Даже больно.
Боль отдаётся в голове.
На паперти лежит икона,
Вся в талой, мартовской воде.
Толпа проходит, лиц не видно,
А лишь скольженье серых тел.
Наполненных корыстью, эгоизмом
Покрытых саваном обмана и проблем.
Я рядом, мне до слёз обидно,
Что невозможно обойти толпу
И что икону мне уже не видно
И что я здесь, и вероятно пропаду.
Озноб по телу бродит, страшно
Я прорываюсь сквозь толпу.
Мне топчут ноги, рвут одежду
Я задыхаюсь, но иду.
Но почему-то серых тел всё больше,
И больше вижу я размытых лиц,
Возможно, что и я серею тоже
Запачкавшись о саваны убийц.
Ещё толчок, и проснулась.
Виденья сна легли на дно.
И лишь в висках биенье нервов
И тело чувствует озноб.
Я силюсь вспомнить,
Даже больно.
Боль отдаётся в голове.
Где, та на паперти икона
И почему она в воде…?
«Осень»
По дороге в никуда.
Вспоминая ни о чём.
Забывая на всегда.
И ни слова о плохом.
Обнимаешь нежно,
Всё за горизонт ушло.
Ты целуешь, шепчешь сладко.
Я танцую… мне легко…
Неба синь и тёплый ветер.
Кисть рябины, мытая дождём.
Солнце льёт нугу.
о лете
Забываешь.
Осень в дом
Ворвалась клубами листьев.
Тёплым западным дождём.
И танцует на залитом
Солнцем
Вальс сентябрьских ветров.
«Женская истерика»
Мне некому излить свою беду,
Я силюсь крикнуть, ты не слышишь.
Поверь, я больше не могу,
Уйду, ты даже не заметишь.
Мой тяжек груз, и день за днём
Он всё сильней меня терзает.
Пойдём, я покажу тебе беду,
Мой мозг она на части разрывает.
Ведь невозможно докричаться в пустоту.
Лишь эхо мне в ответ заплачет.
Пытаюсь говорить и не могу.
Ты рядом, но не чувствую отдачи.
Так много слов и в никуда,
И не о том, и ты не слышишь.
Ты просто смотришь мне в глаза,
И всю беду, как на ладони видишь.
Улыбка тронула уста,
Ты подошёл, обнял за плечи.
И улетели в никуда все беды,
И бороться не с чем!!!
«Устала»
Я не хочу бежать и падать.
Бороться с жизнью и за жизнь.
Ты знаешь, я устала плакать,
Из глаз сухих ни капли не пролив.
Я так привыкла слышать голос.
Он просит бросить всё – уйти.
Он хочет прыгнуть и разбиться,
На тысячи сияющих частиц.