Замок теней

Когда зазвучала музыка, Кати бросила последний взгляд на накрытые столы и незаметно появилась в бальном зале. Виконт и виконтесса уже покинули свой пост на лестнице и теперь кружились в первом танце, давая гостям возможность полюбоваться собой. Леди Абермаль тоже любовалась.

Когда в круг потянулись другие пары, к ней подошел седой, но еще бодрый старичок и вежливо, с улыбками пригласил на кадриль. Катарина с радостью согласилась. Барон Штейзен был любителем танцев, а его супруга – крупная дама в зеленом шелке – предпочитала проводить время среди болтающих матрон. Они весело прыгали, поворачивались, дрыгали ногами и раскланивались. Кати раскраснелась и, забыв про скромность, веселилась от души. Пунш, танец с лихим, но бедным гусаром, короткая беседа с матушкой и ее подругами – Катарина наслаждалась вечером не меньше, чем Илена.

Когда гости начали разъезжаться, она оставалась в зале, продолжая котильон. «Пусть плащи и накидки найдут без тебя, детка», – сказала ей матушка, понимая настроение старшей дочери лучше многих.

Праздник закончился. Поднимаясь в спальню, леди Катарина нашла еще один плюс в своем отъезде – теперь ей не придется следить за уборкой рано утром. Даже утренний бульон и чай теперь не ее забота! Весело покрутившись вокруг себя, Кати вошла в спальню, разделась, обтерла утомленное тело заранее приготовленными полотенцами и легла спать.

Утром она спокойно вызвала камеристку, оделась в дорожное платье и приказала снести чемоданы вниз.

– Подайте завтрак в малой столовой. Обязательно бульон с перцем для виконта и чай с мятой для виконтессы, – все же распорядилась она, проверяя, хорошо ли привязаны бирки.

Ей самой кусок не лез в горло, но она заставила себя налить чай, взять ломтик ветчины и булочку. Когда леди Абермаль уже допивала чай, внизу послышались голоса – приехали родители, чтобы забрать ее.

– Мама, отец! – Катарина с легкой улыбкой встретила их, предложила чай, в общем, вела себя как обычно, и матушка расслабилась.

– Мы хотели бы попрощаться с Иленой, – леди Абермаль-старшая с удовольствием выбрала кусочек сыра, полила его медом и съела, запивая чаем.

– Она, наверное, еще спит, но я сейчас отправлю к ней камеристку! – пообещала Катарина.

Служанка ушла, а через несколько минут прибежала обратно и доложила:

– Миледи, леди Илене плохо!

И мать, и Кати поспешили в спальню к виконтессе и обнаружили ее бледную, почти зеленую, обнимающую ночной горшок.

– Илена, что с тобой, детка? – леди Абермаль подала младшей дочери стакан с водой, потрогала лоб, обняла и покачала головой: – Надо позвать лекаря! Ты вся горишь! Неужели выходила на балкон в открытом платье без шали?

– Что вы, матушка, – выпитая вода запросилась наружу, и леди Бомон говорила с длинными паузами, – вы же сами приучили нас всегда накидывать шаль!

– Тогда что с тобой? Ты не пила, закуски были свежие! Срочно доктора! Мы немного задержимся, подождем его вердикта.

Катарина вздохнула, сняла шляпку и пошла распорядиться насчет уборки, обеда и развлечений для гостей.

Задержаться лорду и леди Абермаль пришлось до обеда – доктора не сразу сумели отыскать, да и потом эскулап прибыл с опозданием, оправдываясь тем, что лечил сразу нескольких молодых людей, опрокинувших экипажи во время гонки. Когда бодренький толстячок все же появился на пороге особняка виконта Бомона, Кати немедля предложила ему перекусить, а на возражение матери тактично сказала:

– Илене уже лучше, она уснула, а доктор явно пропустил завтрак, хотя по времени уже обед. Мы можем подождать, ближайшая почтовая станция всего в трех часах пути. Вы же помните, матушка – когда доктор сыт, пациенту легче!

Леди Виола махнула рукой и присоединилась к трапезе вместе с мужем. Доктор весьма одобрил суп из говяжьих хвостов, жаркое из куропаток, жареный сыр, запеченные овощи с тремя разными соусами и великолепный сливовый пирог на десерт.

– Право, леди Катарина, – сказал он, отодвигая чашку, – это был великолепный обед, и я вам очень за него благодарен! Юнцы, ломающие руки и ноги в гонках, разбивающие головы о мостовые, требуют весьма много моего внимания и сил. А ваше великодушие помогло мне стать бодрым! Прошу вас, узнайте, проснулась ли уже виконтесса!

Илена уже проснулась, так что доктор ушел к ней в спальню и пробыл не менее получаса. Когда же он вышел, то первым делом поздравил лорда и леди Абермаль с тем, что в скором времени их ждет еще один внук или внучка.

– Но как же так?… – Леди Виола была в недоумении. – Малышу Александру едва исполнилось три месяца!

– Такое случается, миледи, – бодро улыбнулся доктор и откланялся.

Матушка поспешила к Илене, а когда вернулась, с тяжелым вздохом произнесла:

– Боюсь, Кати, тебе придется остаться в городе! Илену снова тошнит, виконт на службе, а дом бросать нельзя!

– Но, мама… Будет ли это прилично? – леди Катарина закусила губу. – И что скажет лорд Бомон? Он ведь полагал, что я сегодня уеду!

– Да, Виола, думаю, стоит спросить у Берти, – подал голос лорд Абермаль, успевший задремать в кресле после обеда.

– Тогда стоит его подождать, – решила леди Абермаль и тоже уселась в кресло.

Когда виконт вернулся домой со службы, его ждали ошеломительные новости! Вторая беременность жены, отъезд тещи и тестя, а также необходимость принять срочное решение – оставлять ли свояченицу в доме или отпустить ее в поместье.

Оглядев привычно накрытый к ужину стол, на котором красовались любимые им сливочные колобки и разварная говядина с солеными огурцами, лорд Бомон долго не размышлял:

– Леди Катарина, и я и моя супруга будем счастливы, если вы останетесь! Обещаю даже слегка поднять вам содержание! Благодаря вашим великолепным обедам я получил повышение!

Пряча счастливую улыбку, Кати скромно наклонила голову. Отец и матушка уехали на следующий день, а она осталась в столице.

Когда Илена родила прелестную белокурую дочку, леди Катарина вновь засобиралась в провинцию, но сестра убедила ее пожить в доме еще год.

– Двое детей, это не шутка, Кати, а мне нужно появляться на приемах! Берти получил повышение и, возможно, получит еще одно, если мы будем появляться всюду вместе…

Катарина не возражала. Малыш Александр уже встал на ножки, а малютка Офелия нуждалась в долгих прогулках, так что «тетушка Кати», как называл ее племянник, охотно осталась в столице.

Следующий год пролетел незаметно. Дети росли, родители прекрасно справлялись сами, и вскоре Катарину пригласили на свадьбу еще одной сестры. Потом женился брат. Затем Илена родила еще одного сына, и, конечно, виконтесса не могла обойтись без своей верной помощницы!

Незаметно пролетело целых семь лет. Из дебютантки Катрина превратилась во взрослую и немного скучную старую деву, озабоченную детьми, хозяйством и обедами. Но это был лишь внешний облик. Каждый день леди Абермаль выкраивала два-три часа, когда дети спали, а сестра болтала с подругами в будуаре, и уходила из дома.

Ее тянуло в художественные галереи, библиотеки, на лекции о достижениях науки и общественные слушания отчетов о путешествиях. Она всюду появлялась под густой вуалью, чтобы скрыть обезображенное огнем лицо, так что со временем к «таинственной незнакомке» привыкли и даже удивлялись, если она не появлялась на мероприятии. Со временем в среде творческих людей отсутствие «дамы под вуалью» на выставке стало считаться плохой приметой.

Леди Катарина особенно не скрывала своих прогулок, но в доме никто не интересовался ее досугом. Сестра помогала супругу строить карьеру, виконт был погружен в дела службы, прислуге хватало своих забот, а дети были еще слишком малы, чтобы обсуждать.

Однако все имеет свой конец. Однажды леди Катрина вернулась с выставки несколько раньше и застала весь дом в радостном смятении. Оказывается, виконт получил долгожданное повышение, орден и приглашение во дворец. Илена, расцеловав супруга, уехала к модистке – срочно заказывать платье для появления при дворе. А к лорду Бомону приехал его давний лучший друг, и они уже расположились в гостиной с бутылкой коньяка и легкой закуской.

– Я загляну поздороваться, – сказала Кати горничной, – а ты беги на кухню, вели подать мясо в горшочках, пироги с рыбой и шоколадный пудинг. Мужчинам нужно поесть, иначе вечером леди Илена будет очень расстроена!

Расстраивать хозяйку в доме не любили, поэтому служанка резво припустила на кухню, а Катарина, сняв шляпку и перчатки, освежила лицо и действительно вышла в гостиную, проверить, все ли благополучно.

Гостем оказался мужчина весьма необычной внешности. Вечерний костюм сидел на нем безупречно. Обувь сверкала, узел на галстуке был произведением искусства, но волосы! Длинные светлые волосы, борода и усы!

Пока виконт Бомон представлял гостя свояченице, девушка исподтишка рассматривала мужчину. Усы разных видов носили военные. Баки предпочитали моряки. Однако все офицеры взбивали волосы надо лбом, тщательно укорачивая на затылке – чтобы лучше сидели форменные головные уборы. Бороды носили некоторые художники, музыканты, священники и школьные учителя – и тут волосы могли быть длиннее, но их все же укладывали локонами или распускали по плечам в деловитой небрежности. А у этого гостя волосы были собраны в низкий хвост! Как на старинных портретах!

– Лорд Бодуэн Маритэр Варвик! Леди Катарина Шарлотта Абермаль, – хозяин дома был весел и любезен. – Родственница моей супруги и наша спасительница! Весь дом держится ее попечением!

– Право, виконт, – вежливо улыбнулась Кати, – вы мне льстите.

Между тем мужчинам подали еще закусок и вина. Разговор перешел на новинки литературы, искусства и музыки. Оказалось, гость очень музыкален, и виконт уговорил свояченицу сыграть немного на рояле, стоящем в соседней комнате. Поскольку за окнами уже темнело, Катарина решила сыграть импровизацию, перемешав известные и любимые ею произведения. К ее удивлению – гость заслушался и похвалил, а виконт вел себя как довольный папенька, умилительно гордящийся дочкой.

Когда появилась Илена, вернувшаяся от модистки, Кати тихонько ушла. Она заглянула к детям, поцеловала их румяные щечки, проверила, все ли готово для приема гостей на следующий день, и, помолившись, забралась в постель, но внезапно в дверь ее спальни постучали.

Немало удивившись позднему визиту, леди Катарина закуталась в шаль и отворила. На пороге стояла Илена. Сестра расцвела за эти годы. Ее красота стала ярче, сочнее. Некоторое пренебрежение манерами добавляло изюминку ее облику.