Cовсем немного дождя

– Вы мне хоть поручения какие-то давайте – я же в центре почти каждый день бываю.

– Договорились. Ты что мне капусту такими лаптями рубишь?! Сама ведь в рот потом не сложишь…

– Прости, Лар. Я к кухне не очень-то приучена. Покажи как…

– Так у вас Марта всем хозяйством занималась. А ты давно тетку видела? Как она? – Лариса ловко, тонкой лапшичкой, перекроила ломти отрезанной капусты. – Вот, смотри на мои руки – поперёк среза листьев, вдоль кочана, аккуратно веди нож.

– Так? – повторила Стефания движения хозяйки.

– Сойдет. Из тебя еще выйдет толк. Так что Марта?

– Не знаю. Больше месяца не виделись. И она занята, и у меня не так чтоб много времени для встреч, да и не очень хочется.

– Не теряй связи со своими. Марта – классная тетка. Приглашай ее в гости. Слышишь, Стеш?

– Хорошо.

Никогда не любила она эти женские разговоры – ни о чем да про всё, и мнений и советов непрошеных вагон. Ханна бы проснулась уже, что ли.

Наотмашь хлопнуло порывом ветра по окнам.

– Ой, мамочки! – вскрикнула Лариса. – Я побегу за Яном!

– Куда бежать? Прокопий соображает же еще – пересидят в доме. Который раз сегодня уже такое, это ненадолго, – пробурчала Стефания.

И не успели они опомниться, как на пороге показался всклокоченный Прокопий с Яном на одной руке и Лилой – на другой.

– Заберите скорее у меня эти драгоценности – с ног валюсь! – вскричал старый грек. – Вы меня жестоко обманули! Это не четырехлетний маленький мальчишка – это гигантский пятилетка!

– Нас с Лилой чуть ветром не удуло, вопще! – восторженно верещал мокрый насквозь Ян.

– Что ж вы вышли в такую непогоду?! – возмущалась Лариса, стаскивая с внука сырую одежду. – Стеша, Лилу лови, в полотенце ее и на диван – пусть сидит сохнет, а то устроит тут…

– Мы же медленные, Лариса, прекрасная женщина в гневе, для нас триста метров между домами – путь. Были пойманы погодным залпом на дороге. – С жестяным грохотом сбросил Прокопий на пол огромный рюкзак. – И мы пошли к людям, к вам. Я всё мокрое здесь оставлю – потом приберу – и к собачке, на диван. Можно?

– Иди. Сейчас горячим чаем с имбирем вас поить буду. Стеш, сбегай в Машкину комнату за сухими вещами.

Когда Прокопий разворошил свой рюкзак и начал вытаскивать из него одну древность за другой, Стефании жгуче захотелось оказаться в холодных стенах института с его беззаботными студентами. Может, зря она отказалась от дополнительных лекций?

– А вот это, смотрите, турка, какая еще у моего деда была. Видишь, какие стенки толстые и ручка длинная – ее можно над огнем держать. Вот газа не будет, света не будет, а мы камин затопим и кофе сварим.

– А кофе будет, по-твоему? Прекращай, Прокопий, ужас наводить – сердце уже заходится от тебя.

Лариса прижала руку к груди. Стефания сразу посмотрела на ее губы – ничего, алеют. От нервозности хозяйки заныла челюсть – только бы у нее ничего с зубами не случилось.

– Я с собой работы много взяла – меня лекции поставили заменять по непрофильному предмету. Поднимусь наверх, почитаю?

Стефа укрылась в своей комнате, возле посапывающей малышки. Сумасшедший дом какой-то. Она ведь нисколько не соврала, лишь назвала состоявшееся событие предстоящим.

Вернулись Маша с Макаром, внизу поднялся галдеж. Спустя непродолжительное время по лестнице прошелестели легкие Машины шаги и затихли в соседней комнате. Стефания размышляла: должна ли она зайти проведать подругу, или той требуется отдых? Я сплю, решила она, ничего не слышу, ничего не знаю – и закрыла глаза.

4

– К вам там пришли. – Молоденькая смотрительница библиотеки в жилете из овчины остановилась возле стола Стефании. Стефания подняла глаза от своих записей, в недоумении уставилась на девушку. – Молодой человек в дверях. – И глаза такие заговорщические, словно у них есть общая тайна.

– Спасибо. Сейчас подойду, – ответила Стефания максимально нейтральным тоном, будто даже ждала этого визита, но только не решается прерваться вот так, на полуслове, на полуфразе…

Молодой человек маячил в дверном просвете, вызывающе семафоря алым букетом. Где можно раздобыть такое великолепие посреди зимы? И, только подойдя совсем близко, она поняла, что это не цветы, а полусобранный красный зонт.

– Что это? – вместо приветствия, тем не менее, спросила она.

– Зонт, – ответил он. – Сегодня Новый год.

– Ну и что?

– Хочу подарить. Он особенный. – Кристиан, а это был конечно же Кристиан, расправил зонт и продемонстрировал купол со всех сторон. Зонт имел неправильную, вытянутую в одну сторону форму. – Суперлегкий, суперпрочный, способен выдержать порывы ветра до полутора тысяч метров в минуту…

– Я не приму.

– У вас зонт сломан, я видел. Оставлю здесь. На нас и так все смотрят – пусть думают, почему это вы не забрали зонт, наверняка где-то просто позабытый по рассеянности, свойственной увлеченным людям…

– Здесь стоп! Самое мерзкое, что может делать мужчина в отношении женщины, – это шантаж. Ты не представляешь, насколько низко пал в моих глазах.

– Приму за урок. – Кристиан не стал множить слова, так легко толкающие его в пропасть разочарования. Сложил зонт, убрал его в чехол. – На самом деле я хотел пригласить вас на море.

– Море? Сейчас? В такой холод, ты шутишь? – Стефания смотрела на него как на безумного.

– Море всегда придает сил. Вы выглядите уставшей. Можно же не выходить из машины. Посидеть рядом с ним, послушать, подышать. Возьмите зонт – правда, ни к чему плодить домыслы, – а когда соберетесь домой, просто вернете мне его. Я буду ждать у выхода, в красном «жуке».

Кристиан протянул зонт, раскланялся так, чтоб скучающий зритель мог прочесть в его жестах и мимике благодарность студента преподавателю за ценные инсайты, неловкость и удовольствие от внимания такого значительного человека…

Когда Стефания вернулась в читальный зал с зонтом в руках, все носы были спрятаны в высокие воротники и глубоко погружены в свое дело. Она посидела несколько минут за столом, сделала отметки в записях. Собрала вещи и, оставив книги на столе администратора, вышла.

Красная маленькая смешная машинка стояла немного в стороне от центрального входа. Водитель спал, уперев лоб в руки на руле, за волосами не было видно лица. Стефания постучала в стекло. Человек в салоне не шевельнулся. Она постучала еще раз, столь же безрезультатно. Послышался шелест протектора по дороге, Стефания испугалась неизвестно чего, дернула ручку дверцы заднего пассажирского сиденья и укрылась в салоне. Мимо проехало маршрутное такси, высадило группу студентов – теперь все сбиваются в стайки в целях экономии. И что же, Кристиан настолько крут – рассекать в личном авто в эти тяжелые времена? Не с первого тычка, но разбудила парня.

– Извините, задремал. Работаю ночами. Поедем?

– Хотела только зонт вернуть, но, кажется, едем. Одно условие – я должна быть здесь через два часа, ровно в пять. Меня будут ждать.

– Мы будем вовремя.

Кристиан повернул ключ в замке зажигания и плавно повел машину в сторону берега. В его манере вождения было столько же ленивой мягкости, как и во всех его движениях.

– Почему такая машина, Кристиан? Зонт принес красный, машина красная. Любимый цвет? – Стефании казалось, что она подчинилась каким-то навязанным ей условиям. Хотелось обозначить моральное превосходство даже такими мелочными придирками.

– Это бабушкина машина. Я не очень люблю водить, да и все находится рядом, лучше пройтись. Сегодня просто такой день.

– Бензина не жалко? Его уже просто так не достать – такси каких-то невероятных денег стоит. Моей предыдущей зарплаты на такси бы как раз и хватало. Я ведь взяла пары профессора Герхардта, а тебя ни разу на занятиях не видела, что нисколько не волнует, как ни странно, деканат. У тебя особое положение в институте?