Друг моего брата

К сожалению, Булавина я об этом не предупредила и поэтому проснулась от противной трели дверного звонка.

– Как вообще люди раньше без телефонов жили? – с порога поинтересовался он. – Я всю ночь себе места не находил потому что не мог тебе позвонить или написать. Порывался даже приехать, но не хотел портить вам с Урицким веселье. Где он, кстати? Я думал он теперь тебя на шаг от себя не отпустит. Ты бы видела его вчера…

– Я ему рассказала. Мою версию событий. Так что веселья не было, мог бы и приехать.

Алекс выругался и заключил меня в объятия.

– Ты как?

– Не знаю, – я потерла виски, пытаясь отогнать головную боль. – Честно говоря, мне кажется, что запасы моей нервной системы слегка истощились за последние пару дней и мне просто не хватает ресурсов для обработки всех эмоций. Надо срочно записаться к психологу, судя по предыдущему сеансу, она в моих чувствах разбирается гораздо лучше меня.

– Следующий сеанс в четверг, но если хочешь, можем попробовать перенести на пораньше, – заявил Булавин с серьезным видом и увидев мое удивленное лицо, продолжил: – Что? Я записал тебя сразу на месяц. Хотя… пожалуй, надо бы проапгрейдить на пожизненный абонемент. Видит бог, она еще диссертацию напишет по твоему случаю или назовет твоим именем какой-нибудь синдром.

– Не уверена, что могу позволить себе это сейчас. Вполне возможно, что ей придется повременить с диссертацией до моего дня рождения, а пока придется тебе выслушивать мое нытье.

– Ничего не имею против выслушивания нытья, но вообще-то я уже оплатил пять сеансов.

– Что? Надеюсь, они вернут тебе деньги, потому что мне реально нужно начать экономить.

– Так экономь, я-то тут причем?

– Что значит причем? Ты же не думаешь, что отныне вместо папочки за меня будешь платить ты? Я верну тебе деньги за первый сеанс и если они не сделают возврат, то и за остальные тоже. Сколько ты заплатил?

– Воронцова, ты в своем уме? Мы не первый раз платим друг за друга, и раньше мы никогда не считали кто кому сколько должен. Если бы отец не заблокировал твои карты, тебе бы и в голову не пришло возвращать мне деньги.

– Это было раньше, пока мы с тобой были в равных положениях.

– И что, мне теперь выбросить свои карты и пойти маляром на завод если захочу купить тебе стакан кофе?

– Не сравнивай стакан кофе и психолога. Я знаю эту клинику и могу представить сколько там стоит сеанс.

– Еще неделю назад ты бы сама не заметила разницу между этими суммами, так почему я должен? Ты никогда не возражала когда я оплачивал счет в ресторане, например. Это воспринималось как хорошее воспитание. В моей жизни ничего не поменялось. Я знаю, что просто наличку ты не возьмешь, так что даже пробовать не буду, но свое отношение я менять не собираюсь. Если тебя это так коробит, то можешь обсудить это с психологом в четверг. На этом предлагаю закрыть тему.

В этом был весь Алекс, иногда с ним было абсолютно невозможно спорить, поэтому я только махнула рукой и направляясь к кофемашине заявила:

– Вообще-то, я намереваюсь с чистой совестью прогулять универ. Так что, могу сварить тебе кофе и с добрым напутствием отправить грызть гранит науки за нас двоих.

– Я как бы тоже туда не собираюсь. Адвокат звонил, следователь просил передать, что они нашли твою сумку на даче Нечаева и ты можешь ее забрать в отделении.

Нечаева? Я не сразу поняла, что речь идет о Егоре. Надо же, парень рассказал мне как убил Марину, собирался убить меня… а фамилию я его узнала только сейчас.

– Так что, в силу того, что твоя тачка все еще на университетской парковке, мне придется тоже прогулять и поработать твоим водителем. Думаю, наши чуткие преподаватели поймут в какой безвыходной ситуации я оказался и войдут в положение.

– Конечно. Ведь наши чуткие преподаватели никогда не слышали о такси. Или об общественном транспорте.

– Я уже вижу тебя в троллейбусе, да, – усмехнулся Булавин. – Собирайся давай, мне надо хотя бы к третьей паре успеть.

Кофе мы все-таки выпили, я даже смогла накормить друга завтраком, благо стараниями Урицкого холодильник был битком набит.

Следователь встретил нас уставшей улыбкой и еще раз на прощание повторил, чтобы я завязывала с детективными сериалами. Мог бы не напрягаться, я и сама понимала, что этого расследования мне хватит на всю оставшуюся жизнь, пусть полиция впредь сама своей работой занимается.

Из отделения мы сразу отправились в универ, я – чтобы забрать машину с парковки, Алекс же все-таки собирался пойти на пары. Попрощавшись с Булавиным, я надеялась незаметно добраться до своей ауди, но судя по количеству студентов на крыльце и вокруг универа я поняла, что мы попали как раз на большую перемену. За углом, в местной “курилке” стояли несколько парней и почувствовав на себе обжигающий взгляд, я встретилась глазами с Урицким. Увидев его лицо я сбилась с шага и остановилась посреди дороги: верхняя губа была разбита и на скуле красовался внушительных размеров синяк.

Когда он уже успел? Если бы это были следы драки с Егором, то я бы заметила еще накануне. Я, конечно, вчера была не в лучшем состоянии, но такое бы точно не пропустила.

В этот момент один из парней, стоящих спиной, повернулся и я узнала своего брата. На его переносице красовался пластырь, а под левым глазом был огромный фингал и я сразу поняла откуда у них увечья. Эти двое решили тряхнуть стариной. Я с раздражением закатила глаза, пробормотала “придурки” и продолжила свой путь к машине. В этот момент меня окликнул брат и, несмотря на то, что я решила не останавливаться, слышала что он пошел за мной.

– Эй, подожди, – сказал он поравнявшись со мной. – Ты имеешь полное право со мной не разговаривать, я знаю. Я просто хотел сказать, что знаю о треке.

На секунду я опять сбилась с шага. Урицкий что, ему рассказал о том что между нами произошло? Вот так просто “кстати, прикинь, я поимел твою сестру прямо у твоего байка”… хотя, это вполне объясняет наличие синяков у них.

– Можешь больше не прятаться, приходи когда хочешь. Я давно хотел тебе сказать, что не возражаю.

– Что? – я запоздало поняла, что он говорит вовсе не о том, что произошло внутри бокса. – И давно ты знаешь?

– С самого начала, – усмехнулся брат. – Ты всерьез думала, что я не замечу как меняется пробег?

– Но… почему ты ничего ни разу не сказал? За все два года?

Макс только пожал плечами:

– Не хотел портить тебе веселье. Ты бы продолжала кататься, если бы знала, что я в курсе?

– Вряд ли…, – честно призналась я.

– Вот и я так подумал, – подмигнул брат и тут же поморщился от того как натянулась кожа под глазом.

Я не знала что еще сказать и поэтому просто кивнула и села в машину.

Идея поехать на трек была очень заманчивой, но к счастью, у меня есть еще один способ релаксации, который, в отличие от байка, может принести хоть какой-то доход и поэтому вернувшись домой я села за швейную машинку. У меня оставалось всего несколько дней чтобы закончить заказ, а значит следовало поторопиться.

Знаю, что многие не могут понять как звук швейной машинки может успокаивать, но меня ритмичный бег иглы меня всегда завораживал. Вот и сейчас, увлекшись работой, я поняла что головная боль, мучившая меня с утра, начала отступать.

К вечеру я закончила с базой, но впереди еще была долгая работа по вышивке камнями и стразами, поэтому я всерьез начала подумывать, чтобы прогулять занятия и на следующий день. Обычно я никогда не тороплюсь с шитьем, пытаясь насладиться каждым моментом и на дольше растянуть удовольствие, но в этот раз у меня были обязательства перед заказчиком и даже дедлайн. Я чувствовала особую ответственность, может потому что боялась, что как только отложу нитку с иголкой, мысли, отступившие с началом работы, снова вихрем влетят в мою голову… В итоге я просидела за вышивкой до пяти утра, лишь изредка отвлекаясь на кофе.

Проснувшись ближе к обеду, я поняла, что моя ночная рубашка полностью промокла, а головная боль вновь вернулась. Контрастный душ мне так и не помог прийти в себя, а кофе, который обладал магической способностью всегда возвращать меня к жизни, в этот раз даже не полез в горло.

Такое впечатление, что организм вчера на последнем ресурсе завершил работу над платьями и сейчас с чистой совестью сообщал мне, что всё… мы с ним больше не можем притворяться, что все нормально, что похищение и угроза смерти на меня никак не повлияли, что конец наших, толком не успевших начаться, отношений с Урицким не задел мои чувства и что я просто могу продолжать жить как раньше.

Я вернулась в постель и до вечера провалялась на грани между сном и явью. Мне кажется, я слышала как кто-то звонил в дверь, но не могла найти в себе силы встать с кровати. Я предполагала, что это был Булавин и втайне порадовалась, что не успела вернуть ему его комплект ключей, потому что видеть мне сейчас никого не хотелось.

Я раскрыла все окна, но мне все еще было жарко, и я запоздало поняла, что скорее всего у меня поднялась температура. Сомневаюсь, что умудрилась где-то подхватить вирус, скорее всего просто организм исчерпал свой последний ресурс и сейчас отчаянно пытался дать мне понять, что нужно отдохнуть. Поняв, что задыхаюсь в четырех стенах, я начала одеваться.

К счастью, мне хватило ума не садиться за руль и поэтому я вызвала такси. Водитель, хоть и посмотрел на меня с удивлением, когда я попросила опустить все стекла, но ничего не сказал, – вот они, преимущества такси бизнес класса. Все полчаса дороги я смотрела на то, как на город опускается темнота и везде зажигаются огни.

Глава 59

Глеб