Узы магии. Дуэль с лордом вампиров
– Ты должна защищать себя.
– Одно другому не мешает. – Сердце отчего-то настойчиво твердит, что я сумею защитить еще и брата. Глупо, конечно, ведь сейчас я не в силах ничем ему помочь. И все же по мере того, как крики приближаются, я все яснее ощущаю, что нужна ему. События развиваются не по плану. И голодная кровавая луна требует жертв. – Иди наверх и спрячься. Посыпь порог своей комнаты солью. Не издавай ни звука и не спускайся до утра, что бы ни случилось.
Мама поджимает губы, явно желая со мной поспорить. Однако подчиняется.
Иначе нельзя. Такая уж у нас жизнь.
В Охотничьей деревне все стоят одной ногой в могиле, а в руках сжимают серебряное оружие. Мы не сдаемся без боя. Ведь мы – единственный заслон, не позволяющий вампам проникнуть в наш мир и подчинить его своей власти.
– Будь осторожна. И никакого безрассудства, – шепчет она, сжимая меня в крепких объятиях. – Увидимся утром.
– Я просто посторожу дверь. – Отчего-то слова звучат как ложь. Но что еще я могу? Ни на что другое не хватит сил. И все же сердце бешено несется вскачь, вызывая дрожь возбуждения во всем теле. – Увидимся утром. – Я похлопываю маму по спине.
Она берет ведро с солью и уходит наверх, оставляя меня наедине со своими тревогами. Крики все так же звучат в отдалении. Ухватившись за рукояти серпов, я пытаюсь снять их с пояса, но, заметив движение в темноте, едва не роняю оружие. И все же успеваю подхватить прежде, чем оно со звоном падает на пол.
Во мраке ночи возникает одинокая тень, которая движется слишком быстро и плавно, но в то же время прерывисто и суматошно. Явно не человек. Остановившись, монстр переводит ищущий взгляд слева направо. Его глаза кажутся совершенно черными, лишь в самом центре мерцают крошечные золотые искры. Разинутая пасть полна острых смертоносных зубов. Он способен одним укусом перегрызть жертве горло, лишь бы насытиться ее кровью.
Впрочем, судя по багровому пятну на груди, он уже кого-то загрыз и даже не потрудился украсть лицо своей добычи. Сегодня ночью в этом нет необходимости.
Сунув руку в карман, я достаю оттуда обсидиановый флакон. Эликсир охотника. Мощное древнее зелье, позволяющее выпившему двигаться столь же быстро, как и вампы, и сражаться с ними на равных. Но это опасное средство, вызывающее исступление, особенно при частом употреблении, поэтому его разрешено пить только охотникам.
«Дрю сказал, все будет хорошо».
Я вновь смотрю на вампа. Нюхая воздух, он крадется по улице и задевает лбом низко висящие колокольчики. Однако тихий звон его ничуть не пугает. И меня охватывает паника вперемешку с сомнениями. Неужели охотники ошиблись? Помогут ли нам колокольчики? Или соль?
Я открываю флакон. Капли жидкости внутри даже в свете кровавой луны выглядят черными как смоль. Вдохнув неповторимый аромат, я подношу флакон к дрожащим губам. От одного лишь запаха из самых глубин существа поднимается некий сильный порыв, заставляющий мышцы мучительно ныть от нетерпения. Словно бы я всю жизнь только и ждала этой силы и свободы, чтобы самой вершить собственную судьбу.
Я опрокидываю флакон себе в рот. Густая жидкость стекает на язык, обволакивает горло, а после падает в желудок и разлетается там, словно разбитая о землю бутылка с выпивкой. В животе вспыхивает огонь.
Я падаю на колени. Перед внутренним взором мелькают какие-то образы. Крепость. Глаза, яркие, словно солнечный свет. Усыпанный звездами небосклон и города в горах, которые можно увидеть только в детских книжках. Потом все в мгновение ока исчезает.
Тяготы и боль уходят в небытие. А мышцы просто жаждут движения.
«Ну, давай, – мысленно молю я. – Беги по моим венам и преврати меня в охотника. Позволь защитить всех, кого люблю, и знакомый мне мир. Придай мне сил, чтобы хоть на одну ночь бросить вызов устоявшимся порядкам».
Я осторожно поднимаюсь на ноги, стараясь побороть подступающую тошноту. Нельзя, чтобы меня вырвало. Дрю не для того подарил мне силу. Мир расплывается вокруг и как будто дрожит, все ускоряя темп, а потом сливается в одно сплошное неразборчивое пятно.
Затем в мгновение ока все меняется. В воздухе разливается сладость, которой я никогда не ощущала прежде. В нос ударяют непривычно острые запахи ночной росы, древесного угля, остатков вчерашнего ужина в котле возле очага. Мир становится непривычно огромным, но я готова его принять.
Дверь резко распахивается. Такое впечатление, будто содрогается земля.
В лунном свете плечи вампа окутаны кровавым ореолом. С его губ срывается тихое шипение.
– Умри! – рычу я.
Голос ни капли не похож на мой собственный. Более глубокий, подстегиваемый жаждой, которая пожирает меня изнутри.
«Вперед! – толкает меня эликсир. – Используй силу, чтобы пролить кровь. И положи конец этой долгой ночи».
Я прыгаю, отчетливо слыша в шорохе ветра шепот чужой смерти.
Четыре
С первобытным визгом вамп выпускает когти. Я уворачиваюсь. Сейчас его движения воспринимаются более медленными и предсказуемыми, чем прежде. Однако такое чувство, будто он действует скорее инстинктивно – ничуть не похоже на отточенные шаги моего брата, прошедшего боевую подготовку. И я предугадываю каждый удар еще до того, как монстр его наносит.
Вамп бросается вперед, но я поспешно отступаю в сторону, и он теряет равновесие. Крепко держа рукоять, я одним движением просовываю серп между его ребер и тяну, вспарывая грудную клетку, откуда с тошнотворными звуками выпадают черные и сероватые внутренности. Серебро очищает его пятнистую кровь. Вамп кричит и корчится от боли, а потом обмякает на моем клинке. И я отчетливо ощущаю, как жизнь покидает его тело. На месте того, что лишь миг назад существовало, воцаряется пустота.
Не в силах держать его вес, я с тихим вздохом рывком высвобождаю серп. Руки ощутимо дрожат. Ну вот и все, я это сделала. У меня получилось. Всего несколько шагов, и я, действуя, как учил Дрю, расправилась с монстром. Брат будет мной гордиться. Если поверит. Нужно рассказать ему сразу же, как…
Откуда-то издалека, вспарывая воздух, доносится визг.
Никогда прежде я еще не слышала ничего подобного. Я вдруг понимаю, что в ушах эхом отдаются звуки битвы, отдаленные крики и вопли, приказы, передаваемые одним испуганным охотником другому. Как будто с помощью попавшего в кровь эликсира все чувства обостряются до невероятной степени, открывая для меня практически весь мир. Охотничья деревня полнится неутихающим шумом, учащенными сердцебиениями и яростными командами. С далекого поля битвы долетает запах пролитой крови. Я ощущаю все – как будто в эту проклятую ночь, озаренную зловещим светом красной луны, меня переполняют страх и паника всего человечества.
Я пытаюсь отгородиться от незнакомых чувств, но все их вновь перекрывает тот же визг. Чуждый, незнакомый. Как бы мне хотелось больше никогда его не слышать!
«Дрю».
В глубине души я внезапно понимаю, что брат в опасности.
– Прости, – шепчу, бросая взгляд на лестницу, хотя мама, конечно, не слышит.
Трудно сказать, отпустила бы она меня или велела остаться. Но на Приграничных болотах гибнет мой брат, и сейчас, когда меня переполняет безудержная сила, я не позволю ему умереть в одиночестве.
И поэтому устремляюсь в ночь.
Невидимая нить дергает меня за пупок – как будто тянет к чему-то далекому. Или к кому-то. Подчиняясь ее воле, я мчусь по главной дороге и выбегаю из деревни. На полях охотники сражаются с жестокими вампами. Земля под их ногами от пролитой крови и лунного света кажется багровой.
Я не останавливаюсь. Несусь вперед со всех ног, быстрее любого человека или монстра. На меня никто не обращает внимания. Да и в любом случае все силуэты мелькают мимо меня размытыми пятнами.
Как ни странно, ощущение влажной земли под ногами и наполняющий легкие прохладный ночной воздух воспринимаются знакомыми, как будто я уже бегала здесь прежде. Глупо, конечно, ведь кузнецу закрыт путь даже на окраину деревни, не говоря уж о Приграничных болотах.
Фермерские поля ограждает еще одна стена. Именно здесь по-настоящему заканчивается Охотничья деревня и начинается враждебная территория. Дорога тянется дальше, прорезая бесплодную землю, которую много лет назад, чтобы защититься от вампов, выжгли и посыпали солью.
Впрочем, толку от этого немного.
Теперь земля по бокам дороги сочится влагой. Значит, болота совсем рядом. Вокруг в тусклом лунном свете мелькают хилые, похожие на скелеты деревья. Над лужами стоячей воды клубится туман, щупальца которого выползают из-за древней каменной арки и тянутся во всех направлениях почти до самой защитной стены.
В верхней части арки изображен ромб, под которым находится V-образный символ с двумя полумесяцами по бокам. Дрю как-то рисовал их мне. Говорят, это знак вампов – предупреждение, которое наши предки оставляли на границах своих земель.
Я прохожу под аркой и попадаю в туманные объятия Приграничных болот.
Сейчас я на чужой земле, и лишь текущий по венам эликсир дарит мне относительное спокойствие.
Среди темной воды и гниющих деревьев змеится длинная, извилистая, мощенная камнем дорога. Я несусь по ней с невероятной скоростью, а порывы ветра лишь сильнее меня подгоняют.
Но вскоре становится ясно, что туман играет со мной злые шутки. Не раз в белесой пелене мне видится какое-то движение, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что там пусто. Я моргаю несколько раз, чтобы зрение стало острее. Не хватало еще отвлекаться на игру света.
До меня доносится какое-то ворчание. Хрип. Я ловлю напряженные звуки, которые издает брат, и с каждым тяжелым вздохом мысленно умоляю его держаться. Вокруг меня – и него – полно вампов, нарушающих равновесие нашего мира.
Внезапно туман рассеивается, и я понимаю, что нахожусь на большой круглой площадке, похожей на останки какой-то древней башни. Благодаря осыпающимся стенам болотные воды не могут проникнуть сюда и до конца погрести под собой истертые камни. Взгляд падает на кровавую бойню, и что бы ни толкало меня сквозь ночь, в тот же момент исчезает.
Главный охотник Давос… мертв.
На обезображенном теле ярко выделяется глубокий порез, проходящий почти через всю шею, широко раскрытые пустые глаза смотрят в небо. Он лежит в луже собственной крови. Значит, вампы его не выпили, а убили просто ради забавы.
Ноздри наполняет густой, почти невыносимый запах крови, и перед мысленным взором проносятся новые образы: золотистые глаза, пятнистая кожа. Тряхнув головой, я прогоняю видения, стремясь сосредоточиться на настоящем. Не хватало мне только охотничьего безумия.
По следу из красных брызг я нахожу еще двоих.
Дрю явно сильно досталось. Стальные когти, вонзившись в плечо, пригвождают его к разрушенной стене, и он висит безвольной куклой, уронив голову на грудь. Черные волосы, такие же, как у нас с мамой, мокрыми прядями падают на лицо.
Вамп, с которым он сражался, не похож на всех прочих. Таких я никогда не видела даже в самых страшных кошмарах.
В отличие от прочих монстров, которые бродят в изодранной одежде, этот носит пластинчатые доспехи из полированного железа. Кто бы ни ковал их, он явно тщательно поработал над каждой замысловатой складкой – усерднее, чем искусная швея, готовящая изысканный наряд для святочного бала.
Весь доспех отделан золотом и украшен переплетенными нитями. Узоры мне не знакомы, однако, несмотря ни на что, я не могу не восхищаться безмерным мастерством их создателя. У меня самой никогда не имелось ни ресурсов, ни возможности выковать что-то хоть вполовину столь же прекрасное. По бокам шлема, словно рога, приделаны пучки вороньих перьев, поблескивающих в красном свете луны. Может, это трофеи охотников, которых убили для него разведчики? Ведь всем известно, что охотники на удачу носят перья живущего в крепости ворона. При мысли об этом внутри все сжимается. Алый плащ, тоже с золотой отделкой, колышется в воздухе за его спиной – как будто бы тянущиеся из тумана невидимые руки дергают за подол, стремясь вернуть вампа в тот мир, из которого он пришел.
Я крепче стискиваю серп. Наверное, только эликсир не дает мне броситься сейчас наутек.
– Если источник не он, тогда кто? Ты? Скажи, где его найти и как разрушить. – Шипение монстра напоминает звук, как будто в воду опускают раскаленный металл.
Хотя этот голос не может исходить от стоящего передо мной существа. Первобытный звук словно бы доносится сразу со всех сторон. И не слетает с губ, а рождается на свет одной лишь волей говорившего. Его слова вползают мне в уши и свиваются в сознании, будто устраивающая новое логово змея. Я почти ощущаю его грубую силу, проникающую в самые потаенные уголки разума.
Вамп склоняется ближе к Дрю, на шее которого уже нет воротника. Монстр собирается его убить! Неужели он выпьет кровь моего брата и заберет его лицо? Если это существо примет облик Дрю, я не смогу его убить.
– Отпусти его! – кричу я прежде, чем вамп успевает хоть что-то сделать.
При звуке моего голоса Дрю дергается, но даже не поднимает головы. Он явно потерял слишком много крови. Лишь из-за нашей особой связи, которая бывает только у близнецов, вкупе с эликсиром, я улавливаю, что в нем еще теплится жизнь.
Вамп вдруг издает низкий смешок, больше похожий на отдаленный рык какого-то давно затерявшегося в болотах зверя.
– Еще одна охотница решила отомстить за павших друзей?
Значит, этот голос и в самом деле принадлежал вампу? Они умеют говорить? Никогда о таком не слышала. Только вот если монстры способны разговаривать, то, наверное, обладают и разумом. И тогда, получается…
«Все это намеренно».
Они охотятся на нас, не просто подчиняясь звериным инстинктам, а потому, что сами так решили. Ради развлечения.
Я крепче стискиваю серп. Нет смысла снова просить его отстать от брата. Такие существа, как он, понимают лишь кровопролитие и смерть. Что ж, он их получит.
– Теперь я твоя добыча!
Я бросаюсь вперед, сокращая расстояние между нами. Вамп пытается повернуться, но стальные перчатки, которые покрывают его когтистые руки, глубоко застряли в камне, и он движется слишком медленно. Одним из серпов я подцепляю забрало на его шлеме и дергаю.
Сталь лязгает о железо. Шлем слетает с его головы, а я лишаюсь одного серпа. Вамп пошатывается. Я тоже теряю равновесие, но, вонзив кончик другого серпа в камень, опираюсь на него и поднимаюсь на ноги, а потом одним движением высвобождаю оружие. Может, я и не упражнялась с охотниками, однако Дрю передал мне все полученные от Давоса навыки. А в течение дня, таская уголь и обрабатывая молотом железо и серебро, я тренировала мышцы.
Вамп все же разворачивается. И лишь глядя в пустые глаза монстра, я вспоминаю слова Дрю: «Завтра легионы возглавит сам повелитель вампов. И я буду его ждать, чтобы убить».
Значит, вот он, источник всей нашей боли. Кошмарное создание, зло во плоти. Он умеет разговаривать, потому что владеет разумами всех вампов. Именно из-за него жители Охотничьей деревни сражаются и проливают кровь, живут в окружении стен и борются ради блага мира, лежащего за ее пределами.
По его вине я лишилась отца, а мой брат сейчас умирает.
Выглядит он жутковато. Впалые щеки, обвисшая складками посеревшая кожа, как у древнего старца, на лбу морщины. Нахмуренные брови, глубоко запавшие, лишенные белков черные глаза, которые словно смотрят на меня из провалов черепа, но с желтой радужкой – прямо как у волка, застигнутого ночью светом фонаря. Крючковатый острый нос словно бы сделан из воска. Наверное, пришлось его прижимать, чтобы надеть шлем. Из приоткрытых губ торчат два пожелтевших клыка.
Повелитель вампов похож на ходячий труп. Ему посвящены все страшные истории, которые рассказывают жители в Охотничьей деревне.
Да, слово «монстр» ему определенно подходит. Он воплощает в себе все мои кошмары. В детстве именно это чудовище ветром билось в окно и пряталось в длинных тенях в углу комнаты, а порой скрывалось под кроватью и даже во взрослом возрасте продолжало преследовать меня в ночных кошмарах.
Повелитель вампов замирает, глядя на меня, и чуть шире раскрывает жуткие глаза, недобро блестящие в кровавом лунном свете. Он так пристально изучает меня, словно бы уже поглощает мою душу.
– Кто ты? – хрипло спрашивает он.
Кто я? Странный вопрос от подобного чудовища.
– Твоя смерть, – с безумной улыбкой сообщаю я.
Пять
Взмахнув серпом, я целюсь прямо в его жуткие глаза. Вот бы хватило одного удара, чтобы с ним покончить. Но когда лезвие почти касается обвисшей плоти, вамп превращается в туман, и моя рука спокойно проходит сквозь рассеивающиеся тени. Собрав волю в кулак, я готовлюсь к новому удару.
С тихим шорохом он проявляется вновь – темная сущность, наполненная мраком и магией крови. Туман сгущается, и повелитель вампов опять предстает передо мной во плоти.
– Мерзкая девчонка! – рычит он.
Не потрудившись ответить, я бросаюсь к нему. И вамп точно так же растворяется в воздухе. Кожу начинает покалывать, а волоски на правой руке встают дыбом. Воздух сгущается, как перед ударом молнии, и повелитель темной дымкой возникает снова. За его спиной развевается алый плащ.
Вамп тянется ко мне. Я резко опускаюсь на корточки и крепче сжимаю серп, готовясь нанести резкий удар.
Кольчуга прикрывает его бедра. Поножи доходят практически до колен. Я неплохо разбираюсь в изготовлении доспехов и понимаю, что между ними должно быть уязвимое место. Наношу удар, стараясь зацепить заднюю часть колена. Лезвие вонзается в металл и выходит впереди, но не касается плоти.
Выпустив серп, застрявший в доспехах вампа, я резко поднимаюсь и цепляюсь за его плечо, стараясь использовать неустойчивое положение повелителя в свою пользу. Мы летим на каменные плиты. С помощью ногтей я отрываю камень и замахиваюсь, чтобы ударить вампа по виску. Он отшатывается.
Я пытаюсь ухватить свое оружие, но слишком поздно. Вамп наступает на серп, а потом затянутой в доспех ногой отшвыривает его прямо в болотную жижу. Я тянусь за другим серпом, однако повелитель вампов, раскрыв ладони, явно намеревается схватить меня за шею. Извернувшись, я отступаю и вновь ловлю его взгляд. Дыхание перехватывает.
– Из тебя сотворили монстра. – В его словах отчетливо слышны неодобрение и ненависть. Что ж, это взаимно.
– Только для того, чтобы покончить с другим монстром!
Я вскакиваю на ноги, но повелитель оказывается быстрее. Вокруг него сгущается злой черный туман, и когда вамп останавливается передо мной, дымка облепляет мое лицо невидимыми ладонями. Прижав меня к одной из рушащихся стен, повелитель вцепляется мне в горло. Я хватаю его за руку, сжимаю большой палец и быстрым движением отдергиваю от себя ладонь. Обычно за этим следует удар коленом в живот, но с учетом его брони мне это не поможет. Мы вновь сцепляемся и, теряя равновесие, катимся по земле. Я замахиваюсь, но снова безуспешно.
Мы сражаемся на равных, нанося удар за ударом, но нам удается лишь вскользь зацепить друг друга. Вамп в очередной раз уклоняется, и я с хрустом врезаюсь костяшками пальцев в твердый булыжник. Перекатившись, он обеими руками прижимает меня к земле.
Нависнув надо мной, этот скрюченный живой труп, обрамленный светом ярко-красной луны, прожигает меня горящим взглядом неестественных черных глаз с ярко-желтыми радужками.
– А ты упорная бестия, – рычит он, обнажая острые, как бритва, клыки. Вообще-то, как ни странно, большинство зубов у него человеческие. Только клыки удлиненные.
Я лихорадочно прикидываю, как вырваться из его хватки. У меня не так уж много времени. Совсем скоро он сожмет меня в объятиях и выпьет кровь до последней капли, а потом использует мое лицо, чтобы проникнуть в Охотничью деревню.
Я мысленно прошу прощения у мамы. У меня ведь даже нет воротника, чтобы ему помешать.
– Но Кэллос, черт возьми, был прав. Ты сможешь послужить нам, – вдруг заявляет он.
И прежде, чем я успеваю осмыслить его слова, нас окутывает туман.
Я делаю вдох и тут же начинаю кашлять и задыхаться. Эта дымка терзает легкие и проникает в вены, угрожая разорвать мою плоть. Однако в мгновение ока все вокруг меняется.
Мы уже не в развалинах, а на главной дороге, вьющейся среди болот. Только непонятно, ближе или дальше от деревни. Едва этот вопрос мелькает в голове, меня вновь пронзает боль. В ушах звенит, и ночь, сгущаясь, словно по волшебству, обрушивается на нас, окружая непроглядным мраком. И я кажусь самой себе не более чем мыслью в пустоте.
И вновь все вокруг заливает красный свет. Мы стоим в предгорье, на гребне холма. Укрывающий болота туман постепенно рассеивается и клубится вокруг нас, напоминая морские волны. Похоже, мы забрались на самую высокую точку Приграничных болот. Где-то вдали виднеется одинокое пятнышко света. Охотничья деревня, которая отсюда выглядит совсем крошечной. Там осталась вся моя прежняя жизнь, знакомые люди, уютный дом. Однако монстр, который тянет меня за собой, сметает прочь еще живущие во мне крупицы надежды и робкие мечты.
Как только я немного прихожу в себя, мы опять начинаем двигаться. Я стискиваю зубы, чтобы не закричать. Каждое новое перемещение в пространстве приносит больше боли, чем предыдущее. И мне нужно все больше времени, чтобы восстановить дыхание. Вокруг явно живет магия, ночь превращается в бесконечный туннель. Мы проходим мимо слабо светящихся каменных плит, похожих на надгробия. А после снова накатывает боль.
Я зажмуриваюсь. Воздух вдруг меняется, я делаю резкий вдох, и мы оказываемся у подножия незнакомой горы.
А где вообще находятся горы? Никто из охотников никогда даже не упоминал о горах. Я оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на неровный берег, за которым расстилается бушующее море. Виднеются острова, между ними торчат острые скалы, о которые разбиваются волны с белыми шапками пены. Соленые брызги мешаются с висящими у горизонта низкими облаками, не позволяющими видеть, что находится дальше.
Подумать только, я на берегу моря. Моя детская мечта сбылась… благодаря чудовищу.
Над водой, опираясь на острова, тянется одинокий полуразрушенный мост, соединяющий пелену волшебного тумана с тяжелой опускной решеткой, которая закрывает вход в лежащий перед нами туннель.
Поговаривали, что стены, ограждающие Охотничью деревню и призванные удерживать вампов на их землях, тянутся до самого моря, о котором я грезила с детства. Однако теперь ставшая явью мечта превратилась в кошмар. Я оглядываюсь на гору, очерченную алым светом низко висящей луны.
– Уже недалеко, – почти успокаивающе бормочет вамп, и такой тон ничуть не вяжется с тем чудовищем, с которым я сражалась.
«Недалеко от чего?»
Пошатнувшись, я восстанавливаю равновесие. Неважно, где мы. Мне нужно…
Нас снова окутывает тьма, и повелитель вампов с помощью магии тянет меня за собой сквозь время и пространство, похищая из привычного мира. Нет никаких сомнений, что мы все глубже проникаем в земли вампов.
Мир вокруг вновь обретает очертания. Мы стоим на горном уступе, почти по колено утопая в снегу, и ледяной ветер пронизывает меня насквозь. Снег? Летом? Миг спустя мы уже двигаемся дальше. Судя по ощущениям, каждый следующий шаг вампа длиннее предыдущего, а темнота кругом кажется более постоянной. Мышцы буквально вопят от боли, которой мне еще не приходилось испытывать прежде.
Неужели он решил затащить меня на край света, а потом столкнуть с него в пропасть? Нет, нужно бежать. Поэтому, вернувшись к реальности в следующий раз, я вырываюсь из хватки. Удивленно что-то проворчав, повелитель вампов поворачивается ко мне лицом. Мы все еще в горах, на этот раз выше. Ноги тут же немеют и начинают скользить по скрытому под толстым слоем снега льду.
Вамп тянется ко мне, но я уклоняюсь. По венам до сих пор струится эликсир, вероятнее всего притупляя невыносимую боль и позволяя мне оставаться начеку. Повелитель поджимает губы, со злостью наблюдая, как я тянусь к сосульке, свисающей с ближайшего выступа, и отламываю ее. Вокруг и так стоит жестокий холод, но теперь я мерзну еще сильнее.
– Думаешь, что сможешь убить меня этим? – Вамп выгибает бледную бровь.
Однако я не намерена отступать. Я давно осталась без оружия, а он вытащил меня на арену, которую выбрал сам. Что мне еще остается? Я не намерена сдаваться без боя.
– Ты не справилась со мной даже с помощью своих драгоценных серебряных серпов. И чем тебе поможет эта ледышка?
Я молча угрожающим жестом поднимаю сосульку.
– Признаю, что кровь дарует тебе силу. И ты настойчива, но явно не слишком сообразительна, – усмехается он.
Ну и ладно, пусть думает, что хочет, лишь бы подошел еще на несколько шагов. Я чуть выше поднимаю сосульку.
– Ну, допустим, ты меня убьешь. А что дальше? Куда ты пойдешь? Без моей помощи тебе отсюда не выбраться. Я же дам тебе уникальную возможность… Хватит угроз!
