Шрам

– Помнишь ту легенду… – произносит она. – Ты рассказывала мне о короле по имени Метеус…

Я киваю.

– Ты говорила, что есть и другие истории. Легенды пустых.

В её взгляде смешались ожидание и беспокойство.

– Почему ты спрашиваешь? – Рассказчица не из тех, кто задаёт вопросы. Обычно она знает все ответы. И меня вдруг охватывает гнев. Я злюсь на Мел. – Я-то думала, ты сама всё знаешь.

Она молча смотрит на меня, уголки её губ приподнимаются в мимолётной улыбке.

– С чего бы мне доверять тебе эти легенды? – спрашиваю я.

– Я очень многого не знаю, Леора Флинт, – холодно отвечает Мел. – И готова это признать. Мудрость начинается именно с такого признания. Мир слишком велик, и на свете много такого, чего мы никогда не узнаем или не поймём. – Она проводит пятернёй по кудрям и насмешливо улыбается. – А вот ты, Леора, всего раз покинула родной город и уже считаешь себя умнее всех. Ты как пёрышко: считаешь, что свободна, однако летишь туда, куда несёт тебя ветер. И не говори мне о знаниях, страхе, правде и вере. Тебя влекут интересные истории, тепло очага, улыбка, симпатичное лицо. Ты порхаешь от друга к другу, а потом удивляешься, почему вдруг осталась одна.

В наступившей тишине черты лица Мел смягчаются:

– Ты мне нравишься. Мне нравится то, что я вижу в тебе. Ты дала мне надежду. Я говорила, что ты не такая, как все, и я верила… по-прежнему верю, что это так. Но теперь пришло твоё время действовать. Моих знаний не хватает. Я ищу правду, и мне нужна твоя помощь. – Рассказчица подаётся вперёд, её лицо вспыхивает. – Расскажи мне их легенды, – тихо просит она. – Мне кажется, в них есть что-то важное.

И тогда в маленькой комнате – Мел сидит за столом, я на подушках у стены – я мысленно открываю книгу, которая хранится в моей памяти, и рассказчица становится слушателем:

– В лесу, неподалёку от селения, стоял дом дровосека…

Глава тринадцатая

Я рассказываю Мел легенды, которые она и так знает, но с другой точки зрения. Историю о сёстрах, выросших в лесу. Одна из них стала принцессой, а другая удалилась в изгнание. Только на этот раз злая ведьма – сестра с татуированной кожей. Рассказываю о возлюбленных – во второй раз мои слова звучат даже страшнее. Нейт – наш Святой, но увиденный иначе, скорее шпион, чем спаситель. Спящая принцесса вырывается из-под власти родителей и рушит стены замка. Дар отдают братьям, которые ничего не знают о сердце обманщика.

Мел наливает чай из высокого чайника и опускает в каждую чашку по янтарному шарику мёда. В ожидании, когда мёд растает, она помешивает чай ложечкой.

– Этот напиток хорошо смягчает горло, – говорит она, протягивая мне чашку.

Я говорила долго, ощущая тепло в груди и желание не только щедро поделиться сокровенным словом, но и защитить легенды, рассказав их правильно. Мел слушала, прикрыв глаза, она улыбалась и кивала, смахивала слёзы – она всей душой принимала старинные трогательные истории, как могла их принять только рассказчица.

Мы молча пьём чай, а недавно произнесённые слова бурлят между нами океаном историй.

Осушив чашку, Мел убирает блокнот и ручку в ящик письменного стола, запирает его на ключ. Затем она встаёт из-за стола и подаёт мне руку, помогая подняться с подушек.

– Идём, – говорит Мел. – Я хочу тебе кое-что показать.

Мы подходим к потайной лестнице, и, мне кажется, я догадываюсь, куда мы направляемся, – в комнату, где хранятся книги из кожи рассказчиков. Дверь открывается со сдержанным вздохом: наверное, сюда не часто заходят гости. Комнату наполняет густой аромат старинных книг, от которого становится как-то теплее. Здесь на вечном хранении стоят драгоценные книги из кожи. Старинные легенды нужны нашему народу, мы должны помнить их и передавать из поколения в поколение.

Из года в год истории звучат одинаково, почти слово в слово. Однако каждый рассказчик или рассказчица носит на своей коже иллюстрации к легендам. В этих книгах отражена вся наша история. Легенды не меняются. И мы должны их помнить.

Однажды, ещё когда я была ученицей, Мел уже приводила меня в эту комнату. Тогда моя наставница считала, что у меня есть способности, даже размышляла, что могло бы получиться из меня в будущем. Помню, как в тот раз Мел поглаживала корешки книг, а я грустно думала, что после смерти от рассказчицы останутся только рисунки к историям, которые и придумала-то не она. Уже тогда моя вера дала трещину.