Мой покорный пленник

– Понял.

Охранник удалился, и я свободней откинулась на кресле. Зараза. Почему я впутала себя в эту авантюру? Еще не поздно передумать, последовать словам Джереми – показательно отлупить выскочку и выбросить за стену. Кто он такой, чтобы требовать исключений? Зачем я держу его в ратуше, на одном этаже с кабинетом? Зачем думаю о нем, и о том, как бы снова навестить его? Нет уж… Пусть заканчивает свою писанину и убирается восвояси, а я больше не заведу с ним ни единого разговора, даже в глаза не посмотрю, иначе тут же умру от позора. Что я позволила себе? Как посмела вчера с ним так обойтись? Идиотка. Хуже того, воспоминания о его обнаженном теле продолжают меня возбуждать. Стоит только представить его дрожащие плечи, прерывистые движения, его смятение и покорность…

Щелкнула ручка двери, в кабинет вошел Феликс.

– Как дела, Рита? Паршиво выглядишь, – мужчина стремительно опустился на стул напротив и поправил копну черных растрепавшихся волос.

– Спасибо за комплимент.

– Тебе нужно больше спать, иначе растеряешь всю красоту.

Я вопросительно уставилась на гостя, безмолвно попросила его приберечь непрошенные советы и поскорее переходить к делу.

– Не сердись. Я из лучших побуждений, – мужчина широко улыбнулся и поправил воротник темно-зеленого сюртука. – Пришел сказать, что каверяне хотят к нам присоединиться. Что думаешь? На мой взгляд, идея паршивая. Припасов и без того не хватает, а нам еще подтирать сопли им…

– Стоп. Мы не станем отказывать. У них есть рабочая сила и поля для посевов. Прими их предложение и отблагодари поставкой.

– Рита… – Феликс прочистил горло и недовольно чмокнул губами. – Ты же понимаешь, что это повлияет на наши отношения с Альянсом. Кавера – их территория.

– Была – их. А теперь мы вступаем в зону действия мирного договора. Пленники взамен на свободу выбора. Кавера имеет право выйти из Альянса.

– Ты рискуешь. Играешь с огнем.

В комнате сгустились тучи. Я могла бы надавить на собеседника используя власть, но не хотела портить и без того неоднозначные отношения. Мы одногодки, но Феликс служил помощником отца, а теперь стал моим. Увы, подход при принятии решений оказался совершенно разным, и если раньше мы могли найти общий язык и даже неплохо проводили время, теперь больше походили на два враждующих лагеря.

– Кстати, о пленниках… – Феликс вздохнул, чуть снижая градус конфликта, и сменил тему. – До меня дошел слушок, что один их них отказался уйти. Действительно нашелся такой болван? Какой-то псих?

Пальцы невольно сжались в кулаки, челюсть окаменела.

– Забудь. Я уже приняла меры.

Мужчина насмешливо хмыкнул.

– Бывает же… Слушай, – собеседник заметил мое напряжение, сменил тон на нарочито беззаботный. – Как насчет, чтобы… – вновь улыбнулся и чуть подался вперед, осторожно накрыл ладонью мою, внимательно следя за реакцией. – Сходить на озеро? Устроить завтрак на природе? Например, завтра. Ты погрязла в работе. Нужно немного проветрится, отвлечься. А?

И вот еще одна причина, почему общение с Феликсом в последнее время давалось особенно тяжело. Отец надеялся на наш с ним союз, пару раз заводил разговор, узнавал мое мнение, но внятного ответа так и не дождался. Симпатичный, трудолюбивый, предприимчивый, Феликс нравился людям. Иногда я всерьез размышляла о браке с ним, но тоненький голос сомнений в голове продолжал твердить, что полюбить его я никогда не смогу.

– Сейчас некогда. Может, в конце следующей недели.

Я убрала руку из-под ладони мужчины и отодвинулась, одарила его вымученной улыбкой.

– Хорошо. Как скажешь.

Ответ разочаровал Феликса, но он не подал вида. Поднялся со стула и собрался уйти.

– Займусь подготовкой поставки для Каверы. Кстати, и для тебя одну приберег.

Мужчина достал из кармана крупную сливу, положил ее на стол и крутанул, презентуя гостинец.

– Поешь. Тебе будет полезно.

Я проследила, как Феликс покидает кабинет. Без него в комнате стало гораздо спокойней. Надо же, принес сливу, когда сотню раз слышал о моей нелюбви к ним. Ему стоит быть повнимательней, если он действительно претендует на свадьбу.

Я закрыла лицо руками, потерла щеки, встряхнула волосы. Новая территория означала много новых забот. Отец бы знал, как поступить лучше.

Из глубины души поднялось чувство едкого одиночества. Мне не хватает тебя, папа. Не хватает грубых, совсем не девчачьих хлопков по плечу, раскатистого смеха, хмурых бровей, которые в мгновение становятся добродушны.

Я открыла выдвижной шкафчик и достала кулон с фотографиями. Обоих родителей забрала стихия. Мать я почти не помню, лишь ее постоянный кашель, блестящие от болезни глаза, впалые щеки и хрупкую улыбку. На фотографии она совсем не такая, молодая и жизнерадостная, светлая. А отец… Отец с годами не изменился. За сединой в волосах и отросшей бородой полтора года назад я все еще видела в нем юнца с фотографии, бойкого и гордо вздервнушего подбородок. Война не дала ему вдоволь распробовать старость.

И вот его нет. Без надзора отца дочь пригрела врага под боком, а того, с кем должна связать жизнь, сторонится.

Прости, папа. Кажется, я запуталась.

Глава 4.1

Теплые струи ласкали плечи. Я зажмурилась и подставила им лицо, провела рукой по животу и груди, убрала со лба мокрую прядь. Вода медленно смывала усталость и успокаивала. Я ощутила, как расслабляется тело, как проступает легкий голод, как на смену заботам приходят желания. Пальцы сами касаются чувствительных зон, давят так, чтобы по телу проходили приятные волны… Заняться этим? Подарить себе пару скудных мгновений счастья, чтобы потом провалиться в сон?

В сознание вторгся Калиф. Тина глаз, жадно вбирающие воздух ноздри, отблеск света на губах. Его член, который я так и не увидела во всей красе. Если б показала ему грудь, то он возбудился бы? Смог бы меня захотеть?

Я отогнала мысли о парне прочь, но они вернулись. Темная запретная сторона меня шепнула: он – твой пленник, он сделает все, что ты попросишь, что угодно. Он исполнил твои приказы вчера, и исполнит снова. Ты имеешь право, ты предлагала ему свободу, тратишь на него еду, заставляешь его сторожить. Он должен дать что-то взамен. Обязан. Такая роскошь не дается бесплатно.

Я поддалась.

Быстро вытерлась и оделась в свободное платье, широким шагом направилась к его комнате.

Охранник дремал. Я тихонько толкнула его, разбудила, забрала ключ и отправила спать к семье:

– Ночью больше не сторожи, в десять уходи домой.

Охранник обрадовался.

Руки задрожали и не слушались, когда я открывала дверь. Внутри царил мрак.

Ступила на порог лишь одной ногой, а потом сдрейфила, пришла в себя. Почти сбежала, но пленник остановил меня четким окликом:

– Мэм!

Сразу бросился с кровати на пол в низком поклоне, уперся в половицы лбом.

– Благодарю за вашу щедрость, мэм. Она очень много для меня значит!

Выпалил он. Я удивилась его словам. Смягчилась и все-таки прошла в комнату, захлопнула за собой дверь. Фигура парня была серой и не отчетливой, но я побоялась включать свет, не хотела, чтобы он видел мое лицо.

– Ты про карандаш? Не за что. Разноцветных не предлагаю.

– Что я могу сделать для вас?

Спросил сам, с готовностью. Почему он стал таким покладистым? Что изменилось со вчерашней ночи? Он смирился с той ролью, которую я ему уготовила?