Чувства под запретом

Язык мой – враг мой. Зачем я сказала ему про татуировку?? Могла бы догадаться, что он не оставит это просто так. Почему-то в присутствии Булавина я из умной женщины превращаюсь в блеющую дурочку и мелю какую-то чушь. Ну вот кто меня за язык тянул? “Нет, это не банально, у меня почти такая же тату…бла-бла…трахни меня прямо здесь, я вся твоя”. Бесит! Как же меня это бесит! Я привыкла, что у меня все под контролем, так какого черта я теряю контроль, когда он рядом?

К счастью, скоро это все закончится. По идее, скоро мне вернут “старушку” и мы с Булавиным разойдемся как в море корабли. У нас не будет повода для общения и мне, соответственно, не надо будет терять рассудок в его присутствии. Нет его присутствия – нет проблем. Верно ведь?

Примерно с такими мыслями я сижу в кабинете Лугового пока он ведет семинар у четверокурсников из “илиты”. Я занимаюсь своим делом и даже абсолютно не прислушиваюсь к голосам студентов. Ну почти.

С правками к диплому я расправляюсь за двадцать минут до конца пары, но выходить из кабинета не решаюсь, лучше дождаться пока все разойдутся.

Наконец, Олег Валентинович распахивает дверь в свою каморку и интересуется остались ли у меня вопросы. Я отрицательно мотаю головой, решив не уточнять, что один из тезисов, которые он попросил меня исправить, он же сам и написал в прошлую нашу встречу.

Не думаю, что он специально придирается, скорее не хочет терять роль руководителя в случае если я пойму, что мой диплом совершенен и без его правок. Зря переживает, я и так знаю, что все идеально, но готова подыгрывать ему сколько угодно. Мне не жалко, что уж.

Я начинаю складывать свои вещи, когда в дверном проеме появляется светлая голова Булавина. Не знаю, кто из нас с Луговым выглядит более удивленным, когда он говорит:

– О, Даарья, ты здесь! Я утром забыл уточнить сколько у тебя сегодня пар.

– Четыре, – отвечаю на автомате и тут же добавляю: – До работы я доберусь с Маратом, можешь не беспокоиться.

– Артем звонил. Сегодня можно забрать машины, у меня три пары, я тогда за своей сначала сгоняю, а потом вместе за твоей прокатимся. – Затем деловой тон испаряется и совсем другим голосом он добавляет: – Классные очки, кстати. Почему ты их не носишь постоянно?

Вот этот комментарий явно был лишним, тем более, при Луговом. Хотя, Олег Валентинович к наглости студентов, особенно мажорных, привык. Тем не менее, это не мешает ему рассматривать меня с любопытством. Я стягиваю с носа свои компьютерные очки в простой черной оправе, складываю их в футляр и убираю в сумку. Молча.

– До встречи после пар, – улыбается Александр, которого мое молчание, кажется, ни капли не смутило. А вот Луговой все так же смотрит на меня с интересом и я понимаю, что с ним тактика игнора, к сожалению, не прокатит.

– Булавин задел мою машину на парковке, – удовлетворяю его любопытство.

Он кивает, будто это все объясняет и уже у двери меня догоняет его голос:

– Осторожнее, Дарья. Такие парни могут быть очень убедительными, но за красивой оболочкой скрывается бездушная пустота.

– Спасибо, – растерянно мычу я. Даже не знаю чему я удивлена больше – тому, что Луговой назвал Булавина красавцем или тому, что он вроде как проявил заботу обо мне.

После пар Александр, как и обещал, ждет меня на парковке, но как только я занимаю пассажирское сиденье, сразу начинаю жалеть об этой затее. Во-первых, в памяти сразу всплывает его сообщение о том, что в его тачке больше места. И да, с этим не поспоришь. Здесь точно есть, где разгуляться без угрозы сотрясения мозга. Так, стоп Дарья! Отставить мысли о сексе в машине! Тем более, в машине Булавина. Тем более, о сексе с Булавиным!!

Во-вторых, Александр, разумеется, не спешит порадовать меня молчаливой поездкой и еще до того как завести двигатель, успевает выпалить:

– Когда я увидел тебя в очках, вспомнил о своей давней мечте – секс с училкой. У меня незакрытый гештальт, походу. Еще со школы. У нас такая англичанка была… Но к сожалению, она успела выйти замуж и свалить в штаты еще до того как я достиг полового созревания.

– Смею напомнить, я не училка и даже не преподаватель. Так что, если уж тебя так приспичило закрыть свой гештальт, сделай доброе дело – охмури Калашникову, может она от этого подобреет. Судя по ее характеру, секса у нее не было давненько.

Писклявый внутренний голос противно добавляет “Чья бы корова мычала, Дарья”, но я успешно его игнорирую.

Булавин гортанно смеется и от этого звука у меня в животе разливается тепло. Такое впечатление, что полудохлые после зимней спячки бабочки услышали трель птиц, поняли, что пришла весна и решили ожить. Целая гребанная стая бабочек!

– Прости, но Калашникова не в моем вкусе. И вообще, не удивлюсь, что она подобно самке богомола, сжирает голову партнера после спаривания. А мне моя голова, знаешь ли, дорога.

“Ага, – пищит все тот же внутренний голос, – такой голове надо в рекламе шампуня сниматься, а не падать жертвой небезопасного секса”.

К счастью, у меня большой опыт игнорирования этого внутреннего голоса, как никак, он со мной всю жизнь. Поэтому я равнодушно пожимаю плечами и предлагаю Булавину тщательнее изучить преподавательский состав. Где-то на задворках подсознания витает шальная мысль предложить ему рассмотреть кандидатуру Лугового, раз уж тот считает его красавцем, но я решаю пощадить репутацию своего научрука и стойко молчу.

Уже подъезжая к автосервису я начинаю молиться, чтобы “старушка” меня не опозорила и завелась с первого раза. Ну, или хотя бы со второго. Вот будет потеха для этих механиков если я не смогу уехать от них своим ходом. Хотя, уверена, они не растеряются и предложат мне свои услуги по ремонту… так что я с ними до конца жизни не расплачусь. Что-то мне подсказывает, что цены у них такие, что мне легче будет оставить у них “фиесту” с концами, чем оплатить ремонт.

К счастью, “старушка” меня не подводит и заводится с полоборота. Соскучилась. Или испугалась, что я реально оставлю ее здесь навсегда. В любом случае, я настолько рада, что готова целовать ее свежевыкрашенный темно-синий зад. Но вместо этого я лишь нежно провожу рукой по кузову и рисую сердечко на запылившимся стекле.

Краем глаза ловлю на себе веселый взгляд Булавина и счастье от встречи с машиной затемняется легким раздражением.

– Что? – вопрошаю гневно. Конечно, его забавляет моя радость. Он-то наверняка, ни разу в жизни не гадал заведется ли его тачка. Да и оставшись без машины он не особо страдал, пользовался “ауди” Полины или тем огромным седаном. Он, вообще, хоть раз на автобусе катался?

– Ничего, – отвечает Булавин с дурацкой улыбкой. – Просто поймал себя на мысли, что завидую твоей машине. Может, меня тоже так погладишь? Ну, типа в знак благодарности…

– В твоих мечтах, Александр, – сиплю я, раздувая ноздри от раздражения и забравшись внутрь, трогаюсь так, что Булавина окутывает облако пыли.

Вот серьезно, сколько можно опускать эти сальные шуточки. Он веселится, а мне потом сны снятся специфические…

Глава 14

Подозрения начинают закрадываться на следующее утро, когда “старушка” опять заводится с полоборота. Это какой, четвертый раз со вчерашнего дня? Отродясь такого не было… По идее, по этому поводу я должна испытывать неописуемый восторг, но вместо этого я начинаю злиться.

Делаю себе мысленную заметку найти Булавина и выяснить что они сделали с моей машиной. Сильно сомневаюсь, что она “починилась” сама собой.

Перед парами поговорить с Александром я не успеваю, потому что меня перехватывает одногруппница Анна Соколова, хочет обсудить завтрашнюю конференцию. Прошел слух, что даже Вениамин Игнатов, владелец “Кредо”, самой именитой фирмы города, решил поприсутствовать. Вообще, официальная задача конференции – обменяться опытом представить будущих коллег друг другу. Неофициальная задача – найти себе будущих работодателей. Многие эйчары начинают уже сейчас присматриваться к выпускникам. И, конечно, тут уже речь идет не об “илите”. Поэтому я и сомневаюсь, что Игнатов решит засветиться. Он без опыта работы сотрудников не нанимает. Уж я знаю, я политику “Кредо” изучила от и до, работать на него входит в тройку моих главных планов на ближайшую пятилетку. К этому времени у меня будет несколько лет опыта и тогда-то я и заявлюсь к нему на порог. Ну… на порог его отдела кадров, конечно, но это уже мелочи.

И вот сейчас Анна шепотом и с трепетом пытается убедить меня, что Игнатов завтра стопроцентно появится. Вроде как на него надавили, что игнорирование молодых специалистов плохо сказывается на репутации компании. В это мне, честно говоря, верилось с трудом, о чем я и заявляю ей:

– Бред какой-то. Репутация в первую очередь важна перед клиентами, верно? Ну так им как раз выгодно, чтобы он брал только опытных сотрудников, разве нет? Кто захочет, чтобы его дело поручили вчерашнему студенту?

– Да понятное дело, что никто никому сразу ничего поручать не будет. Приставят к кому-нибудь и будешь пять лет ему кофе подносить да бумагу в принтер подкладывать пока тебя допустят к мало-мальски важному договору. Но блин… лично я согласна не только кофе варить, но и ботинки начальству натирать за возможность работать в “Кредо”.

“Ага, сейчас, – я мысленно остужаю ее пыл. – Если кто-то и заполучит приглашение от Игнатова, то это буду я”. Но вслух я этого, конечно, не говорю. Тем более, что мы как раз подошли к нашей аудитории.

– Иди, я сейчас, – говорю Анне, потому что в этот момент у меня звонит мобильный и я вижу номер Антонины из волонтерского центра. Странно, с чего ей мне звонить? Она знает, что среди недели я по горло загружена другой работой и чисто физически не успею ей помочь.

– Дарья, доброе утро, – произносит она уставшим голосом. Впрочем, это неудивительно, несмотря на то, что сейчас еще нет и девяти утра. Если кто-то и может переплюнуть меня в трудоголизме, то это Антонина с Павлом. Я не знаю когда они вообще успевают отдыхать. – Извини, что порчу настроение с самого утра, но я подумала, что ты должна знать… Олеся Сечина забрала заявление. Она решила дать мужу еще один шанс.

Я сжимаю телефон до хруста в пальцах и выдавив из себя сухое: ”спасибо за информацию”, отключаюсь. Хочется кричать. Очень громко. И желательно матом.

Олеся, которую муж избил так, что она попала в реанимацию, решила “дать ему еще один шанс”. Перед глазами непроизвольно всплывают фотографии из ее дела, а также информация о предыдущих избиениях. Правда, тогда она в полицию не обращалась. Видимо, все надеялась на пресловутый “шанс”. Я три субботы потратила на ее дело, собирала информацию по крупинкам, подготовила все иски…

Эйфория от завтрашней встречи с Игнатовым мгновенно улетучивается, вместо нее приходит злость, раздражение и… беспомощность, что ли. С изумлением понимаю, что по щекам катятся слезы. Только этого мне не хватало! С отвращением утираю их рукавом рубашки и натыкаюсь глазами на Булавина. Отлично! Как раз то, что мне сейчас надо. Наорать на Олесю я не могу, а вот его кандидатура отлично подходит для выплеска негативной энергии.

– Эй, – окликаю его без излишних церемоний, – что ты сделал с моей машиной?

Александр кивает своему другу, присутствие которого я только сейчас заметила и подходит ко мне.

– Эм… въехал в нее? – не утверждает, а спрашивает он. – Но ты вроде как уже в курсе.

– Какие работы проводились в автосервисе? Что они делали с моей машиной?

– Заменили бампер и покрасили кузов. Что-то не так? Цвет плохо подобрали?