Гонцы в один конец. Битва мечей и дипломатии

Ближе к девяти часам вечера император Коджон мелкими глотками пил зеленый чай, в окруженной виноградными ветками беседке. И все время смотрел своим преклонным и мудрым взглядом в сторону восточных дверей. По периметру беседки еле заметно дымились чаши на длинных ножках в виде журавлей, в них постепенно тлела специальная трава и ветки деревьев, отпугивающие многочисленную мошкару и жужжащих комаров.

В центре стоял стол из голубого мрамора в торце которого на огромном стуле словно на своем официальном троне сидел еще де-юре король.

Он ждал встречи с ценным гонцом.

Вдруг из темноты послышались шаги нарушающие тишину внутреннего императорского двора, из дверей показались два силуэта.

– Ваше Величество! К вам пришел посланник от Сансоля. Не громко сказал уже знакомый нам придворный, указывая своему спутнику подойти поближе.

– Да, вы можете идти и скажите кухарям чтобы приготовили больше мясного, нам надо хорошо накормить нашего гостя, – сказал Коджон. В его голосе чувствовалась некая взволнованность и возбужденность.

– Аннён Хащимникка мой повелитель[4 - Аннён хащимникка – Официальное приветствие на корейском.]! Падая на колени вымолвил путник.

– Приветствую вас. Встаньте, встаньте, садитесь рядом. Как бы приказывая обратился император к гостю. В его голосе все же проскальзывала нотка презрения.

Теперь он смог разглядеть своего собеседника. Тот был одет в белый ханбок, туго затянутый серым поясом и в белые свободные штаны, казавшие немного большего размера. Типичный простолюдинский вид, но от одежды пахло располагающей новизной. Ночной гость был среднего роста, его мускулистые, мозолистые руки лоснились от загара при свете ламп. Волосы на макушке были собраны в пучок, редкие усы и бородка покрывало его довольно молодое лицо.

– Как тебя зовут? Негромко спросил Коджон.

– Ан Чон Су, но все меня называют Томас. я родом из Чхунчон Намдо, сейчас нахожусь на севере, возле границы белого царя.

Меня отправил к Вашему превосходительству бывший Вице-президент Государственного совета – И Сансоль. Он мой учитель. Немного запинаясь от волнения ответил гость.

Коджон пристально посмотрел на своего собеседника и чуть наклонившись к нему сказал:

– Раз уж тебя послал наш доблестный Вице-президент, то значит я могу доверять тебе.

Монарх сделал короткую паузу, чтобы отпить чаю и продолжил.

– В наше смутное сейчас время, когда кругом тебя окружают одни шпионы и предатели, нет доверия никому. Не осталось людей, верных и добропорядочных. Всюду лишь шарлатаны, да отпетые жулики, но я вижу ты не такой.

После этих слов чуть расслабившись и более уверенно Томас произнес.

– Как и многие жители нашей гордой страны я не смог смириться с тем произволом, что сейчас происходит с нашей землей, поэтому ушел в партизанские отряды. Чтобы изгнать этих невежд-агрессоров я примкнул к отряду Сансоля который сейчас борется на севере и в Кандо. Вы можете полностью доверять мне.

И в конце уверенным тоном добавил.

– Я не подведу.

После этой эмоциональной речи путник жадно выпил всю чашку чая, так что капли напитка остались на его подбородке и редкой бороде.

Неожиданно император Коджон своими короткими пальцами затушил все свечи и керосиновые лампы, расставленные вокруг стола. Лишь только лунный свет еле освещал пространство беседки, где о чем-то разговаривали двое. Двое из разных социальных слоев: король и обычный владелец мастерской по производству рисовой муки.

Томас был так голоден, что даже запах от потухших ламп показался ему вдруг, настолько ароматным и пахнущим вкусной едой, что он готов был съесть их фитили до ниточки.

В какой-то момент почудилось, что его пустой живот наглухо прилип к позвоночнику и он ощутил небольшую боль в животе. Но еще сильнее он был смущен встречей, ему не верилось, что перед ним сидит сам Коджон и они двое разговаривают о делах потаенных,

о делах государственных.

От этого у вечернего гостя по всему телу прошли мурашки, и как ему казалось пропал голос.

Его невероятные мысли прервал низкий голос Коджона.

– Налей себе еще чаю.

– Да, спасибо.

Не смев смотреть в глаза королевской особе, Томас дрожащими руками взял с маленького стола теплый фарфоровый чайник. Разбрызгивая от волнения чай вокруг, налил по половине чашки зеленого чая собеседнику затем себе.

Спустя полчаса Коджон вытащил из за пазухи сверток из бумаг, вставил в футляр, обмотал шелковой лентой и поставил большую красную печать на узел.

Протягивая этот важный футляр гостю, он сказал:

– Это очень важное послание которое ты должен отдать лично в руки человеку по имени Иджун, Иджун. Ты запомнил имя?

Тот утвердительно покачал головой.

– Так точно, запомнил.

Коджон прищурил глаза словно ему светило солнце.

– Никому не передавай его, и не теряй. И ни слова не пророни про эту встречу.

– Да мой господин, все сделаю как положено. Засовывая бумаги под свою одежду, сказал низким голосом Томас.

– Нет, нет туда не прячь. Лучше засунь куда-нибудь посреди мешков в повозке. При выходе тебя будут досматривать японские военные.

Томас похлопал слегка по своей груди

– Да ваше сиятельство, так и сделаю.

Император продолжил.

– Если вдруг по дороге тебя задержат японцы или люди продажного министра Пака, то уничтожь любым способом это послание.

И уже почти про себя король пробормотал

– И так уже две миссии сорвались из-за шакалов притворщиков. Осталась лишь только одна надежда на этих трех… и на народное движение.

Монарх посмотрел в сторону полной луны, которую слегка закрыла небольшая черная тучка. Очертания его силуэта стали хорошо различимы, свободные одеяния и сужающийся кверху головной убор черного цвета придавали телу в лунном свете какую-то монументальность. Он медленно перевел свой взгляд на путника.

– А теперь ступай, тебя сейчас снабдят всем необходимым и ценностями для наших людей.

– Да спасибо мой король за доверие, во славу Кореи! Я все сделаю!

Вставая и кланяясь, уходя сказал вечерний гость.

Коджон звонко постучал металлической ложкой об держатель свечи, эхо отдалось над водной глади пруда на котором четко отражались красивым бисером звезды.