В тихом омуте

– Я читала, что эпидемия пошла на убыль после того, как люди сообща молиться стали. – возразила я.

– Ага. Молились. Только вот кому? – усмехнулся Василий. – Дух-то ведь он не добрый и не злой. А тем сильнее становится, чем больше в него веришь. А еще, одних молитв-то маловато ему… Василий многозначительно замолчал.

– Ему, что ж, жертвоприношения делали? – догадалась я.

– Свидетелей тому, конечно уже не осталось, но от бабушки слышал, что Духа тогда пятью душами задобрили. На лодке на середину реки отвезли, река тогда глубокой была, да там и оставили.

– Это что же получается? Пять человек отправили на верную смерть? – усомнилась я.

– Почему ж отправили? – спокойно отозвался Василий – Главное условие – жертва должна сама, добровольно пойти. Иначе Дух не примет.

– То есть люди добровольно шли на смерть?

– Тебе этого, может и не понять… Но так издревне повелось: было такое соглашение, что ли, с Духом: он защищает, а люди ему жертву взамен.

– Хорошо. – попыталась я переосмыслить услышанное – А что на счет наводнений? Деревню ведь несколько раз затапливало. Гибли люди. Почему же Дух не защитил?

– Ну, в поверие сказано, что раз в сто лет люди должны были добровольно приносить Духу воды жертву в определенный день. Этот день и прозвали Обещанным. А Дух взамен должен был избавить деревню от самого страшного напастья. Да только со временем все поменялось, жертвы Духу приносить давно перестали и с тех пор, раз в сто лет, приключается какая-нибудь беда от воды. Видно, Дух все не уймется. – развел руками Василий – Ну, а Обещанный день каждый год, 22 июля, отмечают как праздник. Только, что он на самом деле означает, никто уж и не вспомнит. Перевралось все во времени.

– Допустим. А при чем здесь утонувшая девочка? – мне было не очень понятно какое отношение гибель девочки имеет к мистическому существу по имени Дух воды. – Насколько мне известно, никакой природный катаклизм в данном районе за последние несколько лет не происходил и даже не предполагался, соответственно на жертвоприношение это не похоже. Да и вы сами сказали, что в прошлый раз Духу принесли жертву из пяти человек «Дух пятью душами задобрили».

– Ну, я тоже об этом думал. – согласился со мной Василий. – Вот только, как ни крути, а выходит, что Аленка, утонувшая девочка, сама к проруби пошла. Настя, ее мать, уже после того как все случилось, как-то раз возле магазина расплакалась, и я слышал, как она причитала, что Аленка, вроде как, того – сама на себя руки наложила. То есть сама утопла. И участковый говорил, что если б ее утопили, на теле следы бы хоть какие остались.

– Постойте, вы считаете, что Алена добровольно принесла себя в жертву Духу воды?

По лицу Василия было ясно, что именно так он и думал.

– Но зачем?

– Может она какую сделку с Духом заключила … – выпалил Василий и сам удивился своему предположению.

– А так можно? То есть для себя лично что-то у Духа просить? – осторожно спросила я.

Василий задумался:

– Не знаю, – честно признался он. – Ничего такого бабушка мне не рассказывала, вроде. Это я сам додумал.

Гадать на кофейной гуще и строить предположения, основываясь на старых деревенских байках, было не лучшей идеей, а фактов пока маловато. В том, что с Аленой произошел несчастный случай, в полиции не сомневались и все, вроде бы, на это указывало. В этом Денис прав. Вот только мне не давал покоя вопрос: зачем девочка ночью отправилась к проруби? Пообщаться с участковым захотелось еще больше, но пока я не знала, как это лучше реализовать. От Василия всё, что я могла, я уже узнала. Если местные легенды – это, действительно, его конек, то в части моего маленького расследования он мне не помощник.

Мы еще немного поговорили на отдаленные темы, допили чай, и Василий проводил меня до калитки. В целом мое гостевание не было совсем пустым времяпрепровождением: Василий явно остался доволен возможностью выговориться, видно не часто ему удавалось найти собеседника, а простой человеческий разговор дорогого стоит. В свою очередь, его рассказ показался мне интересным. В то, о чем говорил, Василий искренне верил, это чувствовалось и над некоторыми его словами стоило поразмышлять.

Глава 8

Оказавшись на улице, я заглянула в телефон – за разговорами время пролетело не заметно и, как оказалось, уже начало шестого вечера, а значит, скоро начнет темнеть. Возвращаться в дом не хотелось и я решила немного прогуляться до церкви, тем более от дома Василия до туда совсем не далеко и много времени это не займет.

Деревенская улица осталась позади. Дальше дорога шла вверх по каменистому холму, поросшему лишайником и вереском. Не спеша поднимаясь вверх по склону, я размышляла, пытаясь упорядочить в голове полученные сведения: в то, что в деревне уже много столетий подряд обитает некое зловещее существо по имени Дух воды, я, безусловно, не верила. Но местные байки у односельчан конечно же на слуху. Могла ли знать о них Алена? Могла. Более того, возможно даже верила в существование некоего мистического существа, готового в обмен на жертву оказать страждущему услугу… Возможно даже, что у Алены была некая нужда, побудившая ее обратиться к этому существу… Но, во-первых, что это была за нужда такая, ведь в итоге конечный выгодоприобретатель оказывался в морге, а, во-вторых, как она планировала договариваться с Духом? Нет, данная версия критики не выдерживала. Скорее я поверю в то, что девочка покончила жизнь самоубийством. Мотивом могла послужить, к примеру, неразделенная любовь. А что, Алене было 12 лет – половое созревание, все дела… В этом возрасте любовь самая бескомпромиссная, а боль – самая безысходная. Единственное, что смущает в этой версии – выбранный ею способ уйти из жизни: ни тебе типичного вскрытия вен, ни даже удавки. Вместо максимально подручного способа она, посреди ночи, незаметно покидает дом, идет через половину деревни к проруби… В этом плане в любой момент что-то могло пойти не так: ее могли хватиться родители, да и просто кто-нибудь мог заметить, как она шла по улице и вернуть домой. Хотя, черт его знает, чем она руководствовалась – возможно, данный план казался ей очень удачным, точнее не сам план, а его итог: быть обнаруженной среди снега и льда. Романтично. То есть, некое показательное самоубийство. Она хотела кому-то что-то доказать? Например – ты меня не любишь, но точно не забудешь! Возможно в этой версии что-то есть, но стоит для начала проверить, был ли у Алены объект обожания.

Занятая своими мыслями я незаметно оказалась на вершине холма. С этой точки вся деревня казалась как на ладони. Панорамный вид захватывал дух: река, огибая деревню с двух сторон, вновь сходилась в том месте, где рассекался горный хребет и стремилась в даль, исчезая где-то за поворотом. Отсюда сверху казалось, что лес, обволакивая собою холмы и обрамляя берег реки, уходил прямо в воду. В домах внизу потихоньку загорался свет в окнах, искаженный высотой, превращался в гирлянду огней. Нереальный завораживающий пейзаж!

Дорога вела до самой церковной ограды, а дальше расходилась: та, что справа, брусчатая, доходила до самых входных дверей. Двустворчатые, арочной формы, из массива темного дуба с хитросплетением кованных элементов двери казались неприступными на фоне белоснежных каменных стен церкви. От развилки влево шла довольно широкая тропа, огибая апсиду – граненый выступ полукруглой формы.

Подойдя и подергав тяжелую чугунную ручку в форме кольца, я смогла убедиться, что в это время двери церкви уже заперты. Свернув на каменистую тропу, я обогнула церковь и оказалась у входа старого кладбища, надпись над которым на старорусском гласила: «Грядет час, в он же вси сущие во гребах, услышат Глас Сына Божия». Я толкнула калитку перед собой, ожидая скрипа петель, но она распахнулась абсолютно бесшумно, точно боясь нарушить покой местных обитателей. И от этого, почему-то, стало немного не по себе.

Я немного прогулялась среди могил. Потемневшие от времени каменные надгробья тесно прижимались друг к другу, вырастая прямо из земли. Сквозь поросший мох можно было угадать начертания имен усопших. Местами под надписями были выгравированы символы, видимо, означавшие ремесло, которым захороненные занимались при жизни: пинцет, ножницы, крест… Самая старая надпись на надгробье, которую мне удалось обнаружить, датировалась 1781 годом. На кладбище царило безмолвие, время от времени нарушаемой глухим шуршанием листвы под ногами. В сгущающихся сумерках атмосфера – прямо-таки мистическая и загадочная. В дальней части кладбища могилы выглядели куда проще, с надгробиями, преимущественно, из дерева, потемневшего и растрескавшегося от времени. Двигаясь ближе к ограде, я наткнулась на неприметную могилу с покореженным крестом. Могила располагалась с краю кладбища и терялась среди прочих захоронений, скрытая от глаз раскидистой кроной ольхи. Если бы я целенаправленно не искала именно ее, скорее всего просто бы пропустила.

Вокруг уже почти стемнело и мне пришлось воспользоваться фонариком телефона. Некогда выбитая на кресте надпись стерлась от времени и прочесть ее не представлялось возможным. Едва угадывались последние цифры даты захоронения 18. 1918 год? Скорее всего. Земля вокруг могилы была твердой, почти окаменелой, что и не удивительно, раз с событий, описанных Василием, прошел почти год. Единственное, на что я обратила внимание, это на то, что над могилой едва заметно возвышался холмик, поросший травой, хотя остальные могилы были вровень с землей, на которой я стояла.

Осмотрев могилу, в общем то, на кладбище мне делать было больше нечего и я, подсвечивая дорогу фонариком, стала пробираться к выходу. Почти добравшись до калитки, я услышала, как позади хрустнула ветка. В окружающей звенящей тишине звук был почти оглушающий. Я резко обернулась, направив в сторону, откуда, как мне показалось, раздался звук, свет фонарика. Яркий свет выхватил из темноты очертания надгробий. Остальное кладбище продолжало тонуть в темноте. Постояв так немного и прислушиваясь, я представила себе, как, должно быть, глупо сейчас выгляжу. Подступавший к кладбищу со всех сторон лес даже ночью продолжал жить своей жизнью. Просто в темноте все звуки воспринимаются гораздо острее. Еще немного оглядевшись, я продолжила свой путь до калитки. Оказавшись за чертой кладбища, несмотря на свои здравые размышления, я вздохнула с облегчением.

Обратная дорога заняла больше времени: я старалась двигаться осторожно, боясь в темноте свернуть себе шею. Миновав деревенскую улицу и оказавшись за воротами во дворе дома, я погасила фонарик и, как оказалось, поторопилась. Подходя к крыльцу в темноте с ходу впечаталась лбом в деревянную лестницу. Нелитературно выругавшись, снова включила фонарик. Лестница стояла под углом к дому, рядом с чердачным окном. Днем я попросту не обратила на нее внимание, а сейчас, находясь в темноте в непривычной обстановке, стараясь двигаться ближе к стене дома, конечно же не могла с ней не встретиться. Приложив усилие мне удалось опустить лестницу и уложить ее вдоль стены. Мне она без надобности, а еще раз приложиться к ней головой желания не возникало.

Оказавшись в доме, я наскоро приготовила ужин и не спеша поужинала, не отрывая взгляд от монитора ноутбука. То, что природные катаклизмы происходили в деревне раз в сто лет, притянуто за уши. Так, согласно сведений из википедии, с 1508 года основания поселения по 1700 ничего существенного не происходило. Правда, в официальных источниках нигде не был указан период, когда здесь буйствовала эпидемия холеры. В 1774 году произошел пожар на заводе в результате чего плотина загорелась и ее прорвало. Дальше, в 1874 году, ровно через сто лет, действительно произошло наводнение, связанное с продолжительными ливнями в тот период, когда плотина переполнилась и ее размыло. А вот следующее наводнение случилось уже через 50 лет в 1924 году. Логично предположить, что у местных жителей проблемы были связаны скорее с близостью расположения плотины, нежели чем под влиянием некоего злого Духа.

Я помыла посуду, умылась и отправилась в постель, продолжая мониторить интернет уже лежа в кровати. Пролистала несколько социальных сетей, пытаясь найти следы регистрации Алены в одной из них. В результате моя попытка увенчалась успехом – фотография Алены смотрела на меня со страницы в ВКонтакте. Правда аккаунт оказался закрытым и мне мало что удалось о ней узнать. С фотографии на меня мечтательно смотрело милое девичье личико с огромными карими глазами, губы застыли в полуулыбке. Дата последнего посещения страницы была 6 января этого года, то есть в день, а точнее в ночь, ее смерти.

– Кому же ты писала, девочка? – произнесла я вслух, но мой вопрос застыл в воздухе.

Возможно подсказка о том, что же произошло крылась где-то в недрах ее смартфона и, если бы мне повезло…

– Размечталась! – мысленно остановила я полет своей фантазии. Тем не менее общения с родителями девочки мне не избежать, если я действительно хочу разобраться с тем, что произошло. Вот тогда и стоит поинтересоваться, где сейчас телефон Алены. Но пока я эту встречу откладывала, очень не хотелось бередить людям еще не зажившие раны. Поэтому я предпочитала ходить вокруг да около, по крупицам собирая информацию от посторонних людей.

Посидев в интернете еще какое-то время, я почувствовала, как меня тянет в сон. Поставила телефон на зарядку, погасила ночник и поудобнее закуталась в одеяло.

Не знаю, сколько прошло времени, но, сквозь сон, мне показалось, что в кухне кто-то ходит. Я открыла глаза и немного полежала в темноте, прислушиваясь. Все тихо. Должно быть приснилось.

Но через минуту шаги раздались вновь. Я слышала их довольно отчетливо. Вот скрипнула половица. Не включая свет, я протянула руку к телефону и взглянула на дисплей: два часа ночи. Выходит, спала я не больше получаса. Осторожно поднявшись с постели, стараясь производить как можно меньше шума, я, вооружившись массивной вазой, пробралась к двери и замерла. Шаги стихли.

Решив, что лучшая защита – это нападение, я резко распахнула дверь и щелкнула выключателем. Кухню залил яркий свет, на мгновение меня ослепив. Оглядевшись, с досадой я могла констатировать, что кухня была совершенно пуста. Чтобы в этом убедиться я прошла по всему дому, по дороге включая свет и заглядывая в каждый угол. Выйдя в сени, для надежности подергала входную дверь – заперто. При включенном свете ночное приключение казалось всего лишь плодом разыгравшейся фантазии. Дом старый – половицы могут скрипеть и сами по себе, попыталась я найти логическое объяснение происходящему. Постояв еще немного посреди кухни, я погасила свет и вернулась в постель.

В доме царила тишина. Прислушиваясь к тиканью настенных часов я, сама не заметив как, начала погружаться в сон. По-моему, мне даже что снилось. Но вдруг за стеной вновь раздались шаги. Я резко открыла глаза. В кухне явно кто-то был: двигался аккуратно, то и дело замирая и, как и я, прислушивался к тишине дома.

Уже второй раз за ночь я бесшумно поднялась с постели, прихватив по дороге знакомую вазу и вновь замерла перед дверью. Шаги стихли, но на смену им, прислушавшись, я смогла различить еле внятное бормотание, словно кто-то очень тихо и быстро читал молитву. С громким криком типа «Эге-гей!» я распахнула дверь и включила свет. Кто-то над головой вскрикнул и побежал уже не таясь. Наконец до меня дошло, что звук шел откуда-то сверху, а вовсе не с кухни, как мне показалось в начале. Я бросилась в сени, на ходу пытаясь всунуть ноги в стоявшие у дверей тапки. В этот момент со стороны улицы раздался жуткий грохот, кто-то охнул, а затем, я услышала звук удаляющихся шагов. Кто-то бежал по двору, то и дело натыкаясь в темноте на стоящие по пути предметы. Наконец-то справившись с замком, я выскочила во двор, но он был уже пуст. Только распахнутая настежь калитка тихо поскрипывала ржавыми петлями. Преследовать кого-то в темноте вряд ли хорошая идея, а возвращаться в дом за фонариком – значит потерять драгоценное время.

Я заперла калитку и вернулась в дом. Проходя мимо часов, висевших на стене, обратила внимание на время – четыре часа утра. Вот черт! Пристроив вазу на место, я вновь улеглась в постель. Думаю, на этом ночные приключения закончились. Тот, кто находился все это время на чердаке сбежал и вряд ли сегодня уже вернется. А еще, теперь я знала точно, это был вполне себе живой человек, только вот мужчина или женщина, мне разглядеть не удалось. Бог с ним. Сейчас главное выспаться, а место происшествия я осмотрю при свете дня. На этой позитивной мысли я и заснула.

Глава 9

Я вздрогнула и резко открыла глаза, разбуженная воплем петуха откуда-то со стороны улицы. Затуманенный сном мозг отказывался понимать, что происходит и мне понадобилось не меньше нескольких минут, чтобы припомнить где я нахожусь. Громко застонав, я натянула подушку на голову и повернулась на другой бок. Пернатое чудовище продолжало голосить во все горло. Мысленно пожелав ему провалиться сквозь землю, я попыталась считать овец, то и дело сбиваясь от петушиного вопля, достававшего меня даже сквозь подушку, набитую перьями его сородичей.

Поняв, что уснуть уже не удастся, невыспавшаяся и несчастная я встала, и побрела в кухню, на ходу включив электрический чайник. Приготовила крепкий растворимый кофе и с чашкой устроилась за столом, бессмысленно уставаясь в стену напротив.

В этом положении меня и застал звонок Дениса.

– Тебе-то что не спится ?! – проворчала я и свайпнула по значку «ответить» – Алло?

– Как дела у сельского Пуаро? – вместо приветствия, хохотнув, произнес Денис.

Я его хорошее настроение не разделяла, поэтому огрызнулась: