Хроники Вечной Многогранности. Книга порядка

«Возможно это очень больно». – подумал Корн про себя и шлепнулся сначала на ступни, а потом, не осознавшие близости земли колени предали его и он рухнул, как деревянная кукла во время детского спектакля.

– Ты в порядке? – спросила Нора, подходя к нему и протягивая руку. В ее голосе читалось раздражение, но и сочувствие тоже.

«О Дор, как же стыдно, я же боец, в конце-то концов. Знаю эти леса, как свое тело.»

–Да, немного не рассчитал, что ты отпустишь крылья так быстро, – ответил он себе под нос и, не приняв помощи Норы, поднялся. – Куда дальше?

В лесу было очень темно, на столько, что у обычного человека начали бы танцевать круги в глазах, но не у Корна. Он всегда хорошо ориентировался в темноте и было такое чувство, что он мог видеть запахи. Они наполняли лес, и Корн запросто определял, откуда исходит любой из них. В темноте перед ним разворачивался совсем другой мир. Стоило вдохнуть воздух полной грудью, и Корн уже отчетливо различал нотки корицы, лесных трав и надломленных веток, старых листьев, смолы, раздавленных кислых ягод и шишек – запах Норы.

Корн ощутил весь лес, едва закрыв глаза: и то, как трепетали листья на деревьях и то, как стекала обильно по стволам деревьев смола, тягучая и светящаяся в темноте из-за сверкающих энергией жилок деревьев. В свете едва проглянувшей луны, лес начал преображаться. Темнота сгинула и Корну открылась прекрасная картина. Прожилки и кора деревьев мерцали мягкий и призрачным светом. Все сияло вплоть до жилок на листочках и травинках, чуть ли ни до самых корней, ведь было странным образом видно, как они уходят глубоко под землю, обхватывая камни, скелеты существ и землю.

И он чувствовал совсем близко запах соли. Водяная пыль, пришедшая с океана, витала в воздухе. Корн никогда не видел ни большой воды, ни волн, ни скал. Его охватило детское возбуждение и непреодолимое желание увидеть все своими глазами. Корн многое знал об океанах из книг, но все это казалось ему выдумкой и сказкой там, в той старой хижине глубоко в лесу.

Нора прошла еще немного вперед и остановилась на опушке леса, оставаясь на лесной подстилке и не заходя в высокую траву. Пальцы ее белых и мертвенно холодных ног с черными ногтями, сточенными о камни, впивались в землю и поднимали старые листья. Девушка стояла к нему спиной, руки ее напрягались так, словно она ощущала боль, руки дрожали, а пальцы неестественно изогнулись. Послышался громкий хруст костей: странная черная субстанция, напоминающая крепчайшую сталь, стала окутывать ее пальцы, возникнув прямо из запястий, обретая формы, обтекая ногти и заостряясь к концам. У Норы появились огромные острые черные когти на руках, отблескивающие при свете ее глаз и выходящие прямо из основания кожи пальцев, являясь с рукой одним целым.

– А что это ты делаешь, позволь спросить? – Корн предусмотрительно потянулся за спину к кинжалу.

– Твой кинжал лишь игрушка в руках ребенка, – сказала ему Нора, даже не смотря на него. – Строю переход. Надеюсь, тебя не укачивает в повозках? – она обернулась к нему с оскалившимся и диким выражением лица.

Корн решил не обращать внимания на колкости, ведь ему нужно было, чтобы она взяла его с собой на Север.

Девушка стала ходить кругами, шепча себе что-то под нос и постукивая по бедру.

Затем она стала чертить когтями на земле углубления в форме кругов, завывая какую-то грустную мелодию.

– Может…, -хотел было предложить помощь Корн.

– Нет, лучше не мешай.

Когда все было готово, Нора еще раз быстро прошла по кругам, которые начертила, что- то перепроверила несколько раз, трижды оценивающе посмотрела на Корна сначала снизу, затем сбоку. Он стоял в небольшом недоумении и совершенно не понимал происходящего. Потом Нора резко развернулась к нему, и крепко взяв его за руку, подвела в центральный круг.

–Все произойдет быстро, главное, если станет плохо по прибытии, не спеши вставать, ясно? – она была теперь обеспокоенной чем-то и смотрела на него с полной серьезностью.

– Понял. Вот только скажи, зачем все это, куда мы идем? – спросил Корн.

– Помнишь наш вчерашний разговор? Когда ты был ранен, я видела твою спину.

– Там знак, и у всех членов моей семьи он разный. – перебил ее Корн.

–… Знаю. Это личный знак каждого существа, определяющий его суть, возможно даже предназначение или будущее. У большинства знак находится в кольце. Это говорит о посвященности. По окружности этого кольца у некоторых есть маленькие круги, в которых изображены уровни магии, у замужних появляются круги с изображением знака партнера, у господ принадлежащих к ковену появляется изображение ковена. У тебя же нет ни одного круга вокруг твоего знака, что значит, что ты совершенно непосвященный.

У тебя темная аура, а значит ты принадлежишь расе морфов или попросту Темных. Темные имеют несколько каст и от того, сколько в тебе энергии зависит, в какой касте ты можешь находиться. Остальное тебе расскажут в Святилище Темных. Сейчас мы направляемся туда, чтобы понять, какой уровень у твоей магии, каков твой энергетический сосуд и сколько вместит энергии, что определит твою касту. – Нора сжала его руку и встала ровнее.

Она опустила взгляд и задумалась о тех видениях, которые явил ей Корн.

– Что такое энергетический сосуд? – спросил Корн.

– Это твое сердце. Жизненная энергия хранится в наших сердцах. Кто-то может использовать ее для магии и чего-то невероятно интересного, помимо функционирования организма, а кто-то едва справляется с поддержанием жизни. Человеческий род, к примеру.

– А … – Корн не успел задать вопрос, как Нора топнула всей поверхностью ступни на землю и из кругов, нарисованных ею, заискрились огни, сияющие золотом и россыпью рубинов.

Миллиарды огней разных цветов ослепили Корна. Символы, круги, рисунки, все перемешалось и озарило эту ночь своим светом. Внезапно ему стало казаться, будто все вокруг начинает вращаться в безумной карусели камней и света. Он почувствовал холодную ладонь Норы, которая не давала ему упасть и удерживала крепко на ногах, хотя Корн уже не был уверен, есть ли под ногами хоть какая-нибудь поверхность. Он находился в непонятном пространстве , каком-то неживом, не связанном с реальностью, и совершенно перестал понимать, движется он, или стоит месте, или вовсе продолжает вращаться.

– Это изнанка мира, – проговорила Нора, смотря на реакцию Корна.

Мрак наступил внезапно. Все исчезло в один момент и закончилось бурным фейерверком, словно раскаленное ядро столкнулось со стеной и разнесло вокруг себя брызги искр. Корн закрыл глаза от изобилия ярких вспышек.

Внезапно наступила тьма. Кое-где он увидел красные просветы, а потом неведомая сила швырнула его в сторону. Корн очень больно приземлился на спину, а потом сверху на него упало что-то мягкое. Он жмурился и пытался разобраться со своим положением в пространстве.

Яркие янтарные глаза дикие и устрашающие угрюмо смотрели на него.

– Похоже, что мне не хорошо, – смог только промямлить Корн и схватился за голову. Боль в была тупой, словно кто-то бил большим отбойным молотом в лоб изнутри.

Нора перевернула его на спину. Лицо ее не выражало ничего. У нее были такие холодные руки, что Корн взял ее ладонь и бесцеремонно положил себе на голову.

– Что ты делаешь? – спросила Нора холодно.

– Мне совсем не по себе, – пробормотал он.

Желудок начало крутить, было такое ощущение, что весь его ужин скоро поросится наружу. Он надеялся, что этого не произойдет, не хотелось при Норе еще и опорожнить свой желудок. Это был бы позор. Все кружилось и вращалось, даже когда он лежал. И холодная рука – это то, что ему было сейчас нужно больше всего, разве что воды бы не помешало выпить.

– Можешь лежать так, если тебя не стошнит. – Нора потянулась к подсумку на бедре и достала маленькую фляжку, которая крепилась у нее на ремне при помощи кожаных веревочек.

– Вот. Это вода, – Нора приподняла его голову и наклонила флягу.

Жидкость оказалась неприятной на вкус, ведь ей по сроку было точно больше суток, на дне болтался какой-то мерзкий каменистый осадок, который стал хрустеть на зубах, а привкус у воды появился, вероятно, от старой фляги.

Нора смотрела на него с раздражением и каким-то каменным равнодушием. Корн уже начал привыкать к этому. Спустя несколько минут он уже, облокотившись о стену одной рукой и другой о плечо Норы сумел подняться и даже избавиться от ужасных мушек в глазах в виде пузырей, ярких кругов и других пятен разной формы, которые замыливали взгляд.

Они оказались в пустой комнате из черного вулканического камня, испещренной лавовыми жилами. Повсюду были изображения, письмена, выполненные золотом. Можно было только догадываться, как мастера добились такого сияния камня, такой гладкости и утонченности. Пол был выложен из черных гладких камней, между которыми текла самая настоящая жидкая лава. Корн чуть не подпрыгнул от ужаса. Нора стояла на этом полу голыми ногами, даже не обжигаясь при соприкосновении с лавой. Что еще более удивительно, он сам минуту назад лежал на этом полу и не чувствовал ни ожогов, ни боли, ничего, кроме резкого прилива тошноты после безумного перехода.

– Это и есть Святилище Темных? – спросил Корн.

– Да. Здесь проходят частенько собрания морфов разных каст, чтобы подкрепить силы, запасы энергии, получить сил от Короля или просто расслабиться и отдохнуть.

– Получить сил от Короля?

– Да. Каждый представитель какой-либо расы принадлежит так или иначе Королевству, которым правит свой Король. Все существа одного Королевства соединены с Королем при помощи перстня из святилища, который им вручается при посвящении. Через этот перстень можно подпитаться энергией в Святилище намного быстрее и надежнее. Это можно сделать в тот момент, когда Король приходит в Святилище и решает дать импульс. Так же, например, при помощи перстней посвященные могут друг друга подпитывать. Я вручила Элевриму недавно тоненькое колечко, которое он носит на мизинце, и когда он действительно нуждается в помощи или ему нужны силы в бою, я отдаю ему часть своей энергии.

Корн почувствовал чье-то присутствие за спиной. По обе стороны от него выбежали две маленькие девочки. Их лица скрывались под масками. Шеи у девочек были закрыты, как и грудь, в отличие от живота, который у каждой из них был исписан рунами, мерцающими в полумраке. Руки обе девочки держали за спиной. Их платья, выкроенные из куска ночного неба, струились к полу и растворялись к щиколоткам в мрачной черной дымке. Их босые ножки ниже колен были обмотаны бинтами со странными, непонятными Корну символами.

– Aogoht, господин! – сказали они хором и синхронно поклонились.

Корн невольно кивнул, недоумевая.

Они подскочили к его ногам и принялись развязывать шнурки на сапогах. Корн в недоумении попытался сказать, что не желает снимать ботинки.

– Здесь нельзя в обуви! – послышался сзади бархатный низкий голос.