Танцующая на облаках

Долгожданное знакомство

Олег проснулся с хорошим настроением. Он надел лучшую рубашку и подошёл к зеркалу. Зачем-то рассмотрел все свои зубы, потом скорчил глупую гримасу, а потом рассмеялся над собой. Он немного волновался. Быстро проглотив часть завтрака, побежал, точнее, полетел на поляну, о которой ему вчера говорил старик.

Поляна была залита золотым светом встающего солнца, люди в посёлке ещё спали, а тут вовсю кипела жизнь. Жужжали пчёлы, усердно обрабатывая каждый цветок, пели птицы, летали бабочки. Олег глубоко вдохнул свежий воздух, напоенный ароматами трав. Он огляделся. Вокруг никого не было. Юноша сорвал травинку и начал её грызть, о чём-то думая. Потом он лёг на землю, примяв высокую траву, и стал смотреть в чистое бездонное небо.

– Привет! – Голос раздался неожиданно, он был чистым и звонким, как журчащий ручей.

Олег встал, удивлённо глядя на молоденькую девушку, стоящую возле него.

– Олежка? – Эмили назвала его так просто ласковым именем, которым юношу называла только мама, – Я Эмили, – она приветливо улыбалась, не без любопытства разглядывая его, – Ты спортом занимаешься? У тебя красивая спортивная фигура! А глаза добрые, – девочка бесхитростно говорила, совсем не собираясь смутить юношу, но он смутился. Эмили заметила это, – Прости, – сказала она, – я не хотела тебя смущать! Я почти не общаюсь с людьми, возможно, веду себя глупо.

– Ничего! – ответил Олег, – Очень приятно! Я рад нашему знакомству!

В это время серый жако сел на плечо девочки.

– Это Ачи! – Представила попугая Эмили, – Поздоровайся, – обратилась она к своему питомцу.

– Здр-р-равствуйте! Здр-р-равствуйте! Очень пр-р-риятно! – Попугай начал раскланиваться, а Эмили и Олег дружно рассмеялись.

– И мне очень пр-р-р-риятно! – ответил Олег, передразнивая попугая, и пожал ему лапку.

– Др-р-р-разниться нехор-р-р-рошо! – ответил попугай и хитро глянул на Олега.

– Смотри ка, умный какой! – Олегу было весело, – Не обижайся, Ачи! Я хотел тебе понравиться!

– Понр-р-р-равиться! Понр-р-р-равиться! – попугай, делая смущённый вид, наклонил голову, чем снова вызвал смех молодых людей.

– А теперь иди, погуляй, проказник! – Эмили взяла попугая в руки и подкинула вверх. Попугай что-то просвистел и исчез в зарослях.

Олег и Эмили ходили по поляне и разговаривали обо всём, что придёт в голову. Они легко нашли общий язык.

– Странно, я тебя впервые вижу, а у меня такое чувство, что мы с тобой давно знакомы! У меня второй раз в жизни так! – откровенно сказала Эмили Олегу.

– А первый раз? – спросил юноша.

– Это было в начале мая, когда на этой же вот поляне я познакомилась с дядей Юрой. Это он мне вчера сказал, что ты здесь будешь меня ждать!

– Тебе вчера? И мне тоже! – удивился Олег, – А у меня давно такое чувство, будто я тебя знаю сто лет!

– Как это? – удивилась, в свою очередь, Эмили, – Ты же меня сегодня первый раз увидел?

– Я видел тебя раньше, когда ещё мы жили в городе.

– А! На облаках! – догадалась Эмили.

– И не только. Ты танцевала передо мной в моей комнате! Я видел тебя очень близко, как сейчас! Ты поплыла прямо на меня, я даже мог обнять тебя, но потом понял, что это голограмма.

– В твоей комнате? Этого не может быть! Ты так шутишь? – у Эмили был удивлённый вид.

– Нет, не шучу и не вру! Твоё изображение вплыло в мою комнату ночью, через окно, и также выплыло, пройдя через меня. Тогда я хорошенько тебя рассмотрел и запомнил на всю жизнь! – Олег подумал, что сказал лишнее. Но он не смутился, Эмили тоже. Она только была крайне удивлена.

– Я знаю, что голограмма притягивается импульсами желаний тех людей, кому мой танец приносит радость! Но не знала, что она может оказаться в комнате, да ещё ночью! На улице был источник света? – вдруг, словно очнувшись, спросила Эмили.

– Да, за окном горел фонарь! – ответил Олег.

– Значит, ты действительно хотел увидеть мой танец, и через открытое окно голограмма среагировала на импульсы! Ну, надо же!

– Да, интересно! Только я себя почувствовал дураком, на какое-то время!

– Это почему же? – Эмили была удивлена, – Я считала, что мой танец приносит только радость?!

– Всё правильно! Дело во мне; я чувствовал себя одиноким, и вдруг появилась ты, вернее твоё изображение. И мне вдруг стало хорошо, я представил, что рядом со мною живая девушка, и вдруг всё оказалось иллюзией! Но зато после этого мне очень захотелось тебя найти! И вот ты рядом! Если чего-то очень хотеть, то желание сбывается!

– Значит ты не в обиде на меня?!

– Нет, что ты Эмили! Наоборот! Ты поднимала мне настроение и давала надежду! Спасибо тебе!

– Не мне, Богу и моему покойному отцу! Это он всё придумал! Правда мы не представляли, что кто-то может почувствовать себя дураком, даже на время! Но всего не предусмотришь! – Они оба засмеялись.

– Слушай, Эмили, я тут как-то видел бескрылый биоплан, ты не знаешь чей он? Интересно, кто и зачем на нём летает?!

– Во всей округе только у меня бескрылый биоплан. Я и в этот раз на нём прилетела. Его сейчас не видно, работает маскировочный отражатель. Хочешь покатаемся потом?

– Да, я не против, но расскажи мне, откуда он у тебя?

– Это последнее, что придумал мой отец. У него оставались все разработки профессора Горячего, отец улучшил конструкцию биоплана. Теперь аппарат может перемещаться без крыльев, бесшумно взлетать и приземляться. К тому же у такого небольшого транспорта куча «наворотов» и большая, по сравнению с его массой, грузоподъёмность. Если тебе интересно, я расскажу всё о биоплане, но после. Сейчас мне просто хочется получше тебя узнать. Расскажи мне о себе, пожалуйста!

– Сначала ты! – предложил с улыбкой Олег, он надеялся услышать об Эмили что-то необычное, ведь она была дочерью гения.

Эмили рассказала своему новому другу всё о себе и своей семье.

Рассказ Эмили

Солнечный свет играл в волосах девушки, а лёгкий ветерок шевелил длинные локоны. Эмили сидела на траве рядом с Олегом, и юноша невольно залюбовался ею.

– Я единственный ребёнок у своих родителей, – рассказывала Эмили и глаза её немного погрустнели, но потом, воодушевляясь воспоминаниями, девочка даже стала улыбаться.

Олег слушал её рассказ, и в голове у него рождались картины. По его обыкновению, он представлял всё услышанное, словно смотрел фильм.

– Мой отец поздно женился, – продолжала Эмили, – мама была моложе его на двадцать три года. Они познакомились в горах…

Эмили рассказывала историю своей семьи, а Олег, мысленно уносясь в прошлое, представлял себе все события так, как будто он там присутствовал и видел всё со стороны. А видел он вот что:

Памир. Высокие горы уходили в синее небо снежными верхушками. А внизу, у подножья, где имелся почвенный слой, густые заросли барбариса и облепихи спускались почти до самой кромки воды небольшого горного озера. Озеро питали подземные ключи, да небольшая горная речушка, быстрая и неглубокая, как все горные реки Средней Азии. Вода в озере была настолько чистой, что виден был даже самый мелкий камушек на дне, и казалось, что глубина здесь небольшая, но это была иллюзия: озеро было очень глубоким. Вода в нём была холодная и только форель, да ещё некоторые обитатели, способные жить в такой холодной воде, населяли этот водоём. Сверху озеро казалось сине-голубым, так как в нём отражалось небо. Подойдя же ближе, можно было увидеть отражение гор, и даже отражение собственного лица, как в зеркале. Ветер, срываясь с ближайшего ущелья, возмущал воду и шумел в прибрежных зарослях. Озеро покрывала рябь, но скоро всё стихало, и воцарялась тишина, изредка нарушаемая криком орла. Даже мелкие птицы были здесь редкими гостями. Очень уж высоко находилось озеро.

И в этом красивом и безлюдном месте, вдруг, появилась молодая девушка. Она легко сбежала с горы, перепрыгивая с камня на камень и, пробираясь между кустов, подошла к воде.

– Какая красота! – девушка восхищённо осматривалась вокруг. Затем присела и зачерпнула в ладони воду.

– Холодная! Но, очень вкусная! – Девушка пила воду с наслаждением.

Солнечные блики играли на воде. Была ранняя осень, и холодное утро постепенно сменялось тёплым днём. Девушка посмотрела на своё отражение в воде.

– Привет! – Сказала она своему отражению и помахала рукой, – Прекрасное утро, не так ли?

– Действительно прекрасное! – Ответил ей мужской голос.

Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. Позади неё стоял мужчина средних лет и улыбался. Она посмотрела в его глаза и облегчённо вздохнула. Это были добрые глаза, и девушка поняла, что бояться нечего.

– Вы что, приведение? – спросила она с иронией, – Я совершенно не слышала, как вы подошли. И откуда вы вообще взялись? Ведь вокруг никаких признаков присутствия человека?

– Да, именно! Поэтому я очень удивился, увидев вас здесь! – ответил мужчина.

– Я здесь по работе, – ответила девушка, – Я – биолог.

– Матеуш Марецки, учёный, – мужчина дружески протянул ей руку.

– Анна Короленко! Очень приятно! – она протянула руку в ответ.

Марецки долго не выпускал руку Анны из своей и молча, улыбаясь, смотрел на неё.

Анна, что бы скрыть неловкость, засмеялась. Потом она вспомнила, что где-то слышала это имя.

– Это вы изобрели маскирующий отражатель? Или что-то вроде него? – девушка всматривалась в его лицо, и у неё появлялось странное ощущение, будто они давно знакомы, но учитывая разницу в возрасте, она понимала, что это невозможно.

Сама того не ожидая, девушка прониклась к учёному доверием и симпатией. Через несколько минут они весело болтали, как старые друзья. Марецки хохотал, сыпал шутками и комплиментами, временами становясь серьёзным, рассказывал о своих наблюдения, изобретениях и случаях из жизни. Они быстро перешли на «ты».

– Хочешь, я покажу тебе своё обиталище? – спросил Марецки.

–Ты живёшь здесь, в горах? – удивилась Анна.

– Прекрасное место! Свежий воздух, чистая вода, и, главное, отсутствие людей! Никому ничего не должен, не плачу непомерные налоги, не бегаю по магазинам, не отчитываюсь перед начальством – сам себе господин! И при этом имею всё необходимое для жизни. Или ты так не считаешь?

– Легко сохранять спокойствие, спрятавшись от всех, – ответила Анна, – гораздо труднее, живя среди людей, чувствуя себя заложником рабской системы, оставаться честным человеком. Но именно в этом подвиг души, – Анна посмотрела на него серьёзно, – потому-то Господь и сказал: «Претерпевший же до конца спасётся ». Только любовь Бога даёт мне силы не ожесточиться. Но я тебя понимаю и не осуждаю.

Марецки подвёл Анну к скале и отодвинул в сторону большой куст барбариса, оплетённый повиликой. Перед ними появилась узкая щель, в которую с трудом мог протиснуться взрослый человек. Но Марецки умело пролез сквозь неё, приглашая Анну за собой. Она, невольно пригнувшись, пошла за ним. Впереди брезжил свет. Осторожно ступая по полу узкой пещеры, Анна шла следом за учёным, держа его за руку. Ей не было страшно, но всё происходящее было так необычно, что у Анны появилось ощущение чудного приключения.

Марецки привёл Анну в небольшую круглую пещеру. Стены её были из голубовато-серого известняка, а вверху зияло отверстие, пропускающее солнечный свет. На ровном полу лежал спальный мешок, и стояли какие-то коробки.

– Добро пожаловать в мои апартаменты! – Марецки пододвинул к Анне коробку, – присаживайтесь, сударыня!

– Ты, что, правда, здесь живёшь? – Анна осматривала пещеру, – Совсем один?

– Если хочешь, можешь разделить моё одиночество. Шучу, шучу! – Марецки понял, что сказал лишнее, – Я быстро привязываюсь к хорошим людям, прости, не бери в голову!

– А чем ты питаешься? – спросила Анна. Она была слишком удивлена, и не обиделась на шутку учёного.

– А я на подножном корме, – ответил он со смехом, – Ты же видела, сколько здесь облепихи и барбариса?!

– Видела, но я серьёзно! На чём ты готовишь? – Анна недоумённо посмотрела на него.

– Я же учёный, причём « не от мира сего », с Божьей помощью – питаюсь.

– Но не приносят же тебе вороны мясо, как Илии? – Анна ожидала чего-то необычного.

– Ну, хорошо, смотри, – Марецки достал из одной коробки какое-то приспособление. Оно напоминало небольшую круглую печь.

– Как это работает? – Анна нащупала кнопку и нажала её. Вдруг, круглая крышка откинулась. Внутри был металлический цилиндр, на дне и по стенкам которого располагались мелкие отверстия.

– Это моё изобретение, совершенно не требующая электрического тока, печь. В ней можно готовить как первые, так и вторые блюда. Рыбу беру из озера. Вместо овощей использую травы. Разогревается печь благодаря встроенному аккумулятору, заряжаемому энергией извне.

– На световой батарее? – спросила Анна

– Не совсем, – ответил Марецки, – энергия берётся из эфира. Но это тебе, думаю, не интересно.

– А что интересно? – спросила девушка.

– Мой телескоп, – ответил Марецки, – любишь смотреть на звёзды?

– Очень! Мне это редко удаётся! А где же тут телескоп, тоже в какой-нибудь коробке?

– Нет. Смотри, – Марецки достал из-под спального мешка, матерчатую сумку, в ней что-то лежало, по форме напоминающее кастрюлю. Марецки расстегнул сумку и вытащил аппарат похожий на большой объектив,– Вот мой телескоп! Он в собранном виде занимает немного места, его удобно носить с собой.

Марецки покрутил колёсико и выдвинул втулки телескопа. Затем он достал из очередной коробки складную лестницу– стремянку и приставил к стене.

– Становись на верхнюю ступеньку и наблюдай за звёздами через окно, – Марецки показал рукой на отверстие в стене, – я часто этим занимаюсь.

Анна, поддерживаемая учёным, взобралась на стремянку и просунула трубу телескопа наружу. Она долго и увлечённо рассматривала звёзды. Марецки отвечал на её вопросы и улыбался, слушая восхищённые возгласы девушки. Время пролетело быстро.

– Я совсем забыла, зачем я здесь, – опомнилась Анна, – Завтра меня заберёт вертолёт, а я ещё не составила отчёт о проделанной работе! Я побежала! С тобой очень интересно, но мне пора! – Анна быстро пошла к выходу.

– Уже уходишь! Когда за тобой прилетят? Утром или вечером?

– Днём! Может ты со мной? – Анна остановилась.

– Нет! – Марецки опустил голову, – Если хочешь, я тебе помогу, – он старался не смотреть ей в глаза, что бы она не догадалась, как ему сейчас тяжело.

Анна долго делала записи и зарисовки, строила графики, чертила таблицы. Марецки помогал ей. Только к полуночи они, наконец, освободились. Анна собралась идти спать в свою палатку.

– Может, переночуешь в моей пещере? – предложил ей Марецки, – Я тебя не потревожу.

– А ты? – спросила Анна.

– А мне не привыкать спать на свежем воздухе.

– Нет. Лучше в палатке. Боюсь, опять увлекусь твоим телескопом.

Анна ушла в палатку. А Марецки до утра просидел рядом с палаткой, сторожа сон девушки. Ему не хотелось спать. Марецки понял, что полюбил. Он не хотел расставаться с Анной, но и вернуться к людям не мог.

На следующий день они простились. Анна вернулась в город, но вскоре почувствовала жгучую тоску по странному учёному и тому месту, где он жил. Две недели она боролась с собой и не выдержала.

Вертолёт пролетел над озером и повис в воздухе. Площадки для посадки не было. Открылась дверца кабины и вниз полетела верёвочная лестница. Анна, как и в прошлый раз, спустилась по ней. Марецки появился тут же, словно ждал её.

– Матеуш! – крикнула Анна и спрыгнула вниз. Марецки поймал её на руки.

– Так легко поймал меня, словно ты это делаешь это каждый день, – Анна смотрела на него, и глаза её светились от счастья.

– Добро пожаловать домой! – сказал Марецки, отпуская её.

Анна махнула пилоту и вертолёт улетел. С этих пор Анна и Марецки уже не расставались.

– Потом они путешествовали по миру, – заканчивала рассказ Эмили, – мама очень хотела ребёнка, но им пришлось ждать меня пять лет. Когда я родилась, моей маме было двадцать семь лет, а отцу – пятьдесят. У них была очень интересная жизнь, они любили друг друга. У нас была счастливая семья! Жаль, что это счастье продлилось всего четырнадцать лет. В позапрошлом году умерла мама, в этом году– отец. Я осталась совсем одна. Нет, не совсем одна, – поправилась Эмили, – у меня есть Ачи, дядя Юра, а теперь ещё ты.

Олег смотрел на Эмили и думал: «Какая же ты милая и наивная! Слава Богу, что тебе встретился я, но ведь могло быть иначе. Теперь я буду оберегать тебя». Но вслух сказал:

– Ты чистая и доверчивая, наивность это не порок, но ты совсем не знаешь людей. Будь осторожна, Эмили, твоей неопытностью могут воспользоваться люди с гнилой душой.

– Что ты, Олежка! Добрый Господь так нас всех любит! Он не допустит зла, только нужно слышать Его и слушать. Когда я тебя увидела, то сразу поняла, что ты тот самый друг, которого я у Него просила. Моя покойная матушка всегда говорила, что если не сделаешь так, как говорит тебе Бог, а Он говорит с нами по разному, то потом горько пожалеешь. И ещё она говорила, что любить надо уметь, что это труд, требующий самоотдачи. Что настоящий друг, любит тебя таким, каков ты есть. А Господь нас умеет любить по-настоящему. И нам нужно уметь так любить. А насчёт гнилой души, то я этой гнилью могу только снаружи запачкаться. Моя душа останется чистой.

– Это так, но шрамы долго затягиваются. Правда ты не ожесточишься, твоя вера тебя поддержит. Я знаю, что ты сильная, хотя кажешься такой хрупкой. Я постараюсь быть всегда рядом. Но прошу тебя, Эмили, будь осторожна!

Олег и Эмили долго сидели молча. Потом девушка заговорила первой:

– Теперь твоя очередь рассказывать, – сказала она, улыбаясь, – я приготовилась слушать.

Продолжение разговора

– Когда мне было четыре года, – начал рассказывать Олег, – отец меня привёл на космодром, он тогда работал в засекреченной фирме, не знаю толком кем, но имел допуск к оборудованию. Я увидел космическую капсулу, и даже побывал внутри неё, конечно с отцом. Тогда я решил, что буду космонавтом. Я изучал карту звёздного неба и играл в космонавта, представляя себя в невесомости. Когда друг моего отца покатал меня на своём биоплане, то я решил стать пилотом. А раз пилотом, то, разумеется, и парашютистом. Я прыгал с маминым зонтиком со стола, а потом решил прыгнуть с балкона, но, к счастью, мама вовремя меня заметила. Мне тогда так влетело, что я надолго забыл о парашютах. Тут у меня обнаружили абсолютный музыкальный слух, и меня отдали в музыкальную школу по классу скрипки. На мою беду, один папин знакомый решил, что из меня получиться гениальный шахматист. И меня записали в шахматную школу. Две школы посещать было трудно, так как занятия музыкой требовали много времени, и я решил одну из школ бросить. Но какую, выбрать не мог, и решил бросить обе. Страшно было об этом сообщать маме, но зато у меня появилось свободное время. Я теперь не завидовал детям, которые не спеша ходили по улицам, глазея на всё подряд. У меня даже появились приятели во дворе. Но об этом вскоре узнали родители, так как преподаватели из обеих школ стали звонить и спрашивать, куда я пропал. Мне снова здорово влетело, – Олег посмотрел на Эмили, девочка его увлечённо слушала, – Я всегда любил рисовать и придумывал к своим рисункам стишки. У меня полстены в моей комнате было заклеено этими рисунками.

Тут Эмили засмеялась:

– Я тоже этим увлекалась лет до восьми – девяти, – сказала она, – правда я не училась в школе, родители меня обучали на дому. У отца была богатая библиотека. А я всегда любила читать.

А ты, случайно, не читала с фонариком под одеялом, когда мама тебя загоняла спать?

– Было дело! А как ты догадался? – удивилась Эмили.

– Так я проделывал те же трюки! – смеясь, ответил Олег, – Ещё одно совпадение. У нас много общего, – ответил Олег, – потому-то нам и кажется, что мы давно знакомы.

– Ещё музыка и шахматы, – добавила Эмили, – я тоже любила играть в шахматы, пока жив был отец. И музыку я всегда любила. И это тоже в нас общее. А ты не мечтал стать художником?

– Я любил рисовать так же, как и сочинять стихи, а в школе у меня всегда были лучшие сочинения. Преподаватели пророчили мне писательскую карьеру. Но я не задумывался нал тем, что бы стать художником или поэтом. Ещё одно яркое воспоминание из детства – море. Как-то маме с папой удалось получить отпуск в одном месяце, летом, и мы всей семьёй приехали отдыхать на Чёрное море. И тогда я заболел морем! Я рисовал море, пел о нём песни, мечтал стать капитаном дальнего плавания. Но мама привела меня в дельфинарий, и я влюбился в дельфинов. Эта любовь жива и по сей день. Тогда я решил стать океанологом. Прочитал кучу книг о дельфинах и других морских обитателях и пересмотрел все фильмы на эту тему. Мне попалась одна книга на китайском языке. Чтобы её прочитать, я решил выучить китайский. Когда начал учить китайский язык, попутно увлёкся и японским. Я прочитал эту книгу с большим трудом, но всё-таки прочитал сам. Можно было воспользоваться услугами переводчика или поискать в интернете эту книгу на русском, но я иногда бываю невыносимо упёртым!

– Ты не представляешь, насколько я бываю упёртою! – сказала Эмили, и они снова рассмеялись.

– Ещё одно совпадение, – ответил Олег, – но я ещё не всё рассказал. Со временем интерес к китайскому и японскому языкам у меня прошёл, и я увлёкся каллиграфией и рисованием тушью. Но и это меня вскоре перестало интересовать. Мне страшно захотелось иметь собаку, впрочем, я всегда любил животных. Но мой интерес не ограничивался книгами, я стал посещать клуб служебного собаководства. Не имея своей собаки, я ухаживал за чужими, помогая хозяевам. Самому завести собаку мне разрешили только в старших классах.