Покорители мира

6

– Да, тетя Люба, кукла, всего лишь говорящая кукла! – успокаивала повариху, Лиза.

Маринка намочила полотенце холодной водой и приложила к пылающему лбу тети Любы.

– Но, если кукла, как же она могла двигаться? – слабым голосом, спросила повариха.

– Это такая кукла! – настаивала перепугавшаяся Лиза.

Тетя Люба выглядела плохо. Всегда цветущая, полная жизненной энергии, она вся дрожала и бледнела, бросая тревожные взгляды на то место на полу, где только что стоял домовик. Завидев повариху, Поспешай моментально бросился наутек, пропав где-то в углу кабинета.

Лиза протянула полотенце сестре:

– Намочи снова!

Маринка поспешила в ванную.

– Ну, как там она? – подавая уже намоченное холодной водой вафельное полотенце, осведомился Поспешай.

– Ничего, – вздохнула Маринка, – приходит в себя!

– Я не хотел ее пугать! – сообщил ей Поспешай, усаживаясь на краю ванной. – Увлекся разговором с вами и не заметил, как она подходит к кабинету!

– Да, ладно тебе, – пожалела его Маринка и легонько коснувшись, отдернула руку.

– Что, не земной, чуждый тебе по разуму? – насмешливо осведомился Поспешай.

– Почему же чуждый, просто не привычный, – оправдывалась Маринка.

– Чуждый, чуждый, – твердил Поспешай, раскачиваясь на краю ванной.

– Это не так, – мягко сказала Маринка.

– Все уже сказано! – вспылил Поспешай, резко вскакивая, но не удержался, а соскользнул в ванну.

Маринка его спасла, уже без тени сомнения, взявшись не только за руку, но и подняв домовика.

Домовик доверчиво обнял Маринку за шею, прошептал ей на ушко:

– Мне так одиноко!

– Я с тобой! – покачивая его, будто мать свое дитя, произнесла Маринка.

– Чего копаешься? – влез тут Сашка, схватил мокрое полотенце и бросив мимолетный взгляд на Поспешая, прильнувшего к плечу сестры, ринулся на помощь тете Любе.

7

Тетя Люба быстро пришла в себя. Отдышалась, отохалась, перевела дух и вскоре уже ворковала над оголодавшими по ее вине, деточками. Она была человеком добрым и очень чувствительным.

Когда в доме были телевизоры, она навзрыд плакала над очередной серией «мыльной оперы». И, когда Сашка получал от учителей хорошую отметку, роняла слезу радости на его макушку.

Маринка нарисовала сотню картинок тете Любе и все они украшали стены ее комнаты. Без преувеличения, повариха гордилась странными рисунками средней дочери хозяев дома. Тут надо сказать, что тетя Люба жила на втором этаже особняка, в просторной комнате со светлыми обоями, чрезвычайно удобной мебелью и роскошным персидским ковром на полу. Для полного счастья, говаривала она, не хватает только большого пушистого кота, но против животных в доме была сама хозяйка, мать детей. Да, да, никто не мог склонить ее на свою сторону, даже благоразумной Лизе не удалось выпросить певучую канарейку, а ведь она так грезила о веселенькой желтенькой птичке рассыпающейся продолжительными мелодичными трелями с утра до вечера. Лиза мечтала также о витиеватой золотистой клетке для канарейки, где были бы приделаны маленькие качели, и висело круглое зеркальце, ведь, как известно, птички любят любоваться собою. Клетку и канареек Лиза давным-давно присмотрела в одном зоомагазине, куда у нее вошло в привычку, заходить каждый день, после школы.

Сестра и братья разделяли интересы Лизы, но каждый по-своему: Маринка мечтала о пушистом хомячке; Мишка хотел котенка; Сашка желал завести щенка.

Но одобрения со стороны родительницы они не получили. И отец не мог ничего поделать. Бывали моменты, когда даже его влияния, всегда довольно весомого, не хватало для перемены мнения мамы.

Таким образом, мечты оставались мечтами. Хотя в дневнике, а тетя Люба вела ежедневные записи, она записала, что хотела бы, очень хотела бы иметь ту игрушку, того смешного старичка в кукольном кафтанчике… И еще, конечно это было нереально, но отчего бы не помечтать? Ах, если бы старичок оказался вовсе не куклой, а скажем, живым, может, домовиком?!

И только она так подумала, как некая гигантская птица – Бесшумно пролетела подле самого окна ее комнаты.

Тетя Люба выглянула, но никого не увидела. Мало того, на ветвях яблонь, что росли в саду, возле дома, не было видно ни одной вороны. Так, кто же тогда пролетел?

Тетя Люба потрясла головой, потерла лоб, подошла к трюмо, критически заглянула в зеркало, в глаза своему отражению и охнула, прямо за ее спиной возникла фигура очень высокого, очень тощего человека с серо-зеленой кожей и настолько странными глазами, что тетя Люба схватилась за подсвечник, стоявший на трюмо.

«Маньяк!» – решила она, повернулась и безо всяких сомнений нанесла удар в живот маньяку, но маньяк поглядев на нее свысока, внезапно замерцал и пропал, не оставив после себя следов.

– Ну, это уже слишком! – воскликнула тетя Люба, вспоминая, что за один день ей уже привиделась живою кукла детей.

Глотая слезы, она выскочила прочь из своей комнаты и тяжелым ядром понеслась в сад, где слышались голоса детей. Конечно, если бы в доме были взрослые, она, вне всякого сомнения, пожаловалась бы им, но, как назло, хозяева пропадали на работе допоздна. Два раза в неделю, правда, приезжали уборщики фирмы с броским названием «Чистота – залог здоровья!»

Уборщики рассыпались по особняку, чистили, мыли, стирали. В саду тогда начинала бойко жужжать газонокосилка и улыбчивые садовники в зеленой форме ловко подравнивали большими садовыми ножницами кусты.

Бригада уборщиков побывала в доме накануне, оставив после себя непревзойденную чистоту и стойкий запах свежести и приехать лишь из-за галлюцинации поварихи никак не могли.

8

– Так у него были черные глаза? – задумчиво спросила, тихонько покачиваясь на качели, Маринка.

– И серо-зеленая кожа! – прижала руку к сердцу, тетя Люба.

– А одежда? – задал тут вопрос, Сашка.

Тетя Люба наморщила лоб, вспоминая.

– Я не заметила, – неуверенным тоном начала она, – мне показалось нечто серебристое.

– Комбинезон?! – уточнил Сашка.

Тетя Люба растерялась. Она видела то, что видела и не больше, что она могла еще добавить? А привирать, зачем? Она же не ребенок, чтобы приукрашивать реальность.

– Может он все еще в твоей комнате? – усомнилась Лиза. – Как он мог исчезнуть?

– Галлюцинация? – предположила тетя Люба, снова потирая лоб, и напомнила детям о случае в кабинете.

– Поспешай! – вскрикнула Маринка, вскакивая с качели. – Нам поможет Поспешай!

– Что еще за Поспешай? – удивилась тетя Люба.