Я тебя приручу

– Ты, наверное, что-то перепутала, – усмехаюсь. – Мне нужно, чтобы ты рот раскрыла, а не ноги. В твоих интимных услугах я не нуждаюсь.

– В каких услугах? – Девчонка наконец поднимает на меня взгляд, и я замечаю, что за последние несколько минут ее глаза увеличились в размере как минимум в два раза. Сейчас она даже не перепуганного котенка напоминает, а смешного зверька лемура. Мигает глазищами на пол-лица и, словно рыба, открывает и закрывает рот несколько раз.

Оу, слишком откровенно, да? Неприятно, что злой и страшный дядя не купился на твою игру? Отчим и сводный братец наверняка были посговорчивее.

В принципе, я ее не осуждаю. Миллионы женщин живут за счет мужиков и совсем не стесняются брать деньги за секс. Но как-то это мерзко, что ли… Руслан вчера говорил, что они не кровные родственники, но лучше бы нашла папика на стороне. Или двух, раз одного ей мало. Всяко лучше, чем трахаться со своими недородственничками.

– Так на что деньги-то нужны, Настя? Когда в долги уже успела влезть?

– Я не влезала, – произносит испуганно. – Это не для меня.

Знакомая песня. Не для себя прошу, я не такая… Решаю не перебивать ее и несмотря на то, что уже изрядно подустал оттого, что приходится каждое слово вытягивать из нее щипцами, жду, пока сама продолжит.

– Это для мамы, – совсем тихо произносит и снова замолкает.

– А мама у нас где? – уточняю, пытаясь вспомнить, говорил ли мне что-то о ней Умеров.

– В больнице.

– Ей нужна операция? И что, Солод не мог найти двести штук на лечение жены? – усмехаюсь, закатывая глаза.

Да девочка, походу, держит меня за последнего лоха. Воротилой бизнеса ее отчим, конечно, не был, но бабло у него водилось. Грязное, дурно пахнущее, но не мне его судить. Впрочем, судя по состоянию их халупы, у Солода были какие-то другие статьи расходов.

– Он играл, что ли?

– Во что? – Снова хаотичные взмахи длинных ресниц. – И нет, это не на лечение. Мама… ее нельзя оперировать. Но ей нужны лекарства. И уход.

– На двести косарей? – скептически уточняю.

– Нет, там меньше, – отчаянно мотает головой. – Но мне нужно на пару месяцев. Я найду работу, сниму жилье. Но пока получу первую зарплату, пройдет время. А счета оплачивать нужно сразу, они же не будут ждать…

– Я смотрю, ты времени зря не теряла и подготовила целый бизнес-план. В принципе, если пойдешь по специальности, есть все шансы заработать побыстрее. Они там и жилье предоставляют вроде. Цены в эскорте нынче немалые. Правда, понятия не имею, сколько из этого идет непосредственно работницам…

– У меня нет специальности, – печально вздыхает, не оценив сарказма. – Отчим не хотел, чтобы я поступала. Но я обязательно что-нибудь найду, не переживайте. Понимаю, что сумма большая. Могу написать расписку, что все отдам, до копейки. Но не скоро. Скажем, сроком в пару лет. Хорошо?

Снова впивается в меня этим своим искренним взглядом и, видимо, рассчитывает, что это поможет ей скрутить меня в бараний рог. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах… Но сейчас я лишь хмыкаю и киваю:

– Хорошо, напишешь расписку. А теперь давай уже к делу.

Глава 10

Хорошо бы, конечно, сначала получить деньги, а уже потом приступать к рассказу, но я не рискую испытывать его терпение. Вижу, что Ратмир на грани. Каким-то шестым чувством понимаю, что ситуация ему не нравится.

Массивные кисти сжаты в кулаки, а на скулах играют желваки. Каждое мое слово – впрочем, как и паузы – заставляет дергаться кадык на его шее. Кажется, что бы я ни делала, любое мое действие вызывает в нем исключительно раздражение и негатив.

Понимаю, что в его планы не входило пускать в дом незнакомку и нянчиться с ней. И был бы у меня хоть какой-то выбор, я бы ему еще вчера все рассказала. Но выбора у меня нет. Совсем.

Поэтому я унижаюсь перед этим мужчиной. Прошу деньги, словно уличная попрошайка. Господи, я готова даже на колени встать. Лишь бы он согласился!

Мне нужны эти деньги. Очень нужны. Это мой единственный шанс избавиться от влияния отчима и Данила. Если я сама смогу оплачивать лечение мамы, он больше не сможет управлять моей жизнью и я перестану от него зависеть. Наконец-то.

– Их было трое, – начинаю я, чувствуя его испытующий взгляд каждой клеточкой своего тела. – Одного из них Данил называл Мотом. Я думаю, его звали Матвей.

– Думаешь или знаешь? – сверлит меня раздраженным взглядом и, заметив мое смущение, вздыхает: – Давай сразу договоримся: меня интересуют факты, а не твои домыслы.

– Да, конечно, – снова киваю и выкладываю ему все, что помню о том вечере, включая родинку на правом виске у одного из мужчин и татуировку в виде двух перстней у второго.

Как я ни стараюсь, рассказ мой выходит совсем недолгим, и я думаю, мы оба понимаем, что на двести тысяч он не тянет. Но когда я, наконец, поднимаю глаза на мужчину, он выглядит сосредоточенным и даже сердитым. И впервые со вчерашнего вечера я понимаю, что злость направлена не на меня. Он вообще, кажется, забыл о моем существовании.

Все еще хмурясь и растирая пальцами переносицу, Ратмир достает из кармана телефон и, едва дождавшись, пока ему ответят, требует:

– У нас проблемы. Жду тебя у себя через двадцать минут.

Его собеседник что-то отвечает, но Бестаев перебивает его на полуслове:

– Да мне похер, кто там сейчас под тобой лежит, хоть Синди, мать ее, Кроуфорд. У нас проблемы, Аид.

Удалившись в гостиную, Ратмир продолжает названивать кому-то, а вскоре я слышу посторонние голоса в прихожей. Судя по шагам, гость следует за хозяином вглубь квартиры, а на кухне появляется красивая девушка. Смеряет меня оценивающим взглядом и представляется:

– Привет, я Анжелика.

– Анастасия, – слабо улыбаюсь и предлагаю: – Чай? Кофе?

– Кофе, пожалуйста, – соглашается она и продолжает пристально разглядывать меня.

Под ее взглядом я чувствую себя жутко неуютно. Будто на рынке. Понимаю, что от нее не ускользают ни мои голые ноги, ни синяки на запястьях, ни сломанные ногти. Она будто под микроскопом рассматривает меня и пытается разгадать самую большую загадку Вселенной: как я очутилась на этой кухне. В этой квартире. С этим мужчиной.

Я не знаю, о чем с ней говорить, поэтому наливаю себе еще одну порцию кофе, чтобы был хоть какой-то повод молчать.

– Сладостей нет, но могу предложить сыр.

– Спасибо, обойдусь без углеводов. И так осталась без законного кардио по милости твоего Беса, – усмехается она. – Придется сегодня в спортзал тащиться.

Даже не хочу думать, что она имеет в виду под «кардио», особенно в связи со словами Аида, что кто-то в тот момент находился «под ним», поэтому цепляюсь за «Беса».

– Бес – это Ратмир? – Это имя подходит ему куда больше, чем Мир. Даже вчера, не зная его фамилии, я это понимала.

– Ага, – лениво кивает она, отпивая кофе.

– А Аид? Это имя или тоже прозвище?

– Аид занят, – слегка сощурив глаза, заявляет она.

Я начинаю кашлять, поперхнувшись напитком, а девушка заливисто, но очень мелодично смеется.

– Я бы никогда не… Господи, да я даже не видела его. Только голос слышала, и все.

– Да ладно-ладно, я шучу, – миролюбиво говорит. – Так, на всякий случай предупреждаю. Вдруг с Бесом у тебя не получится и ты решишь переключиться на его дорогого друга.