в лицах шныряющих повсюду мальчишек он видел уйму черт пасынков, но… его пасынками они не были.

А затем вдруг какой-то воришка на мосту.

Увы, Людвиг не успел рассмотреть лицо толком, но память и интуиция откликнулись.

«Виталик!» – озарило его.

Совсем не думая о том, что он бесцеремонно расталкивает людей, Людвиг бросился к балюстраде. Его пальцы до белизны ухватились в поручень. Тело наклонилось вперёд. Глаза суетно выискивали между волн силуэт мальчишки.

Вот он вынырнул! Руки часто бьют по воде, но это не помогает. Вопль, и мальчик с головой скрылся в тине.

… Снова как-то вынырнул.

– Боги, да он же утонет! – в ужасе закричала какая-то женщина, и Людвиг перестал медлить. Резким движением скинув с себя камзол, он без раздумий прыгнул в воду. За спиной раздалось дружное «Ах!». А затем боль от столкновения и холод.

«Где он, где Виталий?» – смахнув влажные волосы слица, принялся озираться Людвиг, но увидел лишь рябь от поднимающихся со дна пузырьков.

Ему пришлось нырять. И не сказать, чтобы маг огня чувствовал себя в грязной вонючей воде городского канала словно в родной стихии, но плавать он за свою жизнь выучился. И сейчас это умение спасло ребёнка. Скорее нащупав, нежели углядев тельце, Людвиг ухватил мальчика и потянул его за собой на поверхность. А там, едва их головы оказались над водой, перехватил его удобнее со спины и, совершая гребки свободной рукой, поплыл в сторону спуска. К счастью, в этом месте канала как раз был один, причём пологий. Поэтому Людвиг достаточно быстро вытащил мальчугана на сушу и наконец-то смог рассмотреть его лицо.

Нет, этот ребёнок не был Виталиком. Он ошибся. Надежда в очередной раз оказалась ложной.

– Дышит? Дышит? – между тем сбежала вниз по ступеням некая экстравагантная девица. Оригинальность этой особы заключалась в том, что она была одета в мужской костюм, хотя её светло?русые волосы были уложены как подобает. По-женски.

Если вам сложно понять, отчего Людвиг вдруг глупо захлопал ресницами и ничего не ответил, то представьте, что в аналогичный момент к вам несётся одетый в тюлевое розовое платье брутальный мужчина с наколками.

Девица между тем уже добежала до бледного как мел мальчика и, ловко повернув его на живот, начала хлопать по спине. Вскоре ребёнок закашлялся водой и даже открыл глаза.

– Ага, попался! – подоспел осчастливленный жандарм и, тяжело дыша, упёр ладони в колени. Его форменная каска при этом упала с головы.

– Кто вам «попался»? – бережно прижимая к себе голову мальчугана, холодно осведомилась девица и, смерив толстяка брезгливым взглядом, добавила. – Так это из-за вас он с моста спрыгнул?

– Тык вор это. Он кошель срезал, надыть поймать было.

Тут мальчишка, видно достаточно пришёл в себя, чтобы резво подняться на ноги. Но из-за испытываемой слабости он качнулся, упал на четвереньки. И эта попытка к бегству стоила ему покровительницы. Девица никак не воспрепятствовала тому, чтобы жандарм воришку схватил и за собой увёл. Вместо этого она подошла к оставшемуся сидеть на земле Людвигу. Он чувствовал себя ровно также как выглядел – отвратительно.

– Вы как? В порядке?