Небесная академия. Ученица и наездник
– Тебя – да. А его, – стражник указал на Уина, – в моем списке приказов не было.
– Э-э… – промычал тот, склонился ближе ко мне и почти на самое ухо прошептал: – Может, мне в самом деле не стоит туда идти?
– Но ты ведь хотел, – удивилась я.
Затем проследила за его взглядом.
Ага. Гордец, о характере которого прекрасно говорила его кличка, опять рвался из авиария наружу. Но поскольку на воротах, как оказалось, висело заклятие, пропускающее лишь людей, грифон бился о натянутую сетку. Это продолжалось каждый день и ничем хорошим не заканчивалось – Гордец добивался только того, что ранил сам себя. Остановиться и прекратить бессмысленное занятие ему, видимо, мешала… ну да, гордость.
В любом случае вид взрослого грифона, размером с лошадь, который бился о сетку, кусал ее мощным клювом и с лютым скрежетом царапал длиннющими когтями, было впечатляющим.
– Да его не надо бояться, – успокоила я. – Он на людей внимания не обращает.
– Ага, – как-то не слишком уверенно согласился Уин.
Я вернулась к стражнику.
– Мы одним глазком посмотрим – и сразу назад. Вы же знаете, меня в авиарии не трогают.
– Нет уж, брать такое под свою ответственность не стану, – отрезал тот.
Я вздохнула и засунула руки в карманы, проверяя, что там есть. Денег, разумеется, не оказалось. Ну а пытаться подкупить дюжего мужика пирожком – это даже звучит глупо. Стражник же не грифоненок-сладкоежка.
– Пожалуйста? – испробовала я последнюю попытку, заглядывая ему в глаза и невинно хлопая ресницами. – Мы быстро и никому ничего не скажем. Я только покажу моему другу Заката. Это совершенно безопасно!
Наконец-то к уговорам присоединился и Уин.
– Честное слово, – добавил он. – Мне еще год учиться, чтобы меня подпустили к гнездам на Орлиной Голове. А здесь грифоны на расстоянии вытянутой руки. Я об этом всю жизнь мечтал!
Стражник сердито запыхтел, угрюмо посмотрел на него, потом на меня и все же буркнул:
– Ладно, проходите, пока никто не видит. Но к грифонам, парень, слишком близко не подходи. И тут же назад!
Он приоткрыл массивную створку, и мы скользнули в щель. В ноздри сразу ударил запах свежего сена, за последнее время ставший родным. Я невольно улыбнулась и смело направилась к проходу между загонами.
– Идем, Закат облюбовал себе один из дальних загонов. Вот тут у нас живет Кусачка…
Оглушительный клекот заставил меня замолчать. Я растерянно посмотрела на Кусачку, который впервые на моей памяти издавал такие громкие звуки. Больше того, он встал на задние лапы, передние упер в верхние доски забора, выпустив длинные острые когти, и злобно щелкнул клювом на Уина.
Побледнев, друг прижался спиной к закрытой створке ворот.
– Да не бойся, – успокоила я. – Он так взятку выпрашивает.
– В-взятку? – заикнулся Уин.
Наверное, в его воображении нарисовалась оторванная нога нерадивого студента.
– Яблоки, мясо, – пояснила я. – Говяжью вырезку любит и сливки. Губа у него не дура. Клюв, вернее. Давай, не трусь.
Но стоило Уину сделать робкий шаг вперед, как на «сцену» вышел Гордец.
Обычно он игнорировал людей в авиарии – гораздо больше его увлекали попытки разорвать сетку и выбраться наружу. А те, кто менял ему подстилку и наполнял кормушку, – это так, вошки какие-то. Поэтому было страшно удивительно, что он со смертельной грацией хищника приземлился на небольшую площадку перед загонами, распахнул гигантские крылья, забил львиным хвостом по земле и угрожающе заклекотал на Уина.
Моего бедного однокурсника как ветром сдуло из авиария. Я даже окликнуть его не успела.
– Что тут происходит? – нервно сунулся внутрь стражник. – Эйри, все хорошо?
Я растерянно оглянулась на грифонов. Гордец как ни в чем не бывало взлетел обратно под «потолок» и принялся кромсать сеть. Только Кусачка все еще высовывал шею из своего загона.
– Все просто прекрасно, – мрачно ответила я.
Стражник скрылся. Обращаться к Гордецу не было никакого смысла, поэтому я с упреком посмотрела на Кусачку.
– Я, значит, вам лакомства тайком таскаю. А вы, неблагодарные, решили моего друга отпугнуть?
– Уру-ру, – сказал грифон.
Н-да. Трактуй как хочешь.
Я вздохнула и попыталась пройти мимо, но Кусачка ткнулся в меня головой, не пуская в проход. Большой карий глаз уставился на карман с пирожком.
– Унюхал, разбойник. Не дам. И потому, что ты Уина напугал, и потому, что вам, оказывается, нельзя сладкое.
Кусачка обиженно щелкнул клювом и оттолкнул меня лбом к воротам, взлохмачивая коричневые перья. Дескать, проваливай и без вкусностей не возвращайся, а то не пущу.
– Ты нахал, – сурово отчитала я. – И попрошайка!
Глаз продолжал смотреть на карман.
– Ох, святые воды Фиреннэна! – простонала я. – Ну на, на.
Пойманный в воздухе пирожок исчез в бездонной глотке грифона. Хотя лакомства было на «один зуб», Кусачка заурчал и тут же спрятался.
Бандит.
Я медленно пошла по проходу, разыскивая Заката. Настроение окончательно испортилось. Как будто мало было некрасивой сцены в столовой, боги ниспослали мне еще и этот спектакль с грифоньими оболтусами. Что на них нашло сегодня? Почему при мне подобного не случалось ни разу? Ревность такая у грифонов, что ли? Ладно, понимаю еще, Кусачка взбесился, а Гордецу всегда на меня было плевать. Он-то с чего взбеленился?
Возможно, стоило догнать Уина, но я не представляла, что говорить в такой ситуации. Извиниться за поведение грифонов? Смешно. Каждого посетителя еще внизу, у Лазурных ворот, предупреждают ни в коем случае не соваться в авиарий, потому что там самые непредсказуемые грифоны. Попросить прощения за то, что я привела Уина сюда? Тоже глупость. Он сам на этом настоял.
Я опасалась, что если начну прямо сейчас оправдываться перед парнем, то сделаю лишь еще хуже. Поэтому решила не делать вообще ничего.
Закат обнаружился в одном из дальних загонов. Он в последние дни взял моду разрывать землю и строить целую гору, с которой потом с восторженным писком прыгал. Видимо, представлял, что летает, потому что крылья его пока держали плохо. Когда рабочие разравнивали «трамплин» в одном загоне, малыш просто перебирался в другой и начинал все заново.
От излюбленного занятия грифоненок оторвался только затем, чтобы ткнуться клювом мне в ладони. Сообразив, что сегодня подарочка не будет, он недовольно фыркнул и попытался вернуться к горке, но я схватила его и подгребла к себе.
– Подожди, мне нужно проверить твой клюв.
Ага, разбежалась. Месяц назад Закат помещался мне в руки, и удержать его было несложно. Но, как бы ни подтрунивал надо мной Силвейн, за это время малыш здорово подрос. Попробуй удержи тушку весом с теленка! Закат вывернулся, развернулся ко мне задом и ткнул кисточкой на конце хвоста в нос. Фиг тебе, а не осмотр, хозяюшка.
– Я серьезно, Закат!
Теперь в меня еще и задней лапой землю кинули. Очень недвусмысленное «не мешай важным делом заниматься». Я начала терять терпение.
– А ну сидеть!
И тут чудо повторилось. Закат плюхнулся на попу и с видом, выражающим искреннее недоумение, повернул голову ко мне.
– Потерпи немного, – примирительно сказала я и осторожно, чтобы мне не отхватили палец, коснулась клюва.
На первый взгляд с ним все было в порядке. Твердый, блестящий, без трещинок. Разве что в земле перепачкался после рытья, но это мелочь.
Вот только много ли я понимаю в клювах? Сегодня меня и так уже ткнули в то, что в правильном ухаживании за грифонятами я ничем не лучше дырки от бублика.
– Придется просить Силвейна тебя осмотреть, – пробормотала я, выпуская малыша.
Он, мгновенно забыв обо мне, понесся на горку, прикрытую сеном. Только на сей раз не слетел с нее, а с не менее восторженным писком скатился прямо на попе, плюхнулся в яму перед склоном и горящими глазами уставился оттуда на меня.
– Молодец, – похвалила я на всякий случай, хоть и не понимала, чего на самом деле Закат от меня ждет.
Ему этого хватило. Он сделал несколько гребков лапой, выбрасывая из рытвины наружу землю, и вновь стал карабкаться на гору. Я еще немного понаблюдала за его развлечением, но думала на самом деле о другом.
Нужно узнать о грифонах больше, пока я нечаянно не причинила Закату вред. Если нам не начнут сразу давать важные знания об уходе за ними, придется опять идти к Силвейну. И надеяться, что он в этот раз не запросит еще какой-нибудь контракт…
Глава 11
Занятия прошли скучно. Профессор Бранвен оказалась сухонькой старушкой. Она никогда не летала на грифонах, зато досконально знала, в какой год кто из королей правил в Аэнвине, нашем королевстве. Свое повествование преподавательница начала вообще с доисторических времен, важно объявив, что каждый уважающий себя аэнвинец должен знать, с чего начиналось его государство.
Затем была лекция по географии. И снова ни слова о грифонах. Мы полтора часа таращились на карту и преподавателя, который скучно перечислял, какие в стране есть провинции и каков в них ландшафт. Под конец один из студентов не выдержал и поднял руку.
– Скажите, пожалуйста, а когда нам начнут рассказывать о грифонах?
– Госпожа Бранвен на соответствующем курсе поведает вам об основании академии…
– Простите, – перебил студент, – я имел в виду, когда нас начнут учить анатомии грифонов, особенностях их характера и прочим вещам, которые касаются непосредственно полетов?
Преподаватель поправил очки.
– Терпение – одно из важнейших качеств при дрессировке грифона. Как только вы докажете, что обладаете всеми необходимыми качествами, вас допустят к королям небес. Не раньше и не позже.
Вот так вот.
После географии нас ждал обед, а потом – еще одно не менее «увлекательное» занятие.
С Уином мы так толком и не поговорили. На обеде мы немного разминулись, и рядом со мной успел сесть Хоэл, так что Уину пришлось занять место напротив. А когда я поймала его после окончания лекций и попыталась извиниться, он немного потерянно улыбнулся.
– Да не за что тебе просить прощения. Меня много раз предупреждали, что грифоны – это не верные дворовые псы. Сам дурак, должен был догадаться, что без подготовки лезть не стоит. А ты… ты действительно волшебная девушка.
Я замерла с открытым ртом, не зная, что на это ответить. В этот момент Уина отвлек Хоэл, который предложил ему вместе потренироваться после лекций, и больше нам пообщаться не удалось.
Я пожевала нижнюю губу – и отправилась на другой важный разговор. С Силвейном.
Раз «законное» получение по-настоящему важных знаний о грифонах откладывалось, надо было искать другие способы. Неспроста же судьба сделала моим попечителем лучшего наездника в округе, да?
Но Силвейн, похоже, тоже был наделен особым магическим даром – умением никогда не находиться там, где его ищут. Мне сказали, что он где-то в учебном корпусе на занятиях, однако я обошла все аудитории и его там не нашла. Ну что за неуловимый человек! И утренние пробежки ни к чему – я накачаю ноги в попытках встретиться с собственным попечителем…
Голова, переполненная новыми знаниями, гудела. То, что большинство однокурсников считали занудным повторением прописных истин, для меня было не самым очевидным материалом. Все же, невзирая на старания мамы, я больше привыкла работать руками. Так что я не стала перегружать мозг еще сильнее и решила пойти самым простым путем – дождаться Силвейна возле его комнат.
Привратник в преподавательском корпусе уже привык ко мне и пропустил без вопросов. По той же причине сопровождение мне не предложили, и я побрела по коридору сама, с тоской думая о том, какой нужно выполнить объем домашней работы. Хорошо, что я начала читать учебники заранее!
Меня уже предупредили, что Силвейна в его покоях нет. Я не подумала о том, что его может ждать кто-то еще, поэтому вздрогнула, увидев напротив его двери девушку.
И даже, признаться, оробела.
Это была аристократка в демоны знают каком поколении. Только так можно было объяснить идеальность ее черт. Прямые брови, пухлые губы, чистая кожа – «принцесса» Мади, которую я с утра сочла красоткой, закачалась бы от зависти. На осиной талии, стиснутой корсетом, можно было сомкнуть ладони в кольцо. Мягкие каштановые локоны обрамляли прелестное личико. Весьма фривольное платье обнажало плечи, едва держась на груди. И все равно девушке было жарко. Она обмахивалась веером, который мелькал быстро-быстро, как крылья бабочки, и распространял вокруг душный аромат роз.
То, что передо мной дама из высшего общества, подтверждала не только внешность. Рядом с незнакомкой с покорным видом застыла ее горничная – женщина сильно старше, в белом чепчике и невыразительном платье. На меня она бросила ничего не выражающий взгляд. Зато ее хозяйка от возгласа не удержалась.
– Великий Хеден! В академию принимают та-хеев? Как низко она пала!
– Извините, – зачем-то сказала я.
Девушка закатила глаза, продолжая яростно обмахиваться веером. Я поколебалась и все же спросила:
– А вы давно ждете господина Силвейна?
– Конечно! – воскликнула она, снова закатив глаза. – Он избегает меня!
Я замолчала. Какой мужчина станет избегать такую красавицу и зачем бы ему это понадобилось, мне в голову не приходило.
Однако девушка резким движением сложила веер и прищурилась на меня.
– А ты зачем к нему пришла?
– Я его студентка, – промямлила я. – Хотела уточнить насчет дополнительных занятий.
– Ах, ну понятно! – выразительно ответила незнакомка и раскрыла веер.
В отличие от нее, мне ничего понятно не было. Я постояла с минуту рядом, чувствуя себя в такой компании крайне неуютно, и переменила мнение.
Лучше поискать Силвейна завтра.
Мое исчезновение томная красавица вряд ли заметила. А мне изрядно полегчало, когда я оказалась на свежем воздухе. Все-таки как некоторые особы из высшего света обливаются духами – это нечто. Моются они в них, что ли?
От сильного запаха роз голова разнылась еще сильнее. До общежития я дошла морщась, не обращая внимания почти ни на что вокруг. У крыльца стояли старшекурсники, которые скосили на меня взгляды, но после всех сегодняшних перипетий мне было уже плевать. Да пусть хоть открыто таращатся!
Дверь в свою комнату я толкнула так же машинально. И остолбенела, увидев незваного гостя.
Силвейн стоял у окна, прислонившись к стене и листая один из учебников. Льющийся в окно свет делал его ореховые волосы золотыми, создавая нимб вокруг попечителя. Золото плясало искрами и на его ресницах, делая и без того привлекательный облик мужчины волшебно притягательным. Я невольно им залюбовалась.
Да-а, Уин – парень приятный, но как же до Силвейна ему далеко…
Попечитель поднял голову.
– Здравствуй, Эйри.
Он не улыбался. Тон тоже был строгим. Я внутренне сжалась.
Конечно, я прекрасно понимала, что не пара такому, как Силвейн. Однако желание ему нравиться, хотя бы просто не разочаровывать его, никуда не девалось. И теперь я испугалась – что могло заставить попечителя явиться ко мне самому? Кто-то доложил, что я опять нарушила запрет и попыталась протащить Уина в авиарий? Или что поцапалась с Хитом? Чувство вины за утреннюю перепалку нахлынуло с новой силой. Ну вот кто меня просил в первый же день учебы заводить врагов!
– Здравствуйте, господин, – заставила я себя выговорить. – Не ожидала вас здесь увидеть. Что-то случилось?
Он ушел от прямого ответа, кивнув на мой стол с письменными принадлежностями и разложенными книгами.
– Вижу, ты последовала моему совету и начала заранее изучать программу академии.
– Ну да, я очень хочу успешно сдать экзамены, – растерянно проговорила я.
– Тогда зачем поддерживаешь слухи о том, что ты магесса?
– Что?!
Силвейн задумчиво посмотрел на мое лицо.
– После окончания занятий я нечаянно подслушал разговор студентов в учебном корпусе. Они обсуждали то, как ты управляешь взрослыми грифонами. Тремя сразу. Причем один из болтунов убеждал, что ему это якобы рассказал очевидец – другой студент.
Проклятье! Уин!
– Прошу прощения, господин, – залепетала я. – У меня и в мыслях не было порождать какие-то слухи о том, что у меня есть магический дар. Я не хотела ничего плохого и всего лишь…
Силвейн с хлопком закрыл книгу. Я испуганно замолчала.
– Эйри, – мягко произнес он. – Что я тебе говорил насчет того, с каких слов начинаются самые страшные катастрофы?
«Я не хотела ничего плохого». То же самое я ему сказала в тот день, когда Силвейн застукал меня в авиарии. Ох, милостивая Энеда!
Попечитель вздохнул и опустился на единственный стул в комнате, приняв излюбленную позу – закинув ногу на ногу. Вид у него в такие моменты становился непринужденно-уверенный. Аристократ, что с него взять.
– Сядь, – сказал он мне.
Я покорно устроилась на краешке кровати, только сейчас заметив, как криво утром ее застелила. Ну, Эйри, молодец, со всех сторон прекрасно показываешь себя Силвейну!
– Если бы ты могла выбирать, что бы ты предпочла: учиться в Небесной академии или в Белой? – внезапно спросил он.
Я уставилась на него.
– Но я никогда не смогу учиться в Белой академии. У меня нет…
– Да-да, – перебил Силвейн. – Нет ни крохи дара. И все же представь, что перед тобой лежали бы два пути. Первый – обрести колдовской дар, стать археем, войти в высший свет. Второй – выучиться на наездника, заботиться о своем грифоне, стать королевским курьером. Но навсегда остаться бастардом, простолюдинкой, которую не возьмут в Грифонью стражу и не примет знать.
Я пожала плечами:
– Ну, вообще-то можно купить титул…
– Купленный титул не сделает тебя равной в глазах аристократов. Хотя если ты заодно прославишь свое имя каким-нибудь подвигом, в Грифоньей страже могут и задуматься о том, чтобы поступиться правилами ради талантливого та-хея, – согласился Силвейн. – И все же ответь на вопрос.
– Выбора нет.
Он вопросительно вскинул брови.
– Хорошо, если это слишком сложно, то представь, что ты еще ребенок. Тебе десять лет – время последней проверки на обладание даром. И тебе делают такое предложение: либо Небесная, либо Белая академия. Что бы ты выбрала?
– Вы не поняли, – пояснила я. – В том, что вы предлагаете, на самом деле нет выбора. Детей, у которых находят хотя бы искру дара, забирают в Белую академию. Я ни разу в жизни не слышала о магах, которые там не учились бы. Или которые сбегали бы, чтобы жить своей жизнью. С того момента, как у тебя находят дар, ты служишь короне и не можешь ей не подчиняться.
– М-м, – озадаченно промычал Силвейн, с удивлением глядя на меня. – Я об этом в таком ключе не думал.
– Потому что вы не та-хей. Моя мама… она до сих пор тяжело переживает то, что с ней случилось. Она заставляла меня скрывать, кто я, и в детстве насильно выкрашивала мне волосы хеной, чтобы из седых они становились рыжими. И в то же время она учила меня не стесняться моего происхождения. Если бы во мне проснулась магия, у меня был бы всего один путь. А сейчас у меня есть возможность выбрать, кем я хочу стать, где быть и чем заниматься. Даже если всего лишь работать на кухне в Небесной академии. Главное, что это мой собственный выбор, – твердо ответила я.
– Вот почему ты так испугалась пророчества мавеннарского оракула, – тихо сказал он. – Если оно окажется правдой, то лишит тебя выбора.
– Да. Быть та-хеем тяжело. Но еще тяжелее – всю жизнь плясать под чужую дудку. И мне хотелось бы… – Я замялась.
Было неловко раскрывать перед кем-то вроде Силвейна свои чувства. Красивые мужчины жестоки – избегает ведь он зачем-то ту дамочку, которая небось так и торчит у него под дверью. Однако потом я решилась – не смеялся же он надо мной раньше. Ну, вернее, смеялся, но не так. Просто подшучивал, а это совсем иное, чем издеваться над искренностью другого человека.
– Мне хотелось бы, чтобы у Заката тоже был шанс, – закончила я. – Не умереть в авиарии, не быть заклеванным сородичами, а вырасти и доказать, что он ничем не хуже остальных, пусть и родился слабым.
Силвейн не отвечал, только смотрел на меня таким странным взглядом, что я смутилась.
Опять глупость какую-то брякнула, что ли?
– Знаешь, – наконец произнес он, – хотел бы я, чтобы все студенты, кто приезжает сюда учиться, подходили к этому настолько же осознанно. Обычно они говорят что-нибудь вроде «Мой отец мечтает, чтобы я служил в Грифоньей страже» или «Мои родители решили дать мне самое престижное образование в Аэнвине».
– А вы почему сюда поступили?
– Потому что мать настояла, – рассмеялся Силвейн. – «Ты получишь самое престижное образование и будешь служить в Грифоньей страже», – сказала она.
Я улыбнулась.
– Забавно вышло. А отец хотел от вас чего-то другого?
– Он погиб вскоре после моего рождения, – посерьезнел попечитель. – Если он и рассчитывал, что моя судьба не будет связана с Облачными вершинами, мне об этом неизвестно.
– О, простите…
– Ничего страшного. Ты тоже росла без отца. И в гораздо худших условиях, чем я.
– Да… – протянула я, опять испытывая неловкость из-за того, как повернулся разговор. Решив его перевести, я прочистила горло. – К слову, об образовании. Мне сегодня весьма доходчиво показали, что об уходе за грифонами мне ничего не известно, а занятий на эту тему на первом курсе не предвидится еще долго. Вы не могли бы… ну… начать учить меня этому?
Выпалив просьбу, я с силой сцепила ладони на коленях и уставилась на Силвейна.
Согласится? Нет?
Тот неожиданно хмыкнул. В умопомрачительно синих глазах опять заплясали странные огоньки.
– Все ради Заката?
– Ну да, – смущенно повторила я. А он о чем подумал? – Вы не могли бы… его осмотреть?
– Зачем? – Силвейн искренне удивился. – Рабочие из авиария говорят, что он здоров и полон сил.
Я задержала дыхание.
– Я его кормила сладким. У него не потрескается клюв?
– Тебе пришлось бы завалить его сахаром с головой, чтобы с этим обжорой что-то случилось. Но раз ты просишь, – попечитель опять бросил на меня нечитаемый взгляд, – я проверю. Собственнолично.
– Спасибо. И еще, – спохватилась я. – Вас ждет леди в преподавательском корпусе.
– Какая? – насторожился он.
– Молодая, красивая, темноволосая… И душная.
– С запахом роз? – вздохнув, уточнил Силвейн.
Девушке он явно был не рад. Даже поморщился. Правда, что ли, избегает ее?
– Она самая, – подтвердила я, гадая, кем могла быть та леди.
Родственница? Нет, сестры и кузины обычно так себя не ведут. Любовница? Наверняка еще и брошенная, вот почему Силвейн так кривится. Интересно, чем она ему не угодила? Красоты ведь сумасшедшей, и явно от него без ума.
Хотя в закрытой комнате с ней вряд ли долго можно выдержать. Тут я попечителя понимала прекрасно.
– Тогда пойду с ней разбираться, – неохотно произнес он, вставая и одергивая камзол. – Заката я проверю сегодня, а насчет учебы…
Силвейн выдержал паузу и так сдвинул брови, как будто принимал тяжелое решение.
– Даже если бы я очень хотел, не могу. Учебный процесс выстроен так, чтобы сначала студенты избавились от восторженной чуши в головах и начали воспринимать учебу серьезно, затем перешли к теоретическим знаниям и только после этого могли бы попасть к грифонам. Так постановил еще Ариан Наездник. Мне не все нравится в этой системе, но попытки ее изменить я видел собственными глазами. Сказать, что эксперименты не увенчались успехом, было бы очень мягко. Это был полный провал.
У меня поникли плечи. И на что я надеялась?
– Только не плачь, – спохватился он и подошел ближе.
Моей руки неловко коснулась мужская ладонь. Она была уже, чем у Уина, изящнее, но в ней чувствовалась немалая сила. Я невольно отвлеклась от своей печали, глядя на выступающие жилы.
Было легко представить, как эти крепкие руки обвивают тебя и прижимают к мужской груди, все теснее и теснее. Как ложатся на талию и касаются обнаженной кожи, вызывая на ней мурашки. Тайная мечта каждой девушки в академии…
Интересно, а ту душную фифу Силвейн тоже так тискал? Стонала ли она от счастья в его объятиях?
Я покраснела, сообразив, что думаю не о ком-нибудь, а о собственном попечителе. Что за непристойности! И плевать, что между нами не такая уж большая разница в возрасте. Зато в статусе огромная.
Силвейн, как будто что-то почувствовав, убрал ладонь и прокашлялся.
– Эйри, – мягко произнес он. – Не подумай, что я пытаюсь отделаться или не хочу тебя учить. Дело не в этом. То, что процесс обучения выстроен лучшим образом для студентов, подтверждают два века практики. Закат тоже должен успеть сформироваться. И физически, и ментально. Он ребенок, а ты уже взрослая. Если ваши разумы соединятся сейчас, вы оба сойдете с ума. То, что я позволяю тебе с ним видеться, и так уже гигантское послабление, которым ректор был недоволен. Поэтому давай так. Если ты хочешь улучшить свои знания о грифонах – пока только теоретические! – и случайно не перекормить Заката сладостями, возьми в Библиотечной башне книгу под названием «Повадки грифонов» за авторством Ифана Тарского. Она для второкурсников. Если библиотекари заартачатся, скажи, я разрешил. Хорошо?
