Тихий дом

Шутки шутками, а Дом аспиранта и стажера, в сокращенном варианте ДАС, был окружен ореолом фатальности не только из-за говорящего маршрута. Иногда эту обитель иногородних студентов называли домом самоубийц. Здесь действительно с разной периодичностью случались смерти постояльцев – падения с высоты с летальным исходом. Без криминала – сплошь самоубийства. Чувствительные натуры, тяготеющие к мистике, инсинуировали на тему того, что ДАС в советскую бытность якобы был построен на месте старого кладбища и пагубная некротическая энергетика сводит с ума его обитателей. Приземленные натуры перебирали в умах более прагматичные предположения, к которым относилось и такое – не каждый готов шагнуть из беззаботного студенчества в суровую реальность взрослой жизни, с крыши шагнуть проще.

– Вот скажи мне, Игнат, зачем ты вообще поступил на этот факультет, раз тебя совершенно не интересуют профильные предметы? – Полюбопытствовал Погодин, следуя вдоль трамвайных путей по Ломоносовскому проспекту.

День выдался пасмурным. Сплошь сизое небо нависало над городом как огромный брезентовый тент, сквозь который местами просачивается приглушенный солнечный свет. Это был один из тех дней, когда освещение держится одинаково и утром, и днем, вплоть до самых сумерек, навевая ощущение безвременья. Даже ветер под таким небом чудился нездешним – он закручивал на асфальте воронки пыли, путался в кронах деревьев, а при сильных порывах казалось, что небесный тент вот-вот качнется и осядет на величественную постройку проспекта.

– Это уж куда ЕГЭ завел. Можно сказать, случайно получилось. – Игнат отвечал рассеянно. Со свойственной ему непосредственностью он озирал уютный салон «Гелендвагена», ощупывал кожу на сиденье, тыкал пальцами в приборную панель, разве что в бардачок не сунулся.

– Ты случайно выбрал профессию?

– Мирослав Дмитрич, ну какая же это профессия? – Он покосился на педагога, и в том, как сложились веселые морщинки в уголках его смеющихся глаз, Погодин разглядел сочувствие.

– А что же это?

– Так, формальность. А факультет ваш для меня просто перевалочный пункт. Я документы на поступление подавал сразу в несколько вузов. Баллы по ЕГЭ у меня хорошие, но не так, чтобы дверь ногой в любой универ открыть. А у вас на факультете хоть и МГУ, а конкурс маленький. Вот мне и обломилось бюджетное отделение, да еще и с общагой. Как тут отказаться? Мне ведь главное в Москве зацепиться, а диплом этот так – филькина грамота.

– И что же ты в Москве с филькиной грамотой делать собираешься?

– Так ведь я в компьютерные гении мечу, вы еще не поняли?

– Начал уже догадываться.

Мирослав взял левее, уходя с проспекта на улицу Вавилова.

– В этом деле главное – призвание и практика, – продолжал рассуждать Игнат. – Так что можете не переживать, не пропаду. Подождите, я, может, еще Стива Джобса переплюну.

– Тогда я спокоен. На малую родину возвращаться, значит, не собираешься?

– В Пензу? Смеетесь? Я и так оттуда еле ноги унес – пятки сверкали.

– А чем там плохо?

– Да всем там плохо. Конечно, откуда вам знать, вы и жизни-то не нюхали. Сын олигарха. – Тищенко хмыкнул и отвернулся к окну: – В вашем словаре слова «безнадега» даже нет, наверное, первый раз слышите. А я с этим словом родился и вырос. Кислое оно, так что скулы сводит, а выплюнуть его не получается, приходится жевать. Вы бы пожили, Мирослав Дмитриевич, в Пензе, так, чтоб на одну зарплату матери-уборщицы и с папой-алкоголиком, посмотрел бы я на вас. Да еще и сверстники сплошь имбецилы, гопота, во двор лишний раз выйти – мусор вынести – и то не по себе. Что мне делать там? Заучивать матерные слова и тренироваться плевать дальше всех, сидя на корточках? Усиленно деградировать, чтобы вписаться в социум и до конца своих дней на заводе гайки закручивать? Не вписываюсь я в реалии Пензы, не из того я теста, и возвращаться туда не собираюсь ни за какие коврижки.

– Я тебя понял. На что же ты в Москве живешь? Неужели на стипендию?

– На стипендию… – Игнат рассмеялся. – Вы как что скажете, так хоть стой, хоть падай. Я уже начинаю получать удовольствие от общения с вами. У меня же хвосты, вашими, кстати, молитвами в том числе. Мне стипендию вообще не начисляют. А то, что падало на карточку в первом семестре, – мышкины слезки. Проживешь на нее, пожалуй.

– На что же ты живешь?

– Так, перебиваюсь чем бог пошлет, как говорится. За символическую плату всей общаге ноуты настраиваю, прокачиваю, починяю. Да и мама у меня сердобольная, хоть и получает копейки, а посылки с каким-никаким провиантом шлет исправно. И пацаны, соседи, не дают пропасть, делимся друг с другом. Общажное братство – считай, одним миром мазаны. Но эти трудности так, фигня, главное – общага бесплатная. За время учебы надо будет работу хорошую подыскать, чтобы, когда из ДАСа попросят, без проблем квартиру в Москве снять, и всё – дело сделано. А то ведь некоторые учатся пять лет, стараются, сессии сдают на отлично, а потом бац – диплом философа в зубы, и гуляй, Вася, на все четыре стороны. Вот они и гуляют с крыши ДАСа об асфальт, потому что куда им с дипломом философа идти, пусть и красным? Разве что в родные пензы и тмутаракани возвращаться. А возвращаться туда ой как не хочется. Но я все заранее продумал, меня этот момент вручения диплома врасплох не застанет, я к тому времени почву подготовлю.

– Зря ты, Игнат, философией манкируешь, смотри-ка, какие у тебя многообещающие задатки.

– Эх, Мирослав Дмитриевич, я вам о таких серьезных вещах повествую. Можно сказать, о самой сути бытия, об изнанке жизни! А вам все шуточки.

– Какие уж тут шуточки…

Серая громадина ДАСа выросла по левому борту машины как гидра из болотного тумана. Сначала взору открылась торцевая сторона одного из корпусов – серая узкая стена, разлинованная бетонными сваями как улей сотами. Она высилась на семнадцать этажей, и с земли казалось, что на самой верхотуре задевает низкие тучи. С улицы, проходящей вдоль внутреннего двора общежития, здание открывалось во всей красе: два огромных, вытянутых в длину корпуса, по форме напоминающие открытые книги, соединялись между собой длинным застекленным коридором. Однако внутри хмурой на вид громадины кипела веселая студенческая жизнь. Получив пропуск и миновав пост охраны, Мирослав занял очередь у лифта. Со второй попытки они с Игнатом все же втиснулись в тесный металлический короб, который доставил их на восьмой этаж.

Комнату Игнат делил с тремя однокурсниками, двое из которых сейчас отсутствовали, а третий лежал на кровати, читая книгу. Погодин его сразу узнал: прилежный ученик, такие оканчивают учебу с красным дипломом. Увидев Мирослава, отличник изменился в лице и почему-то стыдливо спрятал под покрывало книгу – детектив Платовой. Но Игнат быстро разрешил неловкую ситуацию, потянув Погодина в свой, почти приватный закуток. Его от остального пространства комнаты отгораживал большой видавший виды шкаф, подозрительно накрененный вбок. Вдоль задней стенки шкафа стояла кровать Игната, упираясь изножьем в стену с большим окном в рассохшейся раме. Шторы над окном не было, но двойные, изрядно запылившиеся стекла вряд ли допускали в комнату яркие солнечные лучи.

– Ну вот. Это то, ради чего мы с вами сюда и приехали! – Сказал Тищенко, указывая на свой стол.

На столе, заваленном всякой всячиной, аккуратно лежал ноутбук. Видавший виды 14-дюймовый «Асус» с изрядно покоцанной крышкой. Навскидку Погодин определил, что машине лет пять, не меньше. Он даже усомнился в работоспособности этой раритетной штуковины. Игнат меж тем любовно погладил обшарпанный корпус, присоединил зарядное устройство и открыл крышку.

– Да уж, крутая техника. Это стоило увидеть, – не удержался от комментариев Погодин, присаживаясь на потрепанный стул.

– Вы, Мирослав Дмитриевич, не разбираетесь, вот и не высказывались бы. Этот ноут только с виду неказистый, а начинку его я сам прокачивал.

– Боюсь даже представить, что там.

– Там жесткий диск на два терабайта, браузер «Тор», операционка «РедСтар» в качестве виртуальной машины и много чего еще. Хотя кому я это все рассказываю… – Тищенко нарочито небрежно обронил последнюю фразу и почесал огненную макушку. Погодин не сдержался и отвесил ему шутливый подзатыльник.

– Давай уже, гений, запускай свою шарманку.

– Ладно, погнали.

Пальцы Игната забегали по клавиатуре, на экране замелькали заставки.

– Итак, Мирослав Дмитриевич, приготовьтесь к лекции. Рекомендую конспектировать.

– Какой ты, оказывается, мстительный.

– А то. Итак, согласно теории нетсталкеров в Интернете существуют четыре уровня глубины сайтов. Уровень Д – верхний, он доступен всем пользователям сети без исключения. В общем, детский сад и контент, который не противоречит законам РФ. Ну там сайты новостные, почта, тематические сайты с кулинарными рецептами и прочее. В общем, все, чем вы день изо дня пользуетесь. Вот типичный пример сайта уровня Д.

Через обычный браузер «гугл хром» Игнат открыл сайт Mail.ru и прошелся по вкладкам.

– С этим понятно, дальше что?

– А дальше, как водится, интересней. Есть ведь еще и Deepweb, по-русски говоря, «глубокий Интернет». Считается, что именно сайты дипвеба составляют 80 – 85 процентов от всех ресурсов глобальной сети, оставшиеся процентов пятнадцать приходятся на обычные, всем доступные сайты. Но для того, чтобы в дипвеб войти, нужен специальный браузер. В нашем случае это «Тор».

Игнат кликнул иконку в виде серо-зеленого шара на рабочем столе. На экране возникла с виду обычная интернет-страница. Поле в адресной строке было пусто. На самой странице красовалась сиреневая луковица с вырезанной четвертиной и надпись: «Вас приветствует Tor Browser. Теперь вы можете просматривать интернет-сайты в анонимном режиме».

– В анонимном режиме – это как? – Уточнил Погодин.

– А очень просто. Вот, например, заходим мы через «Тор» на тот же «Яндекс» или «Гугл»…

Он вбил адрес, и на экране возникла привычная заставка «Яндекса». Только новостные заголовки в верхней части экрана были не на русском, а на украинском языке, местоположение определялось как «Киев», а адрес сайта заканчивался не на .ru, а на .ua.

– А теперь жмем сюда.

Курсор взметнулся в верхний левый угол меню, кликнув на уменьшенный логотип с луковицей. В результате на экране развернулось окошко, в котором значилось: «Цепочка Tor для этого сайта: этот браузер – Германия (46.252.26.2) – США (107.181.174.22) – Панама (185.170.42.18) – Интернет».

– Видите цепочку адресов? Это значит, что, зайдя на любой сайт через Тор, вы можете жестко нарушать законы РФ и никто вас ни за какое место не схватит. Например, банк хакнуть. Если вас попытаются вычислить по IP-адресу, то для начала придется отправить запрос спецслужбам Германии, потом США, потом Панамы, и только после того, как все они предоставят информацию, что вряд ли, появится шанс вычислить ваш реальный IP-адрес. А еще вы можете запросить у поисковиков что-нибудь строго запрещенное, что жестко отслеживается, например, извращенскую порнографию, или, допустим, наркотики, или там киллера найти. Прикольно, да?

– Что-то пока не очень. – Погодин выразительно покосился на Тищенко. Восторг на физиономии последнего тут же сменился серьезной миной.

– Но нам браузер «Тор» нужен, конечно, не для этих целей. Это только присказка, а сказка впереди. – Поспешил успокоить его Игнат. – Просто без такого браузера вы не сможете попасть в дипвеб, который и скрывает от вас, ньюфажек, еще три уровня Интернета: С, B и A. Уровень А – нижний и самый труднодоступный. Считается, что именно на нем и существует Тихий дом – конечная цель поисков нетсталкеров и предмет вашего личного интереса, Мирослав Дмитриевич.