Скандальное красное платье

«О господи! Пиппин, – ругала она себя. – Успокойся. Тебе уже не шестнадцать, и он тебе не опасен…»

Опасность. Боже милостивый! Она разговаривает с капитаном Томасом Дэшуэллом, с человеком, которого ненавидит вся Англия, с самым заклятым врагом Англии, не считая Бонапарта.

Значит, и с ее врагом.

«Ну, не совсем врагом», – сказала она себе. Но это не означает, что теперь ему не грозит опасность.

– Капитан Дэшуэлл, вам не следует…

– Ш-ш, Цирцея. Просто Томас, если не возражаешь. – Он снова поймал ее руку и, притянув ближе, прошептал на ухо: – Фамилию Дэшуэлл тут не очень любят, и в Англии, и в Шотландии, если уж на то пошло. За мою голову назначена высокая награда… – Сделав паузу, Дэш посмотрел на нее.

Пиппин вздрогнула от его взгляда.

– Да, я знаю.

Выпрямившись, он широко улыбнулся:

– Так ты следила за моими приключениями?

– Ваши подвиги трудно пропустить, сэр. – Она оглянулась, отыскивая взглядом кузин. Какова бы ни была причина, он здесь, и это не может служить хорошим предзнаменованием для него и для нее тоже, если ее увидят с ним. – По вашей милости многие торговые суда лишились груза.

– Лучше уж пусть они лишатся чая и шелков, чем я головы. – Дэш наклонился ближе: – Как же я смогу украсть другой поцелуй с твоих сладких губок, если моя голова будет торчать на пике?

Поцелуй? Он намеревается поцеловать ее? Снова?

«Только бы поцеловал», – подумала Пиппин и тут же сообразила, что ее ждет.

Ее репутация будет погублена, не говоря уже о том, что Фелисити ей шею свернет за то, что навлекла на них скандал, ведь они с таким риском приехали в Лондон на светский сезон и так много поставлено на карту.

Нет, о поцелуе и речи быть не может.

«По крайней мере не здесь и не сейчас, на виду у всего Лондона, – нашептывал ей озорной голосок. – Но возможно, позже…»

Что он предложил ей несколько лет назад?

«Идем со мной, Цирцея. Идем отсюда. Ты будешь в безопасности, я обещаю. Я научу тебя быть пиратом».

Нужно было уйти с ним в ту ночь, а не сбежать, как испуганный ребенок. Если бы она в ту ночь послушалась своего сердца, то знала бы о поцелуях больше, чем те жалкие воспоминания, за которые цеплялась…

Пиппин, спотыкаясь, отступила и глянула по сторонам, чтобы убедиться, не смотрят ли на них, щеки у нее снова запылали.

– Что вы здесь делаете? – снова спросила она, меняя тему.

– Боюсь, застрял. По крайней мере пока лед не растает, – сказал Дэш. – Я прибыл сюда… можно сказать, по делам и оказался в ловушке. Какое… затруднение. – Он кивнул на стоявшие во льду суда. – И без друзей. По крайней мере до сих пор. – Дэш снова попытался взять ее за руку, но Пиппин на этот раз оказалась проворнее и спрятала руку под накидку.

«Это капитана Дэшуэлла не остановит», – сообразила она, заметив, как он глянул на ее высовывающийся локоть.

Пиппин сделала еще шаг назад.

– Осмелюсь сказать, вы сами в этом виноваты. Понятно, почему у вас нет друзей. Леди Джозефина говорит, что вы презренный, бесчестный, бессовестный…

Она замолчала, поскольку Дэш, похоже, воспринимал нелестные эпитеты как высокую похвалу.

– Но, милая Пиппин, думаю, именно этим я тебе и нравлюсь.

– Вы мне вовсе не нравитесь, – солгала она. – Я вас даже не знаю.

Откинув голову, он взглянул на Пиппин, и она заметила на его лице тень рыжеватой щетины. В тот миг, когда Дэш смотрел на нее, Пиппин почувствовала – она готова была в этом поклясться – соленый запах моря и смолы, ставший его визитной карточкой в ту давнюю ночь их первой встречи.

И все же Дэш изменился, как, конечно, изменилась и она. Он раздался в плечах и стал выше ростом. В отличие от напыщенных щеголей и богатых прожигателей жизни, на которых постоянно указывала Фелисити, этот человек привык жить своим умом и в борьбе добывать или красть то, что хотел.

И по блеску его глаз Пиппин поняла, что он мог даже хотеть ее. Ее! Нищую леди Филиппу Ноуллз.

– Так ты читала обо мне в газете? Видела отчеты обо мне и «Цирцее»? – Покачиваясь на каблуках, Дэш разглядывал ее. – Но думаю, не мои подвиги заставили тебя запомнить меня, кое-что еще все это время подогревало твое воображение.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – напустила на себя чопорный вид Пиппин. Хотя она прекрасно знала, о чем речь.

Дэш пожал плечами, потом наклонился опасно близко:

– Ты ни разу не вспомнила наш поцелуй? Когда это было – два, нет, три…

– Четыре года, сэр, – без размышлений поправила его Пиппин. Черт! Она угодила в его западню. Ужасно трудно быть чопорной, когда он рядом. Но это не значит, что не надо пытаться. – Я тогда была ребенком, – напомнила она, – а вы – настоящим злодеем, коли поступили так дерзко. – Он рассмеялся то ли над ее выговором, то ли над чопорностью, она не знала.

– Ребенок! Тогда ты с оружием в руках делала мужскую работу на благо страны. – Капитан Дэшуэлл покачал головой. – Миледи, вы тогда были ребенком не больше чем теперь. И позвольте сказать, вы превратились в обворожительную леди. Столь же очаровательную, насколько я бесчестный. – Он пальцем мягко поднял ее подбородок. – Я никогда не забывал твои глаза. Столь же голубые, как мое сердце черно. – За словами последовал хриплый тоскливый вздох.

Пиппин очень хорошо поняла этот вздох. Шершавые пальцы, выглядывавшие из драных рукавиц, нежно касались ее, а его взгляд был почти печален.

– Только не говори, что ты замужем. – Его слова прозвучали почти тоскливо, намекая на что-то, чего она не могла распознать.

– Нет, я не замужем, – в смятении сказала Пиппин, всматриваясь в его лицо в поисках ответа, но увидела лишь улыбку, от которой ее сердце пустилось вскачь.

Подойдя еще ближе, Дэш прошептал:

– Я был бы крайне разочарован, узнав, что ты не ждала меня…

Ждала его?! Ну и высокомерие.

Все то, что годами тренировали в ней в школе, дабы сделать из нее добропорядочную леди, восстало от его предположения. Независимо от того, что это правда.

Пиппин расправила плечи и вскинула подбородок, как делала Фелисити, когда училась быть герцогиней.

– Я не…

– Нет, конечно, нет, – серьезно сказал Дэш, но его глаза озорно искрились. Он знал ее тайну. – Полагаю, ты живешь в Мейфэре, в великолепном доме. – В его голосе слышалась не зависть, а жалость. – С многочисленными слугами.

Пиппин покачала головой, не в силах говорить, снова забыв обо всем от того, что он рядом. Как она мечтала… грезила… жаждала.

– Не на Мейфэре? – дразнил Дэш.