Приключения магов

– О какой помощи ты говоришь?

–Там тоже есть Орден. Но он не распространён так, как здесь. Там есть отряды, созданные специально для того, чтобы уничтожать адептов Ордена. Один из таких отрядов пришёл со мной.

– Ты молодец, сын. Это лучшее, что можно было предпринять. Местные слишком запуганы, чтобы бороться. Им нужен толчок, надежда. Потом, когда они увидят, что с Орденом можно и нужно воевать, они тоже поднимутся. Тогда и у нас будут отряды.

– Да? Но ты понимаешь, что они будут уничтожать всех – всех! – адептов Ордена, про которых узнают?

Бажен с беспокойством смотрел на мать. Она не сразу поняла, чем вызвано это беспокойство.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила она, чтобы быть абсолютно уверенной, что поняла правильно.

– Но ведь ты глава Ордена! – воскликнул он в ответ. – Разве это не беспокоит тебя?

Маргарита и Бажен смотрели друг не друга, как два военачальника, которым предстоит принять решение. Для каждого из них было очень важно, чтобы это решение было правильным. Маргарита первая нарушила молчание.

– Сын, я глава Ордена, но мы на одной стороне. И знаешь, есть один момент, который стоит учесть. Я, будучи главой Ордена, приказала использовать в ритуалах только тех, кто состоит в Ордене. Я думаю, вы согласитесь, что в первую очередь надо убирать тех адептов, которые нарушают этот приказ и нападают на мирных жителей, а лишь затем тех, кто, выполняя приказ, работает вам на руку.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю вам сосредоточить вашу деятельность на внешнем мире, обходя стороной Обитель. Там у вас тоже будет немало работы. И ещё, было бы неплохо, если бы нашлась пара парней, которым я могла бы давать информацию об адептах, нарушающих мой приказ и приносящих в жертву людей, не состоящих в Ордене.

– Но ведь Обитель – средоточие зла. Именно её мы и хотели уничтожить первой.

– Нет, сын. Во-первых, там буду я, а только я на данный момент могу получить информацию о каждом, кто состоит в Ордене. Вам же придётся продираться сквозь дебри лжи, клеветы, молчания, и вы рискуете наделать ошибок, пропустив кого-либо из адептов, что, впрочем, не так страшно, или устранив кого-либо, кто не имеет к Ордену отношения, что гораздо хуже, так как подорвёт доверие к вам и усложнит вашу задачу. Во-вторых, как я уже говорила, те, кто выполняют мой приказ, должны иметь преимущество перед теми, кто нарушает его. Ты согласен?

– Да.

– Надежда попасть в Обитель – зону, свободную от воинов твоего отряда, будет хорошим стимулом для них, чтобы выполнить приказ. В то же время страх быть изгнанным удержит их от нарушения и в дальнейшем.

– Так.

– Значит, ты согласен оставить Обитель в покое?

– Да, но только до той поры, пока за стенами обители есть хоть один адепт.

– Именно так. Только боюсь, пройдёт не один год, пока вы справитесь с этой задачей.

Бажен с минуту молчал, раздумывая. Кажется, всё верно. Всё мама говорит правильно. Но…

– Но что же делать мне?

Он был в затруднении и своим вопросом по-детски просил помощи у матери.

– Я не могу сказать им то, что ты сказала мне. Глава Ордена – моя мама и сотрудничает с нами! Этому не поверят. А если поверят, то могут решить, что я перешёл на твою сторону, то есть на сторону Ордена. А если об этом узнают в Ордене? Что тогда?

– Сын, Орден пытаются уничтожить не одну сотню лет. Если бы это было просто, его давно бы уже не существовало. По-моему, надо сделать так: я останусь жить в Обители. Мои друзья покинут её (каждый нужен на своём месте), после чего на Обитель будет наложено заклятие, и её нелегко будет найти.

– Кто наложит заклятие?

– Я не знаю. Посмотрим.

– Когда?

– На рассвете.

– Хорошо. – Бажен немного помолчал, потом встал на ноги и решительно проговорил: – Надеюсь, у тебя всё получится, мама. Днём мы выступим в поход.

Маргарита нежно притянула сына к себе.

– Прощай, сын. Возможно, мы никогда больше не увидимся или увидимся через много лет. Но ты сможешь приходить к отцу. Я тоже время от времени буду приходить к нему.

Маргарита вышла из палатки, огляделась, проверяя, не видит ли кто и поднялась в воздух. Бажен не вышел следом за ней. Он остался в палатке один, пока не высохнут слёзы.

К возвращению жены Григорий приготовил довольно удобное ложе из простынь и подушки, взятой с кровати Леона. Он знал, что связаться с Силеной Маргарита может только во сне и хотел, чтобы хоть это она могла сделать в относительном комфорте. Маргарита с улыбкой коснулась щекой его щеки, улеглась и задремала. Он же сел рядом с ней на пол, чтобы никто ей не помешал.

Григорий смотрел на лицо жены. Он видел, как гримаса страдания исказила его. Это значит, она опять видит кого-то, проводящего ритуал. Вот она хмурит брови – гневается. А сейчас гнев сменился состраданием. Но вместе с тем было в её лице что-то ещё. Сожаление о своей беспомощности, вот что. Но вот она успокоилась. На губах появилась улыбка.

Задремав, Маргарита увидела во сне лесную поляну. Лунная ночь могла быть прекрасной, скрывая под своим пологом робкие чувства влюблённых. Но вместо этого темнота скрывала преступление. Несколько молодых парней окружили дерево, к которому была привязана девушка, совсем юная. Две коротких косички усиливали впечатление её крайней юности. В лунном свете холодно блеснул нож. Девушка не осмеливалась плакать. Она молча смотрела на мучителей, прекрасно зная, что её ждёт.

– Остановитесь! – приказала им Маргарита, вложив в приказ всю свою волю. Раньше она никогда не пыталась вмешиваться в то, что видела во сне, думая, что это бесполезно. Но видеть взгляд этой девочки оказалось слишком мучительно. Приказ, вопреки ожиданиям, возымел действие. Парни недоумённо оглядывались, пытаясь понять, что происходит.

– Сию минуту расходитесь по домам или умрёте! – продолжала говорить Маргарита. – И смерть ваша, клянусь вам в этом, будет куда более мучительна, чем та, что вы сотворите сейчас!

В голосе, возникшем, казалось, прямо у них в голове, было столько гнева и угрозы, что парням стало страшно. Будь здесь рядом живой человек, они могли бы рискнуть и одолеть его силой. Тем более что голос, похоже, женский. Но как бороться с тем, кто находится неизвестно где? А голос тем временем продолжал угрожать:

– Вам известен приказ. Как посмели вы ослушаться его?! Ведь вы знаете, что ждёт тех, кто нарушает приказы Главы Ордена!

– Как он узнал? – испуганным шёпотом спросил один из парней.

– Какая разница? – ответил ему другой. – Надо бежать, пока нас не прикончили. Говорят, он страшен в гневе.

– Точно. Я тоже такое слышал.

И не заботясь об участи жертвы, парни быстрее ветра исчезли с поляны.

Больше Маргарита ничего не могла сделать. Взять нож или развязать верёвки не получилось. Не смогла она и поговорить с девушкой. Только тот, кто принадлежит к Ордену, был в её власти. Сделав над собой усилие, Маргарита сосредоточилась на облике Силены. Как всегда присутствие богини подействовало на неё успокаивающе. И дерево, и девушка исчезли в зыбком мареве. Вместо них появилось изображение амфитеатра в храме на острове Хоре. Лицо юной богини постепенно приобретало чёткость, пока, наконец, она не появилась вся целиком.

– Что случилось? – ласково спросила Силена после того как подруги нежно обнялись.

– Есть один человек, – сразу приступила к делу Маргарита, – которому крайне необходимо закрыть доступ в этот мир. Можно ли это сделать?

– Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь. Ещё тогда, когда он украл моё ожерелье, он пытался захватить власть хотя бы над частью этого мира. Я могу поискать его. Возможно, нам не о чем беспокоиться.

– Если это тот мир, откуда ты вытащила нас? Но мы-то смогли выбраться, значит и у него может получиться. Особенно, если кто-нибудь поможет ему, а ведь это тоже не исключено.

– В том мире он опасен только до тех пор, пока не потеряет индивидуальность. Хуже, если он попал в какой-нибудь иной мир. Сделаем так. Пусть Иосиф доставит тело на остров, в мой храм. Это помешает Викториану вернуться сюда по крайней мере ближайшие несколько лет. За это время мы сумеем придумать выход.

– Хорошо. Он отправится прямо сейчас.

– Чем ещё я могу помочь тебе?

– Мне – ничем. Но мой сын взвалил на себя непосильную ношу. Помоги ему, если сможешь.

– Хорошо. Я буду оберегать его.

Подруги снова обнялись на прощание.

Григорий легонько потряс жену за плечо.

– Пора. Скоро рассвет.

Она сразу открыла глаза, словно и не спала. Григорий помог ей подняться и привести себя в порядок. После этого они вместе вышли к друзьям. Настроение у них было не радостное. Было ясно, что бой, выдержанный ими накануне не завершал войну. Война с него началась.

– Настало время прощаться, друзья, – тихо проговорила Маргарита.

– Прощаться? – спросил Иосиф. – Я думал, мы вместе до конца.

– Нет. Ты вернёшься домой. Доставишь тело Викториана в храм Силены. Пока это единственный способ нейтрализовать его. Петро проводит тебя. Мало ли что может случиться в пути. Потом, если захочет, сможет отыскать отряд Бажена и присоединиться к нему. А ты, Григорий, найдёшь себе дом, куда каждый из нас мог бы приходить, не вызывая пересудов окружающих.

Григорий удивлённо смотрел на жену. Он не думал, что она примет такое решение.

– Я останусь с тобой, – возразил он. – Как могу я оставить тебя одну в такой момент?

– Нет, Григорий, – Маргарита настойчиво коснулась его руки. – У нас есть сын и есть дочь. Нельзя, чтобы они лишились разом и отца и матери.

Григорий несколько мгновений смотрел на жену. Он не хотел расставаться с ней тем более в такое смутное время, но, кажется, она всё-таки права.

– Хорошо, – не стал спорить он. – Я сделаю,

как ты говоришь.

– Ну а ты, Владелин… Ты поможешь мне наложить заклятие.

– А потом?

– Потом делай, что хочешь. Ты и так помог нам. Мы не можем требовать от тебя большего.

– В таком случае я останусь пока здесь, с тобой. Помощь тебе понадобится.

– Спасибо.

Воцарилось молчание.

– Ну что ж. Если это всё, то прощаемся. Вы должны покинуть Обитель немедленно. До того, как заклятие будет наложено.

Они обнялись все разом. Затем Григорий, Иосиф и Петро поспешили прочь, а Владелин и Маргарита вышли на балкон. Владелин мысленно провожал друзей до того места в лесу, где была спрятана повозка. Убедившись, что они благополучно миновали стену, он простёр руки и медленно произнёс что-то на непонятном для Маргариты языке.

Наложение чар часто проходит незамеченным. Обычные люди склонны объяснять происходящее какими-то другими, более рациональными причинами. О магии вспоминают тогда, когда требуется дать объяснение, но сделать этого никто не может. На этот раз всё было иначе. Свидетелей тому было всего трое, но от этого зрелище не стало менее невероятным. Григорий и сам использовал такие заклинания, но ещё никогда ему не приходилось наблюдать их действие со стороны. Стены Обители, за секунду до того возвышавшиеся перед ними, вдруг исчезли. Во все стороны, куда ни посмотри, тянулся лес. Только кусты и деревья. И никаких следов присутствия человека. Иосиф попробовал даже пройти по тому месту, где только что находились вполне материальные, тяжёлые и шершавые камни стены. Ему не встретилось никакого препятствия. Если бы не лошадь, прихваченная из конюшен Ордена, можно было бы подумать, что всё это просто привиделось.

Повозка нашлась на том же месте, где и была спрятана. Если бы только они могли воспользоваться амулетом и перенестись по воздуху, как делали это раньше! Но сила амулета иссякла, а создать новый, не имея нужных ингредиентов, невозможно. Да и времени на это не хватало. Придётся передвигаться по земле. Предвидя это Григорий и прихватил одну из нескольких лошадей с конюшни. Он мог бы взять всех, но подумал, что это доставит больше хлопот, чем принесёт пользы. Теперь они медленно продвигались вперёд, лавируя между деревьями и выбирая пространство поровнее.

Викториан лежал в повозке крепко притянутый к ней ремнями. Чары, предохраняющие тело от разложения, придавали ему вид спящего. С одной стороны путешествовать так было намного удобнее. Но с другой – немного нервировало.

Дни тянулись вереницей – один похож на другой – в тишине и спокойствии. Казалось бы, чего уж лучше. Судьба предоставляет передышку, этому надо радоваться. Но радоваться не получалось. Тишина и спокойствие были вовсе не те, что позволяют расслабиться и на время забыть о неприятностях. Ощущение близкой опасности, гнетущая монотонность делали путешествие на редкость тягостным. По правде сказать, небольшая стычка сейчас обрадовала бы путешественников. Она доказала бы, что все эти дурные предчувствия не напрасны. Но им никто не попался. Они специально выбирали дорогу подальше от городов и деревень. Пока тянулся лес, это было легко. Города в лесу встречаются редко, деревни и того реже.

Ближе к горам лес становится не таким густым. Это обжитая территория. Иосиф и Петро с тяжёлым чувством ожидали того момента, когда поселения нельзя будет незаметно обойти стороной. Они знали, что там их не ждёт ничего хорошего.

Они были правы, но и не правы в то же время. Правы они были в том, что в поселениях их не ждёт ничего хорошего. Но они ошибались, думая, что это плохое будет связано с ними. То, что они увидели, пробудило в их сердцах сострадание и боль.

Жизнь северян никогда не была лёгкой и беззаботной. Вырастить и сохранить урожай в этом суровом климате могли только опытные, старательные труженики. Дети обучались этому с малых лет, чтобы став взрослыми они не умереть с голоду. Домашние животные, которых здесь очень любили и берегли, также требовали немало заботы и внимания. Но даже в самые трудные, неурожайные годы северяне не падали духом, а гордо поднимались навстречу беде. Теперь же путников встретили вымершие улицы, запертые или пустые дома, явно покинутые тайком и в спешке. Нет, война началась не тогда, когда Маргарита выступила против Викториана, и не тогда, когда Бажен вернулся со своим отрядом. Она началась тогда, когда кто-то впервые воспротивился Ордену и заступился за близкого человека или, может быть, отомстил за него. Сейчас перевес был на стороне Ордена, но противники его не сдавались. Подтверждение тому они увидели на окраине одного посёлка, там, где дома уже кончились, а целина ещё не началась. Человека убили давно, так что нельзя было сказать, как это было сделано. Но тело его так никто и не похоронил. Те, кто состоял в Ордене, не заботились ни о ком, кроме себя. Забота о ком бы то ни было считалась у адептов проявлением слабости. Выживает сильнейший, – таков девиз, продиктованный им Викторианом, – и если человек погибает, значит он слаб или не умён, а таких жалеть нечего. Те же, кто в Ордене не состоял, считали, что погибший получил по заслугам и тело его хоронить не следует в назидание и предостережение другим. В том, что погибший принадлежал к Ордену, убеждал портрет Викториана на его груди, выполненный довольно небрежно и пронзённый деревянным колом – оружием, издавна использовавшимся для борьбы с нечистой силой.

– Смотри-ка, – задумчиво произнёс Иосиф, – а мы-то думали, что Ордену никто уж больше не сопротивляется.

Петро посмотрел на него с мрачным торжеством.

– Я знал, что этого не может быть. Просто мы всегда путешествуем слишком высоко, чтобы разглядеть, что происходит на земле.

Иосиф помнил, как Петро рассказывал однажды о том, что адепты Ордена убили его девушку, и понимал его чувства. Сам он не был сторонником такой расправы, даже из мести. Но вряд ли сейчас был иной способ обуздать уверившихся в своей безнаказанности адептов. Сейчас его больше волновало другое.

– Однако ж, они знают Викториана в лицо. Нам стоит держаться подальше от людей, пока кто-нибудь не увидел его, иначе у нас могут быть

неприятности, – сказал он.

– А разве нельзя просто замаскировать его? – спросил Петро. – Григорий, кажется, называл это «заклинанием личины».

– Не выйдет. На нём уже есть одно заклинание. Если бы нам пришлось оставить его на месте, я, пожалуй, рискнул бы наложить на него несколько заклинаний. Но в пути это может быть чревато.

Григорий тронул вожжи. Лошадь послушно пошла дальше, таща за собой повозку.

Петро и Иосиф устроились рядом. Правили они по очереди, но даже во время отдыха, несмотря на усталость, предпочитали сидеть на передке. Соседство Викториана их тяготило. Каждый из них ловил себя на том, что отнюдь не считает его поверженным врагом. Он и сейчас оставался для них источником опасности. И то, что он мёртв, ничего не меняло.

Повозка тряско катила по дороге. С тех пор, как Орден набрал силу, желающих путешествовать становилось всё меньше. Дороги зарастали травой, ямы, которые некому было засыпать, скрывались под ней, что делало продвижение достаточно трудным. Лошадь неведомым людям образом угадывала, куда поставить ногу, чтобы не оступиться. Повозка такими способностями не обладала, колёса катились по колее. Это-то и привело к катастрофе. Лошадь неожиданно шагнула в сторону. Никто не успел понять, что произошло, как повозка накренилась и остановилась. Мужчины соскочили на землю. Оказалось, что лошадь свернула с дороги, чтобы обойти довольно глубокую, узкую и длинную извилистую трещину в высохшей земле. Если бы нога её попала в эту трещину, перелом был бы неизбежен. Лошадь спасла себя, но повозка засела прочно. Путешественникам пришлось приложить немало усилий, чтобы выдернуть колесо из трещины. Когда же, наконец, им это удалось, повозка стояла на земле несколько кособоко. Результаты осмотра не утешали.

– Повреждена ось, – вынес вердикт Иосиф. – Какое-то время она продержится, но ремонт необходим. Или нужно менять средство передвижения.

– Где ж мы здесь можем взять другое средство передвижения? Вокруг ни души.

– Значит, движемся дальше, но не торопясь. Дойдём до ближайшего поселения, а там посмотрим.

Чтобы не усугублять положение, дальше решено было идти пешком. Это позволило им не нагружать повреждённую ось и более тщательно выбирать дорогу. Теперь они продвигались медленно, заночевать пришлось в поле. Зато до города добрались без дальнейших неприятностей.

Ворота города не охранялись. Нельзя было найти врага страшнее того, что уже держал в страхе людей. Если бы какая-нибудь армия вдруг решила напасть, её встретили бы с радостью. Чем больше людей, тем меньше вероятность стать очередной жертвой Ордена. Люди на улицах провожали повозку настороженными взглядами. Но эта настороженность не относилась к ним лично. Точно также они смотрели и друг на друга.

В полном молчании друзья двигались по городу и остановились лишь у первой попавшейся кузницы. Они не собирались задерживаться надолго. Иосиф мог и сам починить повозку. Требовалось только закупить всё необходимое. Заодно решили пополнить и другие запасы.

Иосиф и Петро зашли в лавку, а Григорий на всякий случай остался на козлах. Поначалу он внимательно смотрел по сторонам. Но даже если их присутствие кого-то заинтересовало, никто этого не показал. Григорий успокоился, решив, что, пожалуй, напрасно они так боялись людей. До них никому нет дела, у каждого полно своих проблем. На двух пацанов, шедших по улице по каким-то своим делам, он не обратил внимания. Мальчишки старательно делали вид, что просто идут мимо. На самом деле их целью была повозка. Точнее, её содержимое. В эти трудные жестокие времена большинство людей не считало зазорным для себя промышлять разбоем. Проходя мимо, они как бы невзначай заглянули внутрь через неплотно задёрнутую занавесь. То, что они увидели, заставило их остановиться. Старший что-то тихо сказал младшему. Тот возразил. Они начали спорить, в запале всё больше повышая голос.

– А я говорю, это он! – сердясь воскликнул старший.

– Не может быть! – прозвучало в ответ.

– А вот сейчас проверим.

– Как?

– Спросим его, и он сам нам всё скажет.

– Ты что! Если это он, не стоит его будить.

Григорий спрыгнул с козел и подошёл к мальчишкам.

– Дяденька, а это действительно глава Ордена? – наивно заглядывая в глаза спросил младший.

– Нет, – коротко ответил он.

Мальчишка ему явно не поверил. В это время

Иосиф и Петро вернулись из лавки, запрыгнули

в повозку. Григорий вернулся на своё место и взял поводья. Повозка двинулась так быстро, как только можно было при сломанной оси.

– Врёт, – тихо сказал один подросток второму. – Если это не он, то чего они так быстро уехали?

– А если он, то почему едет в такой старой повозке? И ремни… Ты видел ремни?

– Наверно они украли его и везут к себе домой.

Это предположение вызвало бурную реакцию второго подростка.

– Да ты что! Украсть главу Ордена! Как такое может случиться?

– Они могли его обмануть, втереться в доверие, а потом подмешали ему что-то в еду. Он ведь спит, верно?

– Так что же делать?

– Скажем моему брату. Он взрослый и, главное, он тоже в Ордене.

Мальчишки пошептались ещё немного, а потом припустились бежать.

Друзья этого уже не слышали. Они поспешили покинуть это место. Однако, как оказалось, спешили они напрасно. То тут, то там улицы города перегораживали завалы. Люди не были столь безответны, как казалось издали. Те, кто не сочувствовал Ордену, пытались ему помешать. Поэтому они сваливали в кучу всё, что попадалось под руку. Это не позволяло преследователям двигаться слишком быстро и давало жертве лишние шансы спрятаться. Неизвестно, насколько эффективно это работало в борьбе против Ордена, но продвигаться по городу приходилось весьма осторожно. Повозка преодолела всего несколько улиц, когда путники увидели движущуюся навстречу им группу людей. Все они были молоды, хорошо сложены и весьма решительны. Каждый из них был вооружён и готов к драке. Повозка не могла двигаться дальше. Она остановилась на пересечении двух достаточно широких улиц. К счастью, между повозкой и этой группой располагался очередной завал, состоящий из перевёрнутой телеги, нескольких скамеек, пустых бочек и каких-то обломков. Разумным казалось повернуть обратно и скрыться по одной из свободных улиц. Но и этот путь был уже отрезан. Из-за поворота как раз появилась ещё одна группа. К сожалению, на улицах перекрытых баррикадами, преимущество на стороне пешеходов. Тем более если повозка повреждена. Что бы ни предвещало это столкновение, оно становилось неизбежным. Иосиф и Петро заняли оборону, а Григорий остался в центре повозки охранять тыл. Оружия у него не было, да он и не мог бы им воспользоваться. Как бы ни были искусны в бою его друзья, соотношение сил всё-таки не в их пользу. И Григорий применил одно из защитных заклинаний. И теперь его силы и внимание уходили на поддержание этого заклинания.

Иосиф решил, что пришла пора действовать.

– Надеюсь, это не по нашу душу, – тихо проговорил он, имея в виду Викториана, а затем крикнул – Остановитесь! Или буду стрелять!

Парни не реагировали, и для пущей убедительности Иосифу пришлось выстрелить. Пуля ударилась о камни под их ногами.

– Следующая пуля достанется кому-то из вас. Можете не сомневаться, у нас хватит патронов, и мы выпустим их все до того, как вы подойдёте

слишком близко.

Обе группы остановились.

– Вы уверены, что чего-то хотите именно от нас? Если вам нужна жертва, то вы ошиблись. Мы намерены драться до последнего, – обратился к ним Петро.

Парни о чём-то тихо посовещались, затем один из них, явно предводитель, ответил:

– Мы хотим знать, кто лежит у вас в повозке.

– Эк, куда замахнулись, – снова негромко проговорил Иосиф, а затем в полный голос продолжил:

– Зачем? Что вам за дело до каких-то путников?

– Мы думаем, что у вас в повозке глава Ордена, что вы похитили его каким-то образом и теперь тайком перевозите.

– Нет, это не так.

– Докажите.

– Каким образом?

– Пусть он сам скажет нам кто он такой.

– А если он не желает раскрывать себя? Ведь иногда людям такого ранга приходится путешествовать инкогнито.

Снова на несколько секунд воцарилось молчание.

– Сейчас не тот момент, чтобы хранить тайну. Его всё равно узнали. Сейчас необходимо, чтобы он подтвердил, что едет по собственной воле.

Петро недрогнувшим голосом, в котором к тому же прозвучала нотка угрозы, произнёс:

– Это невозможно.

Парни явно начали терять терпение. Адепты Ордена, давно не встречавшие серьёзного сопротивления, видели перед собой только трёх человек и были уверены, что, превосходя их численностью, могут одержать победу без особых усилий. Только непривычная уверенность говорившего удерживала их на месте. Да ещё сомнение. Едва ли эти люди смогут долго сопротивляться, но прежде чем сдаться они постараются расстрелять как можно больше своих противников. А подставляться под пулю не хотелось. Колебания эти вылились в окрик: