Девушка для свадьбы друга

– Если мысль поцеловать меня кажется смешной, не поздно остановиться.

– Дорогая моя, да я просто ни о чем другом сейчас не могу думать, мне так сильно этого хочется, что нет смысла сопротивляться.

Он придвинулся ближе, касаясь ногой ее бедра, ее запах окутал его и заставил кровь стремительно бежать по сосудам.

Нейт повернул к себе ее голову и почувствовал, как мягкие волосы заструились между пальцами.

Длинные ресницы опустились, она ждала, он приблизил губы к ее губам, ощущая на лице ее частое дыхание, и наконец прижался губами к ее губам.

Ощущение было еще приятнее, чем он ожидал и помнил. По мере того как поцелуй становился все более глубоким, он начинал терять контроль над собой, особенно когда она обвила его шею руками, и он почувствовал, как она дрожит. И эта дрожь передавалась ему.

Оторвавшись от ее губ, Нейт стал покрывать поцелуями ее шею. Не встречая сопротивления, он возбуждался все больше, его рука опустилась на изгиб бедра, потом перешла на талию, поднялась выше, ее грудь поднималась и опускалась от частого дыхания. Эта женщина отвечала на его ласки, как никто. Теперь кровь уже бешено шумела у него в ушах…

Он слышал звонки телефона в приемной по ту сторону незапертой двери офиса.

Он оборвал ласки неохотно, но прежде еще раз нашел ее губы. Наконец он оторвался от нее и встал.

Ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и вдруг сказала:

– Я рада, что мы наконец определились.

Он засмеялся. Сначала тихо, потом громче и наконец расхохотался, поблагодарив про себя судьбу, которая послала ему Саскию Блум.

Саския поправила одежду, села прямо, пригладила пальцами волосы, от чего они еще больше взлохматились. Она была очень соблазнительна.

– На сегодня у нас все?

Она улыбнулась, еще во власти приятных ощущений, выпрямилась.

Нейт, взглянув на часы, увидел, что почти четыре. У него еще оставалось много дел, но вряд ли ему теперь удастся сконцентрироваться на работе.

– Я провожу тебя до лифта.

Он протянул ей папки.

– Оставь себе.

Она взяла с дивана свою шляпу, кардиган и огромную сумку.

– Почитаешь на досуге. Если обнаружишь, что я упустила какие-то детали, не стесняйся, пиши прямо на моих заметках.

Он вдруг прижал палец к виску.

– Ты часто так делаешь, – заметила Саския, – трешь виски. Или проводишь по волосам на затылке. Может быть, и стрижешься так коротко по этой причине?

Саския села, завязывая ремешки на узких лодыжках. А он стоял, тупо глядя на ее руки, и, кажется, прикидывал, не опуститься ли на колени и не развязать только что завязанные ремешки. Чтобы отвлечься, открыл снова свое досье и нашел страницу «Отличительные особенности».

– У тебя есть татуировка? – Он оглядел ее тонкую фигуру, глазами задерживаясь на тех местах, где она могла быть. – Может, мне не помешает знать, если есть и где именно. Для дела.

Она прищурилась, встала и обошла стол. Повернулась к нему спиной и спустила с плеча кардиган, демонстрируя тату на лопатке.

– Роза? – удивился он.

– Имя моей матери – Розетта. Роза. Она приехала из Испании в отпуск и здесь встретила папу.

Ее мать, которая умерла, давая ей жизнь. Умерла при рождении Саскии. Потерять и отца было для нее кошмаром. Жизнь бросила ей вызов, лишив обоих родителей. Хотя мать Нейта иногда сводила его с ума, он не представлял своей жизни без нее.

А Саския Блум была круглой сиротой, дитя мира. Он дотронулся до розы на ее спине, она вздрогнула и отстранилась.

– А что ты ожидал?

– Я был готов увидеть что-то вроде китайского иероглифа-символа.

– Если я не знаю хорошо языка, никогда не позволю какому-то байкеру с иглой в руке изобразить непонятный символ на моем теле.

Байкер? Рисковая девушка. Еще один интересный факт.

Удивив его в очередной раз, она смотрела на него с понимающей улыбкой. И он увидел за этой улыбкой бесстрашие, привычку принимать вызовы судьбы. Она одна на всем белом свете. И, несмотря на это, полна оптимизма, энергии, доброжелательна и милосердна. Она умеет смеяться, радоваться жизни, хотя ее обманывали, пользовались ее доверчивостью и любовью. И, глядя в ее выразительные карие глаза, он как будто почувствовал свежий ветер на своем лице, тепло солнечных лучей.

– А у тебя есть тату? – вдруг спросила она.

Он вернулся в реальность, очнувшись от задумчивости: Нет.

– А хотел бы?

Он не понял: – Что?

– Ну, татуировку. – Она взяла со столика виноградину, положила в рот, раскусила, облизнула сок с угла рта. – У меня есть знакомый парень, он с удовольствием поработает над твоей девственно-чистой кожей.

– Ты считаешь, у меня хорошая кожа?

Она подняла подбородок и подумала, как будто оценивая.

– Я нахожу, что тебе не помешало бы немного небрежности в одежде и в прическе. Например, отрастить подлиннее волосы, сменить строгий костюм на джинсы, когда ты не на работе.

– Я тебе не нравлюсь?

– Ты безупречен – слишком чисто выбрит и подстрижен. Даже твое прошлое безупречно. Нет даже штрафов за парковку.

– Это входит в обязанности моего водителя.

Она засмеялась таким волнующим смехом, что у него внутри все сжалось от желания.

– Даже никаких предписаний, ограничивающих права.

Он удивленно поднял бровь.

– Я получила три из-за одного парня.