Приключения магов

Маргарита сидела на кухне, глядя в окно на играющих детей. Григорий тихо вошёл и нежно обнял жену.

– Ну, как ты? – заботливо спросил он.

– Ничего, – тихо отозвалась она. – Голова немного болит.

– Это от того, что ты не высыпаешься.

Маргарита прислонилась затылком к плечу мужа. К сожалению даже его присутствие не избавляло её от кошмарных снов.

– Попробуй тут выспись, когда снится такое.

– Но ведь это только сон, дорогая, – в который раз попытался успокоить её Григорий. Снова безуспешно.

– Да, конечно, – со вздохом ответила жена, – вот только не могу я отделаться от ощущения, что всё это не так просто. И почему-то касается меня.

– Ну, можно, конечно, слетать до Обители, – высказал он вслух мысль, которую обдумывал уже несколько дней. – Посмотреть, что там, да порасспрашивать вокруг, не слышно ли чего. Но если это правда, и Орден лютует, неужели ты станешь воевать с ним?

– Я не думаю, что уничтожить Орден мне по силам. Но я могу повлиять на их главу и заставить его сделать по-моему.

– И что ты ему прикажешь? Отменить жертвоприношения?

Маргарита помрачнела ещё больше. В ту памятную ночь, разговаривая с Леоном, она предложила ему это. Он сказал, что жертвоприношения отменить не может. И всё-таки поговорить с ним стоит. Возможно, он хотя бы объяснит, что произошло.

– Хочешь попробовать поговорить с ним? – спросил Григорий, стараясь не выдать своих чувств. Он так и не простил Леону убийство Маргариты, и никогда не смог бы простить.

– Хочу, – со вздохом ответила она.

– Если это успокоит тебя, я готов слетать на разведку.

Маргарита повернулась к нему лицом. Благодарность, светившаяся в её глазах, с лихвой вознаградила его.

– Ты сделаешь это? Спасибо! – воскликнула она, горячо обнимая его.

– Начну прямо сейчас, – пообещал Григорий, прижимаясь щекой к её щеке. Этот жест давно уже заменил им поцелуй, который у Маргариты по-прежнему оставался смертельным.

На самом деле он давно уже сделал амулет, с помощью которого можно путешествовать по воздуху. Требовалось только найти то, что стало бы средством передвижения. На этот раз он выбрал крытую повозку. Она защищала от ветра и, что тоже немаловажно, ею можно было управлять сидя. Да и на земле, стоило только найти лошадь или быка, в ней прекрасно можно было передвигаться. Петро решил лететь с ним. Никто не имел никаких возражений, и потому, как только с приготовлениями было покончено, они вылетели.

Оставшись одна, Маргарита несколько успокоилась. Она снова повернулась к окну. Дети больше не играли. Маргарита осмотрела сад, но их нигде не было видно. Может быть, забрались в заросли? Маргарита была уверена, что никто их не обидит. И растения и животные, чувствуя в ней помощника и защитника, относились к ней по-дружески. Они никогда не обижали её детей и даже предупреждали, если они уходили слишком далеко. Но сейчас отсутствие детей её почему-то встревожило. Всемила спокойная разумная девочка и никогда ничего не натворит. Но иногда она идёт на поводу у Бажена, а тот, в отличие от сестры, очень подвижен и горазд на выдумки.

Маргарита торопливо вышла в сад. Прислушалась. Как-то слишком тревожно шелестят сегодня листья. Ветви качаются не по ветру, словно указывают направление. Предчувствие беды охватило Маргариту. Она быстро пошла к лесу и тут услышала крик:

– Мама! Мама!

Всемила бежала по дороге. Платье её было порвано, лицо заплакано.

– Что случилось, дочка?

Маргарита обняла девочку и прижала её голову к груди.

– Там… Такой страшный человек, – всхлипывая, рассказывала Всемила. – Я не видела его лица. Он был в плаще с капюшоном. Мы играли в прятки с Баженом. Я спряталась в кустах. И тут появился он.

Страх волной захлестнул Маргариту. Именно так, в плаще с капюшоном появлялся в её снах зловещий незнакомец. Она не могла бы объяснить почему вот так сразу поверила, что человек в лесу это и есть её незнакомец из снов.

– Что он сделал? – требовательно спросила она.

– Он бросил в Бажена какой-то пылью, потом поднял его на плечо и унёс. Бажен мог бы убежать, но почему-то не сделал ничего. Словно замороженный. Я хотела ему помочь, но моё платье зацепилось за куст, и только когда человек ушёл, я смогла отцепиться.

– Это была мерцающая пыль? – требовательно спросила Маргарита.

– Да, – удивлённо ответила девочка. Пыль и правда красиво мерцала в воздухе, когда незнакомец бросил её в Бажена. Но почему-то она даже не подумала о том, что это магия, пока мать не спросила её.

Маргарита покачала головой:

– Бажен не мог ничего сделать. И хорошо, что куст тебя удержал.

– Мамочка, – всхлипнула девочка, – что он с ним сделает?

Маргарита и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Сердце подсказывало ей, что ничего хорошего. Если бы она была одна, отправилась бы вслед за ними немедленно. Но рядом стояла Всемила. Не стоило пугать девочку ещё больше. Поэтому Маргарита огромным усилием воли обуздала свой страх и сказала как можно спокойнее:

– Не знаю, дочка. Может быть и ничего. Бажен ведь не просто мальчик. Он маг. Он многое знает. Надеюсь, он сумеет себя защитить. Мы с папой найдём его. А ты тем временем поживёшь на острове Хоре у Иосифа.

Успокоив дочь, Маргарита отправила её собирать вещи, а сама горячей ладонью коснулась кулона из драгоценного камня – тайного, но безотказного средства связи. Связываться с Баженом пока он под действием магической пыли бесполезно. Ответить он всё равно не сможет. А вот Григорий может. Он сейчас рядом с Обителью. Если похищение совершил тот самый незнакомец, он обязательно должен появиться там.

«Маргарита? – сразу же отозвался Григорий. – Я на месте. Здесь действительно что-то происходит. Люди в ближайших поселениях в панике. Они рассказывают, что с неба спускается некто в плаще с капюшоном и похищает девушек и юношей, которые больше не возвращаются. Сейчас направляюсь к Обители».

«Будь осторожен, милый, – со слезами проговорила Маргарита. – Они похитили Бажена. Возможно, ты их увидишь. Постарайся, чтобы он не заметили тебя».

«Похитили? Что это значит? Зачем?»

«Я не знаю. Отправлю Всемилу на остров и – к тебе. А ты пока наблюдай».

«Хорошо».

Маргарита закончила разговор, убрав руку с кулона. Надо лететь. Но Григорий улетел, а второго артефакта для полётов не было. Григорий не мог изготовить их два. Почему-то так было всегда: пока действует один, нельзя изготовить второй. Сама Маргарита изготавливать амулеты не могла, просто пока ещё не училась этому. Следовало придумать другой способ передвижения. Она вышла в сад, подняла руку и посвистела. Почти сразу на ладонь села маленькая птичка.

– Помоги нам, пожалуйста, – попросила Маргарита. – Созови больших птиц, что живут в лесу. Пусть они меня и дочь отнесут на остров. Там мы оставим Всемилу, и дальше я полечу одна. Мне нужно к Обители.

Птичка улетела. Маргарите ещё ни разу не приходилось делать ничего подобного, и она не была уверена, получится ли.

Чтобы птицам было легче, сиденье она смастерила из циновки, прикрепив к нему много прочных, но тонких верёвочек со шлейками на концах. Шлейки удобно надевались на птиц и не мешали полёту. Шум во дворе возвестил о прилёте большой стаи птиц. Они стояли спокойно, пока Маргарита надевала на них шлейки. Затем они со Всемилой сели на циновку. Птицы поднялись в небо.

Всемила и раньше летала на разных предметах. Но тогда они были прочные, деревянные, и полётом руководил отец с помощью амулета. Теперь же многое было слишком ненадёжно. Птицы, руководимые вожаком, могли по какой-то причине улететь вовсе не туда или просто разлететься в разные стороны. Циновка, когда находишься на такой высоте, уже не кажется очень прочной. Время от времени она оглядывалась на мать. Но та не выказывала никаких признаков волнения. Наоборот, Маргарите полёт доставлял истинное удовольствие, отражавшееся на её лице, что придавало уверенности дочери.

Вопреки опасениям Всемилы, до острова Хоре они долетели благополучно. Птицы сели на ветви дерева, так, что циновка повисла на верёвках недалеко от земли. Маргарита слезла сама и помогла спуститься дочери. Поселение было недалеко от того места, где они опустились.

Маргарита повела Всемилу прямо к хижине Иосифа. Всемила и сама могла бы дойти, она и раньше бывала на этом острове. Старая дружба Иосифа и её родителей не разрушилась с годами. Они часто навещали друг друга. Но как сильно Маргарита ни спешила, она не могла не навестить Иосифа. Кроме того, он мог помочь ей.

Иосиф оказался дома, что вообще-то случалось нечасто, если они прилетали без предупреждения. Он очень обрадовался гостям.

– Проходите, проходите, – радушно хлопотал он вокруг гостей. – Маргарита, дорогая, ты хорошеешь с каждым днём. Всемила, как ты выросла!

Маргариту это несколько озадачило. И дело было вовсе не в том, что ей самой было не до веселья. Иосиф – добрый товарищ и непременный участник их приключений, обычно не говорил ничего, кроме самого необходимого.

– Иосиф! – воскликнула она. – Что с тобой случилось? Раньше ты был молчалив необыкновенно.

Иосиф сияющими глазами посмотрел на Маргариту.

– У меня теперь есть дочь! – сообщил он.

Маргарита очень обрадовалась за друзей. До сих пор ей казалось, что Силена никогда не сможет иметь детей. Разумеется, она была богиней, способной даровать жизнь, но её тело в обычном состоянии – это просто каменная статуя, стоящая в храме рядом с алтарём.

– Силена… – в радостном изумлении заговорила Маргарита. Но Иосиф не дал ей договорить.

– Да. Мы тоже не думали, что это возможно, – говорил он. – Но оказалось, что во время беременности она может оставаться богиней и в теле человека. Теперь она, конечно, снова в храме. А дочь мы назвали Устиньей.

– Ну что ж. Поздравляю. А вот мне радоваться нечему. Какой-то незнакомец похитил Бажена. Я думаю, это опять Орден.

Иосиф перестал улыбаться.

– Прости, – тихо произнёс он.

– За что?

– Я не могу пойти с тобой. Моя дочь ещё слишком мала, чтобы я мог оставить её на кого-то.

Маргарита постаралась скрыть разочарование. Такой боец, как Иосиф, мог бы быть очень полезен, но он прав, ребёнок нуждается в родителях и оставлять его одного нельзя.

– Ну что ты! – с улыбкой воскликнула она. – Я вовсе не думала звать тебя с собой. Я надеялась, что ты присмотришь за моей дочерью. Это мне сейчас гораздо нужнее.

Услышав это, Иосиф приободрился. Он не мог бы смириться с мыслью, что друзья его нуждались в помощи, а он не оказал её.

– И когда ты отправляешься? – спросил он, всё ещё немного чувствуя себя виноватым.

– Прямо сейчас.

– Тогда удачи тебе, дорогая.

Иосиф легко коснулся губами щеки Маргариты, потом дружески обнял Всемилу за плечи и, говоря ей что-то утешительное, увёл в пустующую хижину, где когда-то жила её мать, а теперь предстояло жить ей. Маргарита несколько секунд смотрела им вслед, а потом, вздохнув, вернулась к суровой реальности. Не медля более ни секунды, она вернулась к птицам.

Теперь, когда их ноша стала легче, они летели быстрее. Маргарита прикоснулась к кулону, связываясь с мужем.

«Я уже в пути. Дай мне знать, где ты».

«У самой стены. Я зажгу огонь. Но рядом меня не будет. Слишком опасно».

«Ты видел Леона?»

«Я видел нашего сына. И человека в плаще с капюшоном. На крылатом коне. Но это не Леон. Этот человек более мощного телосложения и выше ростом».

«Крылатый конь – существо из другого мира. В этом мире он должен быть бесплотным».

«Этот был вполне настоящим. Только очень сильный колдун мог сделать такое».

Маргарита нахмурилась.

«Много ли мы знаем сильных колдунов?» – задала она мужу вопрос, ответ на который был известен заранее.

«Только одного. Колдуна из Северных Земель. Его зовут Владелин».

«Точно. Но с какой стати колдун, кто бы он ни был, станет помогать главе Ордена? Не думаю, что Владелин, с его то знаниями и мощью, вступит в Орден. Просто незачем».

«Не знаю», – ответил Григорий и прервал связь.

Внизу расстилался лес. Маргарита внимательно вглядывалась, но пока что ничего видно не было. Вдруг в просвете между деревьями мелькнул огонёк. Стая описала круг. У костра не шевельнулась ни одна тень. Маргарита дала знак птицам, что можно спускаться. Приземлившись, она первым делом сняла с них шлейки и поблагодарила за помощь. Птицы улетели. Григорий прятался недалеко от места её приземления и первым вышел ей навстречу, тогда как Петро остался в стороне – наблюдать за окрестностями.

– Ну, что здесь? – начала расспрашивать Маргарита, как только муж подошёл достаточно близко.

– Я осмотрелся немного. Туда так легко не пройти. Повсюду охрана.

– Однажды я выбралась оттуда по потайному ходу. Жаль, что я не помню, где он расположен. Так что же будем делать?

– Уже темнеет. Так что сейчас мы будем спать.

– Нет, – вступил в разговор Петро, подойдя ближе. – Если вы хотите проникнуть туда незаметно, надо идти под покровом темноты. Какими бы опытными магами они ни были, ночью их бдительность не так сильна, как днём. Да и нас будет всё же разглядеть не так просто.

– Всё равно надо ещё придумать, как перебраться через стену.

– Что ж тут думать? Вон, глядите, дерево растёт у самой стены. Его ветки даже за стену немного свесились. Залазим на дерево, перебираемся на стену, движемся по ней (она достаточно широка для этого) до другого дерева, по ту сторону стены, и спускаемся вниз. А ещё у нас есть верёвки, которые использовались для птиц. С их помощью слезть совсем просто.

Вечер был уже совсем близко. Лагерь они не разбивали, такчто ничто не мешало им начать действовать сразу же. Маргарита закидала костёр, и они подошли к дереву, на которое указал Петро. Перелезть через стену оказалось не так уж и трудно, несмотря на то, что она была довольно высокой. Вскоре они были уже в Обители, и у них в запасе оказалось несколько часов темноты. Маргарита, хоть и была здесь уже два раза, не представляла себе Обитель целиком, и теперь она чувствовала себя так, словно оказалась здесь впервые. Идти приходилось медленно и осторожно. Позднее время отнюдь не гарантировало безопасности. Служители сил зла подвержены бессоннице не меньше, чем все остальные. И поздние прогулки любят, наверное, тоже. Все адепты, которых Маргарита видела на территории Обители, носили нечто вроде униформы. Никаких правил, предписывающих это, скорее всего не существовало. Просто такая одежда удобна при этом образе жизни. Только цвета её адепты выбирали на редкость однообразные, а из украшений предпочитали изображения, символизирующее те силы, служение которым они избрали. Делалось это не из соображений безопасности, но сейчас могло сыграть адептам на руку: чужаки сразу бросились бы в глаза, уж очень их внешний вид отличался от принятых здесь норм. Так что приходилось прятаться. Да ещё нужно было осмотреть каждую постройку, попавшуюся на пути: вдруг именно в ней заперли пленника. Но ничего подходящего им не встретилось, особенно если исходить из того, что этого пленника не станут держать открыто. Пришлось предположить, что Бажен где-то в центральном здании. Это было единственное место, насколько они могли судить, где располагались помещения без окон. И проникнуть в него, разумеется, труднее всего.

Они шли уже долгое время, так никого и не встретив. Будь это не так, они наверняка бы уже об этом знали. Адептам прятаться незачем. Если бы хоть один их увидел, тут же поднял бы тревогу. Но пока всё было тихо.

Чем ближе друзья подходили к центральному зданию, тем явственнее слышался шум толпы. Скоро стало ясно, что тишина и безлюдность объясняются вовсе не сном проживающих здесь людей. Маргарита сразу поняла, что происходит. Шум шёл с площади – небольшой выложенной камнем площадки в центре Обители. Центральное здание, к которому они стремились, находилось как раз на краю этой площадки. Понятно, что в столь поздний час адепты собрались на ней не для того, чтобы устроить танцы. Там проводилось жертвоприношение. Судя по звукам, жертву пока ещё не вынесли на всеобщее обозрение. Адепты ждали этого, вполголоса переговариваясь между собой. Маргарита с трепетом ожидала момента выноса жертвы. Она-то знала, что произойдёт дальше. Григорий не мог видеть в темноте лица Маргариты. Он слышал, как сбилось её дыхание, чувствовал её смятение. Он подобрался к ней поближе. Прикасаться не стал, опасаясь, что она вскрикнет от неожиданности, и это кто-нибудь услышит. Вообще-то это маловероятно. Считается, что церемония жертвоприношения наделяет участников силой или способствует выполнению желаний. Если так, едва ли кто-нибудь пропустит её, а там, на площади, достаточно шумно. Но всё-таки…

Петро дал знак остановиться. Здание возвышалось над ними, тёмное и мрачное. Оставив Григория и Маргариту в укромном уголке, Петро один пошёл на разведку. В поисках входов он обошёл здание кругом. Оказалось, что попасть в помещение можно только через дверь. Несмотря на то, что это поселение было окружено диким лесом и до ближайшего жилья не один день пути, а вокруг главного здания тут и там разбросаны небольшие строения и всё это окружено массивной стеной, окна зарешёчены. Крыльца нет. Выложенная камнем небольшая площадь простирается до самой стены. Заветная дверь располагается прямо за спиной главных действующих лиц, так что войти в неё, на глазах толпы, немыслимо. Оставалось только ждать.

Церемония жертвоприношения предельно проста. Каждый желающий получить долю могущества тёмных сил должен присутствовать на ней и наблюдать за тем, как опытный жрец, используя всё своё мастерство, пытает невинную жертву, стараясь растянуть её страдания как можно более. Ни музыка, ни какие-либо ритуальные движения здесь не требуются. Несмотря на простоту, сколько бы раз это ни повторялось, никто из присутствующих не остаётся спокойным. Сначала, когда жертву выносят на помост и привязывают к алтарю, чувства у зрителей появляются разные. Одни смотрят на пленников презрительно, считая, что сами-то они никогда бы не оказались в такой роли, другие испытывают облегчение от того, что их миновала чаша сия и вероятно минует в будущем, пока они сохраняют верность Ордену. Но постепенно вопли и стоны жертвы заводят толпу. Нестройный гул перерастает в рёв, и сами того не сознавая, они начинают скандировать то, что подсказывает им жрец. Чаще всего – имя того демона, которому приносится жертва.

Друзья, по-прежнему скрываясь, выбрали место, откуда хорошо просматривались и дверь, и площадь. Они не хотели увидеть жертвоприношение. Им нужно было не пропустить момент, когда в здание можно будет проникнуть незамеченными. К сожалению, площадь была хорошо освещена и им поневоле пришлось стать свидетелями ритуала. Дверь распахнулась. Несколько старших адептов вынесли жертву на руках и уложили её на алтаре. Это была девушка. Руки и ноги её приковали к камню железными кольцами. Она знала, что её ждёт и очень боялась. Ни жрец, ни толпа не испытывали к ней ни малейшего сострадания. Девушка закричала ещё до того, как жрец поднял нож…

Григорию тяжело давалось это зрелище. Его тошнило и хотелось бежать отсюда как можно дальше. Одновременно с этим также хотелось выхватить нож или камень, или что попало и попытаться отобрать у них жертву. Если б он мог, он бы так и сделал. Невольно он представлял Маргариту лежащей там, на алтаре и никак не мог понять, какие силы помогли ей не закричать тогда и даже не застонать. А ещё он представлял себе бешенство этой безумной толпы, обманутой в своих ожиданиях. Григорий почувствовал движение рядом с собой и осторожно повернул голову, чтобы посмотреть, что это. Маргарита привалилась к стене, словно лишившись сил. Глаза закрыты. И не удивительно. Григорий только присутствовал при этом ритуале и то чувствовал себя ужасно. Каково приходилось ей, можно только догадываться. Григорий злился на себя за своё бессилие, но пока что он ничем не мог ей помочь: любое движение могло выдать их и тогда они, конечно, окажутся там, куда стремились. Только вот выйти оттуда у них уже не получится. Григорий перевёл взгляд на Петро. Внешне тот выглядел совершенно хладнокровным. Темнота скрывала боль и ненависть, горевшие в его взгляде, когда он смотрел на жреца.

Как долго продолжалась церемония, сказать было невозможно. Она закончилась, когда жертва, скончавшись, перестала кричать. Зрители, охваченные возбуждением, не сразу осознали это, но осознав, стали расходиться. Часть из них спешила вернуться к себе в комнату (или дом, если предпочитали жить в отдельном строении), другие, напротив, собирались вместе, с намерением завершить вечер не менее волнующе. Маргарита открыла глаза и посмотрела на друзей. Григорий понял: то, что он принял за обморок, на самом деле не было слабостью. Взгляд Маргариты решителен и твёрд. Петро внешне всё также совершенно спокоен, но его выдавала излишняя резкость движений и сошедшиеся на переносице брови. Они дождались, когда последний человек покинет площадь. Несмотря на браваду, каждый из участников церемонии спешил уйти отсюда побыстрее. Безотчётный страх заставлял их держаться подальше от места убийства. Завтра тела уже не будет, и площадь станет снова просто площадью. А сегодня хотелось уйти подальше. Для верности друзья подождали ещё немного. Потом тихонько прокрались к двери. Григорий толкнул её. Дверь отворилась без скрипа. Адепты позаботились о том, чтобы, те, кто возвращается поздно, не мешали остальным отдыхать.

Тихо, словно тени, непрошеные гости скользнули в тёмный коридор. Они продвигались, держась поближе к стене. Статуи в нишах могли в случае надобности быть неплохим укрытием. На этом этаже, похоже, не было жилых комнат, только подсобные помещения, до которых ночью никому нет дела. Григорий предположил, что так получилось оттого, что никто не захотел жить в непосредственной близости к содержащимся в подвале пленникам. Да, они приносили в жертву людей и всё же не хотели причислять себя к чудовищам, которым доставляет удовольствие мучить и убивать. Был ли он прав или нет, но это сейчас помогало им.

Точно посередине коридор расширялся в небольшую площадку. Там за двойной дверью скрывалась лестница. Прежде, чем шагнуть на открытое место они остановились и прислушались. Тишина не нарушалась ничем. Григорий хотел было уже идти дальше, но Маргарита предупреждающим жестом коснулась его руки. Она ждала. Прошла минута или около того, когда на лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался из подвала наверх. Если бы Маргарита не заставила их подождать, они, скорее всего, столкнулись бы с этими людьми лицом к лицу.

Когда опасность миновала, друзья вышли на лестницу и спустились в подвал. Этот коридор тоже был тёмным. Даже темнее, чем тот, который они только что покинули, так как здесь не было окон. Из неведомых тайников одежды Петро вытащил факел, от которого очень неприятно пахло. Зато светит такой факел дольше обычного, пояснил он.

– Что будем делать теперь? – тихо спросил Григорий. – Здесь много дверей.

– Я открою их все, – просто ответил Петро.

– Но люди, если они там есть, станут шуметь и выдадут нас, – возразила Маргарита.

– Я думаю, нет. Они знают, какая участь их ждёт, и постараются убраться отсюда как можно незаметнее. Но из предосторожности открывать двери будем, начиная с последней, и запретим обгонять нас.

– Хорошо.

Петро недаром был ловким вором. Он открывал замок, а не ломал его, и это не требовало слишком много времени. Пленники большей частью лежали на деревянных настилах и на открытую дверь реагировали вяло. Приходилось входить внутрь, помогать им подняться, подталкивать к двери. Маргарита рассказывала, что жертву обычно связывают или опаивают чем-то, чтобы она не сопротивлялась. Возможно, так и было, а может их просто запугали до оцепенения. Да и пребывание в тёмном, тесном помещении не шло им на пользу. Когда до них доходило, что кто-то пришёл и пытается их спасти, они словно обретали новые силы и послушно шли куда их вели. Петро открывал двери, а пленники покорно ждали. Их было уже довольно много, но только свет факела позволял обнаружить их присутствие, настолько тихо они себя вели. Наконец Петро открыл последнюю дверь. Пленница в этой комнате лежала на грубом деревянном настиле не шевелясь.

– Должно быть, она намечена на завтра, – прошептала Маргарита. – Мне, помнится, тоже что-то такое давали накануне церемонии. Что-то очень часто они стали приносить жертвы. Плохо это. Очень плохо.

– Это последняя дверь или есть ещё где-то? – спросил Петро, пропуская слова Маргариты мимо ушей.

– Последняя, – ответил Григорий.

– Но Бажена мы так и не нашли.

– Его здесь нет, – уверенно произнесла Маргарита.

– Почему ты так уверена?

– Там, на площади, я наблюдала за церемонией. Теперь я точно знаю – это не сон. Стоит мне закрыть глаза и расслабиться, я вижу всё, как днём. Каждое лицо. И того, в плаще с капюшоном, там не было. Кроме того я пыталась связаться с сыном. Действие пыли должно было уже кончиться, но он не ответил. Это значит, его нет в этом мире. Этот человек отправил его куда-то в другое место.