Горечь пепла

Не хочу думать, кого трахает Майкл, мне больно от одной только мысли, что он просто вычеркнул меня из своей жизни. Мы поженились после колледжа, поступили в один университет, и вот уже чужие друг другу люди. Каждый день мне сообщают, что он трахает в подсобках наших интернов или молоденьких медсестер. Он просто мешок с дерьмом.

– Дилан, дорогая, мы с мамой очень переживаем за твое состояние. Ты знаешь, что я просто не могу его выкинуть с работы. У него контракт, как и у тебя, на пять лет. Точнее, ему работать осталось три года, – папа глядит на меня с печалью в глазах.

Мой отец заведующий хирургией. Он лучший общий хирург в городе. И, да, я дочь врачей. И работаю с родителями и бывшим мужем. Двадцать четыре часа в сутки они постоянно рядом со мной. Не совсем приятная ситуация.

– Я все понимаю. Но знал бы ты, как мне хочется треснуть по его тупой роже. Но я же не могу в больнице развязать драку или что-то подобное, – ворчу я.

– Я понимаю тебя. Но его отец тоже не последний человек в хирургии. И ты знаешь, как мне хочется дать ему пинка под зад, – подходит ко мне и обнимает. – Мы любим тебя, родная. Все будет хорошо.

– И я люблю вас, папа, – обнимаю его крепко в ответ. – Ты мой супер – герой.

– О, родная. Если бы ты не была такой взрослой, я бы все еще смог поднять тебя и сделать самолет. Но я уже староват для таких игр, – смеется он. – И, Дилан, – подзывает меня отец, когда я нахожусь почти у двери, – будь собой, дочка.

Я направляюсь в ординаторскую, чтоб съесть свой первый за сегодня сендвич. Ребята уже доедают и громко обсуждают операцию.

– Дилан, ты не могла бы меня сегодня подменить в травме? – шепотом спрашивает Келли. – Малыш болеет, а ты же знаешь, что никто из них, – кивает головой в сторону интернов, – не согласится на это.

Оглядываю толпу, и понимаю, что так оно и есть. Все они тусовщики и бездельники.

– Да, конечно, – потираю шею рукой. – В любое время. Пусть малыш выздоравливает.

Келли целует меня в щеку и убегает.

Ох, это будет тяжелая смена.

Не представляю, как это быть матерью. Тем более матерью одиночкой. Но Келли справляется и пока она находится в больнице, оставляет ребенка с няней. Пусть он еще совсем малыш. Но Келли нуждается в работе, иначе она вылетит из программы.

Иду по коридору больницы, и, как ни странно, эти стены не давят на меня. Некоторых людей удручают запахи медикаментов и люди в белых халатах. Я же наоборот, буквально рождена для этого. Мое пребывание здесь, кажется, самим собой разумеющимся. Я люблю ночные смены. Обычно они самые спокойные.

Проверяя показатели нескольких пациентов, решаюсь выпить еще кофе. Нажимаю на кнопки автомата. Никак не могу выбрать, что сейчас предпочитаю больше: мокко или капучино.

– Бери простой кофе, пользы конечно мало, зато спать не захочется, – низким голосом говорит Майкл.

Внутренне сжимаюсь. Столько времени прошло, а я всё не могу привыкнуть к тому, что мы постоянно находимся рядом.

– Да, думаю, обычный будет лучшим выбором. Спасибо, – натянуто улыбаюсь, и даже не оборачиваясь, чувствую на себе его пытливый взгляд.

– Дил, взгляни на меня, пожалуйста, – такие знакомые руки касаются моих плеч.

Нехотя поворачиваюсь в его сторону и смотрю прямо в эти наглые глаза. Он все тот же: светлые волосы взлохмачены, как будто он только что вылез из постели, в ноздре дырочка от пирсинга, проколотая им на первом курсе колледжа, а голубые глаза все так же неизменно лживы.

– Майкл, – вздыхаю. – Я просто… – замолкаю.

Я просто, что? Не простила? Не могу его видеть? Что я хочу сказать? У меня сердце кровью обливается. Грудную клетку сдавливает от рвущихся наружу эмоций.

Гляжу на него вновь и вижу того Майкла, который несся через футбольное поле ко мне, своей девушке, чтоб на виду у всей команды поднять на руки, сладко поцеловать и покружить. Я хочу видеть того Майкла. Я просто хочу вернуть те дни.

– Думаю, сейчас разговоры лишние, – отхожу от него, проглатывая ком в горле. Он медленно убирает руки.

– Я извинился, Дилан. Ты же знаешь, что это была глупость, – делает шаг ко мне.

– Нет, Майкл, ты не был глупым никогда. Расчетливым, возможно, но не глупым. Поэтому, не стоит. – Забираю кофе, обжигая руки.

– Ты как всегда забыла накрыть колечком стакан, давай помогу, – отбирает из рук стаканчик с кофе и продевает кольцо. – Вот, держи, теперь не обожжешься, – делает вид, что дует на мои пальцы.

Качаю головой и ухожу от него подальше.

Когда мой пейджер издает звуковой сигнал, я достаю его и быстро читаю сообщение.

– Боже, – бросаю стакан в ближайшую урну и бегу к лифту.

Очередной несчастный случай сигнал SOS. Такой сигнал может говорить только об одном – у людей имеются сильные повреждения.

В приемную завозят две каталки. На них лежат, в окровавленной университетской форме, парень и девушка.

– Мужчина, двадцать один год, вылетел через лобовое стекло. Сотрясение, возможны переломы, а также внутреннее кровотечение. – Врач указывает на кусок стекла, торчащий из его бока.

– Девушка, двадцать лет, ударилась головой об панель. Сломан нос, больше видимых повреждений нет. – Говорит врач из реанимационной.

Я беру каталку с девушкой и везу ее к аппарату МРТ

– Где Джастин? Скажите, он жив? – девушка мотает головой из стороны в сторону. – Прошу вас, скажите мне, что он жив? – плачет она в голос.

Пока мы ждем лифт, я оборачиваюсь, чтоб посмотреть, в каком состоянии ее парень. И вижу, как в окне все суетятся. У одного из врачей в руках «Утюги» дефибриллятора. Он растирает их между собой и опускает на тело парня. Раз, два, три… Машет головой из стороны в сторону. Это означает, что парень умер.

Закрываю глаза. Просто невыносимо.

– Сейчас с вашим парнем врачи, они делают все возможное. А теперь мы займемся вами. Лежите спокойно. – Отвечаю отстраненно, но в душе, каждая смерть забирает частичку меня.

Отправив девушку к пластическому хирургу и оформив ее в больнице, иду в ординаторскую. Пока все тихо, мне необходимо совсем немного поспать.

Плюхаюсь в кресло с ногами, устраиваю голову удобней и закрываю глаза. Сразу вспоминаю слезы девушки и того парня, который умер. А ведь она еще даже не знает, что больше никогда не увидит его. Понятия не имею, что больней: видеть его рядом каждый день, но знать, что все кончено. Или вечно жить с этой любовью.

Нет, я, конечно, не хочу, чтобы Майкл умер. Он всегда назойливо кружит вокруг меня. Как будто, раз за разом напоминая о себе. От этого и больно, и не спокойно на душе.

Майкл… Перед глазами мелькают картинки наших счастливых дней. Сильней зажмуриваюсь до белых точек и расслабляюсь. Мне необходимо поспать.

– Дилан, ты не могла бы помочь мне с инструментами. В операционной готовят парня, который прибыл в неотложке, – говорит интерн, никак не могу запомнить его имя.

– Джастин? – так резко соскакиваю с кресла, что меня пошатывает.

– Да, Джастин Питерс. У него была остановка сердца. Но ты же знаешь Ким. Она с того света достанет любого. Кардиохирург от бога. Вот бы мне попасть в ее руки, – мечтательно закатывает глаза.

– Ох, черт. Это потрясающе! Нет, это Ким потрясающая! – подпрыгивая, хлопаю в ладоши и бегу за интерном.

Глава 2

Кейн