Пандемия любви

Она сделала шаг в сторону ванной. Вова затих и теперь молча сопел под дверью. Лена открыла её, он вышел, чинно направился к незнакомцу и, обнюхав ноги, наполовину погружённые в хозяйские тапочки, удовлетворённо шевельнул обрубком хвоста.

– Извини, брат, за вторжение. – Великан неловко нагнулся, одной рукой придерживая полотенце, и легонько почесал Вову между ушей, отчего обрубок моментально снова пришёл в движение, а язык прошёлся по руке незнакомца, что Лену, в принципе, не сильно удивило – Вова обожал гостей и всегда встречал их дружелюбно.

Она принесла из комнаты банное полотенце и сложенный чистый махровый халат.

– Идите в ванную. Примите горячий душ. Фен на полке. Я сейчас поставлю чайник. Вам надо согреться. Вы и так долго проторчали на холодной лестнице, а между тем уже не лето.

– Большое спасибо. Я действительно порядком замерз, на лестнице жуткий сквозняк, – отозвался незнакомец, благодарно взглянув на Лену. – Только, если можно, я бы всё-таки сначала позвонил другу. Пока он доедет, и так пройдёт время. Не хотелось бы вас долго задерживать…

– Да, конечно, звоните. – Она снова зашла в комнату и вернулась с мобильником.

– Вот, пожалуйста.

– Спасибо. – Он взял трубку и принялся набирать номер. С полминуты подержав её около уха, досадливо поморщился. – Абонент недоступен. Отключено. Боюсь, Игорь сейчас на операции. Он хирург, – добавил великан и неловко повёл плечами, то ли от смущения, то ли от холода. Во всяком случае, когда она передавала ему халат, почувствовала, что коснувшаяся её рука была буквально ледяной.

«Интересно, а сам он кто по профессии? Похож на средневекового шотландского феодала, предводителя какого-нибудь воинственного клана.

Только меча не хватает», – подумала она, а вслух сказала:

– Ничего страшного. Вы пока приведите себя в порядок, согрейтесь немного, а потом позвоним снова.

– Спасибо. Мне действительно очень неудобно, – махнул рукой незнакомец и, слегка прихрамывая, скрылся в ванной. Вслед за этим послышался шум воды.

Лена отправилась в кухню. Включила чайник, достала чашки и пару тарелок, соорудила на скорую руку несколько бутербродов, с сыром и оставшейся вчера колбасой. Вынула из банки огурец, порезала кружочками и разложила по бутербродам. Сверху пристроила веточки кинзы.

О чём она думала в этот момент? Да ни о чём, пожалуй. Уж, по крайней мере, точно не о том, что буквально через несколько минут её жизнь изменится окончательно и бесповоротно, и никогда уже не будет прежней, и никогда больше не переступит она порога этой квартиры…

У окна кухни, где находилась Лена, было слышно, как вздрогнул и мерно загудел лифт. Она стояла и смотрела, как милуется пара голубей в чердачном окне напротив. А ещё на то, как в небе сгущаются тучи, и явно скоро хлынет нешуточный дождь. Где-то вдалеке уже погромыхивало.

«Как хорошо, что сегодня суббота, – думала она. – Можно целый день не выходить из дома. Дочитать наконец Мураками или просто поваляться, ни о чём не думая и никуда не торопясь. Слава богу, вчера успела сдать рукопись».

Этот месяц выдался у неё довольно напряжённым. Здорово подгоняли со сроками, и она действительно устала, так что радовалась предстоящему дню одиночества и расслабленного безделья. За последнее время она привыкла к одиночеству и не тяготилась им, как многие, а, наоборот, научилась получать от него удовольствие.

Между тем лифт остановился на их этаже. Лена совершенно не обратила на это внимание. Можно сказать, даже почти не услышала. Муж в командировке и должен вернуться в понедельник, а она никого не ждала, тем более утром. Поэтому ужасно удивилась, когда услышала, что в замке поворачивается ключ. Вова бросился к двери, гулко тарахтя когтями по ламинату.

Когда она вышла в коридор, муж, склонившись, стоял у вешалки. Он поднял голову, и выражение его лица показалось ей немного странным.

– Серёжа, ты вернулся? Что-то отменилось? А я и не ждала… – Лена удивилась, потому что в субботу муж никогда не возвращался, он появлялся только в понедельник и сразу шёл на работу.

То, что произошло дальше, как потом вспоминалось Лене, могло бы заинтересовать только сценариста третьесортной сериальной продукции, потому что даже второсортная подобных коллизий старается избегать по причине их крайней банальности. А именно: в этот момент дверь ванной распахнулась, и на пороге показался её недавний гость, с влажными, гладко зачёсанными назад волосами, в мужнином халате и тапочках. В руках он держал своё мокрое полосатое полотенце. Он явно намеревался что-то сказать, но, увидев мужа, осёкся и перевёл взгляд на Лену.

При виде незнакомца брови мужа медленно поползли вверх, а нижняя челюсть, наоборот, стала плавно опускаться. Лене показалось, что за эти два дня его лицо как-то осунулось, и под глазами залегли тени. Он сутулился больше обычного, а уголки губ нервно подрагивали.

– Да уж вижу, что не ждала… – произнёс он наконец неестественным театральным голосом. – А я как раз искал свои тапочки. Теперь понимаю – напрасно.

– Извините, неудобно получилось… – начал гость.

– Отчего же, – прервал его муж и, прислонившись к дверному косяку, скрестил на груди руки, – как раз очень удобно. Выходит как нельзя лучше. Я вам даже очень признателен. Водевиль «муж возвращается из командировки раньше времени» разыгран по всем правилам заявленного жанра.

– Серёжа, что с тобой? – шагнула вперёд Лена, дивясь, какая муха укусила вдруг её всегда такого выдержанного мужа. – Я, конечно, понимаю: всё выглядит не очень. Но не до такой же степени, чтобы, не разобравшись… при незнакомом человеке…

– Я вам сейчас всё объясню, – нахмурился незнакомец и сделал шаг вперёд. – Ваша жена тут абсолютно не при чём. Со мной произошла дурацкая история…

– Прошу избавить меня от подробностей, – перебил муж. – Они мне неинтересны. И я не намерен выслушивать этот бред… – возвысил он голос, вытягивая вперёд руки с поднятыми ладонями, словно желая отгородиться от своих собеседников.

– Серёжа, как ты можешь? Ты же ставишь меня в неудобное положение… – начала Лена, недоумевая, с чего он вдруг демонстрирует столь странное поведение. – Я даже не знаю имени этого человека… – пояснила она, оглядываясь на гостя.

Лицо мужа приняло брезгливое выражение.

– Не сомневаюсь. Ведь выход из ванной в халате и тапочках мужа – совершенно не повод для знакомства с уважающей себя замужней дамой, не правда ли? А вас, – он метнул злобный взгляд в сторону великана, – я попрошу немедленно снять мой халат и одеться.

– Прекрати, Серёжа, тебе потом будет стыдно, – снова начала Лена, чувствуя, что внутренне закипает. – Ты можешь хотя бы выслушать? У этого человека сейчас нет другой одежды…

Муж окончательно отлепился от стены и глянул с таким выражением, что она даже вздрогнула.

– Отлично, – снова возвысил он голос. – У него нет никакой одежды именно в моей квартире, а мне будет стыдно? Моя жена ранним утром расхаживает в пижаме перед человеком, имени которого не знает, а мне будет стыдно?

– Да послушайте, дайте же, наконец, объяснить, – хмуро вмешался гость, сделав ещё один шаг. – Я из квартиры напротив. А халат ваш пока снять не могу. Потому что у меня под ним, извините, ничего нет. Ваша жена согласилась…

– Ве-ли-ко-ле-п-но!.. – гаркнул муж, истерично дёрнув подбородком. – Я уже сказал: избавьте меня от подробностей! Меня совершенно не интересует, что у вас под халатом. В отличие, по всей видимости, от моей жены.

– Серёжа, ты сошёл с ума, – тихо сказала Лена. На неё вдруг навалилась такая усталость, что ноги перестали слушаться, и она, боясь упасть, прислонилась к косяку.

Муж явно заметил это, и лицо его скривилось в издевательской гримасе.

– Похоже, до тебя наконец дошло, моя милая. И вот что я могу сказать по этому поводу. Знаешь, я даже рад, что всё так произошло. Потому что я явился сегодня сюда именно для того, чтобы сказать тебе: всё кончено. А ты очень облегчила мне эту задачу. По крайней мере, я буду избавлен от угрызений совести.

– Что вы такое говорите? Будьте же наконец мужчиной… – снова попытался образумить его незнакомец, похоже, окончательно теряя терпение. – Вы даже не удосужились выслушать…

– А мне и не надо ничего слушать, – бесцеремонно перебил его муж. – Вам не кажется, что у вас слишком невыгодная позиция для того, чтобы поучать меня в моём собственном доме? А ты, дорогуша, – обернулся он к Лене, – надеюсь, не считаешь меня полным идиотом?! Хотя, уверен, именно таким я и рисовался вам – ослом в командировке! Так вот, я хочу, чтобы ты знала: ни в какой командировке я не был. И в прошлых двух я тоже не был. У меня другая женщина, и я больше не желаю, слышишь, не же-ла-ю видеть в моей квартире твою вечно постную физиономию! Хватит, я действительно был идиотом, что терпел всё это до сих пор. Тихоня называется! Так вот, ты слышала, что я сказал? Собрала свои вещи и будь любезна – отправляйся к маме! Надеюсь, твой любовник препроводит тебя туда.

Муж резко взмахнул рукой и сделал шаг к выходу. У самой двери он снова повернулся к ним.

– Даю вам срок до вечера. И если, когда я вернусь, вы всё ещё будете здесь, гарантирую: оба проведёте эту ночь в «обезьяннике». Заявлю, что квартиру обчистили. Вам ясно? Да, на развод я подам сам.

Он развернулся на каблуках и с размаху захлопнул за собой входную дверь. Вслед за этим послышалось, как грохнула дверь лифта, и он с надсадным кряхтением пополз вниз.

Незнакомец прислонился к двери ванной и прикрыл глаза. Лена отчётливо увидела, как заходили желваки по его влажным небритым скулам.

Она стояла у стены, не в силах произнести ни звука. Никогда в жизни не приходилось ей испытывать подобного унижения. Было ужасно неловко, щёки горели, а всё тело начала охватывать крупная дрожь.

– Послушайте… – наконец хрипло произнёс он.

– Идите в кухню, – тихо сказала Лена и, развернувшись, проследовала в комнату.

Закрыла дверь, прислонившись спиной к косяку. Слёз не было, но знобило страшно. И тут она наконец увидела, что действительно всё ещё в пижаме. Позорище.

«Я в пижаме перед незнакомым человеком, и меня только что бросил муж. И ещё он сказал: убирайся. И ещё: у него другая женщина».