
Когда мы вместе! Только для женщин
Савелий тоже думал о девушке, которая выручила его. За ее доброту и заботу он отплатил по-своему: рассказал своим друзьям об удаленной от центра парикмахерской, где в отдельной комнате, а это очень удачно, так как клиента никто не видит, работает замечательная девушка Анжелика, у которой золотые ручки, и раздал друзьям ее визитки.
Многие мужчины, особенно достигшие определенного уровня благосостояния, хотят хорошо выглядеть. Модная прическа и ухоженные руки – это самый минимум, который требуется для этого. Но маникюр и, не дай Бог! – педикюр, многие мужчины стесняются делать в модных салонах красоты. Нежелание встретить своих знакомых останавливает их заняться своей внешностью. Удаленность парикмахерской, где работала Анжелика, как раз отвечала всем требованиям безопасности:
– Вот я, какой красивый сам по себе – никто не видит, что я ухаживаю за своей внешностью! – Думают многие мужчины.
Осенняя мокрослякоть все еще властвовала в городе, щедро раздавая простуды, насморки и недомогания. Света не спеша двигалась к метро.
– Надо в магазин зайти, – думала Света, – ребятам вкусненького купить.
Когда Света стала работать в парикмахерской, заботу о младших братишках взяла на себя сестра Катя, которой исполнилось 13 лет. Она готовила обеды, кормила мальчишек, проверяла у них уроки, следила за чистотой в доме.
Света очень переживала, что лишила сестренку беззаботного детства, но другого выхода не было: мама не желала выходить из своего странного, параллельного мира.
На вопросы дочерей, о чем она постоянно думает, она отвечала одно и то же:
– Неправильно мы живем. Надо что-то делать!
Взвалив на себя непомерный труд: Света – содержание всей семьи, Катя – воспитание двух братьев второклашек, девочки так уставали, что на маму ни сил, ни времени не оставалось, они решили оставить ее в покое, не обижаться на нее, не ругаться с ней. Пусть живет, как хочет.
На личную жизнь сил и времени тоже не было. Когда стоит вопрос о выживании твоей семьи, не до амуров. Но была еще одна причина… Света разочаровалась в мужчинах. Как это ни странно, в свои 18 лет, она потеряла веру в сильный пол.
Они учились в одном классе. Любовь началась рано, вначале – по-детски, глупо. Потом, в старших классах – с замиранием сердечка и дрожжи в руках. В выпускном классе они стали встречаться по-настоящему, по-взрослому. Они были прекрасной парой, им завидовала вся школа. Они часто строили планы на будущее, собирались поступать вместе в институт. Но, когда стало понятно, что мама Светы не думает заниматься своими детьми, Света сказала любимому, что пойдет на курсы парикмахеров, так как ей нужно зарабатывать деньги. Реакция друга оказалась странной, он заявил ей, что она его предала, он думал, что они будут вместе, а она… Что касается его самого, то он не собирается вешать себе на шею хомут из троих, неизвестно чьих детей, и рехнувшейся мамаши! Больше они не встречались, и вера в сильное плечо, в крепкие мужские руки, в благородство исчезли из Светиной души, как утренний туман выдувается порывом ветра из ложбины.
На следующий день Анжела пришла на работу пораньше, подкрасилась, причесалась, переоделась в свой нежно – голубой халатик, который так подходил к цвету ее глаз и стала ожидать клиента, записавшегося на утро.
Вскоре забрякали колокольчики – он пришел. Анжела вышла в коридор. Мужчине было лет сорок, но выглядел он молодо. Невысокого роста, стройный, симпатичный.
– Здравствуйте, Анжелика! Я – Григорий. Мне Савелий сказал, что вы – хороший мастер и прекрасный человек. Но он не сказал, что вы – красавица!
– Спасибо, но, давайте, займемся делом. – Смутилась Анжелика.
Пока она работала, клиент не сводил с нее глаз. Девушка очень ему понравилась. Он удивился ее скромности, стыдливости. Ее нежные прикосновения пробудили в нем множество забытых чувств.
Никогда у Григория не было такой девушки. Анжелика была скромной, хорошо воспитанной, милой, стеснительной. Глядя на нее, он думал, почему бы ему не приударить за скромницей? Быть первым в ее жизни мужчиной, который научит ее всему сладостно – тайному, развратит ее девственность? Свои желания он оправдывал просто – он свободен, значит, имеет на это право.
– Вот и все, Григорий. Я закончила. Вам нравится?
Клиент долго рассматривал себя в зеркало.
– Очень. Спасибо! Когда я могу еще придти к вам?
Анжела засмеялась:
– Да хоть завтра! Только что мы будем делать? Волосы за день не отрастут.
– Я позвоню вам!
– Как хотите, до свидания, Григорий.
– До свидания, Анжелика.
Уходя, он оставил на столике пять тысяч. Савелий говорил, что не спросил у девушки, сколько он должен, а просто оставил пятерку. Григорий не мог ударить в грязь лицом, меньше заплатить не позволяла мужская гордость. Да и на Анжелику ему очень хотелось произвести впечатление.
Редкий день у Анжелики не было клиента. Мужчины липли к ней, как мухи на мед. Теперь уже она стала зарабатывать больше подруг. Дела пошли в гору. Яна довольно хлопала кухонным ящичком, подсчитывая прибыль. Ей безумно хотелось отдать свой долг Котлубаю. Скоро будет четыре месяца, как ей приходится жить с ним. Объективности ради надо сказать, что любовник не обижал ее, даже, наоборот, старался радовать. Но сердцу не прикажешь: спать с ним в одной кровати было для Яны невыносимо. Голый секс с ним она бы еще как-то пережила, но Котлубаю нужна была ласка, нежность, любовные игры. Ей удалось сторговаться с ним на два свидания в неделю, мотивируя это строгостью отца.
– Ты что?!? Помнишь, когда мы с тобой познакомились, он меня из дома выгнал за то, что я у подруги ночевать осталась!
Котлубай согласился и на это. Он не мог отказать Яне ни в чем. Эта жизнерадостная девчонка так его зацепила, так привязала к себе, что он безумно тосковал без нее, ждал ее появления, как праздника, боясь признаться себе, что он полюбил.
Яна не говорила подругам про свои походы к хозяину.
– Девчонки, тороплюсь, у меня сегодня отработка. – Заявляла она дважды в неделю.
Когда не было клиентов, Света и Яна могли спокойно поговорить.
– Яна, почему ты не смотришь ни на кого? Я ведь вижу, что многие мужчины хотели бы завязать с тобой отношения? У тебя есть кто-то?
– Ох, Светик, полный абзац! Считай, что есть. И еще будет три года. И пока он есть, я не хочу ни с кем встречаться. Ты мне лучше скажи, ты-то, почему одна?
– Ты знаешь, почему. Трое детей и мать… Кому я нужна с таким хвостом?
– А ты попробуй, может, в натуре, все не так плохо?
– Нет, спасибо! Не хочу экспериментов. Один раз мне уже сказали, что на роль дойной коровы, то есть, дойного быка не подписывались. Еще раз такое пережить я не хочу. Вот сестра на ноги встанет, мальчишки подрастут, в институт поступят, тогда посмотрю. Может, и на моей улице праздник будет.
– Светка, радость моя, сколько тебе тогда стукнет, когда пацаны школу закончат?
– Не так уж и много – 28.
– Ну, ну, флаг тебе в руки…
Через несколько дней Анжеле снова позвонил Григорий и попросился его записать.
– Что вы хотите сделать?
У мужчины даже дыхание перехватило от такого вопроса. Пальцев не хватит на руках перечислить, что бы он хотел сделать! Но, взяв себя в руки, Григорий вежливо ответил:
– Стрижечку хотел бы, Анжелика.
– Завтра? Утром я занята, если только часа в два. Подходит? До свидания. Жду вас завтра.
Григорий сгорал от нетерпения. Завтра он начнет делать из этой святоши нормальную женщину! У него созрел план.
На Московских улицах царил гололед. Причем, такой подлый гололед, что справиться с ним, как-то его обезвредить не было никакой возможности. Он появлялся на проезжей части поздно вечером, когда все коммунальные службы расходились по домам, уютно устраивались перед телевизорами, с пивком, с домашними котлетками, окруженные детьми, собаками, кошками – кто, чем богат. За ночь подлец набирался сил для того, чтобы устраивать ДТП, бить автомобили, сталкивать их друг с другом всеми частями машинных тел, ронять пешеходов. Утром с вредным гололедом начинали активно бороться, но основная часть народа уже успевала отведать этого явления сполна, пока добиралась до работы.
Григорий спешил в парикмахерскую, к своей скромной Анжелике. Его машину то и дело заносило в стороны, но возбужденный мужчина не обращал внимания на такие мелочи. Виртуозно увернувшись от старенькой Вольво на последнем повороте, он лихо припарковался у входа.
Он зашел в прихожую, обрадовался, что никого нет, и прошел к Анжелике, ни с кем не встретившись. Девушка уже ждала его.
Григорий попросил заново покрыть ногти бесцветным лаком, подравнять височки. Пока Анжелика старательно выполняла желания клиента, он, обращая внимание на высокую кушетку, стоящую у окна, спросил:
– Скажите, милая девушка, а стрижки интимного рода вы делаете?
Анжелика замерла от удивления:
– Какого, какого рода?
– Интимного.
– Извините, я не понимаю, какие вы имеете в виду стрижки?
Ее щечки начинали ярко пылать от смущения.
– Да обычные. Только в необычном месте. В интимном. – Понизил голос клиент до шепота.
Анжелика оказалась в трудном положении. Не хотелось грубить и терять такого выгодного клиента, но его запросы!…
– В интимных местах мы стрижки не делаем! У нас прейскурантов нет на такие услуги! – Нашлась она, вздохнула с облегчением, думая, что вопрос решен.
– Давайте, внесем в ваш прейскурант мое предложение, и он достал из бумажника бумажку в 100 евро.
Анжела замерла, глядя на деньги, а он подумал, что дело в шляпе, и теперь он имеет полное право погладить девушку по спинке и ниже. Но его действия были поняты с точностью до наоборот и Анжелика, полная праведным негодованием, выбежала из комнаты.
Яна и Света как раз проводили своих клиентов. Увидев взбешенную Анжелику, они бросились выяснять, что с ней произошло?
– Анжелочка, лапочка, что с тобой?!? – Света усадила подругу в кресло.
Из глаз девушки полились слезы.
– Он, Григорий этот, захотел интимную стрижку в интимном месте!!!
– Как это?
– Да ты что?
– А ты?
Подруги засыпали ее вопросами.
– А я сказала, что у нас таких услуг нет в прейскуранте.
– Вот козел вонючий! Охренеть не встать! Надо врезать ему по первое число! – Взяла инициативу в свои руки Яна.
– Он деньги давал.
– Сколько?
– Сто.
– Вот сволочь! Вот жмот недорезанный! Пифагор отдыхает! За сто рублей хочет, и подстричься, и удовольствие получить! – Гнев негодования распирал Яну.
– Почему рублей? Не рублей, а евро. – Тихо уточнила Анжелика.
Воцарилась тишина. Барабанные перепонки замерли в удивлении: даже шума проезжающих машин не слышно.
– Каво, каво? Чего, Чего? – Собирая в черепушке разъехавшиеся мозги, наконец, спросила Яна, – Слушайте, да за такие деньги… Подстрижем по высшему разряду!
– Ни за что! Нет! Не пойду! – Проявила силу духа Анжелика.
– Ага! И, считай, недельная выручка – коту под хвост! Не волнуйся, я таких мужиков знаю, они только языком мелят, а на деле оказываются МТС.
– МТС – это кто? – Уточнила Света.
– Могут только сикать. Сделаем так: иди к нему, Анжелка, усыпи его бдительность, типа, раздевайтесь, готовьтесь, постели ему там, на кушетке, пусть радуется. А сама выйди, типа, мешать не хочу. Шторку задвинь. Пусть расслабится. А тут я вхожу с бритвой. Картина Репина «Не ждали»!
Девушки стали готовиться к авантюре. Анжелика пошла к озабоченному клиенту, а Яна стала кидать на поднос все необходимое для процедуры. Дальше все произошло следующим образом: пунцовая Анжелика вылетела из комнаты, Яна, побрякивая стаканчиками на подносе, решительно переступила порог. Девчонки с волнением прислушивались к происходящему в комнате. И услышали:
– Папа?!?
– Яна?!?
Дальше пошло хоровое пение:
– Ты что тут делаешь?!?
Послышался звон падающих бритвенных принадлежностей, и грохот опрокидываемой кушетки. Больше терпеть девушки не могли, они ринулись на помощь своей подруге. Перед ними в полном неглиже предстал Григорий, старающийся обмотать себя полупрозрачной одноразовой простынкой, чтобы прикрыть свое интимное место,
которое ему так и не удалось привести в порядок.
– Ты что тут делаешь, Яна?!?
– Ну, я, допустим, здесь работаю. Вот, пришла тебя брить.
– Как работаю? Что значит, работаю? А университет?
– С универом – полный писец! Пришлось бросить! На что-то же я должна была жить! Ты мне денег перестал давать!
– Как перестал? Почему перестал?
– Папа, ты что все переспрашиваешь? Не понимаешь, что ли?
– Не понимаю, я для тебя каждый раз деньги оставляю у Тамары. Почему ты у нее не берешь?
– Если бы кто мне об этом еще сказал!
– А ты почему у меня не спросила?
– Как я спросила бы? Ты же сказал, что я тебе надоела со своими проблемами!
– Значит, ты из-за Томки университет оставила? Выгоню, дрянь! Все, терпенье мое кончилось! Пусть к матери катится, в свой Урюпинск!
– Яночка, ты почему Григория папой зовешь? – Подала голос Анжела.
– О! Знакомьтесь, девочки, мой отец – Григорий Иванович Хомулло.
– Здравствуйте… Света, Анжелика, – представились девочки.
Они деликатно пятились к дверям, чтобы дать возможность мужчине одеться.
– Вроде, тихо. – Прислушалась Света, – не должен убить.
– Значит, это Янин отец? А кто тогда Тамара? – Провела логическую цепочку Анжелика, – Мама, что ли?
– Нет, мама у нее в Эмиратах. А это, наверное, так, любовница. – Рассуждала Света.
– А! – Анжелика задумалась, нахмурив бровки.
Вскоре показалась Яна. Она явно была довольна произошедшим. И с отцом объяснилась, про универ теперь скрывать не надо, и 100 евро заработала!
– Анжелка! Ты чего такая хмурная? Голого мужика впервые увидала? Не страдай, тебе не идет! – Подколола она подругу.
Григорий не звонил две недели. Девушки решили, что клиент обиделся, или потерял интерес, короче, соскочил. Но на Анжелику почему-то его уход произвел странное действие: она заскучала. Боясь признаться даже самой себе, что постоянно думает о Григории, она ждала звонков от него, вздрагивая от каждого перезвона колокольчиков на двери. В конце второй недели Анжелика дострадалась до такой степени, что готова была спросить об отце у Яны. Начала она издалека:
– Яночка, что у тебя, у вас нового? Как ты, вы поживаете? Как папа?
Яна в этот момент приготовила себе кофе и собралась с удовольствием его попить на кухне. Услыхав вопросы Анжелики, ее рука с чашкой замерла где-то посередине пути, прекратив свое поступательное движение ко рту. Получилось удачно: ее рот был открыт, так что челюсть как бы уже отвалилась.
– Анжелка, япона мать! Ты мне кайф сгубила! – Придя в себя, накинулась на нее Яна. – Постой, а что ты сейчас спросила? Тебе папа-то с какого боку? А! Так ты влюбилась, что ли? Очуметь, не встать!
Бедная Анжелика, вся в красных пятнах от волнения, начала оправдываться:
– Какая любовь? Никакая не любовь! Что ты, Яночка, такое говоришь! Просто мне жаль терять его… Как клиента!
– Ну, ну….Как клиента… Понимаю. Не переживай, позвонит он скоро. Снова тебе в уши писать будет! Только про тебя и говорит. Некогда ему было – Томку выселял. Ох, противная баба! Слушай, а я ведь не знала, что у вас это взаимно… – Задумчиво произнесла Яна, – Любовь… Полный пердимонокль!
Анжелика расплакалась от того, что ее чувства, ей-то еще непонятные, так конкретно были разложены проницательной подругой по полочкам. Она нежно пестовала в своей душе нежный росточек зарождающейся любви, боясь даже себе признаться, что она полюбила, полюбила впервые в жизни! А, оказывается, это так очевидно другим и заметно невооруженным взглядом.
Света, увидев расстроенную Анжелу, устроила Яне допрос:
– Что ты ей опять сказала? Почему она плачет? Ты же знаешь, у Анжелы тонкая организация, с ней нежно надо обращаться, а не как ты!
– А как я?
– Прямолинейно, грубо, как бульдозер прешь!
– Хорошо, хорошо. Буду ласково, криволинейно, ой! – деликатно. Слушай, так она еще моей мачехой заделается! Да, любовь – это вам ни жук в пудру пукнул! – На лирической ноте закончила диалог Яна.
Она задумалась, почему ее отец в свои 40 лет так нравится женщинам? Он не красавец, не высокого роста, не атлетического сложения, хотя один козырь он имеет: наглый до беспредела! Разве может нормальный мужик, чтобы заинтересовать девушку, заставить брить себе то самое место? Но ведь, добился своего – заинтересовал! Но Анжелику ей было жаль. Яна знала, что ее отец быстро остывал и кидался завоевывать новые высоты.
– Надо как-то отвадить ее от папули. – Решила она.
Девчонки работали. Новогодние праздники внесли в их общую копилку хорошую сумму. Яна смогла рассчитаться с Котлубаем. Затем было небольшое затишье, но к весне клиент пошел косяком. Взрослое население снимало шапки и хотело при этом выглядеть на все сто. Яна выдавала зарплату по минимуму, ориентируясь на Свету. Хватит ли ей денег прокормить детей? Все остальное складывалось в пачечки и запиралось в сейф.
– Яна, что ты собираешься делать с деньгами? – Спрашивали ее подруги.
– Помещение надо выкупать, коплю для этого.
– А зачем? Мы так удачно его снимаем! Зачем выкупать-то? – Удивлялись Света с Анжелой.
Яна понимала, что они не в теме, но раскрывать им условия контракта не собиралась. Как она могла объяснить, что ей приходится ночевать у нелюбимого человека? Что каждая встреча с ним хуже каторги? Что она спит, и во сне видит, что парикмахерская – ее, и Котлубай потерял над ней силу и власть?
– Затем, что завтра придет хозяин и выкинет нас на улицу.
– Как выкинет?!? Ты ведь сказала, что он сказал, что на три года? – Анжелика делала успехи в подсчетах.
– Я сказала, он сказал… А он возьмет, да передумает! Сказала, будем выкупать, значит, будем выкупать! Ни копейки не дам!
Встречаясь с любовником, Яна упрашивала его продать ей помещение.
– Зачем тебе этот геморрой? Ты сам говорил, что не знаешь, что с ним делать.
– Зачем тебе эта рухлядь? Ну, не хочешь платить за аренду – не плати совсем.
– Ну, пожалуйста, сделай мне приятное, хочу, чтобы я там хозяйкой была, а не ты. Я ведь работаю!
Котлубай сдался и пообещал. С тех пор Яна постоянно заводила разговор о покупке. Она сказала, что цена в 1,5 миллиона ее устраивает, ему было все равно.
Яна мечтала, что выкупив у Котлубая парикмахерскую, она разорвет с ним отношения. И чем раньше выкупит, тем быстрее разорвет. Для этого она копила деньги, отказывая подругам в повышении зарплаты.
Григорий понял, что такую девушку, как Анжелика, нужно завоевывать, а не брать с наскока. Он вооружился терпением и, посещая своего любимого мастера, дарил ей букеты цветов, приносил разные тортики, осыпал ее комплиментами. Анжелика расцветала и хорошела. Яна, наблюдая за подругой на работе, и за отцом дома, пришла к выводу, что они и впрямь влюбились друг в друга.
Весна пронеслась в работе и заботах. Молодежь оголялась по мере потепления в природе. К июню на девушках осталось минимум одежды, только самое необходимое. У юношей от этого поднимался тонус всего организма, у мужчин – давление. В атмосфере и в человеческих сердцах чувствовалась готовность к переменам.
Это случилось в понедельник, когда Анжелика и Яна увидели вошедшую Свету.
Она была бледной, под глазами – черные круги, говорящие о тяжелых душевных переживаниях.
– Светка! Не пугай меня! На Москве – реке цунами?!? Ленинские горки извергаются?!? – Воскликнула Яна.
– Хуже, девочки.
– Светик, что случилось?
– Мама пропала.
– Как пропала?
– Так. Ушла.
– Куда она могла уйти, если она с кровати не вставала?
– Мы спали, не слышали. Утром смотрю, ее нет, а на постели записка. Вот. – Она протянула листок бумаги.
– «Так жить неправильно. Надо что-то делать. Я уезжаю в Тибет. Меня не ищите, все равно не вернусь. Простите за все» – Зачитала Яна.
Света плакала, пряча лицо в ладони, Анжела не знала, как ее утешить. Яна тоже молчала, слава богу. Наконец, она решилась на речь:
– Света, ну, подожди сырость разводить. Может еще, она вернется? Кому, на фиг, она нужна в этом Тибете? Да и денег у нее, наверное, нет? Колбасу не покупала, зелень не стригла. Погуляет, погуляет, и заявится, типа, картина Врубеля «Не ждали».
– Репина.
– Что Репина? – Не поняла Яна.
– «Не ждали» Илья Репин паписал, в Третьяковке висит. – Пояснила Света.
– Ура! Очухалась! – С облегчением сказала Яна.
– Светочка, дорогая, не переживай так сильно. Твоя мама – умный – ой! – взрослый человек, сама может о себе позаботиться – ой! – Анжелика пыталась утешить подругу, но эффект получился противоположный. Света снова разревелась.
– Ага! умная, ага! позаботится! – В последнее время – хуже ребенка. Мы устали ее воспитывать, решили, пусть живет, как хочет.
– Вот, видишь. Пусть и живет, как хочет, ты сама говоришь! Имеет право! – Подвели итог подруги.
С этого дня жизнь Светы мало изменилась, хотя мать ушла из дома. Все жили своими делами, обязанностями. Хотя, конечно, трудно сказать, что содержать младшую сестру и двойняшек-мальчишек – было обязанностью Светы, а воспитывать восьмилетних сорванцов – обязанностью тринадцатилетней девочки. Но, тем не менее, их непростая жизнь вошла в привычную колею, ребята росли дружные, здоровенькие, учились хорошо.
Григорий не оставлял попыток завоевать расположение Анжелики. Со временем он понял, что такой девушки ему не встречалось. Свою последнюю пассию он отправил домой, к матери, снабдив ее деньгами на первое время и подарив ей автомобиль, который он покупал для себя. Считая свой поступок великодушным, он решил, что Тамара счастлива и в душе искренне благодарит его. Но брошенная возлюбленная затаила злобу и лелеяла мечту отомстить своему несостоявшемуся жениху, так отомстить, чтобы он на всю жизнь не оправился от потрясения. Не долго собираясь, она начала продумывать план отмщения.
Григорий попытался объясниться с Анжеликой, признался ей в любви и предложил переехать к нему в дом. Но девушка, помня рассказ Яны о бабах отца, которых он с постоянной регулярностью селит у себя, а потом, разлюбив, выгоняет на улицу, решительно отказала ему, мотивируя отказ тем, что она не будет любовницей отца своей лучшей подруги.
– Янка, что мне делать? Я ее люблю, а она со мной спать не хочет! – откровенничал он с бутылкой водки и с дочерью.
– Папка, что мне делать? Я его не люблю, а сплю с ним! – Отвечала вопросом на вопрос Яна.
С момента исчезновения Светиной мамы, прошел месяц. Известий от нее никаких не было.
Света собиралась на работу и, когда закрывала дверь, увидела соседку по площадке Елизавету Степановну, женщину жадную, старающуюся из всего делать себе выгоду.
– Ой! Светочка! Хорошо, что я тебя встретила!
– Здравствуйте, я очень спешу. Что вы хотели? – Не горела желанием беседовать с соседкой Света.
– Ничего, подождешь! На-ка, погляди, что мне твоя мама обещала.
Света начала жадно читать написанные мамой строки. Но, чем больше читала, тем меньше понимала. Это была расписка. В глазах у нее все поплыло, чтобы не упасть, она схватилась за стену. Елизавета Степановна, видя, что в данный момент ничего не сможет добиться от Светы, пошла вниз по лестнице, заканчивая разговор:
– Возьми себе, дорогая. Это копия. Изучай на досуге.
Света на автопилоте добралась до работы. Когда она вошла в парикмахерскую и ее увидели подруги, их реакция была различной. Анжела впала в шок, а Яна закричала:
– Нет! Нет! Светка, не пугай меня! Что-то опять с мамой? Вернулась? Еще парочку детишек принесла?!?
– Хуже.
– Еще хуже?!?
Света молча, с выражением безнадежной обреченности, протянула Яне залитый слезами листок. Это была расписка ее матери соседке Елизавете Степановне. В ней говорилось, что Светина мама берет у соседки в долг 10 тысяч долларов, а отдаст их за нее дочь Светлана. Если же дочь не отдаст деньги в срок, то есть сегодня, то трехкомнатная квартира, в которой живет ее дочь Светлана с сестрой и двумя братьями, отходит соседке, которая, в свою очередь, предоставляет им для проживания двухкомнатную квартиру на окраине Москвы, площадью 38 кв. метров.
Все потрясенно молчали. Рвущиеся с языка вопросы: Как она могла? Зачем? Это же ее родные дети! – так и остались не озвученными.
– Пиздец котенку! – Наконец произнесла Яна. – Картина Врубеля «Приехали». Что ты делать думаешь?
– Что? Вещи собирать! Завтра мы должны съехать. Господи! Там даже школы нормальной нет! – Слезы снова хлынули из ее глаз.
Анжелика, не в силах вымолвить ни слова, гладила подругу по голове. Яна вышла и через минуту вернулась обратно. Сцена не изменилась: рыдающая Света и успокаивающая ее Анжелика.
– На, вот, возьми. – Яна положила на стол четыре тугие пачки долларов, перетянутые резинкой.