Ты убит, Стас Шутов

– И чего она к тебе не приезжала? Мамочку с сестричкой я видел, а девчонку нет. Скинь ее фотку, хоть передерну.

– Думаю, у тебя на нее не встанет.

– Что неужели такая страшная?

– Нет, просто я смотрю, ты больше по мальчикам, ? усмехнулся Стас. ? Зачем тебе фотки? Тут у тебя и без фоток найдется, на кого передернуть. Большой ассортимент.

На лице Резака мелькнул гнев, но почти тут же губы опять растянулись в нахальной ухмылке.

– За эти слова, Барби, я заставлю тебя вырвать себе язык и затолкать в твою же задницу. Но… попозже. ? Тут Резак посмотрел на иконку Стаса. ? Мне нравится эта вещица. Дашь погонять?

– Нет. Мне мамочка не разрешает давать другим свои вещи, ? съязвил Стас.

– А мы ей не скажем.

– Не могу. У меня от мамы нет секретов.

– Ну, тогда скажешь ей, что я отнял ее силой… ? Резак помедлил. ? Только нужно все правдоподобно обыграть!

Стас не успел среагировать, Резак уже накинулся на него: схватил за горло и пнул под колени. Стас, охнув, согнулся пополам; Резак толкнул его на пол и навалился сверху. Нащупав какой-то твердый предмет на полу, Стас схватил его и двинул Резака по затылку. Это оказалась жестяная банка с чистящим средством. Резак схватился за голову. Стас сбросил его и поднялся, но тут же кто-то сзади дернул его вниз. Стас снова оказался на полу.

– Эй, Дэн, ты как? ? раздался голос Киселева, парня из Резакской компашки.

– Нормально. Только держите этого, я с ним не закончил.

Кисель и Горб прижали Стаса к полу. Резак поднялся, подошел и наступил Стасу на ладонь. Боль прокатилась по руке, а затем и по всему телу. Стас скривился, но сдержал крик. Резак медленно наклонился к нему, взял иконку и повертел в руке.

– Пустите, ублюдки! ? зашипел Стас, но его все так же крепко держали.

– Ну вот. ? Резак через голову снял со Стаса шнурок. ? Теперь и маме врать не придется.

– Не смей! ? закричал Стас. ? Это моя вещь! У тебя нет никакого права!

Резак удовлетворенно улыбнулся и надел шнурок на шею.

– Неужели мне удалось рассердить нашу Барби? А всего-то и надо было стащить у нее бусики.

– Ты еще пожалеешь! ? Стас уже не владел собой. ? Ты труп, понял?

Парни загоготали.

– Ох, ох, ох! ? с издевкой сказал Резак. ? От страха я аж в штаны наложил! Ну а теперь попробуй отбери.

Последнее, что Стас увидел, ? подошву ботинка, стремительно летящую в лицо.

Резак нашел слабое место Стаса. Иконка ? все, что связывало его с прошлым и не давало задохнуться здесь.

Он должен ее вернуть.

Тот день. Ешь стекло!

1

На пятый учебный год нашу с Томой параллель перемешали, классы собрали заново. Я, Тома и Егор попали в гимназический 5 «А», а в простом 5 «Б» оказались все остальные мои друзья-койоты. Это очень огорчало. Кроме Томы и Егора, мне никто в моем классе не нравился, и теперь я охотнее проводил время с «бэшками».

Поздней осенью, незадолго до моего тринадцатилетия, отряд играл в войнушку. Мы носились по лесу и стреляли друг в друга из игрушечных автоматов, целясь в прикрепленные к груди пакеты с краской. Продырявят пакет, потечет краска ? и ты убит. Убит ? иди домой, для тебя игра кончилась.

Мы с Томой осторожно пробирались через голые колючие кустарники. Мы были разведчиками. Наша задача состояла в том, чтобы найти вражескую базу и забрать флаг.

Изо рта шел белый густой пар. Мерзлая земля под ногами заиндевела. Ступать надо было осторожно и тихо ? лагерь врагов был где-то рядом.

Заметив за кустами чужого разведчика, я прицелился и выстрелил. Мы с Томой подошли к побежденному ? им оказался Толик. Он грустно смотрел на продырявленный пакет на груди.

– Ты убит. Иди домой, ? важно объявил я, и Толику ничего не оставалось, как послушаться.

Мы направились дальше. Я искоса смотрел на Тому, шагавшую рядом с винтовкой на плече. За это лето Тома сильно изменилась: волосы стали гуще и пышнее, губы ? пухлее и ярче. На лбу появилась россыпь мелких прыщиков. Мешковатые толстовки не могли скрыть того, как изменилась и Томина фигура. Своей груди она дико стеснялась и все норовила спрятать ее под свободной одеждой. Но мне, наоборот, нравились эти перемены. Мы взрослели, и мои чувства к Томе становились сложнее.

Мы с Томой совсем замерзли. Скорее бы уже найти вражеский лагерь. Но мы все шли и шли. Вдобавок, почему-то я нервничал. Из-под кофты выбилась нательная иконка, которую подарила мне Тома чуть больше года назад. Я схватился за шнурок, погладил прохладную гладкую пластмасску. Это всегда меня успокаивало.

Иконка представляла собой маленький зеленый прямоугольник на грубом красном шнурке, в центре ? изображение Святого Серафима, в день которого меня крестили. Я никогда не снимал иконку, не продал бы ее ни за какие деньги. Она выручала меня в самые тяжелые минуты. Правда, что-то было не в ее власти…

– Мне кажется, мы не туда идем, ? вздохнула Тома. ? Слышишь что-нибудь?

Я прислушался.

– Нет.

– И я о том же. Тут уже ничьих голосов не слышно. Даже Мишки, а он на весь лес орет. Ощущение, что мы отдаляемся от поля игры.

Мы остановились и огляделись, пытаясь по одинаковым елкам вокруг найти правильное направление.

– Я думаю, ты права, ? кивнул я. ? Надо возвращаться.

Но тут я увидел просвет среди стволов. Мы пошли на него и оказались у ручья. Он обозначал восточную границу игрового поля. База нашего отряда располагалась на юге, значит, враги разбили свою на севере.

– Я знаю, куда идти, ? сказал я и пошел к северу вдоль ручья.

Самое важное теперь ? не пропустить границу, которая отделяла северную часть поля. Рядом с ней, недалеко от ручья, находились валуны. Мы с Томой не сводили глаз с деревьев, тщетно высматривая за ними темно-серые верхушки огромных камней.

– Я думаю, мы уже прошли границу, ? вздохнула Тома, стуча зубами.

Я промолчал. Я тоже засомневался, но не хотел признавать, что ошибся, поэтому упрямо продолжал путь. Томе ничего не оставалось, как идти следом. Вдруг я услышал голоса и, обрадовавшись, прибавил шагу. Неужели это лагерь?

Голоса стали громче. Впереди тропинка заросла густым кустарником. Мы осторожно раздвинули колючие ветви и осмотрелись. Тома удивленно воскликнула:

– Это не наши!

У ручья вокруг костра стояли мальчишки, на вид ? чуть старше нас. Они подбрасывали ветки в костер, болтали и смеялись. Уютно потрескивали сучья. Я почувствовал теплый запах дыма. По телу пробежали мурашки ? как же я замерз!