Наследница

– Вы поздно сегодня вернетесь? – уточнила я.

– Еще не знаю, если пожелаешь, дождись, поговорим. А устанешь, то ложись спать, поднял тебя я очень рано, расскажешь о том, что найдешь, завтра.

Вот только все планы оказались неожиданно сорванными.

Я вернулась в библиотеку и продолжила свои поиски. В какой-то момент обнаружила статьи в которых утверждалось, что для финансового состояния империи было бы намного лучше освободить къярд от обеспечения золотом и дать возможность Монетному Двору печать деньги в неограниченных количествах, что позволило бы сделать богаче население. Статьи, скорее заметки, появлялись с периодичностью раз в две недели, и разными словами, интонациями били в одну точку. При этом, в них постоянно намекали, что некоторые профессиональные издания, которые, конечно, не назывались, не желают опуститься до дискуссии с «Дамским угодником» в силу своей дутой элитарности и неумения общаться на простом, доступном языке.

«Молодцы, – промелькнула у меня мысль, – и правильно делали. Спорить с бульварной прессой, значит лить воду на ее мельницу, позволяя создать образ псевдо-интеллектуального издания и увеличивая ему этим тиражи».

– Тария, – обратилась я к ней, – а ты не в курсе, «Дамский угодник», он как, только для магических кругов или его все касты читают?

– Конечно, все, – она оторвалась от вязания, – это одно из самых популярных изданий в империи, обо всем понемногу называется. Там и сплетни про публичных персон, которые так любят читать все домохозяйки, и статьи о политике, экономике, криминальные новости. Вот почитал, и кажется, в курсе всех дел империи и почти профессионал во всех вопросах. Можешь в дамском салоне за чашкой чая обсудить новости: о военных действиях с Дальним Королевством, о недостаточной подготовке наших финансовых магов, отчего они никак не могут решиться на денежную реформу, а все живут по старинке, не то что в Подлунном Королевстве. Там реформу провели, население кредитов на радостях нахватало, набрало всякого товара, все рады и счастливы, – Тария улыбнулась, – я в этом не разбираюсь. Но Альбер сказал, что это был настоящий обман, и население сейчас в долгах по самые уши, а финансисты и банкиры стали еще богаче.

– Тария, пойдем гулять. Попечитель говорил что-то о парке, покажи мне его, – попросила я, – а вернемся, может быть, закончу сегодня пересматривать «Дамский угодник».

– Конечно, пойдем, а «Дамский угодник» от тебя никуда не убежит, его можно и к себе взять перед сном полистать, – посоветовала она.

Парк был огромен, расчищенные от снега тропинки тянулись далеко вперед, и мы спокойно гуляли, разговаривая на разные темы. Тария по моей просьбе рассказала о своей семье. Я удивилась, узнав, что она никогда не видела Брюса, вопрос с браком был улажен ее родителями, когда она училась на последнем курсе в Академии магических искусств.

– Странно, но я тебе совсем не помню, – удивленно сказала я.

– Это не удивительно, – она улыбнулась, – наши пути не пересекались по причине того, что у нас разница в несколько лет. Ты поступила учиться на первый курс, а я заканчивала пятый. На занятиях мы встретиться не могли, наш учебный корпус далеко, а в жилом корпусе наш курс жил на первом этаже. А потом: форменная одежда, разные столы в общей столовой, да мало ли причин.

– Тария, а у тебя есть генеалогическое древо рода Блэкрэдсан?

– Нет, оно имеется только у Регины, а она много лет назад понесла очень серьезную потерю и старается очень избирательно общаться с родственниками. Мама говорит, что ее нервная система подорвана, она раздражительна, а так как для рода слово Регины закон, она старается лишний раз ни с кем не общаться.

– Не поняла, разъясни, пожалуйста, мы «Родовую магию» еще не проходили.

– Настоящим главой рода является не мужчина, – пояснила Тария, – а женщина, Регина. Она владеет всей информацией, это с ее совета и благословения заключаются браки, передаются знания. Понимаешь, если Регина проклянет, значит, проклянет, и это не шутка, проклятие будет действовать. Если благословит, благословление открывает врата судьбы, и здоровье, удача будут сопутствовать тебе.

– Тария, – мне показалось, что в ее словах была обида, – а Регина, она благословила ваш с Альбером брак?

– Нет, она отказалась даже встретиться с родителями и со мной. Мотивируя это тем, что я ухожу под покровительство могущественного рода и ее благословение для меня ничего не значит.

– Из того, что ты сказала ранее, очень странное заявление, – заметила я.

– Регина – это титул, а зовут ее леди Амалия, она давно озабочена поисками преемницы. Но подобрать пока не получается. Понимаешь, прямая линия, она как замороженная. Все знают, наследник есть, но кто он и где находится, не известно. В прошлом году моя мама по секрету сказала, что наследнику пятнадцать лет, и в скором времени его начнут вывозить в свет. Ожидалось, что именно на этих праздниках мы и увидим его, а тут такое. Хурин Мордерат погиб, конечно, никаких балов на все время траура, сие интригующее событие переносится на летний бал в честь Черной Луны.

– Тария, а что дает, лично для тебя, появление наследника?

– Ну как, это серьезное событие для всего рода и, кроме того, Регина может подобреть, и мой будущий малыш получит ее благословение. Это очень важно для каждого из нас – быть под покровительством рода. Я понимаю, ты росла вне всех этих знаний, но интуитивно ты это понимаешь, а как еще можно объяснить твою прогулку на кладбище ранним утром? Девушка, впервые оказавшаяся в родовом замке, идет на кладбище к предкам. Это не просто дань уважения. Альбер сказал, что ты шла целенаправленно, знакомиться.

– А у Тримееров кто Регина?

– О, это очень интересная леди, ты ее обязательно увидишь, леди Гертруда. Ее ожидают в гости со дня на день, она мать лорда Генриха.

– Мои красавицы! – к нам спешил он собственной персоной. – Пора домой, темнеет, вы замерзли, и скоро ужин. И да, у нас гости, моя матушка, леди Гертруда, прибыла раньше и хочет вас видеть.

Мы переглянулись и пошли к замку. Краем глаза я ухватила чье-то стремительное движение, оглянулась, никого.

– Потом одна придешь, – услышала я голос, – тогда я покажусь, познакомимся. Мы тебя давно ждем, целых шестнадцать лет.

Лорд Генрих и Тария ничего не замечали и увлеченно обменивались мнением о девчоночьих именах.

– А вы кто? – мысленный вопрос.

– Эльфы мы, Королевство Белой звезды знаешь? Вот оттуда.

– А почему дедушка и Тария наш разговор не слышат?

– Им и не положено. Вот Ольгерд будь здесь, все бы услышал.

– Хорошо, я приду.

– До встречи, Видана, мы будем ждать.

* * *

Малая гостиная замка была ярко освещена. В большом удобном кресле сидела сухопарая пожилая леди в темно-синем бархатном платье, с огромным белым шелковым воротником. Седые волосы были зачесаны назад и собраны в пучок, который удерживала сеточка, затканная мелкими драгоценными камнями. В ушах – золотые серьги с синими камнями, пальцы рук унизаны перстнями с такими же синими камнями. На лице ни единой морщинки, отменный макияж, уменьшивший возраст леди Гертруды лет на двадцать, но все портили брезгливо поджатые губы.

Оглядев нас с Тарией, она величественно кивнула леди Амилен.

– Дорогая Амилен, ты подобрала неплохую партию для Альбера. Уверена, наш мальчик не разочарован Тарией.

– Да, леди Гертруда, – ответила бабушка, – они действительно прекрасная пара. Но я ума не приложу, что делать с Виданой? Она сорвала все помолвки, что были предложены ей, и отбивается руками и ногами от женихов. Но что самое печальное, Ольгерд поддерживает ее в этом.

– Амилен, – насмешливо спросила Регина, – а разве на повестке дня должен стоять вопрос о малышке Видане? Я уверена, что пока это преждевременно, – она вдруг подмигнула мне, – у тебя должна быть на первом плане другая головная боль. Генриетта, моя любимая внучка, ее нужно выдать замуж, а вот Видана подождет. Дитя, – она с лукавой улыбкой в глазах, смотрела на меня, – ты же не обидишься?

– Конечно, нет, леди Гертруда, – я опустилась в реверансе, сама не поняла, зачем это сделала. Подняв на нее глаза, удивилась, Регина смотрела на меня с нежностью.

– Но с Генриеттой все в порядке, – начала леди Амилен, – лорд Рофальдер…

– Амилен, – прервала ее свекровь, – их помолвка длится четыре года, но они не адепты академии, чтобы ждать ее окончания и только потом пожениться. Генриетте, на минуточку так, к тридцати годам. Я прислушалась к мнению наших мальчиков и настаиваю, либо Генриетта и Рофальдер заключают брак сразу по окончании траура, либо помолвка расторгается, и моей внучке подыскивается другая брачная партия.

Лицо леди Амилен покрылось красными пятнами, и она, беспомощно взмахнув руками, умоляюще выдохнула:

– Леди Гертруда, мама! О чем Вы говорите, это невозможно! Мы получим настоящий скандал, Генри будет опозорена.

– Неужели, – ехидно вопросила леди Гертруда, – а сейчас что происходит? Рофальдер последние полгода днюет и ночует в замке, везде появляется с Генриеттой, но не женится. Дорогая, слухи уже поползли, а еще поговаривают, – я навострила уши, – что сей пострел объявился в нашем семействе не просто так. Вспомни, Ольгерд был против их помолвки, он не доверяет Рофальдеру. А впрочем, Амилен, что мы спорим? Пригласи сюда Генриетту и ее жениха, все и выясним.

– Тария, голубушка, – обратилась к ней Регина, – ты не устала? Я вижу, этот спектакль тебе не по душе. Иди к себе, отдохни, а встретимся за ужином. А ты, малышка, – она смотрела на меня, – давай поближе садись, мне будет нужна твоя помощь. Все, что сейчас будет происходить – ты в спектакле не участвуешь, ты только зритель, сторонний наблюдатель – твоя роль, наблюдать, слушать, и потом я хочу услышать твою оценку.

Я взяла стул и села немного в стороне от нее, у окна. Вся гостиная была у меня как на ладони. Регина одобрительно кивнула головой и выпрямилась в кресле, послышались шаги, и дверь распахнулась.

– Бабушка, – с радостным возгласом к ней бросилась Генриетта. Вот только от нас не ускользнуло, что ее глаза, тщательно припудренные, выдавали недавние обильные слезы.

– Генриетта, малышка, как я рада. А где твой жених, он не хочет поприветствовать меня? – величественно спросила леди Гертруда.