Ты мне не босс!

– Надо ломать дверь, – решительно заявляю после пяти минут безуспешных попыток достучаться до стервы.

– Подождите, – бледнеет девушка. – Давайте попробуем ей позвонить.

– А смысл? Если она там без сознания, то и трубку не возьмет.

Антонина округляет глаза, будто и не думала о таком исходе, но телефон все-таки достает. Я же начинаю примеряться к двери, гадая, справлюсь ли я своими силами, или все-таки нужно будет вызывать спецов. Сейчас каждая минута на счету, а значит…

– Доброе утро, – бодрый голос Тони прерывает мои размышления. – А вы где? А… понятно. Ну, мы тоже тогда сейчас подъедем.

Даже несмотря на то, что ее голос звучит нормально, я все равно предполагаю худшее: ночью стерву забрала «скорая», и сейчас Антонина каким-то чудом дозвонилась в реанимацию. Ну какие еще могут быть варианты? Куда эта фифа могла ускакать ни свет ни заря?

– Катерина Михайловна перепутала время и уже уехала в прокатный сервис за машиной, – заявляет она.

– Перепутала время? – повторяю за ней эхом.

Девушка кивает и как ни в чем не бывало начинает спускаться по лестнице, а вот я мрачно хмурюсь.

– Что значит перепутала? Почему не пришла ко мне? Как она вообще узнала, куда ехать?

Вопросов, разумеется, больше, чем ответов, но факт в том, что предоставить их сможет только Катерина. Но вот захочет ли?

Бабы вообще сложные создания, но стерва, кажется, бьет все рекорды. Я бы еще понял логику, если бы она сразу на завод отчалила. Как раз успела бы затесаться с простыми работягами на проходной и с ходу влиться в рабочий коллектив, так сказать. Но какой смысл было тащиться за тачкой, если можно подождать, когда тебя отвезут?

Впрочем, очень скоро я убеждаюсь в том, что женщины – существа не только сложные, но и коварные.

Тихо радуюсь, что не успел вручить ей стакан с кофе утром. За каким хреном я вообще взял второй? В памяти тут же всплывает ее образ в одном полотенце, и ответ приходит сам собой. Вот поэтому, да.

Не то чтобы я был уверен, что, почуяв запах ароматной жидкости за сто рублей, она тут же призывно раздвинет ноги, но… а вдруг? Не букет же мне ей тащить, в самом деле!

Вчера, одиноко лежа в постели, я решил, что вполне не против совместить приятное с полезным. Это на своей работе я не трахаю секретуток, а здесь мы оба ненадолго. Так почему бы и не раскрасить серые заводские будни ярким сексом? Я даже мысленно «взял назад» свои же слова, пока любовался ее полуголым задом. Не думаю, что в постели она скучна. По крайней мере, со мной точно не будет. За прошедшую ночь я успел не только настроиться на секс, но и довольно красочно представить пошлые стоны, которые смогу из нее выбить. Да-да, не все мужики однобокие визуалы, есть среди нас и аудиалы… И неважно, что вдохновила меня на это именно картинка ее длиннющих ног в коротком полотенце. Я живой мужик, в конце концов. И она явно не просто так передо мной задом трясла. По крайней мере, еще вчера и сегодня утром я так думал. Сейчас, после ее выкрутасов с побегом, я уже не знаю, чего от нее ждать. Может, это был отвлекающий маневр? Какая-то уж очень хитрая тактика. Бабская. У мужиков все гораздо проще.

– Приехали, – радостно оповещает меня Антонина. Сегодня она приехала без водителя, и я полдороги судорожно хватался за ручку над дверцей, когда она лихо входила в виражи. А когда зарулила в старенький гаражный кооператив, мне вообще захотелось выйти из машины и проделать оставшийся путь пешком. Скорей бы уже заполучить ключи от прокатной тачки и нормально передвигаться. Все-таки женщины за рулем – это опасное явление. Я до сих пор не отошел от вчерашней аварии! Сам момент я не видел, читал отчет в ноуте, но Ильдар сказал, что Катерина его подрезала, совершая опасный маневр. И я бы мог еще это понять, как-никак, она торопилась на встречу с моим отцом, но тогда какого хрена надо было заарканиться и вызывать гайцов? Извинилась бы, оформили быстро европротокол и разошлись по своим делам. Так нет же! Стерва, одним словом… Вчера я еще не знал, что нам предстоит вместе работать и она станет не просто неприятным эпизодом на дороге, а здоровой такой занозой в моей заднице.

И только сейчас я, кажется, начинаю полностью оценивать весь масштаб трагедии. Потому что мало того, что менеджер проката пытается вручить мне ключи от матиза, в который я, даже согнувшись втрое, не влезу. Так еще и Катерина в данный момент отчаянно флиртует с каким-то модником в джинсах-лосинах и пиджаке. Обычно мне абсолютно наплевать, во что одеты другие люди, но сейчас я испытываю практически физическую боль. Как можно надеть пиджак от Balenciaga с таким низом? Это прямое оскорбление не только именитых дизайнеров, но и меня лично.

Однако, судя по заразительному смеху стервы, ее совсем не смущает, что ее собеседник – жалкий пижон, напрочь лишенный вкуса. Но в данный момент меня злит даже не их дешевый флирт. А то, что ее зад, на который я всю ночь строил планы, сейчас сидит на черной вольво. А в руках у нее чертовы ключи!!

Она, блд, серьезно? Думает, я позволю ей забрать нормальную тачку, а сам полезу в эту пучеглазую тарантайку? Ох, стерва… какая же ты наивная. Пора тебе напомнить, кто здесь босс!

Мотаю головой, чтобы отогнать видение, в котором я перегибаю ее через капот матиза и трахаю так жестко, что гребаные реснички оставляют ссадины, будто от кожаного хлыста. Будь мы в этом гараже одни, я бы так и сделал. Но приходится мириться с присутствием окружающих, поэтому я бесцеремонно кашляю, вырывая Катерину из пижонского транса. Она вздрагивает, будто уже успела позабыть, что находится в общественном месте и, кроме них с модником, вокруг есть другие люди. Воровато оглядывается на зеленую тыкву, которая, увы, никогда не превратится в карету, и посылает мне слабую улыбку. Хрен тебе, стерва, не прокатит. Милыми улыбочками меня не проймешь, косяк свой отрабатывать будешь по полной. В коленно-локтевой.

– Увидимся, – бросает ей мужчина, скользнув по мне равнодушным взглядом.

– Я позвоню, – кричит вслед Стерва и даже машет ладошкой, когда слащавый садится в серебристый внедорожник и с ревом прорывается к воротам.

Я начинаю закатывать глаза, но они так и застывают где-то на середине, потому что стоит моднику выехать за пределы гаража, миловидная маска слетает с лица Катерины и с глухим грохотом падает к нашим ногам.

– Твою мать, Вяземский, ты знаешь, кто это?

– Человек, напрочь лишенный вкуса? – предполагаю я, изогнув брови.

– Это Владимир Филатов, – шипит она и, видимо не получив должную реакцию от меня, уточняет: – Один из продюсеров «Пусть болтают».

Я тихо матерюсь, но испуганное «ой, мамочки» Антонины перекрывает мою ругань. Вряд ли я вспомню, когда в последний раз смотрел зобми-ящик, но об этом шоу на первом, конечно, слышал. Громкие разоблачения и скандалы… Создатели шоу во главе со знаменитым ведущим любят покопаться в грязном белье на радость своей публике… И судя по тому, что этот продюсер сейчас приехал в Горячев, несложно догадаться, чье грязное белье их интересует на этот раз. Снова мысленно посылаю пламенный привет своему братцу и искренне надеюсь, что ему там сейчас нехило икается. Скандал вокруг этой ситуации на заводе набирает обороты, и было бы весьма некстати, если на выборах через несколько месяцев имя моего отца будет ассоциироваться у людей исключительно с экологической катастрофой, а не со всеми заслугами, что он сделал для народа.

– Нам конец, – озвучивает мои мысли Тоня.

– Отставить паниковать, – командует Катерина. – Филатов планирует сделать упор на местных экологов. У вас тут есть какая-то организация «Сердце планеты»…

– Да, – как болванчик кивает Тоня. – Они крышечки от пластиковых бутылок собирают, чтобы лавочки из пластика установить в парке. И мусор сортируют вроде. Мы им макулатуру сдаем.

– Отлично, – довольно кивает девушка. – В субботу у них какое-то благотворительное мероприятие. Насколько я поняла, они собирают деньги на то, чтобы облагородить сквер где-то на окраине…

– Да, это как раз рядом с заводом, – подхватывает Тоня. – Казенный сад. Раньше там было действительно красивое место, мне мама рассказывала. Но уже лет пятнадцать как все пришло в упадок, сейчас даже собачники обходят его стороной, потому что все в зарослях и мусоре… Я даже не знаю, что им такого нужно сделать на этом вечере, чтобы собрать нужную сумму.

– Думаю, недостающую сумму им добавит губернатор, – вздыхаю я. – Эта организация принадлежит его дочери – Алине Громовой.

– Хм… – задумчиво протягивает Катерина. – Этого мне Филатов не сказал. Сомневаюсь, что он сам не знал. Скорее всего, он собирается использовать этот факт против нас.

– Губернатор не дурак, – отмахиваюсь я. – Завод вносит ощутимый вклад в казну области. Он, конечно, может для галочки пожурить нас за утечку в каком-нибудь интервью, но существенного урона нам не причинит. Ему это невыгодно.

– Возможно, ты и прав. Но благотворительный вечер все же стоит посетить. Не зря же я столько платьев тащила, – пожимает она плечами.

– Как ты себе представляешь это мероприятие? – интересуюсь скептически. – Богатые дамы и господа в своих лучших нарядах в каком-нибудь пафосном ресторане? Это Горячев, детка… здесь нет пафосных ресторанов, впрочем, как и богатых господ. Мероприятие, скорее всего, будет в местной столовке, а гости в трениках.

– Тебе же лучше, – закатывает глаза стерва, – будешь выгоднее смотреться на их фоне, чтобы покорить дочку губернатора и убедить ее встать на нашу сторону.

Глава 7. Катерина

– Не хочешь ничего объяснить? – Воспользовавшись тем, что Антонина отвлеклась на менеджера, Вяземский надвигается на меня.

– Что именно ты не понял из моих слов? – Строю саму невинность и посылаю ему очередную смущенную улыбку, но на всякий случай начинаю пятиться.

– Речь не о словах, а о действиях. – Его глаза сейчас представляют собой два черных диска, транслирующих злость, превосходство и что-то еще… На несколько секунд я теряю бдительность, пытаясь разгадать это третье чувство, но, так и не решив, вижу я там похоть или просто ярость, упираюсь бедрами в капот вольво.

Понимаю, что отступать дальше некуда, но не желаю принимать роль загнанной в угол жертвы, поэтому гордо дергаю гривой и опускаю свой зад на капот. Надеюсь, шведы не поскупились на материал и корпус сделан из прочного металла, а не из дешевого пластика. Не хватало еще сломать последнюю приличную тачку во всем городе.

Демид, видимо, тоже всерьез озадачился судьбой машины, потому что опускает взгляд вниз и пристально следит за тем, не нанесла ли я урон корпусу.

Хотя нет, судя по сальному прищуру, волнует его далеко не судьба этой тарантайки.

– Так что ты там говорил о каких-то действиях? – предпринимаю жалкую попытку отвлечь его внимание от своих ног. Впрочем, я вполне могла бы пообещать ему сейчас миллион долларов – эффект был бы равнозначным.

Вяземский медленно ведет взглядом по моим оголившимся от безбожно задравшейся юбки бедрам и застывает на резинке чулок. Громко сглатывает. Прочищает горло. Бормочет что-то нечленораздельное, а затем поднимает свою лапищу и тянется ею к моей ноге.

Открываю рот, чтобы рассказать ему в подробностях, куда следует засунуть свою руку, и даже готовлюсь проводить до ближайшей розетки, но во рту настолько сухо, что с губ срывается лишь глухой рык. Меня будто кипятком обдает, а кожа моментально покрывается мурашками.

– Ты точно на завод собралась? – сипло уточняет он, проводя пальцами по тонкому черному поясу чулок.