Ангелы-хранители работают без выходных

Задетый, он молча принялся за еду. Эта парочка когда-нибудь дождется, что я на них совсем обижусь. Таинственные какие! Нищие, голодные, а таинственные как не знаю кто. И тут ему пришло в голову совсем уже неожиданное: а почему подобные вопросы не возникали в Лайзе? Почему там все казалось само собой разумеющимся? Виктор отодвинул чашку с недопитым кофе и встал.

– Так говоришь, Кэтт у Ларкина?

Анжелика кивнула, потом из груди ее вырвался судорожный вздох.

– Вики, не надо его сейчас ни о чем спрашивать. Пожалуйста. – Она вскинула повлажневшие глаза. – Я очень тебя прошу.

Казалось, она вот-вот расплачется – всегда сдержанная, гордая Анжелика!..

– Хорошо. – Пораженный, Виктор подался к двери. – Я только переговорю с шефом.

Он чуть ли не бегом бросился в Управление. Черт знает что творится, надо немедленно выяснить. Но как? Если не задавать вопросов Кэтту, о чем спрашивать у Ларкина? Он ведь тоже из их компании – еще вчера отвечать отказался. Виктор сбавил шаг. Идиотство какое-то: все что-то знают – и все молчат.

Он свернул на дорожку к Ларкину, так ничего и не придумав. Оконные рамы были подняты, и из дома доносились голоса – точнее, голос шефа полиции. Плюнув на приличия, Виктор подкрался и прильнул к стене у крайнего окна.

– …Да уж, дела твои из рук вон, – говорил Ларкин дружески и даже как будто с сочувствием. – Право, не знаю, что и посоветовать, нотабене. На твоем месте я б занялся чем-нибудь эдаким… незаконным. Особо прибыльным.

Замерший снаружи Виктор не поверил собственным ушам.

– А я, по-твоему, что делаю? – отвечал Кэт. – Незаконней некуда.

Ларкин буркнул что-то неразборчивое.

– Но я не умею! – с непонятным раскаянием повысил голос Кэт. – Ты не представляешь, что такое полиция в Лайзе, там же стеллара незаконного…

– Да? – перебил полный иронии голос Ларкина. – То-то я наслышан…

– Так это совсем другое ведомство, Эд.

– Неужели?

– Ну, не совсем…

– Ладно-ладно!

– Но оплачивается-то по другим каналам…

Вероятно, Виктор узнал бы еще много интересного о своем друге, но тут в комнате загудел коммуникатор.

– Слушаю, Ларкин. Так. Так. Что-о? Черт… То бишь пожрать отлучался, нотабене… Ну да, да! Понял. Понял, говорю! Все.

Раздался стук – шеф в сердцах ахнул по чему-то кулаком – и голос Кэтта:

– Что там еще?

Ларкин не ответил, однако Виктор услышал какое-то движение.

– Эд… Да ты что, в самом деле?!

Пожалуй, самое время войти.

– Не двигаться! – вдруг страшно заорал шеф. Виктор замер у крыльца. – Руки! – продолжал Ларкин. – Убью!

Послышался грохот опрокинутой мебели, затем рухнуло тело. Тишина.

– Ты рехнулся? – простонал Кэт.

Сбросив оцепенение, Виктор ринулся в дом.

Широко расставив ноги, Ларкин стоял с портативным дезинтегратором Прайса в руке: короткое толстое дуло было направлено на распростертого на полу Кэтта. Шеф вскинул голову, когда распахнулась дверь.

– Пошел вон! – заорал он страшней прежнего. – Вон отсюда!

Сжимаясь от крика, Виктор попятился. На полу шевельнулся Кэт.

– Убью! – срывая голос, взревел Ларкин и саданул его ногой под ребра. – Убирайся! – зарычал он на Виктора. – Иди к Шелтону и делай, что он скажет!

Не в силах противиться, Виктор отступал.

– Быстрей! – дико орал Ларкин. – Вали отсюда! «Десперадо» вернулся на орбиту, – добавил он хрипло, но вполне человеческим голосом. – Сожрал в седьмом секторе челнок и возвратился. А через два часа придет экспресс.

Глава 2

Кэттан Морейра, сотрудник полицейского Управления в Сильвер-Лайзе, растерянно стоял на набережной, у белого парапета из настоящего мрамора. Внизу переливалось блестками море. Налево уходил широкий бульвар, напоенный ароматом цветущих деревьев: белые, желтые, алые, фиолетовые цветы сплошь покрывали кроны. В Серебряном Лайзе деревья цветут круглый год; по большей части они искусственные, но лишь наметанный глаз отличит умелую подделку. Справа лежала площадь с фонтанами и пестрой толпой гуляющих, которые после дневных дел высыпали на остывающие к вечеру улицы. Над площадью висел огромный воздушный шар, изображавший эмблему Сильвер-Лайза: обнаженная девушка на дельфине.