Дения, я и кое-что об испанцах. Неизвестная Испания

Как только зайдёте, то увидите аллею из гранатов. Первый раз плодовый кустарник мне попался на полуострове иберов. В московских магазинах плоды похожи на лечебные мячи. Здесь они меньше, ближе к теннисным или яблокам[62 - В Древнем Риме гранат называли малум гранатум (лат. malum granatum) – «зернистое яблоко».]. Созревшие, они похожи на короны, которые причудливо вывернули свои зубцы, украшенные розовой галькой. Русский турист может подумать, что перед ним несозревший плод. Мякоть цвета благородной розы просвечивает, словно вуаль на солнце на голове невесты. Это не признак незрелости, а разновидность сорта.

Как в шашках стоят здесь лавки. И они не пустуют. Испанки, не достигшие еще своего почтенного возраста, щебечут как калиты[63 - калита, квакер, попугай-монах – (лат. Myiopsitta monachus) – птица семейства попугае- вых. Единственный вид рода Myiopsitta.].

Южноамериканский попугай. Общительный, приветливый, энергичный. Не птица, а испанец в перьях.

Неподалёку, на привязи, в тени «зернистых яблок» лежат их верные питомцы.

Налево пойдёшь – пруд найдешь, направо пойдёшь – перголу с виноградом найдешь, прямо пойдёшь – жив будешь и себя не забудешь, а вот что за здание перед тобой, так и не узнаешь. Ни одной вывески, ни одной таблички, что могла бы приоткрыть любопытному туристу историю дома, – нигде не найдёшь.

Пруд с водопадом в жару магнитом действует на всякого входящего. А виноград на перголе ничуть не удивит вкусом, который ничем не отличается от покупного. Пальмы перед перголой напомнят о возрасте поместья.

За домом вытянутый пруд с мостиком посередине, который приведёт вас к касите[64 - касита (casita) – постройка похожая на дом, малых размеров, с одной комнатой, обычно использовалась как техническое помещение.]. Назначение этого домика неизвестно. Он и не склеп, и не молельня, и не беседка, и не искусственный грот.

Ощущение, что ты попал в гости на пару веков назад к испанскому дворянину, будет идти рядом с вами второй тенью. И не даром.

То, что мы увидели за время прогулки, относится к 19 веку. Поместье же здесь появилось в 17 веке. Изначально территория занимала площадь намного превосходящую нынешнюю с границами по улице Ками де Гандия. А это, если верить карте, – очень-очень приличный кусок земли.

Перевод названия парка вызывает вопросы. «Торре» и «кремада» – «башня» и «кремация». В этом случае перевод бы был – «обожженная башня» или, если использовать другое значение второго слова – «башня для сжигания мусора».

И память картину пальцами в гуаши нарисовала. Весна. Вечер. За городом. Под ногами каша. Солнце ещё только набирает силу и не способно высушить за день дары Зимы. Соседская баня. И. Началось. Где респиратор? Куда бежать? Вернуться в город. Побег в спасительный асфальт от едкого, тяжёлого, хватающего твои лёгкие и сжимающего их до пены на губах дыма.

Историки утверждают, что единственная функция башни вплоть до начала 19 века – сторожевая. В те времена бандиты были таким же обычным явлением, как летучие мыши в сумерках. Они осуществляли набеги и опустошали поля. В окрестностях башни были найдены остатки кремниевого оружия, которое использовали сообщества рыцарей большой дороги.

До строительства в 1970 г. квартала Париж-Педрера (Par?s-Pedrera, последнее – «каменоломня») поместье Торрекремада оставалось вдалеке от городских границ, среди сельской местности. И сейчас, если проезжать среди горных хребтов по платной трассе, что возвышается над муравейниками разных типов, можно видеть одинокие финки среди восковой листвы апельсинов, которая напоминает рябь на море. Дом уже не дом, а лайнером застыл на водной глади, подобной послушным волосам, меняющейся под гребнем-ветром.

Нынешнее здание Торрекремада было построено в девятнадцатом веке представителями крупной буржуазии Дении. Вы не забыли, что это столетие изюма. Память о хозяевах этих земель сохраняют особняки в центре города на улицах Лорето (Loreto) и Кабалес (Cavallers).

Одной из пяти семей, которые разбогатели на производстве изюма, была Оливер (Los Oliver). Когда «обожженная башня» перешла к ним, то охранная роль поместья уступила место двум новым назначениям – летней резиденции дуэньо и важной части сельскохозяйственного комплекса, на котором производился не только изюм, но и растительное масло.

Архитектура усадьбы и внутреннее убранство подтверждали то величие, которого достиг род Оливер: просторные комнаты для членов семьи, хозяйственные пристройки для слуг, молельня, которая до сих частично сохранилась, конюшни. Убранство интерьера – тяжёлые шторы, роскошное постельное бельё, мебель на заказ из Англии и Франции и волшебный сад в романтическом стиле, сегодня нам от него остался только пруд, – всё это черты нового зарождающегося класса, буржуазии.

Двадцатый век встречает нас Второй республикой (II Rep?blica), гражданской войной (Guerra Civil). Усадьба практически стала «крематорием», с той лишь разницей, что в заведение это привозят уже не живых, в стенах же господских апартаментов расположился госпиталь, многие из постояльцев тоже в итоге оказывались «не живыми».

После Оливеров финка попала в руки Ногеролес (Nogueroles), владельцев шоколадной фабрики. Но новых латифундистов ожидал неприятный сюрприз – банкротство. А теперь – внимание: чтобы не лишить имение владельца, город получил права на участок в 100000 квадратных метров, а это 10 гектар. Вам легко представить будет территорию, если вы вспомните столичный зоопарк. Да, площади идентичны.

Эта область стала «зелёными легкими», «райским уголком» Дении, границы которой уже подошли к воротам поместья. Помните Сады Матушки Ампаро? Здесь похожая схема отношений с властями. Земля превращается в сады, за ней ухаживают, проводят летние музыкальные фестивали, во время учебного года школы города используют парк как ботанический сад – так будет ровно 80 лет, срок действия договора.

Сегодня вы увидите здания в экземе. Молчаливый взгляд болезненных глаз-окон встречает каждого.

Анекдот вспомнился. Сидит лягушка на берегу, мимо проплывает крокодил и спрашивает: «Лягушка-лягушка, а почему ты такая скользкая, противная, липкая?» А лягушка ему отвечает: «Это я болею. А на самом деле я белая и пушистая».

Если убрать смысловое содержание и оставить только эпитеты, то это максимально близкое описание постройки конца 19 века. В Москве внутри Садового кольца пешком пройдите, увидите многие здания в подобном состоянии.

7 октября 2006 года министерство жилищного строительства согласилось на стопроцентное финансирование восстановления и реконструкции «уголка свежести». Мадрид выделил 3,6 миллионов евро. И ничего. Проходят годы, местные власти «не бросают полотенца» (arroja la toalla – исп. поговорка, означает «признать поражение»).

Эта тема стала одним из пунктов в выборной программе местных политиков.

Данная информация не помешает вам окунуться в прохладу парка и представить, что значит быть латифундистом.

Монго и паре пере

Помните, мы с вами стояли возле стен крепости? Многое мы смогли увидеть, хочу остановиться на одной природной достопримечательности – горе Монго. В самой Дении вам могут попасться на глаза таблички-указатели на природный парк Монго. А в офисе для туристов можно взять буклет с тропами по этой горе. Площадь этого природного парка – две тысячи сто семнадцать гектаров. Маршрутов – шесть. Никому не посоветую первую по- ловину дня для пеших прогулок, если только вы свой путь начнёте не в семь утра. По дороге к горе, вы можете попасть к скиту Паре Пере.

Когда затейливый путь приведёт вас к памятнику Паре Пере, тогда вы и пришли к часовне.

Речь пойдёт о брате Педро Эстеве (Pedro Esteve), монахе францисканце. Вся его жизнь была посвящена идеям Святого Фанциско (San Francisco) – жить по писанию, в бедности, целомудрии и послушании.

Монах уроженец Дении. Если вы пройдётесь по улице Лорето (Loreto), она заканчивается в начале улицы Де Ла Мар (с куплетом на стене), найдите дом с мемориальной табличкой, здесь 19 октября 1582 года в десять вечера родился будущий монах. Он был третим сыном из шести у Педро Эстеве де Хуана (Pedro Esteve de Juan) и Каталины из Пуиг (Catalina de Puig).

В восемнадцать лет он решил посвятить жизнь Богу и стал монахом-францисканцем. Возможно, на такое решение повлиял его дядя священник.

Он провёл несколько лет в обучении в монастырях Валенсии, Алкиры (Alcira) и Оливы (Oliva). В Челве (Chelva) он уходит в отшельничество и проживает в пещере, которая находится недалеко от монастыря. Всё свое время он проводит за обдумыванием Священного Писания.

Согласно преданию, когда в 1633 году в город пришла чума, брат Педро Эстеве совершил процессию Святой Крови (Sant?sima Sangre) – нам этот праздник знаком под названием Праздник Тела и Крови Христовых. Он совершил Евхаристию и раздал хлеб больным, которые излечились. Это было чудом. Монах обрел известность в Дении и городах вокруг.

В возрасте шестидесяти пяти лет, в 1647 г., монах приехал в Валенсию, где чума опустошала город.

Паре Пере проводил много времени в молитвах. Вы не пройдёте мимо каменной хижины. Но зайти внутрь будет трудно, келья слишком мала. История говорит, что служитель Бога часто использовал её для укрытия в ненастье.

Однако, по результатам исследований местных краеведов, этот, грубой кладки скит 17 века, имеет прямое отношению к сбору дождевой воды с Монго и был резервуаром для хранения таковой. Но служитель церкви здесь тоже жил. С той лишь разницей, что хранилище воды было в начале, а потом уже и укрытие для одинокого монаха.

Умер он в 1658 году. И чудеса на этом не закончились. В 1935 году был найден гроб с телом монаха в церкви Успения. Летом 2016 года последнее пристанище монаха открыли: поводом была беатификация. И здесь всех присутствующих ожидал сюрприз – нетленное тело, а прошло 358 лет после смерти.

В честь чудотворца в двадцатом веке была построена часовня, которой и дали его имя. На её стенах можно увидеть керамические плитки с изображением жизни и работы брата Педро Эстеве.

Если вы или кто-то из ваших близких болеет, то не забудьте свечку.

Тогда и у вас появится шанс проверить чудотворную силу монаха.

В Ватикан отправилось тринадцать человек из Братства Святой Крови с запросом на канонизацию Педро Эстеве.

А гора продолжает нас манить. Высота её 753 метра над уровнем моря. Природным парком она стала не так давно, в 1987 году. Если не быть любителем ботаники, то никогда и не догадаться, что здесь 650 видов флоры и фауны.

Про фауну. Помню, как однажды вечером поднималась на автомобиле вдоль подошвы гиганта и в свете фар увидела уши. Потом маленькое тело и при движении зверька мелькнули огоньки в глазах – лиса.

Ежик, идущий вдоль дороги, – обычное явление. А вот змея с погремушкой на хвосте – более редкая ситуация. И если она будет ещё реже, лично я не против.

Стаи летучих мышей, что в сумерках передвигаются не выше двух-трёх метров от земли, можно сравнить с закатом солнца – и то, и другое вечно.

Про флору. Семена пиний, что продаются в магазинах, здесь можно найти в шишках сосен. В период цветения лаванды можно встретить людей с мешочками, которые прячутся при приближении чужаков. Очевидно, что здесь происходит неофициальный сбор для личных нужд.

У меня же была другая история. Дочь, ещё в дошкольном возрасте, сорвала сухой «зонтик» огромных размеров. «Мама, мама, смотри, у меня зонтик» – кричал ребёнок, довольный своей находкой. Она проводила им по лицу, пытаясь нюхать то, что пригодилось бы лишь для костра. И как все дети, у которых руки работают так, словно плохой кукловод ими дергает неумело, она сухостоем проводила по всему телу. К вечеру нас ожидал сюрприз, когда кожа дочери стало покрываться красными растущими на глазах пятнами, а внутри этих очагов возбуждения появлялись пузыри. «Ожог» – в голове носилось. Но этого не могло быть. Поездка в госпиталь выявила процентное отношение квалифицированных врачей – один на пять. Врачи, что по очереди осматривали маленького пациента, спешили сообщить, что это опоясывающий герпес. Моё природное чутьё и знак зодиака – Овен, категорически были не согласны. Пока не вышла женщина, в её глазах которой отразилась вся печаль еврейского народа, могла бы я сказать. Она диагностировала ожог от борщевика. У нас это борщевик Сосновского.