В объятиях вампиров. Книга 1

Алекс не стал церемониться и резко вошёл в меня, заставляя дрожать от удовольствия и чувства наполненности им.

Оказывается, это так приятно – чувствовать, как он входит в тебя, как начинает двигаться, подчиняя своей безоговорочной власти! Дикое, первобытное чувство. Подчинить. Овладеть. Подтвердить своё право.

И я с радостью подчинилась, полностью отдавшись ему. Доверилась…

Ох, как бы потом не пожалеть об этом! Но сейчас мне не хотелось об этом думать.

Глава 31

Александр

Даже не думал, что буду так наслаждаться близостью с этой девчонкой! Маленькая, невинная глупышка! Такая простая и открытая! Такая нежная, хрупкая и такая сладкая! И эта невинная хрупкость заводит меня лучше любого афродизиака. Моя девочка…

У меня было полно любовниц – не сосчитать. Сам я всегда предпочитал опытных женщин, которые и минет качественный сделают, и не прочь, чтобы их отодрали пожёстче.

Каюсь, я тот ещё грешник! Люблю жёсткий секс, но это зависит от настроения и от степени развязности девицы.

А тут свалилась на мою голову эта маленькая невинность.

Сначала, как только её увидел, хотел просто трахнуть, а потом напиться её ароматной крови и отпустить восвояси. Но сейчас понимаю, что не смогу… отпустить.

Это совершенное гибкое тело! Этот сладкий грешный ротик! Такая отзывчивая, чувственная, доверчивая невинность…

Она сводит меня с ума!

Хочу её снова и снова! Хочу ласкать её, целовать. Хочу, чтобы она задыхалась от удовольствия подо мной. А когда мы с братом возьмем её вдвоём… Это будет полный кайф!

Вот и сейчас, вбиваюсь в неё, а она так сладко стонет, что хочется вечность не выпускать её из своих рук.

После фееричного оргазма пытаемся отдышаться. Держу её крепко, не выпуская из своих объятий.

– Ники.

– М-м-м, – отзывается она.

– Хочу тебя попробовать. Позволишь?

Конечно, я мог бы и не спрашивать, а просто взять, как делал это всегда с другими. Но почему-то её мне захотелось спросить.

Я почувствовал, как Ники напряглась: видно было, что боится.

– Мне будет больно?

– Я буду нежным, – прошептал ей в губы и поцеловал.

Кивнула, соглашаясь.

Моя сладкая девочка! Большего мне и не надо было.

Уткнулся носом в её тонкую шейку, вдохнул дурманящий аромат её кожи. Прошёлся языком по трепещущей венке. Вкусная…

Вонзил клыки мягко, но уверенно. Ники задрожала, а я лишь крепче сжал её в объятиях.

М-м-м! Божественная! Её кровь – как сладкий нектар.

Прикрыл глаза от удовольствия и полного кайфа.

Не могу напиться. Она – как живительный источник. Такая вкусная, необходимая, живая!

Я почувствовал, как Ники расслабилась. Её тело обмякло и стало податливым. И я только сильнее стиснул её в объятиях.

Да, моя девочка! Ещё чуть-чуть. Ещё глоток…

До моего затуманенного сознания донёсся приглушенный крик. А потом меня резко отбросило в сторону, впечатав в стену с такой силой, что я проломил в ней дыру.

Какого чёрта! Что не так?!

Сознание мгновенно прояснилось, и я увидел Николаса, склонившегося над нашей девочкой, мертвенно-бледной, как сама смерть.

Боже, что я наделал! Твою ж мать!

Николас, не задумываясь, прокусил своё запястье и приложил его к губам Ники.

– Какого дьявола, Алекс?! – заорал он.

Его тёмная энергия бесконтрольным потоком хлынула из его тела. Безжалостная страшная сила, способная в одно мгновение раздавить любое живое существо, но только не меня. Он знает это, от этого бесится ещё сильнее, выплескивая невидимые потоки, тёмные сгустки смертельной энергии. Его сила распространяется по кругу, тем самым создавая безопасный кокон в центре, который оберегает его и Ники, лежащую в его объятиях.

Я стиснул зубы до скрежета. Боль в груди сковала сердце стальными тисками.

Что со мной?

Однажды я уже испытывал подобные ощущения. Давно. Так давно, что воспоминания о них, казалось, навсегда стерлись из памяти.

Но нет… снова это чувство. Снова боль…

Воспоминания стихийной волной хлынули из глубин забытой памяти. Звонкий смех, словно тысячи колокольчиков. Голубые, как небо, глаза. Длинные волосы цвета спелой пшеницы.

Эммалин…

Когда-то давно мы с братом убили любимое существо, поддавшись инстинктам, дикой, необузданной жажде крови.

А сейчас снова всё повторяется.

Неужели это маленькая девчонка смогла то, чего не удавалось до неё никому? Смогла пробить вековую броню отчужденности и холодного безразличия? Неужели за какой-то месяц смогла забраться в самое сердце? Как я этого не заметил? Когда?

Не хочу снова этой боли. Не хочу этого невыносимого чувства потери и абсолютной беспомощности.

Она должна жить!