Узы магии. Дуэль с лордом вампиров
Я оказалась в мире вампов. Принесла кровную клятву их повелителю. Но ничто так не потрясло меня, как осознание, что в моей крови – обычной, человеческой крови – есть магия.
– Во мне есть магия? – почти неосознанно выдыхаю я.
Руван поворачивается, поднимая бровь в форме полумесяца.
– Само собой. Прочие обычно верят, что люди напрочь лишены магии, но вампиры знают правду. Сила есть у всех, нужно лишь уметь ею пользоваться.
«Сильными не рождаются, а становятся», – много лет назад сказал мне Дрю, когда я спросила, почему Давос сделал его своим особым учеником. Любой способен обрести силу, нужно только правильное руководство и упорный труд. Именно поэтому Дрю сбегал ко мне почти каждую ночь.
«Мы ведь близнецы, – объяснял он. – Если я могу стать сильным, то и ты сможешь».
Вместе мы добились многого, хотя изначально даже не рассчитывали, что так получится. Интересно, знал ли Давос, что на самом деле тренировал нас обоих? Скорее всего, нет, иначе не стал бы продолжать занятия с Дрю.
Я подхожу к своему отражению и осторожно потираю метку на шее. Руван не сводит с меня взгляда. Трудно понять, о чем он сейчас думает. Я же недоумеваю, как я, скромная дева-кузнец, оказалась здесь, в обличье охотницы, с меткой повелителя вампов на коже. У меня все те же черные глаза и темные волосы, знакомые шрамы на руках, ожог на правой щеке, полученный еще в двенадцать лет в результате несчастного случая в кузнице, однако в остальном я с трудом себя узнаю.
– Ты хочешь использовать ее? – вырывает меня из мыслей голос Рувана.
– Что использовать?
– Нетронутую силу в твоей крови, которой никогда не пользовались твои предки, – усмехается Руван.
Он выглядит самодовольным, явно радуясь, что меня хоть что-то очаровывает в его мире. И я тут же прогоняю назойливые мысли. Его они точно не касаются.
– Конечно нет. Я не вамп и не хочу иметь с ними ничего общего.
– Правда? Связать себя с вампиром кровной клятвой – как раз и есть нечто общее, – еще более самодовольно уточняет он.
– Это всего лишь соглашение. – Я отхожу от зеркала, поправляя и подтягивая доспехи. Хотелось бы мне с такой же легкостью обуздать расшалившиеся мысли.
– Да, конечно. – Руван поворачивается к двери. – Ну, раз теперь ты знаешь, где будешь жить, пойдем. Я познакомлю тебя со своими вассалами.
– С вассалами?
– Да. С моими верными рыцарями, принесшими клятву верности мне, этой земле и нашему роду. Можно сказать, они – моя собственная группа охотников.
– Ты уверен, что так нужно? Сам ведь говорил о моем остром язычке. – Не очень-то мне хочется с ними встречаться. Я бы предпочла укрыться в этой комнате, чтобы хоть немного прийти в себя. Вокруг меня слишком много перемен, и я еще не смогла до конца осознать происходящее. – Да и вряд ли они обрадуются, когда поймут, что их прославленный повелитель заключил сделку с их заклятым врагом.
– Ты бы стала оспаривать решение главного охотника?
Я поджимаю губы. Понятия не имею, что происходит в крепости, поэтому безопаснее вовсе не отвечать. Кто знает, как много известно вампам об Охотничьей деревне и откуда они вообще черпают сведения.
– Я так и думал, что нет. – Руван открывает дверь. – Пойдем.
Мы выходим на галерею, где все еще покорно ждет Куин. Теперь в зале, который расположен под нами, стало более шумно. Разговоры перекликаются со звуками, похожими за звучание скрипки. И пусть галерея находится значительно выше, я могу разобрать большую часть слов – почти не сомневаюсь, что только благодаря выпитой крови вампа. Это лишний раз напоминает о том, что я сделала и насколько сильно изменилась.
«Ты поступила верно», – уговариваю себя, но внутренний голос звучит уже не так убежденно, как раньше.
Все воспринимается каким-то неправильным. Мне некомфортно в собственном теле, а чувства меня обманывают. Внутри зарождается ненависть к собственной крови, к силе, всегда живущей во мне, но которой я никогда не желала. Мне хотелось просто защитить свою семью и, возможно, когда-нибудь вместе с братом увидеть море.
Как же я оказалась здесь?
– Они стали смелее, чем раньше, – ворчит мужчина.
– Смелее. Сильнее. И с каждым разом все упрямее, – добавляет другой приятным мягким голосом.
– По крайней мере, у нас есть их кровь, – безразлично произносит женщина.
Меня пробирает ледяной озноб. Они ведь говорят об Охотничьей деревне. В ушах начинает звенеть, и я практически не слышу дальнейших слов, как будто тело физически пытается их заглушить.
– Очень мало дается по доброй воле, – сокрушается второй мужчина. – Нам придется очищать остальное, насколько возможно.
– Очищать? Брать кровь силой отвратительно, – бормочет женщина.
– Я хорошенько постараюсь, – отвечает мягкий голос.
Музыка замолкает.
– И этого хватит? – спрашивает вторая женщина.
– Должно, – вступает в разговор Руван.
Мы как раз спускаемся по лестнице, соединяющей галерею с залом внизу и проходящей вдоль задней стены.
При виде меня все вампы вскакивают на ноги. Я с трудом сглатываю и опускаю взгляд под ноги, стараясь не споткнуться. Сейчас я не кузнец, а охотник, и не собираюсь демонстрировать свой страх. Мы изучаем друг друга, и воздух вокруг сгущается, как бывает перед началом драки.
Десять
Я стискиваю руки в кулаки. Даже несмотря на новообретенную силу, хватило бы и пары вампов, чтобы со мной расправиться. Будь их воля, они запросто сломали бы меня, словно игрушку.
Видимо, уловив напряжение, Руван шагает вперед и заслоняет меня от остальных.
– Это новый член нашей группы.
– Милорд… – начинает мужчина с низким хрипловатым голосом, но замолкает на полуслове. Внешне он довольно крупный, с кожей белой, словно снег, покрывающий горные пики за окном, почти лысый, зато носит темно-каштановую бороду.
– Она же охотник, – заканчивает женщина и кладет на стол скрипку. От этого движения по ее плечам рассыпаются длинные пряди светлых волос почти такого же цвета, как и ее глаза. Как глаза всех вампов.
– И моя кровница. – Руван складывает руки за спиной.
Женщина, чей смех я слышала, пока спускалась, издает недоверчивый возглас и откидывает со лба шоколадного цвета челку. С одной стороны головы ее волосы коротко подстрижены, как и мои, другая выбрита и покрыта шрамами, которые призрачными дорожками спускаются по шее, выделяясь на коже цвета сепии.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно.
Кто там говорил насчет неуместности вопросов вышестоящим? Я искоса смотрю на повелителя вампов. Руван стискивает челюсти. И меня переполняет самодовольство, но я не настолько глупа, чтобы его показывать.
– Вы… связали себя кровными узами с человеком? – недоверчиво уточняет крупный мужчина.
– К тому же с охотницей? – Темнокожий мужчина с мягким голосом поправляет круглые очки, словно пытается рассмотреть меня получше. Часть его черных волос заплетена в тугую косу, остальные собраны в пучок на затылке.
– Именно. Она поможет нам раз и навсегда покончить с проклятием. Нельзя тащить ее за собой вглубь замка, пока простое пребывание в Срединном Мире наносит ей вред.
– Да, логично, – бормочет мужчина в очках. – Я этого не учел.
– Ты да не учел? – ахает блондинка.
Мужчина с мягким голосом закатывает глаза и отводит взгляд, потом вновь быстро смотрит на нее и опускает голову.
– Охотники заботятся только о себе, – бледный мужчина с хриплым голосом хмуро взирает на меня. Под его кожей бугрятся мышцы, шеи почти нет; внешне он похож на небольшую гору. Однако зачастую подобное телосложение еще не гарантия настоящей силы. С другой стороны, в случае с ним мне не хочется проверять, что к чему.
– Ну, она действует в своих интересах. – Руван смотрит на меня выжидающе. Неужели ждет каких-то слов? Я едва заметно улыбаюсь. Пусть сам разбирается со своими рыцарями. Он фыркает в ответ. – Я поклялся, что, если она поможет мне снять проклятие с вампиров, мы больше никогда не пересечем Грань, чтобы охотиться на ее людей.
– И вы не накажете их за все, что они с нами сотворили? – Похоже, у миниатюрной брюнетки больше нет желания смеяться. Такое впечатление, будто она вот-вот расплачется. Ну или попробует кого-нибудь убить. – Руван…
– Дело уже сделано! – бросает он. – И я готов еще раз принести ту же клятву, лишь бы избавить наш народ от этой напасти. Мы потеряли слишком многих. Еще несколько циклов, и весь наш вид вполне может исчезнуть. – В его позе отчетливо сквозит безысходность. Повелитель вампов наполовину оборачивается ко мне. – Это мои вассалы. Тебе придется тесно с ними сотрудничать, поэтому постарайся соблюдать хотя бы элементарные правила приличия и быть вежливой. По условиям нашей клятвы никто из них тебя пальцем не тронет. – Указывая на всех вампов по очереди, Руван начинает их представлять. – Вот эту играющую на скрипке сирену зовут Уинни.
– Я на четверть сирена, – немного застенчиво поправляет она, но в ее золотистых глазах читается твердость металла.
– Вентос у нас силач.
Здоровяк складывает руки на груди, подчеркивая свои бицепсы.
– В плане тактики и знаний нет никого лучше Кэллоса.
Мужчина в очках подносит руку к правой стороне груди и низко кланяется. Его одежда в идеальном порядке, все складочки тщательно расправлены. Он явно из тех, кто придает больше значения внешнему виду, чем удобству, и совсем не выглядит угрожающим… ну, или искусно притворяется.
– Лавенция…
– Сама практичность, – с широкой улыбкой, обнажающей клыки, заканчивает низкорослая, чуть полноватая женщина. Судя по телосложению, в ней вполне может таиться невероятная сила. Скорее всего, так и есть, учитывая ее шрамы.
– Куина ты уже знаешь.
Даже не взглянув на меня, он подходит к столу и наполняет водой золотую чашу вроде той, что стояла на алтаре. Потом добавляет в нее три капли из обсидианового флакона, напоминающего тот, что дал мне Дрю. Пугающий факт.
– Что в этом флаконе? – интересуюсь я.
Вампы обмениваются взглядами.
– Кровь, – отвечает Кэллос.
«Наверняка взятая у охотников в ночь кровавой луны».
Однако все мысли вылетают из головы, когда прямо у меня на глазах Куин начинает меняться. Кожа становится смуглой, чуть темнее, чем у Рувана и Вентоса, глаза вновь обретают ясность, по щекам струйками стекает чернота. Спутанные лохмы на голове превращаются в коротко подстриженные, слегка зачесанные вперед рыжевато-каштановые пряди. Он кривит пухлые губы, печально уставясь перед собой.
Значит, вампы пьют человеческую кровь, чтобы скрыть чудовищный облик. И ради ее добычи каждое полнолуние нападают на людей. Вероятно, только постоянное употребление крови позволяет им думать и говорить. Именно поэтому эти вампы кажутся более разумными, тогда как те, кто выходит на охоту, похожи на неуклюжие трупы.
– А это, друзья мои… – резко замолчав, Руван бросает на меня вопросительный взгляд. – Я не знаю, как тебя зовут.
Я торжествующе улыбаюсь. Наконец-то до него дошло. Возможно, тот факт, что я так долго скрывала от него собственное имя, воспринимается не слишком значительным. И тем не менее это пусть маленькая, но победа. Теперь можно заодно проверить, как вообще работает кровная клятва.
– Меня зовут… – Вымышленное имя застревает в горле. Я откашливаюсь. Значит, Руван говорил правду: мы не способны лгать друг другу. Ну, по крайней мере, я точно не могу. На всякий случай не мешало бы так же проверить и его. – Риана, – выдавливаю я. Значит, полуправда допустима. Хорошо, может пригодиться.
– Сколько вампиров ты убила, Риана? – уточняет Вентос, поглаживая темно-каштановую бороду.
– Одного, – честно отвечаю я и тут же жалею, что не увеличила число, чтобы звучало более грозно.
– Одного? – усмехается он. – Лжешь.
– Думай, что хочешь, – пожимаю я плечами.
– Она еще совсем девчонка. – Уинни садится, прижимая к груди скрипку. Осторожно трогает струны, но не играет какой-либо мелодии. Просто извлекает резкие, пронзительные ноты, совсем не похожие на предыдущую музыку. – И не смогла бы убить многих.
– Она говорит правду, – убежденно кивает Руван, лишний раз подтверждая, что умеет отличать правду ото лжи.
– Судя по тому, что вы привели человека сюда, подозрения не оправдались. Источником был вовсе не главный охотник, – обращается Кэллос к Рувану, меняя тему разговора.
Остальные ничего не говорят. В глазах Кэллоса читается понимание. Руван застывает рядом со мной.
Внезапно меня накрывает гнетущее чувство. Сперва я принимаю его за скорбь по Давосу. Однако я никогда не питала особой любви к неприятному старому охотнику, охранявшему нашу деревню и готовому выдать меня замуж, словно племенную кобылу. Нет, здесь что-то другое… Я почти чувствую, как внутри все переворачивается, будто взгляды вампов сейчас обращены на меня. Я искоса смотрю на Рувана. Он выглядит бесстрастным, но… Нервы натягиваются как струна. Такое впечатление, будто я улавливаю эмоции, скрытые под маской его безразличия и ощущаю его панику.
– Я своими руками убил главного охотника, – неохотно признается Руван, – однако проклятие никуда не делось.
– Я же говорил, – вздыхает Кэллос. – Я прочитал все написанные Джонтаном книги о древних лориях крови и почти уверен, что источником проклятия является какой-то предмет, а не человек. Особенно если учесть, что оно действует уже очень много лет. За это время человек бы давно умер, и проклятие потеряло бы силу.
– Тогда источник наверняка спрятан в той комнате, о которой ты говорил, – коротко замечает Руван.
– Если она сумеет туда добраться. – Лавенция переводит взгляд с меня на Рувана и обратно.
– Сумеет. Она выстояла против меня, – важно заявляет Руван.
– Неужели вы стали бы убивать нужного нам человека? – закатывает глаза Уинни.
– Ну, она не слишком стремилась со мной идти. Как и любой из людей. К тому же, как только я ее увидел, сразу понял, что Риана поможет нам. Она отличается от других охотников.
От слов Рувана в животе разливается тепло, которое я тут же стараюсь прогнать. Я не куплюсь на его лесть.
– Вы ведь имеете в виду не только ее умение сражаться, – уточняет Кэллос в своей обычной спокойной, проницательной манере.
– К ней применили магию крови, и поэтому Риана смогла биться со мной на равных.
В комнате воцаряется тишина. Она легко заполняет пространство, лишь подчеркивая, насколько огромен этот пустой зал. Сюда могло бы вместиться полсотни вампов. Нет, целая сотня. Наверняка у Рувана есть и более грозные слуги. Но где же они? Не вернулись из-за Грани? Или, может… остальных перебили охотники?
Меня переполняет гордость. Вероятнее всего, в Охотничьей деревне все хорошо. Дрю нашли в тумане и спасли прочие охотники, благодаря которым в ту ночь вампы не захватили власть над миром.
– Невозможно! – Уинни перестает перебирать струны.
– Я знаю, чему стал свидетелем. В ее налитых кровью глазах появился золотистый ободок, а вены вздулись. Может, вы не в курсе, как выглядят обряды превращения, но я-то читал о ритуалах и видел рисунки в старых книгах. Она все еще оставалась человеком, хотя процесс уже начался, так что… – Руван окидывает меня взглядом. Я упорно храню молчание, зная, что любое сказанное слово может быть использовано против меня или деревни. – От нее исходила сила, присущая нашему виду. И я с легкостью ощутил ее приближение, точно так же, как могу чувствовать любого из вас.
«Ощутил меня?..» Может, именно поэтому, несмотря на соль, вамп понял, что я дома? Хотелось бы верить. Тогда есть надежда, что мама провела всю ночь в безопасности. Но если это правда… неужели я и в самом деле обладала какой-то силой? И в зеркале, которое поставил передо мной Руван, все-таки отражалась я?
– Потрясающе! – Подойдя ближе, Кэллос изучает меня с ног до головы. Противное ощущение. Я что для него, какая-то диковинка? – Как они это сделали?
– Я… – И что сказать? Не следует раскрывать все карты, пусть лучше гадают. Прямо солгать Рувану я не могу. А прочим вампам? – Я ведь охотница… – Слова даются легко. Значит, их обманывать все же можно. – А не ученый. И не задаю вопросов вышестоящим.
– Ну да, как истинный верный последователь, – закатив глаза, саркастически замечает Кэллос и вновь садится на скамью.
– Да, Руван, пользы от нее хоть отбавляй. – Лавенция откидывается на спинку стула.
– Польза будет. С ее помощью мы попадем за ту дверь. А если не получится… Возможно, она сумеет хоть немного пролить свет на то, как охотники вообще создали проклятие. Раз Риана участвовала в их экспериментах с кровью, есть вероятность, что она знает что-то ценное, пусть и сама еще этого не понимает.
Я кошусь на Рувана. Судя по его словам, он так же неустанно, как и я, просчитывает разные непредвиденные обстоятельства. Возможно, повелитель вампов прав, и мы сможем помочь друг другу. Хотя если мы мыслим схожим образом, то возникает вопрос: как он собирается меня убить, когда все закончится? Раз Руван и вправду похож на меня, то уже придумал несколько способов.
– Вы ведь знаете, что поддавшиеся обезумеют от одного ее запаха, – вступает в разговор Уинни.
– Кэллос сможет отыскать для нас наиболее безопасный путь через старый замок, – возражает Руван.
Старый замок? Поддавшиеся? Источник проклятия? Я ничего не понимаю. Однако все же стараюсь запомнить детали.
– Представляю, как поддавшиеся станут рвать ее на части. Забавное будет зрелище. – Лавенция с блестящими глазами подается вперед. Теперь она выглядит в десять раз более опасной и вполне способна посоревноваться с Вентосом за звание самого смертоносного вампа в зале. Возможно, все дело в клятве крови, но Руван уверенно держится всего лишь на третьем месте. Мне даже хочется сообщить ему об этом. Просто чтобы уколоть.
– Теперь она одна из нас. Не желайте ей смерти, – напоминает Руван.
– Ну нет. – Вентос вскакивает на ноги, и от резкого движения стул, на котором он сидел, опрокидывается назад. Да уж, явно вспыльчивый мужчина. – Несмотря на все ее клятвы и нашу обязанность подчиняться вашим приказам, эта девчонка никогда не будет одной из нас. Она охотница и наш враг. – Он тычет в меня пальцем.
Надо же, вампы ведут себя как обычные люди! Способны говорить, чувствовать и даже выходить из себя. И если все они преданы Рувану, то почему тогда с ним спорят?
Не слишком-то похоже на коллективный разум. Скорее уж каждый из них обладает собственным мышлением. Но как бы то ни было, они все равно монстры, пусть и не такие, как о них рассказывали. Эти вампы носят человеческие обличья, пьют кровь, чтобы обрести чувства и эмоции, и так усердно притворяются людьми, что это почти сбивает с толку. Только меня не проведешь. Понятно ведь, что цель у них одна: продемонстрировать, что мы не так уж сильно различаемся, и вызвать у меня сочувствие.
– Мне никогда и в голову бы не пришло становиться одной из вас, – тихо замечаю я, и все вампы тут же поворачиваются ко мне. – Но ради блага всего человечества я исполню данную клятву. А потом навсегда уберусь из этого места, подальше от всех вампов.
– Хорошо сказано, – кивает Руван. – Думаю, все согласны, что нужно как можно скорее покончить с проклятием.
Вентос неохотно кивает, поднимает стул и грузно опускается на него. Удивительно, что тот еще не сломался под его тяжестью.
– Значит, прямо завтра отправляемся в старый замок, – заявляет он.
Во взглядах вампов мелькают сомнение и беспокойство. Вспомнив темные окна, которых избегали мы с Куином, я осмеливаюсь спросить:
– Что еще за старый замок?
Кажется, никто из присутствующих не горит желанием отвечать. Они открывают рты, потом снова закрывают. В конечном итоге Руван поясняет:
– Место, насквозь пропитавшееся проклятием. Там ты увидишь истинные ужасы и поймешь, наконец, что сотворили с вампирами твои драгоценные охотники.
Одиннадцать
– Для спуска в старый замок понадобится много сил, – продолжает Руван. – Поэтому лучше тебе подкрепиться, пока есть возможность. – Он обводит взглядом остальных. – Вы все уже поели?
– Да, но там еще немного осталось, – отвечает Лавенция.
– Я принесу, – предлагает Уинни.
Вскочив с места, она выходит из зала и быстро возвращается с обычной человеческой едой, которую ставит на стол.
Несмотря на желание выглядеть несгибаемой, предательский желудок издает громкое урчание. Руван бросает на меня удивленный взгляд, но, как ни странно, не произносит ни слова по этому поводу. Остальные вроде бы и вовсе ничего не замечают.
– Пожалуйста, угощайся, – предлагает повелитель вампов.
– Решили отравить меня? – интересуюсь я.
– Пища не отравлена, – тяжело вздыхает Руван. – Я не смог бы убить тебя, даже если бы захотел.
Если бы захотел! Можно подумать, все это время он раздумывал о чем-то другом.
– Ты, может, и не смог бы, но она вполне, – указываю на Уинни, которая достает посуду и столовые приборы. Она несколько раз моргает, явно удивленная тем, что я обратила на нее внимание. – Мы с ней не связаны кровной клятвой.
– Все они принесли клятвы мне. А я поклялся, что мои вассалы не причинят тебе вреда. Успокойся, никто тебя не тронет. – В голосе Рувана слышится нетерпение. – А теперь ешь.
– Да, милорд, – неохотно выдавливаю я, несмотря на кипящее внутри недовольство.
Уинни приносит столовые приборы, и у меня возникает идея.
– Не хочу, чтобы она сидела с нами, – ворчит Вентос.
– Да ладно тебе, – мягко возражает Лавенция и кладет ладонь на его мощное предплечье. – Завтра вам придется сражаться бок о бок. А это куда серьезнее, чем сидеть за одним столом. Лучше тебе поскорее привыкнуть к ее присутствию.
Вентос пронзает Рувана сердитым взглядом, но больше ничего не говорит.
– Мне тоже не слишком улыбается есть вместе с вами, – прямо заявляю я. – Всем предельно ясно, что наш союз долго не продержится. Я не одна из вас и не имею ни малейшего желания с вами сближаться. Я вполне могу есть в одиночестве и по возможности общаться с вами как можно меньше.
– По крайней мере, у тебя есть хоть немного здравого смысла. – Вероятно, это комплимент, но, судя по тону, Вентос явно сомневается, что у людей вообще он имеется.
Решив не обижаться на его слова, я бросаю взгляд на стоящую передо мной тарелку с солониной и маринованными овощами. Довольно скудное угощение.
Несмотря ни на что, я не привыкла закрывать глаза на трудности. Благодаря четко установленным порядкам, в Охотничьей деревне, как правило, никто ни в чем не испытывал недостатка. Однако и там случались тяжелые времена. Сильная засуха или обильные дожди губили урожай, и тогда приходилось жестко ограничивать съестные припасы, в результате желудки постоянно ныли от голода. Интересно, отчего повелитель вампов ест в пустом обветшалом зале в компании лишь горстки рыцарей, причем такую пищу, которая обычно бывает лишь на столах бедняков?
У меня возникает множество вопросов, но я ограничиваюсь нейтральным:
– Вампы едят обычную пищу?
– А чем, по-твоему, мы питаемся? – уточняет Куин.
– Кровью? Человеческой плотью?
Вроде бы очевидный ответ, однако после моих слов все вампы за столом разражаются смехом. Что ж, похоже, я ошиблась. Шею заливает жаркий румянец, и я поспешно сжимаю губы, чтобы и лицо не покраснело.
– Люди и в самом деле ничего о нас не знают. – Лавенция накладывает себе маринованную брюссельскую капусту.
– Кровь мы используем для магии, Риана, а не для пропитания.
Такое обращение кажется странным, но лучше побыстрее к нему привыкнуть. Я и так уже отдала вампу магию, о существовании которой даже не подозревала, и принесла нежеланную клятву. Незачем ему знать еще и мое полное имя.
После слов Рувана в зале повисает тяжелая тишина, и я не в силах понять, что скрывается за его задумчивым взглядом. Может, он каким-то образом ощущает мою неловкость? Я ведь как-то уловила его чувства.
– Во всяком случае, так поступают истинные вампиры, – заканчивает повелитель.
– Истинные?
– Те, кто не поддался проклятию. Завтра сама увидишь. – Голос звучит устало, и я представляю себе металлическую опору, которая вот-вот сломается. Она скрипит и стонет, ясно давая понять, что стоит еще чуть-чуть надавить, и трещины не избежать.
Посчитав, что разговор окончен, я накладываю себе еды, тщательно следя за тем, что выбрать; подцепляю самый большой кусок мяса, стараясь не думать о его возможном подозрительном происхождении. Беру столовые приборы, сдержав желание покоситься на сидящих за столом, чтобы понять, не станут ли они меня останавливать. Пытаясь двигаться просто и естественно, складываю салфетку так, чтобы внутри можно было что-то спрятать. Вампы уже снова разговаривают между собой, не обращая на меня никакого внимания.
– Если мы пойдем в старый замок, может, разбудить еще солдат? – уточняет Лавенция.
