Мой маленький сорванец. Как воспитывать гиперактивного ребенка и не сойти с ума

Итак, вы решили воспитывать своего любимого ребенка с ориентацией на привязанность и потребности.

Достоинства метода вас убедили: хочется, чтобы ребенок вырос стойким и уверенным в себе человеком. Тем, кто не постесняется вступить в доверительные отношения с другими людьми, но не упуская из виду собственные потребности. Вы хотели бы подготовить ребенка к жизни таким образом, чтобы деструктивный стресс не затрагивал его слишком сильно и он не мог бы легко стать жертвой издевательств или манипуляций.

Так что это решение окажет большое влияние на всю жизнь ваших детей.

Однако оно неизбежно повлечет за собой множество вопросов – тех, на которые зачастую можно быстро найти ответ, если знать, как возникает привязанность и почему она является столь важной потребностью человека.

Об этом и пойдет речь в следующих главах. Кроме того, в главе 7 мы покажем важные этапы развития ребенка от младенца к малышу, а затем к дошкольнику. Это позволит вам оценить, чего и в каком возрасте можно ожидать от ребенка и что он уже понимает, а что – пока нет. Мы будем ссылаться на эти данные снова и снова, предлагая решения конкретных конфликтных ситуаций в практическом разделе. Таким образом, вы сможете во всех подробностях ознакомиться с тем, что мы предлагаем, и благодаря этому получить еще больше навыков, полезных для повседневной жизни с ребенком.

1. Откуда берется стремление к привязанности

Время чтения: 4 минуты

Дети появляются на свет с бессознательным пониманием относительно того, что им полезно и нужно для роста и развития. Стремление к привязанности у них врожденное. Детеныш млекопитающего выживает, находясь как можно ближе к матери и получая от нее защиту, протестуя против любой разлуки с ней. Играющая обезьянка, столкнувшаяся с вызывающим страх раздражителем – например, с другой, незнакомой ей особью, – старается преодолеть все препятствия, чтобы вернуться к матери. Она хочет, чтобы ее немедленно взяли и унесли. Когда детенышу обезьяны угрожают другие, мать защищает свое дитя. Это называется protective threat – «защитная угроза». При этом детеныша обезьяна носит на себе. В таком положении маленькая обезьянка наблюдает свою мать с самого рождения и учится у нее безопасно передвигаться в окружающей среде[10].

У некоторых видов обезьян заботливое поведение проявляют и отцы. К ним относятся, например, живущие в Южной Америке тамарины и игрунки[11]. Любопытно, что когда самцы этих видов становятся отцами, у них повышается уровень лактогенного гормона пролактина, который в основном отвечает за грудное вскармливание. Одновременно снижается концентрация тестостерона в крови. Эта комбинация, по-видимому, стимулирует заботливое поведение.

А теперь угадайте, у какой еще обезьяны можно это наблюдать? Вы, наверное, уже догадались – у человека. Гормоны подготавливают мать во время беременности к выполнению послеродовой задачи по уходу – в это же время изменения проявляются и в гормональном балансе отца. Как только ребенок появляется на свет, эти перемены в теле становятся еще более заметными. У отцов снижение уровня тестостерона может достигать 30 %, а уровень пролактина еще сильнее поднимается после родов, – когда папа начинает заниматься ребенком более активно. Из этого, в частности, можно сделать вывод, что даже с биологической точки зрения мать не предназначена на роль единственной опоры младенца[12]. Близкие отношения также могут сложиться с братьями и сестрами, бабушками и дедушками или биологически неродственными людьми, например с приемными родителями. Но привязанность не возникает автоматически благодаря родственным связям – чтобы эта уникальная связь была установлена, необходимо интенсивное общение. Может показаться удивительным, однако с эволюционной точки зрения это имеет смысл. Если мать из-за слабости после родов заболела или, в худшем случае, даже умерла, для новорожденного должны быть доступны другие люди, к которым можно установить привязанность.

Вернемся еще раз к родителям. Исследование привязанности, основанное на изучении биологического поведения, показывает, что человеческие младенцы ведут себя так, как и все другие детеныши млекопитающих, – чтобы оставаться на постоянной связи с родителями: через зов, крик, визг, свертывание калачиком, ползание или ходьбу на четвереньках, цепляние и удержание – все это эффективные способы протеста против расставания.

Дети несут в себе базовую физиологическую потребность в близости и безопасности. Они существа привязывающиеся, жизнь их зависит от того, чтобы заботливые родители были готовы дать им всю любовь и близость, которые необходимы для развития. Без заботы родителей или других взрослых младенцы умерли бы. И все же сильная потребность детей в привязанности, как и прежде, часто наталкивается на непонимание. Она воспринимается как бремя или считается излишней.

При этом достаточно беглого взгляда на исторические исследования привязанности, чтобы понять, как жилось тем, кто рос без присмотра и близости в детских домах. Такие последствия, полученные на раннем этапе развития, часто невозможно исправить, и они причиняют большие страдания тем, кто был столь многого лишен из-за тяжелых условий своего детства[13].

Заслуга исследований привязанности в том, что они создали язык для описания этого явления и нашли то, что нужно детям для их правильного развития. Несмотря на то что в педагогических науках постоянно появляются новые открытия, основная физиологическая потребность детей в близости и безопасности остается надежной константой – и при этом самой важной, на которой основывается все остальное. Если знать об этом, детское поведение обретает смысл и перестает казаться прихотью природы. Так что беспокойство по поводу того, что маленький ребенок настроен мучить родителей своими капризами и хотелками, может смениться на общение для разрешения проблем и развитие.

С точки зрения ребенка, его поведение всегда имеет смысл. Оно направлено на установление крепкой привязанности с самыми близкими людьми, ухаживающими за малышом, и в то же время – несмотря на эту тесную связь – на сохранение прежней независимости. Это по определению создает большой конфликтный потенциал, но такова необходимость, и она неизбежна: ребенок должен исследовать мир и сам, чтобы в какой-то момент самостоятельно сориентироваться в нем. В этих познаниях важна и прочная связь – это своего рода страховочная сеть. Она дает ощутимую защиту, и из этого вырастает уверенность в себе, потому что ребенок знает: если что-то пойдет не так, если мне понадобится любовь, утешение или помощь, я никогда не буду одинок.

Одно можно сказать наверняка: даже (и особенно!) если мы хорошо выполняем свою родительскую функцию, в конечном счете ребенок оставит нас, чтобы жить собственной жизнью. Этот шаг не обязательно должен стать болезненным разрывом, потому что в идеале глубокая связь между родителями и детьми сохраняется на всю жизнь. Скорее мирный «вылет» ребенка из родительского гнезда – доказательство того, что нам удалось дать возможность маленькому человеку, который был доверен нам много лет назад, вести самостоятельную и счастливую жизнь. Поэтому для родителей будут важны и чрезвычайно полезны основные результаты исследования привязанности, о которых пойдет речь ниже.

2. Как возникает привязанность

Привязанность – это невидимая эмоциональная нить, соединяющая двух людей через пространство и время[14].

Время чтения: 3 минуты

Эпиграфом к этой главе стала цитата Джона Боулби, основателя теории привязанности, с которым вы уже познакомились. Чтобы особая эмоциональная связь развилась, нужны бесчисленные взаимодействия в повседневной жизни – и уже с первого дня. Чуткая, оперативная и адекватная реакция родителей на сигналы, которые подает их ребенок, – основа для установления надежной привязанности, так младенец узнает, что может получить поддержку именно у взрослых.

Особенно важно реагировать, когда младенец, а затем и малыш плачет и нуждается в утешении. Так дети эмоционально подпитываются от своих родителей, а затем могут с любопытством вернуться к изучению окружающего мира. Вот почему эти ситуации имеют такое большое значение в первые годы жизни ребенка.

Весьма типичная ситуация, с которой сталкиваются родители в первые дни жизни с младенцем, заключается в следующем: младенец плачет. Родители в растерянности. Ребенка кормят, его пеленают, носят, с ним играют, поют ему песенки. Тем не менее он принимается плакать при каждой попытке его уложить. Это поведение привязанности в его самой первоначальной форме. Маленький человечек хочет быть очень близко к своим родителям и протестует против любой формы разлуки. Именно в тот момент, когда взрослые, следуя потребностям ребенка, продолжают держать его на руках и внутренне соглашаются: «Ты прав, мы просто и дальше будем вместе», возникает привязанность.

Подвижный ребенок, демонстрирующий свое поведение привязанности, моментами может быть довольно требовательным к родителям. Это нормально и уместно на раннем этапе жизни. Дети часто нуждаются в своих родителях, поэтому у мамы и папы есть бесчисленное множество возможностей укрепить эмоциональную связь.

Мысль эта может помочь заботиться о ребенке уставшим родителям, которых часто будят по ночам. Ведь привязанность возникает именно в таких ситуациях! Затем, когда ребенок получает важный опыт утешения и поддержки, узы привязанности становятся более прочными и стабильными. Маленький ребенок чувствует: «Мои родители доступны и принимают меня с моими потребностями. От этого мне не нужно отказываться».

Однако если младенца (и позднее малыша) не замечают или сознательно игнорируют, даже если он использует свой самый действенный инструмент – крик, – либо из страха слишком избаловать его, либо для того, чтобы научить его определенному поведению: например, спокойно и «послушно» спать одному по ночам, – с ребенком что-то происходит. В какой-то момент он отказывается от стремления к привязанности. Он больше не кричит. Он «послушный». Однако это все не потому, что желание привязанности исчезло, а просто чтобы защитить себя от новых печальных отказов после усвоенного неутешительного урока: «Меня не слышат». Или, что еще хуже: «У меня неприятности – если я веду себя громко, родители злятся и ругают меня».

С другой стороны, если ребенок растет с достаточной степенью уверенности в привязанности, это проявится в его поведении. Малыш словно протягивает ручки и говорит: «Возьми меня, мне нужна твоя близость». Он ползет за любимыми людьми, к которым чувствует привязанность.

Попытка закрыться от малыша может вызвать бурный протест против расставания. Тогда ребенок прибегает к однозначным средствам общения: цепляется и кричит. Младенец еще не понимает, что существуют интимные моменты, которые родители, возможно, предпочли бы провести в одиночестве. Вот почему было бы хорошо, если бы, например, пользование туалетом поначалу определялось политикой открытых дверей. В этом можно найти даже больше преимуществ. Так, ребенок в подгузнике наблюдает, как выделения попадают не только в подгузник, но и в унитаз – совершенно естественный процесс, которому он когда-нибудь захочет подражать. Здесь у нас снова «пример и любовь» по Фрёбелю: обучение на примере просто благодаря тому, что желание ребенка не прерывать связь удовлетворяется с любовью.

Поведение привязанности продолжает меняться на протяжении всего детства. Подросший ребенок больше не ползает за нами и не цепляется за нашу ногу. Он может бегать и говорить. Он может отойти от родителей и вернуться к ним снова. Тем не менее потребность в привязанности все еще существует и часто выражается словесно. Теперь популярный способ демонстрации поведения привязанности – это крик: «Ма-а-ама! Па-а-апа!» Ребенок играет в другой комнате и зовет близких. Так он проверяет их местонахождение, потому что ему важно знать, где же безопасность и, следовательно, путь эвакуации: «Я здесь, а где ты?»

Многое из того, что делают дети, имеет большой смысл с эволюционной точки зрения: постоянное пребывание в контакте с матерью-защитницей было экзистенциально важным для ребенка каменного века. У него не было безопасной комнаты для игр, где с ним практически ничего не могло случиться. Если он терял из виду людей, к которым был привязан, даже на короткое время, это быстро становилось опасным для жизни. Вероятно, когда дети дают волю чувствам и зовут нас по сто раз в день – это как раз пережиток того времени[15].

3. Как стать основной фигурой привязанности

Время чтения: 5 минут

В первые месяцы жизни «окно привязанности» у ребенка широко открыто. Люди, которые чутко заботятся о нем на этом деликатном этапе, становятся основными фигурами привязанности – то есть личными фаворитами малыша. Чаще всего это мать и отец[16].

Чем определеннее становится эта связь, тем яснее ребенок понимает, что при возникновении проблем он хочет, чтобы его утешали только эти люди, и начинает вести себя отстраненно перед остальными. Обычно это происходит примерно на восьмом месяце жизни – вот почему иногда такое поведение называют «тревогой восьмимесячных». Стеснение перед другими людьми дает понять, что импринтинг[17] состоялся. Особая и неповторимая манера матери разговаривать с ребенком, утешать и любить его, запах родителей, их голоса, лица хорошо знакомых людей… также это называют перцептивным сужением, то есть сужением восприятия.

Это имеет большой смысл, потому что во втором полугодии жизни дети становятся все более мобильными. Они начинают ползать или передвигаться на четвереньках, и тут важно знать, «чьих ты будешь». Отчуждение детей – это защитный механизм, потому что чужеродное может быть и опасным. Благодаря нему ребенок не становится слишком опрометчивым, несмотря на новые умения и природное любопытство. Малыши тоже «дичатся» и отступают, когда встречают нечто новое и неизвестное. Это происходит, например, если во внешности человека присутствуют черты, которых ребенок не видел у членов семьи, такие как низкий голос, борода или большие очки.

Иерархия привязанности помогает понять, какие фигуры привязанности присутствуют в жизни ребенка и какое положение они занимают. Эмоционально малыш способен поместить около четырех человек в свою личную «пирамиду лучших» и привязаться к ним.

Часто в течение первого года жизни мать является главной фигурой привязанности, за которой следуют уже другие: отец, старшие братья и сестры, бабушка и дедушка. Однако если оба родителя с самого начала активно заботятся о ребенке, например отец сокращает рабочее время или работает дистанционно, велика вероятность того, что они находятся в иерархии привязанности примерно на одном уровне. Таким образом, проводить время с младенцем, а затем и с малышом – важный фактор в установлении привязанности.

Чуткость – еще один критерий: чем лучше родитель может понять потребности ребенка и чем лучше ему удается быть надежной базой, тем больше к нему будут тянуться. Чем меньше ребенок, тем важнее, чтобы номер один был доступен. Потому что сейчас это тот человек, который может обеспечить ребенку наибольшую безопасность и ориентирование.

Насколько очевидной может быть иерархия привязанности, настолько же сложно она встроена в семейную систему.

Так, иногда один родитель может сдерживать второго – зачастую неосознанно, – потому что быть самым главным в жизни ребенка чрезвычайно важно для самооценки взрослого. Это называется гейткипинг: подобно привратнику (англ. gatekeeper) он или она пытается помешать другому человеку установить с ребенком такую же привязанность, какая есть у него. Это может происходить, например, когда мать или отец бросается выполнять все задачи по уходу: «Ах, не беспокойся, я все сделаю», прежде чем у второго родителя появится хоть какой-то шанс отреагировать.