Все начинается со смерти

– Ну да. Первый раз – случайность, второй – совпадение, а третий – закономерность. Если мы его встретим снова, поверь мне – это будет не просто совпадение. Возможно, он занимается тем же, чем и мы.

Клуб гремел музыкой и переливался прожекторами. Возле шестов крутились полуобнаженные красавицы, изгибаясь всеми частями тела, разогревая публику и заставляя ее двигаться в такт музыке. Среди такого шума и толпы, казалось, было немыслимо найти нужного человека. Несмотря на возраст, внимания мы к себе не привлекали. Вернее, привлекали. Еще как! Но не возрастом, а своей внешностью. Ритка с лицом фарфоровой куклы – губки бантиком, бровки домиком, обладала весьма женственным телосложением: большая грудь, округлые плечи, узкая талия. Пышная, многослойная юбка придала ей воздушности и оригинальности. Футболка не скрывала привлекательности ее форм, а туфельки на шпильке подчеркивали красоту ног. Я тоже не отставала от подруги. У меня тонкие, почти резные черты лица, но при этом немного детская внешность.

Красивой я становлюсь, создав определенный образ. Сегодня, например, вытянув и без того миндалевидную форму глаза, подчеркнув скулы и губы, я из милашки превратилась в холодную вампиршу, и мне это очень шло. Топ, украшенный пайетками, узкие джинсы и блестящие туфли на высоком каблуке подчеркивали стройную фигуру. Не успели мы зайти в клуб, как два малолетних балбеса (да простят меня их матери) кинулись наперебой предлагать нам коктейли. Но мы пришли сюда не развлекаться, нам нужен был Матвей. Со слов знакомых ребят, он зависал здесь каждый вечер. Проталкиваясь среди танцующих, мы заглядывали в лица, надеясь найти нужного человека. Удивительно, как люди умудряются рассмотреть друг друга в таком месте. Неожиданно из толпы протянулась рука и ухватила подругу за локоть:

– Лялька, не хочешь выпить? Я угощаю.

И вдруг подавился:

– Простите, Маргарита Алексеевна… не узнал… я не думал…

Худощавый парень с сальными волосами продолжал заикаться, а Ритка довольно кивнула:

– Вот он.

Прозвучало это как сигнал «Взять его». Мы подхватили мальчишку с двух сторон, он не сопротивлялся, но непонимающе канючил:

– Я так больше не буду… никогда…

Ночь обдала приятной прохладой. После переполненного запахами помещения я с удовольствием вдохнула свежий ночной воздух. Матвей так и не смог отойти от потрясения из-за внешнего вида учительницы английского языка. Плутоватые глаза против воли вновь и вновь возвращались в вырез Риткиной футболки. Поэтому вопросы приходилось повторять по несколько раз. В конце концов мы выяснили, что вечер накануне гибели Олега они провели вместе в баре «Tete a tete». Олег рассказывал о девушке, в которую влюбился, показывал фото на телефоне. Хорошенькая. Серые глаза и светлые волосы выглядели нежно и трогательно. Маленький вздернутый носик придавал лицу озорное выражение. Нет, как ее зовут, Олег не говорил. Он называл ее каким-то ласковым прозвищем, которое застигнутый врасплох Матвей силился, но так и не мог вспомнить. Да, Олегу звонили, несколько раз: сама Рита – узнать все ли в порядке, сокурсник узнавал расписание зачетов. Еще один звонок явно вывел друга из равновесия. Матвей так и не понял, кто звонил – мужчина или женщина. Поначалу Олег разговаривал дружелюбно, но постепенно разговор раздражал его. Матвей спросил, с кем он говорил, но тот лишь досадливо отмахнулся: «Даже говорить не хочется – из пустого в порожнее, а оттуда – назад». Матвей так и не понял, к кому это относится, но больше расспрашивать не стал, видя, что другу это неприятно. Из бара они ушли вместе. На такси Матвей подвез Олега до дома, а сам поехал дальше. Рита записала в свой телефон номер такси, номер Матвея, сделала дозвон ему в надежде на то, что парень еще что-нибудь вспомнит, и щелкнула его на камеру. Только вряд ли на этой фотке можно было узнать парнишку. С выпученными глазами, отвисшей челюстью, он больше походил на героя из фильма «Семейка Адамс». Отпустив его, нам захотелось прогуляться и обменяться впечатлениями. Мы немного воспрянули духом: ну хоть какие-то ниточки. Решили не полагаться на честность парня, а встретиться с таксистом, сходить в бар. И еще: нужно узнать, с кем у Олега был неприятный телефонный разговор.

Выйдя на площадь Ленина, Ритка вдруг удивленно подметила, глядя на памятник: «А Ленин такой молодой…» Мы рассмеялись. Впервые за долгое время.

С диспетчером такси Рита решила не хитрить и поделилась своим горем. Девчонка, принимающая заказы, прониклась, выяснила, кто выезжал по названным адресам в тот вечер, и организовала нам вызов. Ждать пришлось недолго. За рулем был немолодой седовласый мужчина. Лицо его было покрыто глубокими морщинами, большие руки уверенно держали руль. Обручальное кольцо на левом мизинце, отглаженная рубашка, чистые брюки со складками. Он производил впечатление работяги и хорошего отца семейства.

Мужчина внимательно выслушал Риту. Глаза его сочувственно и напряженно смотрели на плачущую мать. Он вновь и вновь вглядывался в фотографии ребят, но так и не мог их вспомнить.

– Вот, если бы они скандалили или, это самое, деньги не заплатили, – смущенно бормотал и виновато оправдывался таксист. – Вы, это самое, простите меня, не помню. Давно было.

Ну что ж, отрицательный результат – тоже результат. По крайней мере, это свидетельствует о том, что парни расстались дружески.

Мы зашли в бар «Tet a tete». Исполненное в красных тонах освещение создавало ощущение гармонии и удовлетворения. Гитара и хорошее исполнение дополняли обстановку, создающую тот самый тет-а-тет, который необходим для душевного общения. В баре было немноголюдно. Мы присели за один из столиков. Делая заказ, показали нашей официантке фото Олега и Матвея. Нам повезло. Матвея девушка не узнала, что и немудрено. Я и сама бы его не узнала на этой фотке. А вот Олега девушка вспомнила и, ласково улыбаясь, сказала:

– Уж очень на брата моего похож.

Олег бывал у них в баре не раз. Иногда приходил один, чаще с друзьями. Однажды пришел с девушкой.

– Да так, ничего особенного: волосы светлые, улыбчивая, – официантка говорила о ней с ноткой ревности, даже не осознавая, что говорит не о брате, а о постороннем парне. – Хороший клиент, спокойный, уважительный. Правда, давно его у нас не было. Женился, наверное, – девчонка фамильярно подмигнула нам.

Положив блокнот с заказами в карман куртки, девушка повернулась, чтобы идти, как вдруг догадка остановила ее. Она обернулась с изменившимся лицом и испуганно спросила:

– С ним что-то случилось?

Рита судорожно вздохнула и кивнула:

– Олег погиб. В последний вечер он был в вашем баре с товарищем.

Девчонка тонко зашептала:

– Ой, мамочки мои… Простите, простите, я не знала… – ее глаза неожиданно наполнились слезами. – Такой хороший парень, спокойный, уважительный…

Девчонка пятилась, сочувственно глядя на нас. Мы с Риткой молча сидели за столиком, избегая смотреть друг на друга. Вся горечь утраты мгновенно поднялась изнутри. Непроходящая боль, беспомощность сейчас чувствовались остро. Я взяла подругу за руку, и она крепко сжала мою ладонь в своей руке. Оставаться в баре не хотелось. Наверное, мы бы ушли, не дождавшись заказа, но официантка вернулась. Она решительно уселась за наш столик и зашептала:

– Я вспомнила. Это было весной. К вашему, – девушка так называла Олега, – пристал парень – ну, знаете, такой, – она не знала, как выразить мысль, – как будто в тюрьме сидел. С чего началось, я не знаю, но он на весь бар кричал, что убьет вашего. Охранник сразу полицию вызвал. Быстро приехали. Но ваш отказался заявление писать, сказал, что сам виноват, нечаянно парня задел. Извинился даже. Который тюремщик – притих. Ему полицейский что-то сказал, он расплатился и ушел. И полиция сразу уехала. Но только ваш его не толкал и не задевал. Они друг друга по имени называли, значит, знакомы были. Вот. А как же он его называл? – девчонка искренне хотела помочь. – Не помню. Я сейчас у своих поспрашиваю, может, кто вспомнит.

К нашему столику подошла администратор.

–Карина, тебе напомнить правила? – голос ее был ровный, но глаза буквально жгли официантку.

Карина вскочила. Мы все заговорили одновременно:

– Это мы попросили девочку присесть, пожалуйста, не ругайте ее.

– Простите, Ирина Вячеславовна, – она ловко подхватила женщину под руку и, уводя от нашего столика что-то зашептала. Администратор несколько раз оглянулась на нас, но взгляд ее изменился, стал сочувственным. Мы не слышали, о чем они говорили, но строгая администратор кивнула, как бы соглашаясь.

Нам принесли ароматные суши. Но сейчас было не до них. Карина привела немолодого мужчину с выправкой военного.

– Наш охранник, Василий Иванович, – представила она его и убежала. Крепкий седой мужчина лет 60, с мешками под глазами, резкие складки тянулись от крыльев носа к подбородку, взгляд был цепкий и внимательный. Официантка ему уже все рассказала, поэтому он без всяких предисловий достал засаленный блокнот и строго спросил:

– Как фамилия?

– Смирнова Рита.

– Да не ваша, парня убитого,

Такая бесцеремонность покоробила.

– Смирнов Олег.

Дядечка нацепил на нос очки и стал перелистывать страницы.

– Я человек военный, порядок люблю. Заведение у нас спокойное. Но иногда и у нас происшествия случаются. Так вот, я этих озорников на заметку беру. Чтоб потом настороже быть. А то видали мы таких, да убежать успели. Вот, Смирнов Олег и Косолапов Анатолий 17 марта скандалили, значит.

Он снял очки и принялся грызть дужку.

– Помню я этот случай. Зачинщик Косолапов, но, как полиция приехала, он ушел. Я только слышал, майор из патруля сказал: «Шел бы ты домой, Анатолий Иванович». Соседа моего так зовут – Анатолий Иванович, вот я и запомнил. Ну, так вот, иди-ка ты, говорит, подобру-поздорову, пока снова не оформили. А то видали мы таких, да убежать успели. Тот расплатился и ушел. Больше к нам не заходил, а нам только спокойней. А то видали мы таких, да убежать успели.

Охранник ушел, а мы с Риткой принялись опять гадать.

– Нет, – решительно заявила подруга, – давай попробуем переключиться, поедим суши, отдохнем. А завтра, на свежую голову, будем думать, где искать этого Анатолия Ивановича. А то видали мы таких, да убежать успели.